Правовое регулирование: понятие и его виды

Правовое регулирование как одно из магистральных направлений действия права преследует общую социальную цель: создание необходимых условий для поступательного развития общества. Общей юридической целью правового регулирования является создание в обществе стабильного правопорядка, а также системы органов, способных этот правопорядок поддерживать и защищать.

В настоящее время сложилось вполне устойчивое мнение, что правовое регулирование как разновидность специально-юридического действия права охватывает лишь властное юридическое воздействие (а не информативное и ценностно-мотивационное и т.п.), касается непосредственно внешнего поведения (действия или бездействия) участников упорядочиваемых общественных отношений. В нем участвуют сами правовые нормы и/или индивидуальные правовые акты компетентных органов и должностных лиц, необходимые при упорядочении определенной группы общественных отношений для надлежащей реализации некоторых правовых норм (или их структурных элементов). Попытки по-прежнему включать в содержание правового регулирования деятельность непосредственных участников общественных отношений, направленную на поиск и привлечение средств юридического регулирования, для согласования своего поведения с правом, т.е. саморегуляцию (Гойман В.И.) при всей привлекательности в свете общедозволительного принципа организации правовой жизни цивилизованного строя не могут не привести к смешению понятий «правореализация» (оно становится излишним) и «правовое регулирование» или понятий «правовое регулирование» и «собственно юридическое действие права» (они становятся неразличимыми). Причем в большей степени негативные последствия такого широкого подхода скажутся на понимании самой категории «правовое регулирование»:

- нивелируется управленческая природа правового регулирования (при саморегуляции объект и субъект регулирования совпадают);

- осложняется проблема предмета и метода правового регулирования, ибо она почти беспредельно расширяется за счет предмета и форм любого индивидуально-правового решения и правомерного поведения;

- становится практически невозможным определить пределы правового регулирования, отграничить «урегулированное» от «неурегулированного», так как постоянному воздействию всей системы юридических средств подвергается не только те общественные отношения, которые прямо регламентированы нормами позитивного права, но и многие другие.

Категория «правовое регулирование» обретает свое специфическое, самостоятельное значение и в то же время «встраивается» в смысловое поле действия права лишь при условии более строгого ее понимания как разновидности социального регулирования. Термин «регулирование» (лат. regylo – правило) обозначает упорядочение, налаживание, приведение чего-либо в соответствие с чем-либо. Поэтому можно охарактеризовать правовое регулирование как специальную юридическую деятельность наделенных государственно-властными полномочиями субъектов по целенаправленному государственно-властному упорядочению (организации) общественных отношений путем установления правовых норм и принятия в необходимых случаях индивидуально-регламентирующих решений в соответствии с этими нормами по юридически значимым вопросам, возникающим в рамках таких отношений.

Причем следовало бы считать правовым регулированием не любую властную деятельность уполномоченных на то органов и должностных лиц, а лишь ту, которая имеет непосредственной целью направить в четко определенное русло поведение участников упорядочиваемых общественных отношений при помощи нормативно-правовых или индивидуально-правовых велений. Систематизация нормативных правовых актов, толкование содержащихся в них норм, координация деятельности правотворческих правоприменительных и иных органов, организация исполнения принятых решений индивидуального характера, контрольная деятельность, профилактическая работа правоохранительных органов, изучение, обобщение, объективизация и внедрение в практику положительного опыта и др. – составляют скорее иные разновидности юридической деятельности, призванные «обслуживать» правовое регулирование.

Из изложенного выше следует, что под понятие правового регулирования не подпадают ни само правомерное поведение участников упорядочиваемых общественных отношений (саморегуляция), ни идеологическое воздействие юридическими средствами на сознание членов общества, ни некоторые разновидности властной юридической деятельности компетентных органов и должностных лиц.

Назначение правового регулирования, прежде всего, функциональное, управленческое. В российском обществе, где в современных условиях государственная власть осуществляется, в первую очередь, правовым образом, где законность является принципом деятельности в сфере подвергаемых государственному воздействию общественных отношений, управление выражается в целенаправленном властном воздействии на поведение людей (их общностей и образований) при помощи общих и индивидуальных правовых актов ради необходимого упорядочивания социальных процессов с учетом объективных и субъективных факторов. Происходит непрерывное двустороннее взаимодействие двух – управляющей (регулирующей) и управляемой (регулируемой) – подсистем, одна из которых выполняет роль субъекта властного воздействия, другая выступает как социальный объект такого воздействия.

Правовое регулирование общественных отношений происходит во всех случаях, когда принимается властное нормативное или индивидуальное решение юридического характера, регламентирующее цели, задачи, принципы, варианты поведения возможных или конкретно поименованных участников этих отношений.

Правовое регулирование в обществе принизывает две области правовой действительности – полностью правотворчество и частично правореализацию. Соответственно оно имеет две разновидности – общее правовое регулирование и индивидуальное правовое регулирование.

Общее правовое регулирование заключается в упорядочении общественных отношений путем создания, изменения, дополнения или отмены правовых норм, а равно определения сферы их действия в пространстве, во времени и по кругу лиц. Оно нередко называется нормативным, его осуществляют правотворческие органы, каждый из которых принимает нормативно-правовое решение в пределах своей компетенции и вводит его в действие. Общее правовое регулирование, по существу, означает правотворческую деятельность. В целом правовое регулирование далеко не всегда исчерпывается правотворческой деятельностью. Кроме этого, оно может протекать двояким образом в зависимости от того, нуждаются или не нуждаются в индивидуальной регламентации упорядочиваемые при помощи права общественные отношения.

Когда речь идет об общественных отношениях, которые по своим свойствам не требуют индивидуальной регламентации, регулятивные цели вполне достижимы установлением, изменением, дополнением или отменой правовых норм и введением их в действие. Это объясняется тем, что все возможные и фактические участники таких отношений находятся в одинаковом юридическом положении независимо от их персональных качеств и от тех или иных жизненных ситуаций, и соответственно для них устанавливаются единые общие масштабы поведения, не подлежащих индивидуализации.

В других случаях общее правовое регулирование органически продолжается в казуальной форме в целях организации реализации правовой нормы в данном конкретном случае с учетом тех или иных обстоятельств, обозначенных в ней. Поэтому этот вид правового регулирования иногда именуется «индивидуальным поднормативным регулированием» (С.С. Алексеев).

Индивидуально-правовое регулирование представляет собой властную деятельность компетентного субъекта, заключающуюся в дополнительном упорядочении общественных отношений на основе действующих правовых норм путем конкретизации правила поведения их персональных участников с учетом установленных в ходе этой деятельности фактических данных. При этом решается, таким образом, юридическое дело (вопрос) применительно всем конкретным его обстоятельствам и принимается индивидуально-правовое решение, имеющее обязательное значение.

Индивидуально-правовое регулирование не исчерпывается правоприменением, оно шире и богаче его, хотя в юридической литературе иногда между ними ставится знак равенства. Всякое правоприменение есть индивидуально-правовое регулирование, однако не всегда бывает наоборот. Если правоприменение целиком относится к сфере реализации права, то индивидуально-правовое регулирование возможно также в области правотворчества. Это наблюдается в случаях, когда один компетентный орган возлагает на другой обязанность разработать и принять определенный нормативный правовой акт. Это – индивидуальное предписание, возлагающее определенную обязанность на вполне конкретный орган по осуществлению соответствующей работы.

Как общее, так и индивидуально-правовое регулирование нормативны в том смысле, что опираются на нормы права, функционируют при помощи и на основе этих норм, связаны с определением общим или индивидуальных масштабов поведения.

В этой «нормативности» есть свои акценты. В ходе общего правового регулирования создаются и вводятся в действие в основном нормативные правовые акты, содержащие правовые нормы, без такой правотворческой деятельности правовое регулирование немыслимо вообще. Что касается индивидуального правового регулирования, то оно предпринимается только в определенных случаях, когда в рамках упорядочиваемого отношения требуется персонифицированное решение компетентного органа или лица на основе существующей нормы и в полном соответствии с ней. В подобных случаях второй вид правового регулирования становится логическим продолжением первого, он необходим для конкретизации тех или иных требований правовой нормы применительно к данному лицу (вопросу, делу) путем подготовки и принятия правового акта индивидуального значения. Поэтому этот вид правового регулирования иногда именуется «индивидуальным поднормативным регулированием» (С.С. Алексеев).

Возможны и другие классификации правового регулирования в современном обществе. В литературе нередко различаются, например, регулирование законодательное (в том числе – конституционное) и регулирование при помощи подзаконных актов, регулирование первичное и вторичное, коллегиальное и единоличное и т.д. Подобные группировки тоже не лишены определенной познавательной и практической ценности, так как они содействуют и детальному анализу тех или иных особенностей той многогранной юридической деятельности, каковой является правовое регулирование.

Все виды правового регулирования, независимо от оснований их выделения, органически сочетают властное начало с воспитанием участников упорядочиваемых общественных отношений, с повышением их активности и т.д., то есть с другими направлениями действия права. В целом правовое регулирование во всех своих многообразных проявлениях сориентировано не столько на негативные требования об ограничении чего-либо из того, что хотят участники этих отношений, сколько на решение позитивной задачи формирования их правомерных установок, интересов и потребностей, выработки способности самостоятельно принимать правильные решения, повышения ответственности за принимаемые юридические решения.

12.3. Реализация норм права, ее сущность, содержание, формы и пути

В отечественной юридической литературе еще не утвердилось единообразное и развернутое понимание правореализации. Однако не вызывает сомнения, что реализация права есть часть, более высокая ступень его действия. В механизме действия права так или иначе присутствует широкий спектр нормативных и ненормативных явлений, начиная с самой управляющей подсистемы и кончая результативными действиями правомерного и активного характера. Некоторые из таких явлений находятся за пределами непосредственного содержания правореализации. Вполне возможны случаи, когда правовая норма действует, оказывает какое-то влияние на сознание граждан, однако по каким-либо причинам фактически не реализуется.

Многими авторами реализация права трактуется как воплощение его предписаний непосредственно в правомерном поведении[321]. При этом порою подчеркивается, что речь идет именно о конкретных правомерных действиях, а не об общественных отношениях, поскольку моменты окончания правореализации и правового регулирования не совпадают и правомерные действия сами выступают «как средство, точнее одно из средств регулирования общественных отношений»[322].

Конечно, роль правомерного поведения в правореализации велика. Но нельзя не учитывать, что категория «общественные отношения» значительно богаче, нежели категория «правомерного поведения». Общественные отношения, являясь объектом правового регулирования, выступают затем в ходе реализации права в качестве формы и содержания осуществляемой деятельности, причем как в идеальном, образном, так и в реальном, фактическом виде. Они возникают и существуют «идеально», пока складываются и функционируют в образе той модели, которая намечена в соответствующей правовой норме, и наполняются живым содержанием, когда данная модель находит конкретное жизненное воплощение в реальном поведении участников этих отношений. Объяснение же правореализации только через непосредственно правомерное поведение ведет по существу к тому, что за ее пределами остаются и идеальные формы бытия регулируемых правом общественных отношений, и все те виды фактического волеизъявления их участников, которые не подпадают под понятие правомерного поведения.

Вряд ли надо доказывать, что правореализация органически включает в себя субъективные права, юридические свободы, юридические обязанности или полномочия, которыми наделяются участники регулируемых общественных отношений. Давно замечено, что способом бытия государственной воли в праве являются не только формы ее выражения – нормативные акты, но и права, обязанности участников регулируемых отношений[323]. При “соприкосновении” реализуемой правовой нормы с определенными жизненными ситуациями необходимо образуются указанные правовые явления, составляющие юридическую форму (точнее – идеальную, образную фазу) возникающего при этом общественного отношения, и как раз здесь берет свое начало реализация нормы права. Правомерное же поведение имеет место позднее, в рамках возникшего общественного отношения, в результате сообразования его участниками собственного волеизъявления с уже имеющимися у них правами, свободами, обязанностями и полномочиями. Поэтому следует признать более конструктивной позицию, сторонники которой существо правореализации усматривают в воплощении в общественных отношениях того, что провозглашается государственной властью в качестве правовых норм.

В волевом плане при реализации права в регулируемых общественных отношениях воплощаются:

государственная воля, выраженная в соответствующих правовых нормах и

соотнесенная с ней индивидуальная воля непосредственных участников этих отношений.

Государственная воля находит свое воплощение в тех юридических формах, в которых складываются регулируемые отношения, индивидуальная – в конкретных действиях субъектов правореализации. Согласованность индивидуальной воли с государственной, их общая направленность способствует единству юридического и фактического содержаний этих общественных отношений, обеспечению претворения намеченного законодателем в повседневную жизнь на всех ступенях происходящих при этом процессов.

Итак, реализация права по своей сущности есть воплощение в регулируемых им общественных отношениях возведенной в закон государственной воли, а также чаще всего и соотнесенной с ней индивидуальной воли непосредственных участников этих отношений.

Характеристика реализации права будет недостаточной, если ограничиться выявлением ее сущности. Установление сущности правореализации вскрывает то главное, чем этот процесс фактически является; исследование ее содержания предполагает рассмотрение системы важнейших ее составных элементов, теснейшим образом взаимосвязанных друг с другом. В содержательном плане под реализацией правовых норм надо понимать воплощение в регулируемых ими общественных отношениях всего того, что в этих нормах заложено. Под этим углом зрения реализация права предстает перед исследователем как определенная система взаимосвязанных, идущих друг за другом в строго определенной последовательности разнообразных целостных участков воплощения в общественных отношениях возведенной в закон воли правящих кругов, заключенной в каждом структурном элементе реализуемой правовой нормы. Речь идет о воплощении в общественных отношениях как самих общих масштабов поведения, предусмотренных в диспозициях норм права, так и их велений относительно цели, субъективного состава, требуемых жизненных ситуаций и средств государственного обеспечения, если в этом есть необходимость. Общие правила, трансформируясь в субъективное право, юридическую свободу, юридическую обязанность или в полномочия, вместе с велениями по поводу цели, субъектного состава и требуемых жизненных ситуаций воплощаются в общественных отношениях, регулируемых диспозициями правовых норм, а веления относительно средств государственного обеспечения, превращаясь в меры юридических ответственности, восстановления, ничтожности, превенции или поощрения – в общественных отношениях, упорядочиваемых их санкциями. И те, и другие отношения наполняются живым содержанием, когда их участники, сообразуя свое фактическое волеизъявление с имеющимися правами, свободами, обязанностями и т. д., совершают правомерное или даже специально поощряемое поведение[324].

В зависимости от характера осуществляемого правомерного поведения выделяют следующие формы реализации права:

соблюдение как воздержание от совершения запрещенных правом действий, когда необходимо лишь сообразовывать свои поступки с требованиями запрещающих норм права;

использование как активное осуществление правомочия; в этом случае необходимо по своему желанию осуществить субъективные права собственными действиями;

исполнение как активное претворение в жизнь возложенных на кого-либо обязанностей, прямо предусмотренных нормой права; в этом случае обязанность считается исполненной, если она выполнена вовремя, в надлежащем месте и надлежащим образом.

Соблюдение запретов, исполнение юридических обязанностей, использование субъективных прав представляют собой варианты сообразования своего собственного поведения непосредственно с требованиями правовых норм, т.е. реализацию в форме саморегуляции. В юридической литературе она получила наименование «непосредственной реализации права».[325]

Однако в ряде случаев правореализация не может начаться или быть доведена до конца без вмешательства государственного органа, без индивидуально-правового регулирования. Подобный вариант «опосредствованной» реализации сопряжен с правоприменением, заслуживающим отдельного рассмотрения.

В связи с разграничением двух видов реализации права – непосредственной и опосредованной уместно затронуть проблему прямого действия Конституции РФ 1993 года. Часто прямое действие конституционно-правовых норм в юридическом литературе отождествляют с их действием, понимаемом в широком смысле. Именно действие Конституции РФ может быть как непосредственным, так и опосредованным (через Конституционный Суд РФ, суды общей юрисдикции и другие правоприменительные органы), причем в реальном процессе осуществления конституционных положений между этими формами существует тесная взаимосвязь и взаимозависимость. Все случаи реализации конституционно-правовых норм, когда она сопряжена с юридической деятельностью и направляется не только собственно реализуемым положением Конституции, но и опосредована решением какого-либо органа, с точки зрения чистоты терминологии не может рассматриваться как проявление прямого действия Конституции. Используемое словосочетание «прямое применение Конституции» для характеристики деятельности судебных органов также лишено смысловой нагрузки, ибо любая реализация права, сопряженная с правоприменением (т.е. деятельностью судебных органов), получила в общей теории права наименование «опосредованная». Не умаляя значения деятельности органов судебной власти по применению положений Конституции РФ, тем не менее, не считаем возможным с общетеоретической точки зрения рассматривать такую деятельность как форму прямого действия Конституции.

В свою очередь, прямое действие Конституции включает в себя все формы реального влияния входящих в нее положений непосредственно на сознание, психику людей и непосредственно не все общественные отношения. Об этом влиянии в широком смысле речь может идти безотносительно к тому, входят ли данные отношения в настоящий момент в предмет конституционно-правового регулирования. В узком смысле категории «прямое действие Конституции» под ней следует понимать лишь те случаи ее непосредственного влияния и осуществления, которые связаны с конкретной активностью граждан, других адресатов Конституции в политико-правовой и социально-экономической сферах, когда каждый может наиболее выгодно использовать положения Конституции для осуществления своих законных интересов. Частная жизнь, альтернативная гражданская служба, свобода передвижения, выбор места жительства, достоинство личности, равенство перед законом и судом и многие другие жизнеобеспечивающие блага – все это предмет непосредственного действия Конституции. Однако и в области государственного устройства, состава федерации, компетенции государственных органов, организации и деятельности Конституционного Суда, в области использования права законодательной инициативы, а также по вопросам деятельности иных государственно-правовых институтов существует специальное конституционное требование прямого действия.

Интересно, что если считать, что прямое действие конституции означает ее способность непосредственно, реально регулировать общественные отношения, то некоторые другие нормативные акты обладают этим же качеством. Часть первая статьи 76 Конституции РФ устанавливает, что «по предметам ведения Российской Федерации принимаются федеральные конституционные законы и федеральные законы, имеющие прямое действие не всей территории Российской Федерации». Причем это свойство (прямое действие) выражено у иных, не конституционных норм более ярко, поскольку их реализация чаще происходит на уровне саморегуляции, в форме использования субъективных прав, исполнения юридических обязанностей, соблюдения запретов, т.е. в виде непосредственной реализации.

Однако именно конституционная новелла о том, что Конституция РФ имеет прямое действие (статья 15), создает впервые в истории российского конституционализма ситуацию, когда воплощение в жизнь конституционно-правовых норм не должно всецело зависеть от законодательной, исполнительной или судебной власти. Именно в таком качестве Конституция превращается в мощный практический инструмент непосредственного воздействия на конкретные общественные отношения, поведение людей, деятельность их разнообразных объединений.

Коль скоро реализация норм права означает воплощение содержащихся в них общих правил поведения и велений в регулируемых общественных отношениях, последние являются единственным каналом правореализации в нашем обществе. Выступают ли они непременно в роли правоотношений?

Если понимать под правоотношениями регулируемые правом общественные отношения, взятые в единстве их формы и фактического содержания, то можно ответить на этот вопрос лишь положительно. Любое общественное отношение, подвергаемое властному юридическому воздействию, становится правоотношением. Непосредственным предметом правового регулирования являются общественные отношения, и они, подпадая под воздействие права, возникают в обозначенной в нем юридической форме, которая потом наполняется реальным содержанием в виде фактического волеизъявления, оцениваемого через призму этой формы с точки зрения его правомерности.

Конечно, общественные отношения весьма разнообразны. Они возможны не только в форме двух – или многосторонних связей, но и отграничений, зависимостей и односторонних контактов. Нормы права, определяющие правовой статус, всеобщие права или юридические запреты, отграничивают одного субъекта права от другого, указывают на всеобщую зависимость, обособляют от запрещаемого (вытесняемого) отношения и т. д. Однако в таких случаях речь идет лишь об особенностях правоотношения, а не о так называемой реализации «вне правоотношений».

Правоотношением становится любое общественное отношение, являющееся объектом правового регулирования и одновременно каналом реализации упорядочивающей его правовой нормы.

Традиционно субъективное право и юридическую обязанность анализируют как элементы, взаимодействующие и взаимообусловливающие друг друга в рамках содержания правоотношения.

Субъективное право связано со вторым смысловым значением понятия права, обозначающим не систему правовых норм, а определенные юридические возможности, которыми обладает лично тот или иной участник правоотношения. В литературе существуют разные его понимания. Нередко трактуют субъективное право как определенную возможность или меру такой возможности.

Представляется более правильным считать, что субъективное право - это вид и мера возможного поведения участников правового отношения, определенные и гарантированные юридически. Интерпретации субъективного права лишь как меры возможного поведения или возможность установленным образом действовать, как разрешение на совершение тех или иных действий, как притязание и т.д. недостаточно корректны.

В действительности субъективным правом обозначаются не только мера (объем, предел) дозволенного в данном жизненном отношении поведения, но и конкретный его вид. Например, продавец, передавший свой товар покупателю, вправе получить от него деньги в размере, указанном в договоре. Вид и мера возможного поведения еще отчетливее различаются в таких субъективных правах, как право собственности, право хозяйственного ведения, право трастового управления, право на ведение дела в суде и т.п.

По мнению Н. А. Матузова, субъективное право выполняет многообразные социальные роли:

определяет вид и меру поведения субъектов;

позволяет им притязать на определенные социальные блага и пользоваться ими;

выступает предпосылкой (юридической) личной свободы индивида;

служит формой опосредования наиболее важных интересов граждан;

служит выражением соотношения государства и личности и т.д.[326]

Носитель субъективного права именуется управомоченным, а само это право называется субъективным потому, что оно принадлежит тем или иным субъектам, выступающим в роли участников правоотношений. Причем некоторые авторы полагают, что субъективное право всегда с необходимостью предполагает юридическую обязанность другого лица или связано с реализацией личных интересов. Однако в реальной жизни встречаются как субъективные права, связанные не с личными, а чужими интересами (право на необходимую оборону от преступного посягательства на жизнь и здоровье другого лица, права попечителя и т.д.), так и субъективные права, не соотнесенные с обязанностью какого-либо другого участника данного диспозиционного правоотношения (одностороннее субъективное право - скажем, право любого человека на имя).

В правоотношении субъективное право бывает конкретным или общерегулятивным, простым или сложным, разового или многократного использования.

Конкретное субъективное право являет собой строгоиндивидуализированные вид и меру возможного поведения управомоченного в том или ином конкретном правоотношении. Оно может быть односторонним, относительным (т.е. соотнесенным с юридической обязанностью другого лица) или абсолютным, индивидуализирующим возможности управомоченного по поводу данного объекта касательно всех остальных лиц, как это бывает в праве собственности, где собственнику противостоит обязанность всех и каждого воздержаться от воздействия на его имущество.

Общерегулятивное субъективное право означает вид и меру юридически возможного поведения, определенные одинаково для всех возможных участников общерегулятивного правоотношения. Оно в одних случаях может полностью реализоваться без конкретизации, в других - в ходе реализации официально конкретизируется уполномоченными на то органами или должностными лицами, если данное общественное отношение нуждается в индивидуальной регламентации.

В простом субъективном праве воплощаемые в нем вид и мера возможного поведения не делятся на относительно обособленные части, в то время как в сложном - они складываются из дробных частей, каждая из которых может реализоваться более или менее самостоятельно. Примером простого субъективного права служит возможность бронирования жилого помещения, сложного - право собственности, включающее владение, пользование и распоряжение соответствующими ценностями. Дробные части сложного субъективного права именуются правомочиями.

Субъективное право разового пользования исчерпывается одним правомерным волеизъявлением управомоченного (например, истребование имущества собственником из чужого незаконного владения). Субъективное право многократного пользования допускает неопределенное число дозволяемых действий (скажем, проезд по месячному проездному билету в транспорте).

В гражданском праве важное значение имеет деление субъективных прав на вещные и обязательственные. Первые из них олицетворяют вид и меру возможного поведения относительно наличного имущества (вещи), вторые - вид и меру поведения касательно других материальных благ.

Содержание субъективного права многогранно. Оно выражается в:

юридически определенных и гарантированных возможностях управомоченного предпринимать активные положительные действия,

требовать от других не мешать таким действиям или исполнять их прямые обязанности,

пользоваться теми или иными социальными благами и предъявлять притязания, т.е. обращаться к компетентным органам в целях привести в движение государственные средства принудительного исполнения обязанности (к примеру, предъявить судебный иск).

По своей природе субъективному праву близка юридическая свобода, посредством которой нередко фиксируется характер поведения участников общерегулятивных диспозиционных правоотношений. Во многих изданиях она отождествляется с субъективным правом или, по крайней мере, проводится идея, будто юридическая свобода «гарантируется законом в целях реального осуществления права управомоченным лицом»[327]. Однако все это не вполне соответствует специфике юридических свобод и, кроме того, действующему российскому законодательству. Конституция РФ не только различает права и свободы граждан, но и в ряде случаев ставит их в один ряд, соединяя при помощи союза «и» (ст.ст.17-19, 45,55,56). Это обстоятельство, четко фиксируемое при использовании грамматического приема толкования закона, обусловлено объективными факторами, связанными с особенностями регулируемых правом отношений.

Разумеется, что свобода - сложная и емкая категория, имеющая философский, социологический, нравственный, психологический, юридический и другие аспекты. Как возможность принимать решения со знанием дела, действовать в соответствии с определенными целями и интересами, она пронизывает по существу всю действительность. Когда субъективные права трактуются как вид и мера возможного поведения, то тем самым подчеркивается и их максимальная насыщенность началом свободы. Все же в определенном плане юридическая свобода не является производной от юридических прав.

Дело в том, что для организации социально оправданного простора в ряде случаев законодателю недостаточна категория «субъективное право». Есть своеобразные общественные отношения, при регулировании которых необходимо указать не столько на вид и меру дозволенного поведения, сколько на тот особый участок (пространство) социальной действительности, где возможные варианты волеизъявления и их границы в основном выбираются самими их непосредственными участниками. Как раз с такого рода отношениями связаны свобода научного, технического и художественного творчества, свобода слова, печати, собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций и т.д. Здесь понятие «юридическая свобода» приобретает специфическое правовое значение, олицетворяя гарантированный государством простор для выбора личностью наиболее привлекательных вариантов и меры волеизъявления на тех участках социальной жизни, которые обозначены в правовых нормах. В таком смысле юридическая свобода служит относительно самостоятельным средством, при помощи которого определяется содержание некоторых диспозиционных правоотношений общерегулятивного порядка.

В законе юридическая свобода может выражаться через такие правовые явления, как неприкосновенность личности и жилища, тайна переписки, свобода личной жизни и т.д. Конституция РФ гарантирует неприкосновенность личности, свободу личной жизни, тайну переписки, телефонной информации и телефонных переговоров (ст.ст. 23, 25). Уголовный закон предусматривает ответственность за посягательство на жизнь, здоровье, свободу и достоинство личности. Это – важные правовые нормы, закрепляющие и гарантирующие определенные свободы граждан.

В литературе встречаются разные трактовки и юридической обязанности. Более адекватно ее содержание, пожалуй, раскрывается, когда под юридической обязанностью понимают вид и меру должного поведения участников общественного отношения, определенные и гарантированные юридически (нормами права).

Как и в субъективном праве, в юридической обязанности выражаются и вид, и мера поведения, но не возможного, а должного. При этом не обязательно, чтобы должное поведение предпринималось непременно по требованию управомоченного для удовлетворения своих интересов. Многие юридические обязанности существуют для удовлетворения интересов третьих лиц или общества в целом. Правила дорожного движения Российской Федерации (в ред. от 28.02.2006 г.), к примеру, возлагают на водителя обязанность «Предоставлять транспортное средство:

сотрудникам милиции, федеральных органов государственной охраны и органов федеральной службы безопасности в случаях, предусмотренных законодательством;

медицинским и фармацевтическим работникам для перевозки граждан в ближайшее лечебно-профилактическое учреждение в случаях, угрожающих их жизни» (п. 2.3.3), в то время как здесь речь идет отнюдь не об интересах управомоченного.

В правоотношении юридическая обязанность может быть конкретной (в том числе относительной) или общерегулятивной, простой или сложной, разового или многократного исполнения.

Конкретная юридическая обязанность означает строго индивидуализированные вид и меру должного поведения в конкретном правоотношении. Обязанность считается относительной, если в рамках данного правоотношения соотнесена с субъективным правом другого его участника.

Общерегулятивная юридическая обязанность представляет собой вид и меру должного поведения, которые законом определены одинаково для всех ее носителей. Такова, например, обязанность воздерживаться от нарушения правовых запретов, лежащая на каждом участнике регулируемых ими жизненных отношений.

Видовые особенности юридических обязанностей - простой или сложной, разового или многократного исполнения - аналогичны особенностям одноименных субъективных прав с той разницей, что речь идет о соответствующих видах и мерах не возможного, а должного поведения. В собственном содержании юридической обязанности всегда заключены долженствования: совершать предписываемые активные действия, воздерживаться от запрещаемого поведения, не выйти за рамки установленных правовой нормой ограничений или не препятствовать осуществлению другими лицами своих субъективных прав и юридических свобод. Любое из этих долженствований должно прямо указываться в законе или, по крайней мере, недвусмысленно вытекать из него, а в случае неисполнения - повлечь конкретные юридические последствия в виде карательных, восстановительных или иных принудительных мер государственного воздействия. Просто предполагаемых и не имеющих государственного обеспечения юридических обязанностей быть не может, если не принимать за юридическую обязанность долженствования морального, этического, нравственного или религиозного порядка.

Юридическое содержание диспозиционного правоотношения может, наконец, выражаться в форме полномочия, означающего определенные законом вид и меру возможно-должного поведения его субъектов. В юридической литературе оно иногда называется «правообязанностью»[328]. Но закон пользуется термином «полномочие», именно при регулировании отношений, в которых то или иное поведение надо рассматривать одновременно и как право, и как обязанность. Ведь, скажем, взыскать с должника убытки, причиненные им кредитору в результате невыполнения договорных обязательств, - это и право, и обязанность арбитражного суда. Как раз при обозначении вида и меры такого рода возможно-должного поведения официальных органов и лиц используется понятие «полномочие». В Конституции РФ, например, говорится о полномочиях Президента, Государственной Думы, Правительства, судей, прокуроров (ст.ст. 92, 99, 116, 121, 129).

Поиск по сайту: