Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

А НАДО ЛИ НАМ ВООБЩЕ БЫТЬ ПОХОЖИМИ НА КРАСНУЮ ШАПОЧКУ?



На каждой Неделе моды я задаю одни и те же вопро­сы: почему все модели в скафандрах, почему они оде­ты, как Кай и Герда, или раздеты вовсе. Я бы ни за что не оделась подобным образом. А затем я вспоминаю, что показ — это всего лишь представление, и что зада­ча моды - развлекать, будоражить воображение и сде­лать мир лучше. Мода - это искусство, а искусство копирует жизнь. И чем больше я об этом думаю, тем больше мне хочется одеться, как Красная Шапоч­ка, и отправиться бродить в поисках волков. Пора ку­пить красную шапочку.

ЧТО ПРОИЗОШЛО С ТЕМ ПОКАЗОМ?!

Невероятно! Едва в городе выпал невиданный снего­пад, прошло всего каких-то пару часов, и снега как не бывало! И все снова возвращается на круги своя, как раз к понедельнику, когда нужно идти в школу. Мне кажется, что это заговор, согласно которому мы все должны быть в школе на День святого Валентина. Он обещает перерасти из школьного праздника в нацио­нальный. Но я, наверное, все равно заколю все уроки в этот день. А как еще я могу получить удовольствие от роз, шоколадных конфет и драгоценностей, кото­рые получу от своих тайных поклонников?

ВАШИ ПИСЬМА

Дорогая сплетница!

Я в скверном настроении: девушка, которая мне нравится, похоже, совершенно меня не перева­ривает. Твой сайт утешает меня.

- грусть

Привет, грусть.

Откуда ты знаешь, что ты ей не нравишься? Ты что, спрашивал ее об этом? Помни: если она тебя отошьет, я всегда в твоем распоряжении.

- Сплетница

дорогая сплетница!

ты такая клевая, будешь моей девушкой?

- оскар

Дорогой оскар.

Спасибо за комплимент. К сожалению, я уже кое-кому дала согласие на подобное предложение и собираюсь провести с ним отличный вечерок. Но если ты все же хочешь осыпать меня подарка­ми, жаловаться не буду.

- Сплетница

НАБЛЮДЕНИЯ

В ночь с четверга на пятницу уже под утро Б ушла из гостиницы, что в центре города. Она ехала на метро, чтобы добраться до жилых кварталов, и невольно ста­ла свидетелем всяких гадостей, которые можно встретить только в подземке. С, главный менеджер Леза Беста и сам Лез Бест в черном лыжном костюме вчера рано утром стояли у офиса детской благотворитель­ной организации «Маленькие сердца», казалось, что они не спали всю ночь. На Серене был надет розовый бюстгальтер и чья-то лыжная куртка. А куда подевал­ся ее парень? По прибытии на Центральный вокзал вчерашним вечером Н выглядел ошеломленным и озадаченным, но он был все так же великолепен. Д вылез из такси и отправился за покупками в магазин мужской одежды «Агнес Б». Стоп! А о каком Д мы го­ворим? Похоже, что Агнес Б. француженка, а Д все­гда воображал себя экзистенциалистом, а это ведь французское понятие. Ой, меня куда-то не туда поне­сло. В снимала, как бультерьер оставлял желтые сле­ды на белом снегу. Приятно, что хоть кто-то остался себе верен.

Пусть в День святого Валентина вокруг вас будет обо­жание, потакание вашим капризам и пара великолеп­ных сандалий на низком каблуке от Джимми Чу, кото­рые совершенно бесполезны в такую погоду. И помни­те: вы этого заслуживаете.

Сами знаете, вы от меня без ума.

ВАША СПЛЕТНИЦА

 

Торт с сахарной глазурью

Все утро понедельника Блэр с ужа­сом ждала, когда соберутся ее подопечные девя­тиклассницы. Ее вовсе не раздражали темы, ко­торые интересовали новеньких: о давлении стар­ших или о том, как подцепить парня. Все-таки сегодня был День святого Валентина, и вся шко­ла говорила о парнях. Она опасалась другого: вдруг девятиклассницы начнут расспрашивать Серену, о том, что она чувствовала, дефилируя по подиуму на показе Леза Беста, тусуясь с разными известными моделями и бла-бла-бла. Они, скорее всего, спросят ее о футболке «Я люблю Аарона» и

о том, какие у них отношения, потому что они слы­шали бла-бла-бла. Как будто все это было интересно.

Конечно, нет.

Почему в мире столько подражателей, когда жизнь предоставляет такие уникальные возможности каждому? Блэр положила еще один кусочек шоколадного торта себе на поднос, чтобы было чем заняться, когда девушки утомят ее своими разговорами.

— Привет, — произнесла она, почти зевая, и под­села к столику, за которым уже все собрались. — Извините за опоздание.

— Да ладно тебе, — весело ответила Серена. Перед показом ее немного постригли и промелировали, поэтому ее длинные белокурые волосы были еще прекрасней и ярче прежнего.

— Мы тут разговаривали о том, что у родите­лей Элиз проблемы. Она подозревает, что у ее отца есть любовница.

Густая желтоватая челка Элиз была зачесана назад и схвачена с боков маленькими заколками в форме сердечка. Под ее голубыми глазами были темные круги от переживаний: видимо, она не спала всю ночь.

— Хреново, — сочувственно сказала Блэр. — Поверь мне, уж я-то знаю.

Она решила не развивать эту тему. Может быть, они и собирались здесь, чтобы поделиться самым сокровенным, но она никого не намерена посвя­щать в детали отношений ее отца с другими муж­чинами в период, когда тот еще был женат на ее матери.

Серена энергично закивала:

— Я как раз говорила им, что все семьи совер­шенно прогнили. Кстати, Блэр, твоя семья мог­ла бы послужить отличным этому подтверждени­ем, — с удовольствием добавила она.

— Спасибо тебе большое, — зло бросила ей в ответ Блэр. — Но мне вовсе не кажется, что все должны услышать о моих проблемах прямо сей­час.

Дженни кусала кутикулу и нервно стучала каб­луком по ножке стула. Ее все утро беспокоило то, что вдруг Элиз', как только соберется вся группа, начнет говорить о поцелуях между девушками. Слава богу, голова у нее была забита другими вещами.

— Мы не обязаны говорить о проблемах в се­мье, если это нас напрягает, — сказала Блэр Элиз, пытаясь поддержать ее.

Элиз как-то несчастливо кивнула:

— Я хотела поговорить кое о чем еще. Дженни вздрогнула.

Черт!

Блэр ободряюще закивала:

— Ну, о чем же?

Вики Рейнерсон покачивала рукой. На ней была красная шерстяная накидка с капюшоном, наподобие той, что демонстрировала Серена на показе коллекции Леза Беста. Только ее накидка была несколько поношенной, как будто она по­заимствовала ее у бабушки.

Прикиньте, она не просекла, что накидки бу­дут в моде этой осенью, а не весной.

—Серена, только, чур, после этого ты расскажешь нам все про шоу Леза Беста! — умоляла Вики. — Ну пожалуйста! Ты обещала!

Серена засмеялась, словно в ее арсенале была уйма разных прикольных историй. Блэр захоте­лось ее поколотить.

— Самым отпадным было то, что я, сама не зная того, играла в снежки с самим Лезом Бестом!

Серена посмотрела на Блэр и поймала ее злой взгляд.

— Ну ладно, если останется время... Она повернулась к Элиз:

— Так о чем ты говорила? Элиз покраснела как помидор.

— Я... я хотела поговорить о поцелуях, — заи­каясь, сказала она. — О поцелуях с девушками!

Дженни стукнула по стулу Элиз. Мери, Касси и Вики хихикнули и толкнули друг друга локтя­ми. Это должно быть здорово! Снова на некото­рое время вернулся бы слух о том, что Блэр и Серена целовались друг с другом в ванной ком­нате гостиничного номера «Трибека-Стар», кото­рый снимала семья Чака Басса.

— Я считаю, что у любого человека должна быть возможность поцеловать другого, — ответи­ла Серена. — Целоваться — это здорово!

Блэр отправила в рот огромный кусок шо­коладного торта, пытаясь найти слова в под­тверждение того, что только что сказала Сере­на.

— Парням нравится смотреть, как целуются девчонки. Их это заводит, — произнесла она с на­битым ртом. — В фильмах девушки всегда дела­ют это.

Это было правдой. Они даже говорили об этом с мистером Бекхэмом на уроке киноискус­ства.

— Ну, Серена, каково носить все эти клевые тряпки от Леза Беста? — спросила Дженни, же­лая сменить тему разговора.

Серена отвела свои длинные гибкие руки на­зад, обхватив красивую белокурую голову, и, до­вольная, счастливо вздохнула:

— Хотите знать правду?

Все, за исключением Элиз и Блэр, энергично закивали.

— Ну, хорошо, я расскажу вам, — воодушеви­лась она.

Блэр закатила глаза, едва сдерживая себя, чтобы не заткнуть Серену сенсационным рас­сказом о своей страстной связи с женатым трид­цативосьмилетним мужчиной, что было гораз­до круче, чем прыгать по подиуму в дурацкой одежде, которую все равно никто не собирал­ся носить. Она опустила глаза на стол. На листке из блокнота Элиз неистово писала: «Элиз Уэллс. Мисс Элиз Уэллс. Мисс Элиз Патриция Уэллс. Э.-П. Уэллс».

Вдруг Блэр почувствовала, как содержимое ее желудка начало постепенно подкатывать к горлу. «Уэллс?» Это же была фамилия Оуэна! А Элиз толь­ко что сказала, что у ее отца есть любовница. Оуэн ничего не рассказывал ей про дочь, но теперь, когда она задумалась об этом, то заметила, что гла­за у Элиз были отцовские, а на веранде она при­куривала точно так же, как и он в пятницу в баре. Господи. Откуда же ей было знать, что у Оуэна с десяток детей, про которых он просто забыл рассказать. «Черт!»

Блэр заскрипела спинкой стула, вскочила и со всех ног понеслась в медпункт за кафетерием. Только она успела влететь, как ее вырвало шоколадным тортом прямо на тканый коврик медсе­стры О'Доннелл. Это был, конечно, не очень хороший, но зато самый верный способ отпра­виться домой со справкой.

Как только она убежала, кафетерий зажу­жжал—девочки начали обмениваться версиями о том, что случилось с Блэр Уолдорф.

— Я слышала, что у нее какое-то редкое забо­левание. Она облысела, а сейчас на ней парик, — объявила Лора Сэлмон.

— А я слышала, что она залетела от какого-то сорокалетнего мужика. Он хочет на ней женить­ся. А его жена принадлежит к королевской се­мье, поэтому она не даст ему развод, — объясни­ла Рейн Хоффстеттер.

— Боже мой! Она родит с матерью в одно и то же время! — вскрикнула Кати Фаркас.

— Да не беременна она. У нее просто наруше­ние пищеварения, — сказала девушкам Изабель Коутс доверительным шепотом. — Она мучается этим вот уже несколько лет.

За столиком, где сидела группа Блэр, Серена случайно обронила:

— Она почувствует себя прекрасно, когда уз­нает, что ее берут в Иель.

 

Апатия против поэзии

— С Днем святого Валентина, дон­жуан, — поздоровался Зик Фридман с Дэном перед началом урока по американской исто­рии. Он вручил Дэну розовый пакет. — Агги про­сил передать это тебе. Курьер принес в прием­ную.

Ручки сумки были связаны красной шелковой лентой. Дэн потянул за один конец и вывалил содержимое сумки на парту: белая коробочка и тоненькая книжка в кожаном переплете. В коро­бочке была толстая серебряная ручка на сереб­ряной цепочке. На карточке, вложенной внутрь, было написано, что на эту ручку не действует зем­ное притяжение, такие используют космонавты в космосе. Дэн надел цепочку на шею и открыл книгу на первой странице, где было написано: «Пошли это притяжение на хрен. Твоя поклон­ница. Дошло?»

Дэн перечитал надпись, он был совершенно сбит с толку. На Ванессу это совсем не похоже. Сомнений не оставалось: это была Мистерия.

Прозвенел еще один звонок, и в класс вошел ми­стер Дьюб и начал стирать с доски. Дэн спрятал сумку с подарками под стул и открыл тетрадь, делая вид, будто слушает, что рассказывает мис­тер Дьюб о Вьетнаме. Школа казалась полным отстоем, когда такой классный агент, как Расти Клейн, хотела представлять его, а явно выдающа­яся и интригующе сексуальная поэтесса присла­ла ему к Дню святого Валентина такие необычай­но изысканные подарки.

Затем Дэн вспомнил о Ванессе, и у него зат­ряслись руки. Он ничего не послал ей па День святого Валентина: не то чтобы Ванессе хоть сколько-нибудь нравился этот дурацкий празд­ник, но он даже не позвонил ей. Но самой боль­шой его проблемой было другое — он ей изменил. Ведь он не только целовался с ней. Изменил, из­менил. Блин!

Во всем была виновата Мистерия. В своей по­лупрозрачной комбинации и с кривыми желты­ми зубами она заставила его поверить, будто живет в одном из его стихотворений, в котором он описывал, как целуется со странной девицей на необычной вечеринке, причем и девица, и ве­черинка были, естественно, надуманными. Его воображение просто вышло из-под контроля, оно вело его по сугробам заснеженного города в ее обшарпанную квартиру-студию в китайском квартале, оно же заставило его заниматься с ней любовью во всевозможных невообразимых позах на неудобном матраце в то время, как над мрачным городом вставало солнце. Все выглядело так, словно этого ничего и не было, словно все было

лишь фантазией.

Только это была не фантазия. Он ей изменил. На протяжении всех выходных у него было такое сильное похмелье и его настолько мучила экзистенциальная вина и ненависть к самому себе, что он просто не мог отвечать на бесчис­ленные эс-эм-эски Ванессы.

Он открыл последнюю страницу тетради по истории. Что, если он напишет Ванессе стихо­творение и отправит ей его на перемене? Это было куда лучше, чем посылать цветы, конфеты или слащавую поздравительную открытку. Но, пожа­луй, самое лучшее в этом решении было то, что ему не придется с ней говорить и, возможно, при­знаваться в том, что он ей изменил, ведь он ни­когда не умел лгать.

Мистер Дыоб начал писать на доске. Дэн тоже написал: «Ангелы из мела придают смысл».

Затем он припомнил, что сказала Мистерия, когда они допивали четвертый или пятый кок­тейль «Ред Булл». Мол, ей надоело писать ма­лопонятные стихотворения, которые скрыва­ли смысл того, что она хотела выразить. Нет утонченной изысканности. Да прямой экспрес­сии.

«Поцелуй меня. Будь моей, — написал Дэн, пы­таясь имитировать надписи на леденцах в фор­ме сердечка, которые можно было увидеть во рту любой девчонки в День святого Валентина. — Ты бесподобна!»

Он снова прокрутил эти слова в своей голове. Его мозг был все еще занят мыслями о той ночи с Мистерией, чтобы думать о чем-то другом. Ее грязные тонкие светлые волосы пахли хлебом, а когда она прикоснулась холодными липкими руками к его груди, все его тело содрогнулось. Он даже не успел спросить ее, что она имела в виду под преждевременной смертью или как его стихотворение «Шлюхи» спасло ей жизнь - настолько он был одурманен таурином из коктейля и ее отвратительно желтыми зубами. Скорее всего, он об этом бы все равно не вспомнил.

«Потерял девственность снова», — написал Дэн, и это была правда. Секс с Мистерией был настолько хорош, что ему показалось, что это с ним случилось впервые. Неужели с каждой новой женщиной секс похож на потерю девственности?

Прежде чем он успел представить себе, кто окажется новой счастливицей, прозвенел звонок, и Дэн вернулся на землю, закрывая тетрадь и засовывая ее под мышку.

— Эй, — крикнул он Зику. — Я куплю тебе суши, если ты подождешь, пока я отправлю сообщение по мылу.

— Ладно.

Зик пожал плечами, не подавая виду, как он рад тому, что его старый друг соизволил снова обратить на него внимание. С каких это пор Дэн Хамфри, король дешевых булочек с яйцом и плохого кофе, стал есть суши?

— Слышал, ты хорошо оторвался в пятницу вечером! — крикнул Чак Басс вслед Дэну, когда они столкнулись на лестнице. На Чаке был тем­но-синий форменный свитер школы «Ривер­сайд» с V-образным вырезом, и надет он был пря­мо на голое тело: — Молоток!

— Спасибо, — пробормотал Дэн, поспешив па-верх, в компьютерный класс. Он обманывался, если думал, что Ванесса не узнает о нем и о Мис­терии. А если и узнает, то рассчитывал, что, как только она получит его последнее стихотворе­ние, она обязательно его простит. Ведь, как на­писала в красной кожаной книге Мистерия, он был соблазнителем.

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.