Поехал однажды падишах со своей свитой в лес на охоту. Увидел он мелькнувшего между деревьями зверя и пришпорил коня. Зверь убегал всё дальше и скрылся в чаще, и падишах погнался за ним. Тем временем его спутники отстали, и, оглянувшись, Акбар увидел, что он остался один в глухом лесу. Тут настал час намаза. Падишах постелил на землю плащ, встал на колени и начал молиться. В это время по лесу бродила женщина, разлучённая со своим любимым. От горя и тоски шла она, словно слепая, не разбирая дороги, и ненароком наступила на плащ падишаха. Рассердился Акбар на такую дерзость.
—Эй, сумасшедшая! – крикнул падишах. – Какая же ты дерзкая и нахальная! Как ты посмела топтать мою одежду?!
Женщина ответила ему стихами:
Тоску мою, безумие надежды, Не можешь ты понять, невежда. Но кто невежествен, прочтя Коран, Тех не поймёт и сам Рахман94.
Устыдили падишаха её слова. Он попросил прощения и наградил её.
Возвратившись во дворец, он рассказал про этот случай Бирбалу. Вазир подивился уму и находчивости женщины и долго хвалил её.
Останется пыль*
Однажды падишах спросил:
—Бирбал! Ты хороший математик. Скажи-ка, сколько будет, если от двенадцати отнять четыре?
—Останется... пыль!
—Это почему же?
—Очень просто, покровитель бедных! Уберите из двенадцати месяцев пору дождей – четыре месяца, что тогда, кроме пыли, останется?
Услышал падишах такое толкование и рассмеялся.
Торговец маслом
Как-то раз поссорились два торговца топлёным маслом. Один из них пошёл к падишаху с жалобой.
—Повелитель! Недавно я дал взаймы знакомому купцу пятьсот рупий без всякой расписки, а он отдавать не хочет, отпирается, видно, надумал присвоить мои деньги. Свидетелей у меня нет. Что же делать? Как мне вернуть долг?
Падишах отослал прошение Бирбалу. Главный советник вызвал названного лавочника. Когда торговцу прочитали жалобу, тот стал оправдываться:
—Хузур, вам, наверно, известно, что мы оба торгуем маслом, но у меня дела идут лучше, ему и стало завидно. Вот он и подал ложную жалобу, оклеветал меня, хочет повредить моей торговле. Велите его жалобу проверить – и правда сама выплывет наружу. Мне больше нечего сказать.
Бирбал сделал вид, что поверил и отпустил торговца. Потом велел позвать к себе жалобщика.
—Ты пока помалкивай, – сказал ему Бирбал. – Придёт время, я разберусь в этом деле по справедливости. А пока живи так, будто ничего и не случилось.
Торговцу волей-неволей пришлось исполнить приказание. Бирбал долго думал об этом тёмном деле и наконец нашёл всё-таки средство узнать правду. Он велел слуге купить на базаре четыре куппы95 топлёного масла, в две куппы спрятал по золотой монете, незаметно пометил их и послал за обоими торговцами.
—Давным-давно стоят у меня четыре куппы с маслом. Боюсь, как бы оно не испортилось. По одной купле забирайте вы, остальные я дам другим лавочникам.
Цену я не назначаю, надеюсь на вашу совесть, сколько выторгуете, столько и ладно. Оставьте себе толику за труды, а остальное принесите мне.
Торговец-жалобщик не стал спорить, а его обидчик сказал:
—Масла немного, зачем же звать столько торговцев? Можно было бы и все куппы отдать в одни руки. И деньги вы получили бы сразу.
—Нет, нет, так нельзя, – ответил Бирбал. – Для нас вы все одинаковы, мы обо всех заботу имеем. Берите с собой по купле, а остальные я отдам другим купцам.
Лавочники забрали куппы, где были золотые монеты, и ушли.
В тот же день Бирбал отдал остальные куппы двум другим торговцам и наказал им:
—Продайте масло, и через три дня приходите с деньгами во дворец.
Масло уже начало портиться, и купцы решили перетопить его.
Торговец-жалобщик подогрел куппу, а когда масло растаяло, перелил его в котёл и поставил на огонь. От масла пошёл приятный дух, торговец увидел, что оно готово, и начал переливать его обратно. Когда дело дошло до последков и он низко наклонил котёл, то услышал, как на дне что-то звякнуло. Посмотрел, а в котле – золотая монета с печатью Акбара. «Это монета Бирбала, – догадался лавочник, – она случайно сюда попала. Надо отдать чужое добро», – и отнёс монету владельцу.
«Этот торговец – человек честный», – подумал Бирбал.
Второй купец тоже нашёл монету, но, увидев золото, сразу забыл о честности. Он отдал монету старшему сыну и сказал:
—Спрячь у себя, пока я не спрошу.
Все четверо торговцев постарались поскорее продать масло и собрать деньги к сроку. В назначенный день они явились во дворец. Бирбал брал деньги у каждого купца и пересчитывал. Когда очередь дошла до последнего (на которого подана была жалоба), Бирбал, пересчитывая его деньги, сказал:
—В твоей купле было больше масла, чем в других. В трёх было по одному ману96, а в твоей – ман с четвертью.
Торговец встрепенулся:
—Хузур, что вы говорите?! В моей купле был только один ман. Когда я перетапливал и взвешивал масло, со мной был мой старший сын. Если вы мне не верите, у него спросите.
Бирбал подозвал своего слугу и шёпотом приказал:
—Пойди к нему домой и скажи старшему сыну: «Отец требует золотую монету, что была в купле, возьми её и иди со мной на дарбар к падишаху».
Слуга так и сделал.
Когда сын торговца пришёл на дарбар, Бирбал спросил у парня:
—Ты принёс деньги?
—Да, господин, – ответил тот и протянул золотой.
—Это хорошо, но здесь только одна монета, а твой отец сказал, что нашёл в купле с маслом четыре таких.
Парень посмотрел на отца и спросил:
—Разве там было четыре монеты, отец? Вы же дали мне только одну.
Тот, стараясь незаметно намекнуть сыну, ответил:
—Ну что ты болтаешь пустое, никакой монеты в купле вовсе и не было.
Честный парень не знал умысла своего отца.
—Как же, – напомнил он почтительно, – разве не выпала эта золотая монета из куппы, когда вы переливали масло?
—Свои же подводят, – сквозь зубы проговорил отец и добавил, с трудом сдерживая злобу: – Ты уже совсем взрослый, а понятия в тебе никакого. Ну как же ты будешь вести моё торговое дело?
И лавочник стал осыпать сына упрёками, но Бирбал оборвал его:
—Оставь свои вздорные речи и говори прямо: согласен ты вернуть жалобщику деньги, взятые взаймы, или нет?
Торговец промолчал. Тогда Бирбал разгневался:
—Тот, кто ради одной монеты пошёл на обман, за пятьсот рупий продаст и честь, и совесть, не так ли?
Торговец и бровью не повёл. От такой наглости Бирбал совсем вскипел, позвал слуг и приказал им выпороть мошенника нещадно. Но тут сын торговца взмолился:
—О отец! Ведь совсем недавно вы сами говорили, что должны заплатить этому купцу пятьсот рупий, мол, деньги у меня водятся, когда-нибудь верну долг. От чего же вы не хотите отдать деньги?
Торговцу деваться было некуда – поневоле он признался, что брал взаймы, и пообещал отдать долг.
Правду говорят. «От палки и чёрт бежит». Не пригрози Бирбал торговцу расправой, разве согласился бы он вернуть пятьсот рупий?
Бирбал приказал отправить должника в тюрьму за присвоение чужих денег. А жалобщик, получив долг, был рад-радёшенек и не уставал восхвалять мудрость и справедливость Бирбала. Тут Бирбал сказал всем купцам:
—Вот видите, почтенные, куда ведёт нечестность. Вы, купцы, должны торговать и вести свои дела честно. Сначала обман может принести барыш, но рано или поздно всё наружу выйдет. Родители должны говорить детям только правду. Кто учит ребёнка врать – двойне преступник. Сын пока парень честный, и если не попадёт в плохую компанию и не поддастся отцу, то в будущем его торговое дело пойдёт в гору.
И Бирбал обратился к мальчику:
—Так и впредь всегда говори правду, живи честно, без обмана – и не раскаешься.
Получив позволение, все вышли из дарбара и разошлись по домам.
Как жена мужа била
В одной деревне, неподалёку от Дели, жила Рамбаи, женщина дурного нрава, заносчивая и сварливая. Каждый день била она своего мужа: по десять ударов туфлей по голове и по спине ещё даёт.
Была у них дочь, и когда пришла пора выдавать её замуж, стала мать засылать свах и в ближние деревни, и в дальние, да всё зря. Никто не хотел женить сына на её дочке: все слышали про злой нрав матери, а кто не знает, что яблоко от яблони недалеко падает.
В то время, по милости Божьей, в большую силу при дворе вошёл Бирбал. И очень много сразу стало у него завистников – и из его касты, и иноверцев. Собрались однажды его недруги и договорились, как Бирбала обесславить: надо женить его на дочке Рамбаи, вот тогда и пойдёт о его семье дурная молва.
Пришёл к Бирбалу брахман из его касты, который был жрецом и совершал все положенные обряды. Поговорили они о том о сём, и стал брахман уговаривать Бирбала жениться на дочке Рамбаи.
—Уважаемый пандит! – ответил ему Бирбал. —Вы же знаете, что я уже женат, а при живой жене не подобает жениться ещё раз. Но раз уж вам так хочется породнить меня с Рамбаи, выдайте её дочку за моего младшего брата. Он сейчас учится в славном городе Каши97.
Обрадовался жрец: что ж, если не Бирбал, так хоть его брат, тоже неплохо. «В доме-то всегда скандал будет, вот и Бирбалу достанется», – заранее злорадствовал брахман. Пошёл он к Рамбаи, а она как раз в это время гвоздила мужа туфлей и отсчитала уже девять ударов. Хотел брахман её остановить:
—Hy-нy, хватит, хватит!
Но дрянная женщина разве кого слушала? Отвесила десятый удар и лишь тогда утихла.
—Я сосватал жениха для твоей дочки, – сказал брахман и упомянул семью Бирбала. – Парень учится в Каши. Если ты не против, на том и порешим.
—Согласна я, согласна, пожалуйста, уважаемый, уладьте это дело, – обрадовалась Рамбаи и стала потчевать брахмана.
Брахман вернулся к Бирбалу, договорились они обо всём и назначили день свадьбы.
А Бирбал давно догадался, по какой причине так брахман старается, и про брата всё выдумал, хотел жреца перехитрить. Теперь надо было найти жениха. И стал Бирбал искать среди людей своей касты парня-сироту. Не зря сказано:
Тот, кто ищет – всегда найдёт, Хоть на дне океана найдёт.
Лишь праздно сидящим на берегу В жизни никак не везёт.
На третий день разыскал он парня двадцати с лишним лет. Не было у него ни родных, ни дома, намаялся парень в деревне и подался в Дели искать работу. Побывал он в ученье, грамоту знал. Бирбал привёл его к себе в дом, посулил кров и помощь и стал наставлять:
—Слушай, дорогой, я женю тебя на дочери Рамбаи, дам всё, что нужно на обзаведение, жить будете в достатке. А ты всем говори, что ты мой младший брат, и постарайся, чтобы все об этом узнали.
Бедняк себя не помнил от радости.
В обоих домах начали готовиться к свадьбе. Загодя, по приметам, выбрали счастливый день и сыграли богатую свадьбу. Потом жрец определил благоприятный день для отъезда молодой из родительского дома.
—Ты – женщина гневливая, нрава горячего, – без обиняков сказал Рамбаи жрец, – своего мужа так в кулаке держишь, что он у тебя и не пикнет. Хочу я, чтобы и дочка твоя была такой же и даже ещё суровее, это только прибавит тебе чести.
Позвала Рамбаи дочку и стала её учить уму-разуму:
—Гляди, дочка, не посрами меня! Мужа всегда в кулаке держи. Я своему каждый день десять ударов туфлей отсчитываю, а ты доведи счёт до пятнадцати. Коль ослушаешься, то и на глаза мне не показывайся.
Пришёл день разлуки. Рамбаи послала мужа проводить дочку и, по обычаю, погостить у молодых.
А Бирбал сразу так себя повёл, что молодая при нём робела и дрожала. И брата своего названого научил почаще сердиться на жену. Увидела она, что они оба такие сердитые, – и думать забыла хвататься за туфлю.
Видит Бирбал, что с молодой-то удачно вышло, и задумал задать жару и её матери. Уговорил он невесткиного отца погостить у него подольше. Как-то раз, беседуя с ним, он, будто невзначай, погладил его по спине и нащупал ладонью рубцы.
—Что это у вас? – спросил он ласково. Пригорюнился сват и признался Бирбалу в своей беде, рассказал, как жена с ним обращается.
—«Горевать да тужить – беды не избыть», – стал утешать его Бирбал. – А чтоб беду избыть, надо средство придумать. Я вас научу. Поживите у меня ещё месяца четыре. Каждый день отбивайте земные поклоны солнышку до тех пор, пока всё тело от пота не взмокнет.
Стал гость каждый день низкие поклоны подолгу отвешивать. Ел он самые лучшие, сытные яства и всё больше входил в тело. За четыре месяца он окреп, стал круглый, как бревно. Тогда велел Бирбал кузнецу сделать дубинку с бляшками на концах. Дал он эту дубинку бедолаге и сказал:
—Если спросят люди, что это за дубина, отвечайте: это мой братец-наставник.
Объяснил свату Бирбал, что и как делать, и отправил домой.
А Рамбаи тем временем вела точный счёт: сколько ударов причитается мужу за те месяцы, что он жил в гостях.
Очень она обрадовалась, когда муж вернулся, да ещё такой здоровенный. Раньше, бывало, приходил он усталый, еле ноги волочил. Давненько не отхаживала она его туфлей – у неё руки зачесались. А он перечить не стал, но не забыл прихватить своего братца-наставника. Съездила его жена разок по голове башмаком, а он встал, размахнулся, да как треснет её по голове дубиной, у неё аж искры из глаз посыпались.
—Ой-ей-ей! Рам! Рам98! Убил ведь, убил! – запричитала жена.
Муж переждал немножко и стукнул жену другой раз. Собрался было ударить и третий, да соседи помешали – прибежали, схватили его сзади за руки. Жена от страха и боли вся трясётся, просит мужа успокоиться.
С этого дня стала она смирной и покорной женой. С душевным сокрушением приняли эту весть завистники Бирбала, но отныне они и думать перестали, как причинить ему вред.
Не кичись, молодая!
Однажды падишах Акбар пошутил с молодой девушкой, а она и бровью не повела, повернулась и ушла. Тогда падишах сказал ей вслед:
— Гляди, пока молода, тебе всё нипочём, кичишься, важничаешь, вот пройдёт молодость, никто из твоих рук даже ююбу99 взять не захочет.
Потом он пошёл в дарбар и предложил Бирбалу сочинить стихи на самасью «Никто из рук твоих ююбу не возьмёт».
Бирбал сразу же принялся за дело и вскоре прочитал такие стихи:
О девушка, стройна ты и красива,
В очах огонь, походка так легка!
Но почему ты, юная, кичлива
И на мужчин взираешь свысока?
О неприступная, краса твоя не вечна:
Как расцвела, так и увянешь вновь.
Задумайся, как время быстротечно, —
Всё, всё пройдёт: и юность, и любовь.
На дни ушедшие оглянешься с тоскою,
И запоздалое раскаянье придёт.
Но стой хоть целый день с протянутой рукою —
Никто из рук твоих ююбу не возьмёт.
Падишах был очень доволен проницательностью своего советника и друга и щедро одарил Бирбала. Стихи запали ему глубоко в душу и остались там навсегда.
Семена растений
Случилось так, что придворные падишаха чуть ли не все сразу рассердились на него и перестали с ним разговаривать. Что ни спросит падишах у них, они коротко ответят и опять замолчат.
В тот день Бирбала на дарбаре не было. Акбар понял причину обиды придворных, но виду не подал. Он невозмутимо спросил, что так тяготит их, отчего они сегодня такие хмурые. Один старый вельможа сказал:
—Владыка мира! Есть у меня одна печаль, если позволите – скажу.
Падишах дал позволение, и старик заговорил:
—Я двадцать пять лет ем ваш хлеб, служу вам верой и правдой. И что же? Не успел тут появиться этот человек, и вы нас уже ни в грош не ставите. Что ни случится – вы к нему, только и свету в окне, что Бирбал. Очень это нам всем обидно.
—Зря об этом печалитесь, – ответил падишах. – Сейчас здесь Бирбала нет, как раз подходящее время, и я задам вам серьёзный вопрос. Пусть, кто хочет, тот и ответит: где семена растений?
Стали придворные искать ответ, долго ломали голову, да всё без толку. Никто ответа падишаху так и не дал. Тогда Акбар сказал:
—Вот теперь вы сами видите, почему приходится Бирбала спрашивать. Среди вас не нашлось ни одного, кто бы мне ответил, а Бирбал непременно скажет.
И падишах послал гонца за Бирбалом.
Получив приказ, вазир тотчас явился на дарбар. Акбар повторил свой вопрос. Бирбал велел слуге принести воду, зачерпнул пригоршню из кувшина, брызнул на землю и сказал:
—Вот, владыка мира! Здесь семена растений.
Все придворные несказанно удивились. Падишах увидел, что они не поняли смысла слов Бирбала, и потребовал:
—Бирбал, растолкуй-ка свои слова.
—Владыка мира! Семена всех растений на земле лежат, только вырасти им без воды нельзя. Но как только попадёт на семечко вода, оно фазу расти начинает, потому я и говорю: где на землю вода прольётся, там, считайте, и семена растений.
Придворные стали хвалить мудрость Бирбала и не вспоминали уже больше про свою зависть к нему. Падишах тоже был доволен и щедро одарил своего главного советника.
И на солнце, и в тени
Это случилось в ту пору, когда Бирбал был в опале. Рассердился на него Акбар за что-то и прогнал с глаз долой. Но Бирбал никогда не терял присутствия духа и головы не вешал. Не стал он унывать и теперь. Поселился где-то в деревне и никому о себе весточки не подавал.
Прошло уже несколько месяцев, а падишах всё не зовёт Бирбала ко двору, и тот о себе тоже не напоминает. Потом падишах заскучал, стал вспоминать о Бирбале, да что поделаешь – любимый советник его словно в воду канул. Разослал падишах на его поиски десятки чиновников, но, как они ни старались, не сумели найти Бирбала. Придумал тогда Акбар одно средство. Велел глашатаям обойти с барабанным боем весь город и объявить: «Человек, который явится к падишаху, будучи и на солнце, и в тени, получит награду в тысячу рупий».
Многие мечтали получить награду, но никто не знал, как прийти к падишаху, будучи и на солнце, и в тени.
Весть про обещанную награду разнеслась повсюду и наконец дошла до ушей Бирбала. Он решил отблагодарить своего хозяина-плотника и сказал:
— Возьми-ка чарпаи100, положи себе на голову и ступай в полдень во дворец. Придёшь и скажешь: «Ваше величество! Я пришёл к вам, будучи и на солнце, и в тени, и, значит, заслужил награду».
Плотник так и сделал. Он взвалил себе на голову чарпаи, явился к падишаху и стал просить награду – тысячу рупий. Понял Акбар, что плотник сам бы не додумался, как решить эту задачу.
—Говори правду, кто дал тебе этот совет? – спросил он.
—О владыка мира! – ответил плотник. – Недавно в нашей деревне поселился один брахман, люди зовут его Бирбалом. Он-то мне и посоветовал, как лучше сделать.
Несказанно обрадовался падишах, услышав имя Бирбала. Он выдал плотнику награду и послал с ним в деревню гонца с приказом привезти бывшего вазира во дворец. Вот каких трудов и хлопот стоило Акбару разыскать и вернуть ко двору Бирбала!
Сер мяса
Жил-был в Дели старый купец по имени Диндаял. Он вёл большие дела, и добрая слава о нём дошла и до дальних краёв.
Однажды понадобилось ему оплатить сразу несколько векселей, а наличных денег было мало – не хватало пяти лакхов рупий. Диндаял ждал денег через три-четыре дня, но платить-то надо было срочно! «Ничего не поделаешь – придётся занимать», – подумал купец. Он велел приказчику проверить расчёты с заимодавцами, которым надо было платить, и вышел из дома.
В то время в городе один-единственный ростовщик мог дать в долг сразу так много денег – пять лакхов рупий. У него-то Диндаял и решил занять.
Ростовщик был злой, подлый и жестокий человек, но другого выхода не было, и купцу волей-неволей пришлось постучаться в его дверь. Диндаял попросил в долг пять лакхов на двенадцать дней: он не сомневался, что за этот срок сможет расплатиться с ростовщиком. Диндаял заранее решил согласиться на любые проценты, что запросит марварец101.
Кешавдас – так звали ростовщика – с давних пор завидовал Диндаялу, своему сопернику в торговле, и мечтал сжить его со свету. Диндаял вёл своё дело на широкую ногу и так умело, что ни один купец не мог за ним угнаться. Детей у него не было, и марварец по злобе своей надеялся, что, если ему удастся при подходящем случае погубить Диндаяла, его собственная торговля станет успешней и прибыльней. И вот такой случай представился.
—Почтенный, – сказал Кешавдас Диндаялу, – ты сегодня впервые пришёл ко мне взять в долг, да ещё на такой малый срок, и не пристало мне брать у тебя проценты. Однако придётся тебе принять одно условие: если не отдашь мне деньги через неделю, я своими руками вырежу сер мяса из любой части твоего тела.
Диндаял и так назначил малый срок, а марварец его ещё уменьшил. Но делать было нечего – купец подписал договор с ростовщиком и взял деньги. Вернулся домой и тотчас выкупил векселя у заимодавцев. Так доброе имя купца, по милости Божьей, не пострадало.
Тут случилось одно неотложное дело, и Диндаялу пришлось уехать в другой город. Вернувшись, он вспомнил, что пора отдавать долг ростовщику, а денег всё ещё не было. Набрал купец в долг у разных людей пять лакхов и ещё сколько-то на проценты и понёс Кешавдасу.
Но марварец жаждал его крови. Срок ссуды уже истёк, и ростовщик наотрез отказывался взять деньги, а требовал, по уговору, сер мяса из тела Диндаяла.
Купец в поездке приболел, а от горя такого и совсем расхворался, поэтому дело на несколько дней было отложено.
Ростовщик сообразил, что не так-то легко ему будет добиться своего, и подал в суд жалобу на Диндаяла.
Диндаяла вызвали в суд. Пришлось ему – больному – сесть в паланкин и явиться к судье.
Начался разбор дела. Судья спросил у Диндаяла:
—Правда ли, что ты, как сказано в договоре, взял в долг у этого марварца пять лакхов рупий сроком на одну неделю? Здесь ещё написано: «Если деньги не будут выплачены в указанный срок, должник обязуется позволить марварцу вырезать сер мяса из любой части своего тела».
Именитый купец не стал кривить душой.
—Судья-сахиб102! В договоре всё написано правильно. В ту пору мы с марварцем заключили такое соглашение, но теперь я готов выплатить весь долг и проценты на него. Я уж и через слугу посылал ему деньги, но он отказался их взять, требует лишь сер моего мяса. О господин, прошу вас, рассудите нас по справедливости.
Услышав, что Диндаял и впрямь заключил такое соглашение с ростовщиком, судья ответил:
—Не в моих силах рассудить это дело, – решение его уже имеется в вашем договоре. Придётся дать приказ, чтобы марварец тотчас вырезал сер мяса из любой части твоего тела.
Диндаял и так был еле живой, а от слов судьи едва не потерял сознание. Страх мучил его, и он старался найти причину, чтобы оттянуть страшную развязку. Наконец он стал молить судью:
—О господин! Я передам это дело на суд шахиншаха. Сделайте милость, обождите с приказом, пока не придёт его решение.
Судье пришлось согласиться. Он велел ростовщику прийти через месяц.
На другой день Диндаял с утра пораньше явился во дворец. Он низко поклонился падишаху и, пригорюнившись, уселся в уголке. Акбар занимался делами своего войска, а когда закончил, взглянул на Диндаяла и заметил, что тот не в себе. Спросил, что за печаль у него, и купец подробно рассказал про тяжбу с ростовщиком. Случай был в самом деле неслыханный, падишах только диву дался, узнав про такое.
Акбар хорошо знал Диндаяла. Купец не раз выручал падишаха: ссужал большими деньгами, когда случалась нужда. Памятуя об этом, Акбар посочувствовал горю купца и взял на себя заботу о нём. Он отправил Диндаяла домой, а сам пошёл в зал совета.
Бирбал встал, чтобы приветствовать падишаха, а тот сел возле своего главного советника, и потекла дружеская беседа. Падишах пересказал Бирбалу дело Диндаяла со всеми подробностями и закончил следующими словами:
—Бирбал! Вынеси такое решение, чтобы и жизнь Диндаяла спасти, и справедливость соблюсти. Бедняга в отчаянии, и меня это сильно тревожит.
—Владыка мира! Для тревоги нет никакой причины. Я всё исполню как должно.
Падишах вернулся в дарбар, а Бирбал призадумался: как вызволить из беды Диндаяла? Вдруг лицо его просияло, и он спокойно вернулся к своим каждодневным трудам.
А марварец Кешавдас потерял покой, он только и думал о Диндаяле. Переждав пять-шесть дней, ростовщик принёс прошение в суд падишаха: «Прошу суд приказать Диндаялу, чтобы он, как договорено, отдал мне сер своего мяса».
Судьёй падишах назначил Бирбала. Принимая поручение, он сказал:
—Владыка мира! Я постараюсь разобраться этом деле как можно скорее.
Усадив марварца, Бирбал послал чиновника за Диндаялом. Когда купец пришёл, Бирбал велел ему встать напротив ростовщика и спросил:
—Согласен ли ты получить свои деньги от должника? Кешавдас наотрез отказался.
—Я признаю, что решение судьи совпадает с вашим уговором, – объявил Бирбал. – А посему приказываю: пусть марварец своими руками вырежет из тела купца кусок мяса весом в один сер. Но предупреждаю! Если мясо завесит хоть чуть-чуть больше или меньше, марварец и вся его семья будут преданы смертной казни, а имущество: дом, хозяйство, деньги – заберёт казна.
Услышав такое решение, ростовщик задрожал и ни слова не мог вымолвить. Видит Бирбал, что он молчит, и стал требовать от него ответа. Наконец ростовщик собрался с духом и заговорил:
—Господин советник! Мне не так уж хочется вырезать у него мясо. Я согласен получить свои пять лакхов рупий и покончить с тяжбой. Даже проценты прощаю.
—Нет уж, – возразил Бирбал, – придётся тебе взять кусок мяса, раз ты уже отказался получить с купца деньги. Если не возьмёшь мяса, придётся тебе выплатить семь лакхов рупий – штраф за нарушение указа падишаха. Сперва хорошенько поразмысли, а потом отвечай: какое решение ты принимаешь?
—Господин советник! Мне совсем ничего не надо, – промолвил ростовщик, опустив голову.
—Если ты теперь совсем ничего брать не хочешь, то, во-первых, придётся тебе заплатить семь лакхов штрафа, а во-вторых, за злой умысел против Диндаяла ты будешь посажен в темницу на четыре года.
Марварец чуть не потерял сознание. Чиновники, по приказу Бирбала, тотчас схватили его и отвели в тюрьму. Штраф – семь лакхов рупий – взыскали с его семьи.
Падишах был очень рад, узнав про справедливое решение Бирбала, и на все лады хвалил своего мудрого главного советника.
Диндаял – добрая душа – поспешил отослать свой долг ростовщику домой. Падишах выдал купцу награду, чтобы поддержать славу его торгового дома, а деньги, взысканные с марварца, достались Бирбалу.