Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Некоторые девушки умеют веселиться



— Снежки! — что было мочи крикнула Серена. Она танцевала с полураздетыми подвыпившими моделями Леза Беста, и ее белокурая грива сзади свалялась в ком, создавая эффект одной толстой косички. Она избавилась от футболки «Я люблю Аарона» за четыре тысячи баксов, продав ее своему старому другу Гаю Риду из бути-ка Леза Беста, и теперь на ней был лишь классный розовый бюстгальтер «Ла Перла», который можно было принять за верх от купальника. — Сыграем в волейбол снежками! — еще громче крикнул ей в ответ какой-то парень. Он был в черном лыжном костюме от Леза Беста, чер­ных меховых сапогах, а на ушах у него были чер­ные меховые наушники. Он показал на огром­ные окна бара, через которые на заснеженной площадке можно было увидеть волейбольную сетку.

В момент все потные извивающиеся тела, за­полнявшие зал, буквально атаковали гардероб, хватая первые попавшиеся под руку дубленку от Фэнди или пуховик на гусином пуху от Гуччи, и выскакивали на мороз порезвиться на снегу.

Серена рассмеялась, надевая на себя бежевую парку с долевыми полосками овечьей шерсти и с капюшоном, обрамленным бобровым мехом, который был бы впору огромному эскимосу. За последние два часа она выпила шампанского больше, чем за весь Новый год, поэтому тепло разливалось по всему ее телу и немного кружи­лась голова. Прежде чем она успела застегнуть­ся, кто-то схватил ее за руку и потащил за собой на улицу.

Там все было укутано снегом, пушистое бе­лое покрывало блестело под светом фонарей. На город опустилась приятная тишина: не было слышно ни шума, ни гудков машин — город спал. С пронзительным восторженным визгом на воз­дух хлынула толпа моделей, стилистов и фотогра­фов. Пробежав к волейбольной сетке по запоро­шенной снегом дорожке, они принялись бросать через нее снежки.

— Ну разве не красиво? — шепотом произнес­ла Серена. Ей так хотелось, чтобы Аарон был рядом, она поцеловала бы его и, запихивая ему за пазуху большой снежок, сказала бы, как силь­но она его любит. Но его не было, он избегал вечеринки, и ей пришлось отогнать эти мысли. Она повернулась к парню, который все еще держал ее за руку. Это был тот самый парень в лыжном ко­стюме, высокий симпатичный блондин. Она вы­свободила свою руку и сгребла немного снега.

— Или сюда, — поманила она его. — Я хочу открыть тебе секрет.

Он шагнул к ней, у него изо рта шел пар.

— Что? Серена поднялась на цыпочки и обхватила его руками за шею. Затем поцеловала его холод-ную гладкую щеку.

— Я люблю Аарона! — провизжала она и, запихнула снежок ему за пазуху, убежала к остальным. Парень погнался за ней, хватая за ноги и пытаясь повалить на снег. Но тут веселая толпа забросала резвящуюся парочку снежками. Кто-то ос­тановился, чтобы прикурить или накрасить губы. Серена зашлась от смеха, когда снег попал ей

в джинсы. Как здорово, по-настоящему здорово быть такой красивой и такой беззаботной! И не важно, с кем ты и чем ты занимаешься, время всегда проходит сказочно. И, оказывается, вовсе не обязательно любить только одного человека,

когда весь мир у твоих ног.

 

Не стоит придавать слишком большое значение экспериментам

Дженни и Элиз все еще целовались, когда позвонил Руфус. Дзынь-дзынь!

— Черт!

Дженни оттолкнула от себя Элиз, спрыгнула с дивана и со всех ног кинулась в кухню. Конеч­но, их никто не мог увидеть, но у нее было такое чувство, что их застукали за чем-то невероятно постыдным.

— Все в порядке? — радостно рявкнул Руфус в трубку. — Я тут застрял с Максом и Лили и дру­гими неудачниками. Снегу намело охренеть!

Руфус проводил все вечера по пятницам в ста­ром баре Ист-Виллиджа со своими друзьями, пи­сателями-коммунистами. Он был навеселе, он все­гда был таким после двух-трех бокалов красного вина.

— У вас точно все в порядке? Дженни покраснела:

— Угу

— Скажи своей подруге, чтобы она оставалась, Только слабоумные попытаются сегодня выйти на улицу Дженни закивала:

— Ладно.

Дженни надеялась, что Элиз сама изъявит желание отправиться домой, а она примет горячую ванну и соберется с мыслями. Не могла же она так просто попросить подругу уйти, когда весь город замело, а снег все никак не прекра­щался. — До скорого, пап, — произнесла она. Ей до безумия хотелось рассказать ему, как она была смущена тем, что произошло. Может, она и многообещающий художник, но это вовсе не означа­ет, что она должна все время экспериментироть. Дженни повесила трубку.

— Ну, чем мы теперь займемся? — спросила Элиз, проходя в кухню во все еще расстегнутых джинсах. Она разломила «Орео» и слизала крем изнутри.

Похоже, Элиз намекала, что уже готова перей­ти к следующей главе книги «Это мое тело», но Дженни и знать не хотела, что за этим могло по-

следовать. Она сделала вид, что зевает.

— Отец сказал, что скоро придет Дэн, — солга­ла она. — Да к тому же я устала.

Она посмотрела в окно. Там было белым-бело, а снег все еще шел. Похоже на конец света.

— Ладно, пошли.

Она повела ее в свою спальню:

— Отец сказал, чтобы ты осталась.

Все, что у нее было, — это небольшая кровать, которую она определенно не собиралась делить с Элиз, раз та была такой... озабоченной и не­предсказуемой.

— Ты можешь спать здесь, на моей кровати, а я лягу на диване.

— Ладно, — неопределенно ответила Элиз. — Я лучше позвоню матери. Ты злишься на меня, так ведь?

— Злюсь? — неожиданно для себя повторила Дженни. — С какой это стати?

Она открыла выдвижной ящик шкафа и дала Элиз не по размеру большую футболку и спортив­ные штаны.

— Спи в них, — сказала Дженни. А то Элиз мог­ла додуматься спать голой, а это было бы просто стремно. Вдруг Руфус, вернувшись среди ночи, вломится к ней в комнату, чтобы прочитать бес­полезную проповедь о смысле жизни, что он обыч­но и делал, особенно с перепоя. Она достала пи­жаму себе и задвинула ящик.

— Я в душ. Можешь взять мой сотовый, если хочешь позвонить матери.

Элиз взглянула на картины на стене. Над кро­ватью висел один из котов семьи Хамфри — Маркс, спящий на кухонной плите. Картина была нарисована жирными мазками, Маркс был би­рюзовый, а плита красная. Возле окна красова­лось изображение ступни Дженни с оранжевым ногтями и синими пальцами.

— Ты правда классно рисуешь. — Элиз спустила джинсы до колен. — Ты не хочешь закончить мой портрет?

Дженни сняла с крючка на двери свой розовый банный халат.

— Не сегодня, ответила она, быстрой поход­кой направляясь в ванную. Она примет долгий горячий душ, надеясь, что, когда выйдет из ванны, Элиз уже уснет. Утром они позавтракают вафлями, пойдут в парк кататься на санках и будут болтаться по городу, как нормальные девчонки. Больше никаких экспериментов. Что касается

Дженни, то она придавала этому слишком боль­шое значение.

 

Н помогает наследнице-наркоманке выздороветь

— Держи поводья в одной руке, а хлыст — в другой, — поучала Джорджи Нейта. Они были на чердаке особняка Джорджи, но вме­сто того, чтобы спокойно сидеть в великолепной антикварной коляске, курить траву и целовать­ся, Джорджи проявляла гиперактивность, застав­ляя Нейта управлять экипажем.

Сам чердак был чем-то невероятным. Он был завален старинными вещами минувших эпох, но все они находились в прекрасном состоянии, как будто кто-то собирался однажды спустить их вниз и использовать по назначению. Коляска была из позолоты и обита фиолетовым бархатом, а под сиденьем, внутри кожаного короба, находились пледы, меховые накидки и муфты, чтобы не за­мерзнуть, когда отправляешься на прогулку. Но самым прикольным было то, что в коляску при помощи настоящей кожаной сбруи была впряже­на восьмерка карусельных лошадей с перьями на головах.

— Давай быстрее, быстрее, но-о-о, но-о-о!— кричала Джорджи карусельным лошадкам, щелкая хлыстом и подпрыгивая на красном кожаном сидении кучера.

— Тпру.

Нейт сел рядом с ней и пытался прикурить еще косячок, но Джорджи так подпрыгивала, что он выпал у него из рук.

Черт! — раздраженно закричал он. Он перевесился через край коляски, чтобы посмотреть, куда именно упал косяк, но чердак освещался только одной тусклой лампочкой, и на белом деревянном полу его нигде не было видно.

— Ну ладно. — Джорджи выпрыгнула из коляски. Пойдем, я тебе кое-что покажу. Нейт неохотно оставил косяк там, куда он упал, и поплелся за ней подругой стороне чердака, где были свалены старые деревянные дорожные сун­дуки.

— Здесь хранятся все вещи от моей старой лошади, — объяснила Джорджи. Она открыла крышку верхнего сундука и достала ленты, ко­торые надевала когда-то на лошадь во время выступлений.

— Я действительно была хорошей наездни­цей. — Она протянула ленты Нейту.

Все ленты были голубыми, а на них золотыми буквами были написаны названия соревно­ваний. «Чемпион Хэмптона по классической верховой езде среди юниоров», — прочитал Нейт.

— Круто, — сказал он, возвращая ей ленты. Как же ему хотелось найти тот косяк.

— Взгляни на это. — Джорджи достала из сун­дука большую пластиковую банку и вручила ее Нейту.

Банка громыхнула, когда Нейт перевернул ее. На одной стороне было написано название ве­теринарной клиники для лошадей. Он вопроси­тельно посмотрел на Джорджи.

— Это транквилизаторы для лошадей. Я при­нимала их раньше. Полтаблетки достаточно, чтобы отправить тебя на другую планету, кля­нусь.

Нейт заметил, что у нее над верхней губой маленькими капельками выступил пот. Это было странно, потому что на чердаке не топили, и у него все, на хрен, отмерзло. Он равнодушно пожал плечами и отдал ей банку.

Джорджи отвинтила крышку и высыпала на потную ладонь огромные белые таблетки.

— Давай же. На этот раз я возьму целую. А мо­жет, мы возьмем по две и посмотрим, что полу­чится.

Ее темные волосы упали на глаза, и она нетерпеливо трясла банкой, отсчитывая таб­летки.

Нейт уставился на нее и вдруг испугался. Он знал, что Джорджи уже приняла какую-то таб­летку в ванной, а перед этим она выпила, так что добавлять ко всему еще лошадиный транквили­затор было бы настоящим сумасбродством. Что ему тогда делать с надравшейся девицей с передозировкой на чердаке огромного особняка

в Гринвиче, штат Коннектикут, когда за окном самый ужасный снегопад за всю историю Новой Англии?

— Я, скорее всего, пас.

Он показал на маленький металлический механизм в сундуке, полагая, что это отвлечет ее внимание и она забудет про таблетки.

— Что это?

— Крючок для копыт, — быстро ответила она, протягивая ему таблетки. — Конюх с его помо­щью чистит лошадиные подковы. Давай, возьми

одну.

Нейт покачал головой, он пытался придумать что-нибудь, что могло бы позволить им вырваться из плена лошадиных таблеток и убежать на безопасную территорию.

— Джорджи! — Своими сверкающими изум­рудными глазами он посмотрел в ее темные ка­рие глаза и схватил за руку так сильно, что таб­летки рассыпались по полу. Потом заключил ее в объятия и поцеловал в темно-красные губы.

— Давай спустимся вниз, ладно? Джорджи положила свою голову ему на грудь.

— Ладно, — сказала она, слегка засомневав­шись.

Ее темные шелковые волосы почти касались пола, когда Нейт нес ее по длинному коридору от чердачной лестницы до спальни. Он откинул край белого пухового одеяла и положил ее на по­стель, но она потянулась к нему.

— Не оставляй меня одну. Нейт и не собирался уходить. Кто знает, что

она сделала бы, если бы он ушел.

— Я мигом вернусь, — сказал он, освобождаясь из ее объятий.

Он прошел в ванную, оставляя дверь приотк­рытой так, чтобы видеть Джорджи, на случай, если она захочет сделать какую-нибудь глупость. На полке рядом с раковиной стояли в ряд три пузырька с прописанными лекарствами. Нейту было знакомо название перкосет: он принимал это обезболивающее, когда ему удаляли зуб муд­рости, но другие названия ни о чем ему не гово­рили. Причем ни один из рецептов, приклеен­ных к пузырькам, не был выписан на имя Джорджины Спарк.

Он вымыл руки и вернулся в спальню. Джор­джи лежала на животе в белом хлопковом ниж­нем белье и тихо посапывала. Она выглядела го­раздо невинней, чем была на самом деле. Нейт сел на кровать рядом с ней и стал смотреть на нее. Позвонки выпирали у нее из спины и двига­лись вверх-вниз при каждом вздохе. Он думал, стоит ли кому-нибудь позвонить или для нее это вполне нормально — наглотаться таблеток и ус­нуть.

В тот день на собрании в клинике Джеки сказала, что если кому-нибудь из них будет пло­хо и ему понадобится чья-то помощь, то они мо­гут позвонить ей. Нейт достал мобильный и стал искать номер ее телефона, который она застави­ла записать. Тогда, на собрании, он еще подумал, что он ему вряд ли когда понадобится. Пошли гудки, он встал и ушел в ванную. Он долго ждал, прежде чем Джеки сонным голосом наконец-то ответила:

-Да?

Нейт только тогда взглянул на время и понял, что уже очень поздно: два часа ночи.

— Привет, — медленно сказал он. — Это Нейт Арчибалд из группы реабилитации. Мы сегодня собирались... — Он пытался говорить так, чтобы она не заподозрила, что он обкурился. — Я... гм... в доме Джорджи, ну, той девушки. Она приняла

кучу таблеток, и, похоже, ей сейчас хорошо: она спит, но я просто хотел спросить, может, мне нужно что-то сделать?

— Нейт, — быстро проговорила Джеки, слов­но уже успела выпить с десяток чашек кофе, — прочитай мне ярлыки на пузырьках с таблет­ками и скажи, сколько она их приняла, если знаешь.

Нейт взял таблетки и прочитал названия. Он ничего не рассказал о транквилизаторах для ло­шадей, но он был вполне уверен, что Джорджи не проглотила из них ни одной.

— Я не знаю сколько, — сказал он беспомощ­но. — Я не видел, когда она их пила.

— А ты уверен, что она спит? Она ровно ды­шит? Ее не рвет? Она не задыхается?

Нейт, встревоженный как никогда, ворвался в спальню, но Джорджи спокойно спала, ее груд­ная клетка то расширялась, то сужалась, темные волосы были разбросаны на подушке вокруг головы, и она была похожа на Спящую краса­вицу.

— Да, она спит, — сказал он с облегчением.

— Хорошо. Я хочу, чтобы ты остался и при­смотрел за ней. Проследи, чтобы ее не начало рвать, а если это случится, то усади, прислони ее к своему плечу и постучи по спине, чтобы она не подавилась. Это все, конечно, не очень приятно, но ты же хочешь, чтобы с ней все было в поряд­ке? Ты ведь хочешь поспособствовать ее выздо­ровлению?

— Ладно, — дрожа, ответил Нейт.

Он еще раз взглянул на Джорджи, молясь, что­бы с ней не произошло ничего страшного.

— Я вышлю машину из клиники. Это должно занять некоторое время, потому что все дороги замело. Но это ведь не очень далеко, они в кон­це концов доберутся. Держись, Нейт, и помни, сегодня ты наш герой, наш прекрасный принц, наш рыцарь в сияющих доспехах.

Нейт подошел к окну и выглянул. За окном было так много снега, что подъездную дорогу, посыпанную гравием, невозможно было отли­чить от огромных лужаек. Он вовсе не чувствовал себя прекрасным принцем, он был совершенно беспомощен, будто его поймали и засадили в тем­ницу. Разве и без того не было у него проблем?

— Хорошо, — сказал он Джеки, пытаясь казать­ся более уверенным, чем был на самом деле. — Увидимся.

Он выключил телефон и сунул его в задний карман.

Естественно, наш прекрасный принц даже не подозревал, что спас жизнь Спящей красавице. А ведь мы снова и снова влюбляемся в сказочных героев, несмотря на все их недостатки.

Все имена и названия изменены или сокращены до первых букв, чтобы не пострадали невиновные. То бишь я.

Народ!

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.