Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

ВЫ ЖЕНАТЫ? ЗАМУЖЕМ? СКОЛЬКО ВАМ ЛЕТ?



 

Такие вопросы могут задать вам в Бирме при знакомстве. Не удивляйтесь. Это не праздное любопытство, а желание правильно выбрать форму обращения к собеседнику, чтобы не обидеть его.

Каждый бирманец, родившись, получает имя и приставку к нему, которая будет изменяться с возрастом, образованием, положением в обществе.

Если перед женским именем стоит частичка Ма (сестра), значит, его обладательница — молодая девушка. С годами Ма переходит в До (тетя).

К примеру, девушку зовут Сеин. В юности ее будут звать Ма Сеин, в зрелом возрасте — До Сеин.

Точно так же обстоит дело с мужскими именами. Только у мужчин не два, а три титула: Маун (брат), Ко (старший брат) и У (господин, уважаемый человек). Несложно догадаться, что мальчика зовут Маун Теин; юношу, когда он пойдет работать или станет студентом,— Ко Теин, а солидного, почтенного чело­века величают У Теином. Если у него появляются дети, то они получают свои собственные имена, которые также будут «взрос­леть» и «стариться» вместе с ними.

К имени учителя, врача часто прибавляют приставку Сая, к имени офицеров — Бо.

Не так просто непосвященному разобраться в бирманских именах и фамилиях. По ним трудно установить степень родства, поскольку каждый «сам по себе». Дети не имеют общей фамилии с родителями, мужья с женами. Выйдя замуж, девушка не меняет свое имя.

Имя человека обычно начинается здесь с одного из слогов, обозначающих день недели, в который он родился.

КАМПАНИЯ «ТРИ А»

 

Отдадим должное монастырям. Хотя они и не ставили себе целью распространять просвещение в стране, тем не менее стали первыми школами, где обучали грамоте мальчиков. Пожалуй, ни в одной стране монахи не уделяли столько внимания образова­нию, как в Бирме. Не случайно по уровню грамотности населе­ния Бирма долго опережала соседние страны.

Грамотность—тот ключ, который открывал дорогу к зна­нию... религиозных истин, ибо изучать религиозные книги— питаки и уставы монастыря — можно, только научившись бегло читать и писать.

Мальчиков, поступивших в монастырские школы, называли касанами. Чему учили в монастырях? Письму, чтению, элемен­тарным арифметическим действиям. Давали знания по астроло­гии, логике, музыке, пению, медицине. Учили всему понемногу. Серьезного образования монастыри не давали, поскольку слиш­ком рьяное стремление к знаниям не поощрялось: оно могло уве­сти к познанию истинных ценностей этого мира, что отнюдь не входило в задачи монахов. Главное — изучать каноны религии. Часами ученики твердили, заучивая наизусть, отрывки из свя­щенных писаний.

В монастырях обучали только мальчиков. Девочки проходили «курс» домашнего воспитания.

Все мальчики в возрасте от семи до четырнадцати лет, будь то наследник трона или сын бедного пахаря, должны были посе­щать монастырские школы. Здесь они не только постигали азы науки, но и выполняли различные поручения: следили за чисто­той, сопровождали монахов в утреннем обходе. Послушник — касан — надевал оранжевую тогу лишь к концу пребывания в монастыре. А когда юноша возвращался домой, он уже считался взрослым мужчиной.

Система монастырского образования продолжала действовать и после захвата Бирмы англичанами. Но теперь у нее появились мощные конкуренты. Новые школы открывались католическими и протестантскими миссиями. Возникали государственные шко­лы, вырос ряд частных колледжей. В большинстве из них препо­давание велось на английском языке. И только монастырские школы оставались исключительно бирманскими.

Завоеватели не могли не считаться с теми уважением и попу­лярностью, которыми пользовались в народе монастырские шко­лы. Там учили детей дисциплине, этике, прививали почтение к родителям, к старшим. Там учили, как жить, но не учили, как заработать на жизнь, не давали профессии.

Такое обучение не отвечало потребностям колонизаторов, которым нужны были чиновники для новой административной системы и работники для развивающейся промышленности и торговли.

Однако образование все же оставалось привилегией узкого слоя населения. Основная масса была неграмотна.

С первых лет, как только Бирма обрела независимость, раз­вернулось настоящее наступление на неграмотность, ставшее об­щенациональным движением.

В 1964 году постановлением Революционного совета были национализированы все школы. Введено обязательное начальное и бесплатное восьмилетнее обучение по единым программам. Те, кому удавалось окончить одиннадцать классов, держали экза­мены в вуз.

Результаты не замедлили сказаться. В семидесятых годах в стране было уже больше тридцати тысяч школ, двадцать инсти­тутов и два университета. Число учащихся превысило четыре миллиона.

Ежегодно университеты страны и технические колледжи вы­пускают около тридцати тысяч дипломированных специалистов. За успехи в народном просвещении Бирма была удостоена специ­альной премии ЮНЕСКО.

В апреле в вузах кончается учебный год и начинается летний «трудовой» семестр. Правительство считает своей важной задачей привлечь молодежь к активному участию в делах страны. Сту­денты работают на полях, строят дамбы, водохранилища, уез­жают в глухие деревни, чтобы оказать жителям медицинскую помощь и вести профилактическую работу. За лето будущие ин­теллигенты проходят прекрасную школу, приобщаются к реше­нию задач национального строительства.

Есть у бирманских студентов еще одна давняя традиция: вот уже двадцать лет во время каникул они выезжают в самые от­даленные края, чтобы обучить грамоте взрослых жителей дере­вень. Десятки тысяч энтузиастов обучают письму и счету крес­тьян.

В народе эта кампания называется «Три А», потому что имен­но с этой буквы начинаются бирманские слова «читать», «писать» и «считать». Художники создали даже специальную эмблему — круг, внутри которого размещены три буквы «А». Такой знак можно увидеть на плакатах, открытках, марках, на рубашках студентов. К 1990 году намечено полностью покончить с неграмот­ностью. «Умеешь читать — научи другого!» — призывают кра­сочные щиты, выставленные на дорогах Бирмы.

Энтузиазм молодых просветителей велик, но часто бывает так: они возвращаются в город, а их ученики вскоре теряют на­выки чтения. Да и как их сохранить, не имея ни книг, ни журна­лов, ни газет!

— Обязательно ли посещение начальной школы? — спросила я как-то бирманских друзей.

— А вы бывали в наших деревнях? — ответили они вопросом на вопрос.

Да, по закону все дети с шести лет обязаны посещать школу. Но сплошь и рядом закон нарушается. Не хватает школ, учите­лей, мало учебников, классы переполнены. А главное, далеко не каждая крестьянская семья может себе позволить роскошь послать ребенка в школу, даже бесплатную. Его лучше займут по хозяйству.

Кстати сказать, возраст детей в Бирме не всегда можно уста­новить с достаточной точностью. В крестьянских многодетных семьях мало кто берет на себя труд запомнить год рождения ма­лыша, а метрические свидетельства здесь не приняты. Важно лишь запомнить день недели и час появления на свет ребенка, чтобы составить ему гороскоп. А год рождения существенной роли не играет.

Это весьма на руку некоторым молодящимся бирманкам. Я помню, как дочь владельца дома, который мы арендовали, дове­рительно сообщила мне, что на днях ей исполнится тридцать лет. А через три года, когда она собралась замуж без особого энту­зиазма, она же сказала:

— Я бы не спешила, но мама торопит — говорит, что пора: скоро стукнет... двадцать шесть.

ПВЕ УКРАШАЮТ ЖИЗНЬ

 

Хотя буддизм учит воздержанности и аскетизму, бирманцы любят повеселиться и умеют радоваться жизни.

Не было радио, кино, телевидения. Был единственный способ развлечься — устроить пве. Сын ли вступил в монастырь, родил­ся ли ребенок, выращен ли хороший урожай — все это поводы для пве.

Так повелось издавна. Народ собирался со всей округи, при­хватив с собой еду, сигары и коврики. Пве начиналось после за­хода солнца, когда спадала жара, и нередко продолжалось до рассвета.

Сказать, что пве только театральное представление, было бы неточно. Пве — это и калейдоскоп развлечений, и способ обще­ния — все вместе. Странствующие актеры разыгрывали бытовую комедию и религиозные драмы. Не обходилось без клоунады, пантомимы и, конечно, танцев.

Бирманские танцовщицы — само очарование. В лучах света на сцену выпархивает сказочное создание — гибкое, как молодой побег бамбука. Ладную фигурку плотно облегает вышитый тхамейн, на голове сверкает диадема, тонкие запястья унизаны фили­гранными браслетами, на губах пленительная улыбка.

Бирманский балет самобытен. Трудно сказать, где его исто­ки. Танцевали в Бирме и тысячу лет назад, о чем нам поведали фрески на стенах древних храмов и пагод. Любят танцевать в Бирме и сегодня.

Артисты, будь то национальный балет или маленькая про­винциальная труппа, держатся на сцене просто и раскованно. Они живут в танце и сами получают от него удовольствие. Тан­цуют поразительно пластично, почти скульптурно. Позиции рук и ног восходят к индийским канонам. Но если индийский классический танец ритуален, то в движениях бирманок чувст­вуешь радость земной жизни, приветливость, кокетство. В основ­ном это танец рук, выразительных жестов. Иногда, чтобы уд­линить и без того длинные пальцы, на них надевают специальные наконечники.

Издавна в Бирме существовало два вида театра: театр актера и кукол (теневой и марионеток).

Бирманский театр — искусство синтетическое. Это слияние драмы, музыки, пения и танца.

Бирманцы любят театр, хотя в стране нет пока стационар­ных, «оседлых» театральных трупп, имеющих свое здание. Стран­ствующие актеры, как и в былые времена, разъезжают по горо­дам и весям.

Для пве много не нужно: представление идет без занавеса, без кулис, без заранее написанного текста.

Актеры импровизируют на заданную тему. Остальное зависит от реакции и фантазии зрителей. Спектакль может идти всю ночь, и никого это не беспокоит.

Зрители, по-домашнему рассевшись на циновках, наслажда­ются ночной прохладой, игрой актеров, длинными монологами героев, вслух обмениваются репликами, смеются, негодуют, ку­рят черуты. В свою очередь это ничуть не мешает актерам. И обе стороны довольны.

Классическая бирманская драма — это инсценированные джатаки (притчи о перевоплощениях Будды) и, если можно так ска­зать, исторические пьесы. В тех и других действуют короли и королевы, духи-наты, чудища-билу и мифические чинте. Запре­щается представлять лишь Гаутаму, достигшего просветления.

В наши дни грозным конкурентом пве стало кино. Ежегодно в прокат поступает пятьсот фильмов. В душных, невентилируемых кинозалах на зрителей обрушивается с экрана несметное коли­чество чудовищ и вампиров.

Низкопробный кинематографический ширпотреб, импортиру­емый из Японии, Америки и Европы, вступает в конфликт с ве­ковой буддийской этикой. Гангстеризм, убийства, потасовки — все это приходит в столкновение с традиционной моралью. Хоро­шо еще, что власти пресекают поток порнографии. Сексуальные сцены в фильмах, как правило, вырезаются. Зарубежные фильмы идут без перевода, иногда с титрами.

В столице есть несколько современных кинотеатров с конди­ционированием воздуха и удобными мягкими креслами. Однако билеты в них не по карману рядовому зрителю. Простые бирманцы ходят в дешевые кинотеатры точно так же, как раньше ходили на пве,— всей семьей, с маленькими детьми, нисколько не заботясь о том, какой будет показан фильм.

Бирманскому кинематографу более полувека. Первый звуко­вой фильм вышел на экраны в 1932 году. Но пока кино не может похвастаться серьезными творческими достижениями. Фильмы по своей сути развлекательные, мелодраматические, с простран­ными сценами, полными слез и взламывания рук. Часто для про­дюсера главное — найти хорошенькую актрису, умеющую петь и танцевать. Если такая будет, кассовый успех фильму гарантиро­ван.

Популярны в стране и кукольные представления. Вслед за классической драмой традиционные кукольные театры разыгры­вают сцены из джатак или из истории страны. В последнее вре­мя успешно развивается и современный кукольный театр, репер­туар которого приближен к сегодняшнему дню, к реальной жиз­ни, полной сложных проблем. Кстати, у колыбели первой бир­манской школы, готовящей актеров-кукольников, основанной в Рангуне в 1965 году, стояли две известные чехословацкие кукольницы — доктор Ева Водичкова и Яна Глздикова.

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.