ПРАВООТНОШЕНИЕ (общая характеристика) 6 страница

⁹ Н. Г. Александров. Право и законность в период развернутого*
строительства коммунизма. Госюриздат, 1961, стр. 225—226. Освещение субъ­
ективного права через момент интереса является одним из перспективных
направлений разработки проблем общей теории. Этим, помимо прочего,,
объясняется то повышенное внимание к проблеме интереса, которое дает о
себе знать в юридической литературе последнего времени (см., в частности:
В. М. Чхиквадзе. Государство, демократия, законность. Ленинские идеи,
и современность. «Юридическая литература», 1967, стр. 306—308).

¹⁰ В. М. Чхиквадзе, указ. соч., стр. 306. По мнению Г. В. Мальцева,,
«в обществе возникает следующая связь: объективные интересы —
общественное сознание — право» (Г. В. Мальцев. Социалисти­
ческое право и свобода личности. «Юридическая литература», 1968, стр. 101)..

¹¹ О направлениях использования категории «интерес» при рассмотрении
правовых проблем см.: Е. А. Фролов. Объект уголовно-правовой охраны и-
его роль в организации борьбы с посягательствами на социалистическую соб­
ственность. Автореферат докторской диссертации. Свердловск, 1971, стр. 18—
21. Крайнюю позицию по данной проблеме занимает В. Л. Суховерхий: он, по
сути дела, отождествляет право и юридически охраняемый интерес (В. Л. С у-
ховерхий. О соотношении субъективного гражданского права и интереса.
Материалы конференции по итогам научно-исследовательской работы за
1966 год. Свердловск, 1968, стр, 12—16),

Несомненная заслуга в разработке положительного содержания субъектив­ного права принадлежит С. Н. Братусю, который впервые в советской лите­ратуре определил субъективное право как меру возможного или дозволенного поведения самого управомоченного ¹².

Определение субъективного права, разработанное С. Н. Братусем, пытался усовершенствовать ряд авторов. Так, по мнению О. С. Иоффе, субъективное право состоит из двух возможностей — из меры дозволенного управомоченно-му поведения и из возможности требовать известного поведения от обязан­ного лица ¹³. Еще дальше пошел Н. Г. Александров, который полагает, что субъективное право складывается из трех возможностей: меры дозволенного поведения самого управомоченного, возможности требовать известного поведения от обязанного лица и, кроме того, возможности прибегнуть в необ­ходимых случаях к содействию государственного аппарата ^и.

Однако едва ли приведенные дополнения к общему определению субъек­тивного права являются необходимыми. Вторая и третья возможности без остатка охватываются первой. В частности, возможность требовать известного поведения от обязанного лица — это тоже мера дозволенного поведения само­го управомоченного. «Как в тех случаях, когда управомоченный требует от обязанного лица совершения предписанных ему действий, так и в тех слу­чаях, когда управомоченный обращается за содействием к аппарату государ­ственного принуждения, действует все же он сам, а не кто-либо другой» ¹⁵.

Другой вопрос, что при более детальной характеристике субъективного права необходимо расчленить общую формулу (мера дозволенного поведения) на отдельные правомочия — право требования, право на положительные дей­ствия управомоченного. При этом чрезвычайно важно учитывать, какой перед нами тип правоотношения. Как будет показано в последующем, в правоотно­шениях пассивного типа мера возможного поведения управомоченного действи­тельно слагается из двух возможностей. Зато в правоотношениях активного типа эта «мера» состоит лишь из одной возможности — возможности требо­вать предписанного поведения от обязанного лица. Что же касается возможно­сти прибегнуть в необходимых случаях к принудительной силе государствен­ного аппарата, то в качестве особого правомочия (притязания) она включает­ся в содержание субъективного права лишь при нарушении юридических обя­занностей.

С. Ф. Кечекьян, соглашаясь в принципе с определением субъективного пра­ва, предложенным С. Н. Братусем, полагает, однако, что неудачным является выражение «мера поведения», так как мера понятие количественное, предпо­лагающее соизмеримость различных величин, а субъективные права разно­образны и несоизмеримы ¹⁶. Однако, как уже отмечалось, выражение «мера» употребляется при определении субъективного права для указания границ дозволенного поведения управомоченного ¹⁷.

¹² С. Н. Братусь. Субъекты гражданского права. Госюриздат, 1950,
стр. 8—21.

¹³ О. С. Иоффе. Спорные вопросы учения о правоотношении. Сб.-«Очер­
ки по гражданскому праву». Изд-во ЛГУ, 1957, стр. 41—42. :

¹⁴ Н. Г. Александров. Право и законность в период развернутого
строительства коммунизма. Госюриздат, 1961, стр. 225.

¹⁵ Ю. К. Толстой. К теории правоотношения. Изд-во ЛГУ, 1959,
стр. 42.

¹⁶ С. Ф. Кечекьян. Правоотношения в социалистическом обществе.
Изд-во АН СССР, 1958, стр. 56—57.

¹⁷ Ю. К. Толстой, указ. соч., стр. 41.

29* 307

3PJnj^p

Субъективное право, взятое в самомЪВщем виде, представля­ет собой «меру дозволемого^щве^нир». В ряде случаев эта «мера» сводитсЗГк праву требования и к потенциальной возмож­ности притязания (правоотношения активного типа). Здесь по­нятия субъективного права и правомочия являются в принципе тождественными, совпадающими. В то же время нередко субъ­ективное право отличается сложным строением, имеет «дроб­ные» части. Тогда различие между субъективным правом и пра­вомочиями проявляется весьма отчетливо. Это, например, отно­сится к субъективному праву собственности, которое складыва­ется из трех правомочий — прав владения, пользования, распо­ряжения (да плюс еще и правомочия требовать от всех других: лиц воздержания от определенных действий).

Таким образом, при характеристике субъективного права на­блюдается явление, сходное с тем, которое мы видели при рас­смотрении юридической нормы. Подобно правовым предписа­ниям, которые оказались первичным звеном нормативной си­стемы, и здесь первичным является не субъективное право, а правомочие. Если «молекулой» в ткани правовых отношений мо­жет быть признано субъективное право, то «атомами» — право­мочия.

Правомочия, входящие в состав субъективного права, могут быть трех основных видов:

а) право требования;

б) право на положительные действия;

в) притязание.

Приведенного разграничения между субъективным правом и правомочием придерживаются многие правоведы. Однако по этому вопросу в литературе высказаны и другие мнения.

Так, с точки зрения Д. А. Керимова, «правомочие... есть реализация, осу­ществление субъективного права в действиях лица, вступившего в конкретное правоотношение» ¹⁸. Ц. А. Ямпольская, рассматривая развитие субъективных прав граждан, различает три стадии: 1) стадию правоспособности, 2) стадша субъективного права как элемент правового статуса гражданина и 3) стадию правомочия в конкретном правоотношении ^1Э.

Подобное разграничение субъективного права и правомочия вызывает ряд возражений. Прежде всего оно построено на ошибочной, на мой взгляд, пред-

¹⁸ Д. А. Керимов. Обеспечение законности в СССР. Госюриздат, 1956,
стр. 26

¹⁹ Ц. А. Ямпольская. О субъективных правах советских граждан и
их гарантиях. Сб. «Вопросы советского государственного права». Изд-вс*
АН СССР, 1959, стр. 161.

посылке, согласно которой субъективное право может существовать вне право-отношения. Это не только приводит к утрате субъективным правом его обще­ственной природы и юридического характера (субъективное право вне связи с юридическими обязанностями не может быть обеспечено мерами государст­венной защиты), но и вызывает непреодолимые затруднения практического* порядка. Ведь разграничение субъективного права и правомочия особенно важно применить к тем субъективным правам, которые упомянутые выше и некоторые другие авторы как раз причисляют к категории субъективных прав «вне правоотношений» (например, к субъективному праву собственности). Каким же образом, спрашивается, обозначать отдельные дробные юридические возможности в составе субъективных прав, если термин «правомочие», по мне­нию этих авторов, означает лишь субъективное право в рамках конкретных правоотношений?

4. Право требования.Это правомочие, содержание которого
состоит в^зозможности^т^ебо^ть исполнения^ или соблюдения
юридической обязанности. ТГо св^еТйу~ ю"^

араво требования может быть охарактеризовано в качестве пра­вомочия на «чужие» действия; оно является своего рода вспомо­гательным средством: призвано обеспечить исполнение или со­блюдение юридической обязанности другим лицом, вызвать к: жизни «чужие» действия.

Хотя право требования и не выражает в полной мере поло­жительное содержание субъективного права, оно для него явля­ется обязательным элементом. Юридическое существо любого субъективного права заключается в том, что объективный право­порядок предоставляет управомоченному средство, при помощи которого он может проявить свою волю и инициативу с целью* побудить другую сторону правоотношения исполнить или соблю­дать юридическую обязанность.

Права требования с корреспондирующей ему юридической обязанностью образует «остов», «скелет» всякого правоотноше­ния. Именно от права требования тянутся «провода», по кото­рым идет активная правовая энергия к юридической обязанно­сти.

Права требования подразделяются на две основные разно­видности:

а) право требовать исполнения активной обязанности (оно*
может быть названо позитивным). Позитивное право требова­
ния свойственно правоотношениям активного типа;

б) право требовать соблюдения субъектами возложенных
на них пассивных обязанностей (оно может^быть названо нега­
тивным). Негативное право требования свойственно правоотно­
шениям пассивного типа.

5. Право на положительные действия.Это правомочие, содер­
жание которого состоит в возможности лица «самому» совершать

309*

положительные действия, В отличие от права требования данное правомочие представляет собой право не на «чужие», а на «свои» действия. Иными словами, здесь такое дозволенное пове­дение, которое прежде всего касается самого управомоченного: жизненный интерес удовлетворяется при помощи его собствен­ных акций — действий активного, положительного характера.

Отсюда своеобразие механизма осуществления рассматри­ваемого правомочия: его реализация не нуждается в содействии каких-либо других лиц. Необходимый эффект (удовлетворение интереса) достигается либо путем фактической деятельности (например, при фактическом использовании вещи собственни­ком), либо «автоматическим» наступлением обязательных юри­дических последствий (например, при принятии наследства).

Права на положительные действия в ряде случаев также отличаются сложным строением и, следовательно, сами слагают­ся из нескольких правомочий. Например, право автора включа­ет такие правомочия, как право на авторство, право на автор­ское имя, право на опубликование и на распространение произ­ведения и др.

Правомочия данного вида непосредственно и наиболее полно выявляют положительное содержание субъективного права. Именно с ними связаны самостоятельное значение субъективно­го права в механизме правового регулирования, его самостоя­тельная ценность.

Вместе с тем крайне важно обратить внимание на то, что субъективное право как право не может состоять только из од­них правомочий на положительные действия. Оно непременно должно включать и негативное право требования (право требо­вать от других лиц воздержаний от действий известного рода). Субъективное право в данном случае представляет собой орга­нический сплав и тех, и других правомочий. Через негативное правомочие субъективное право в целом «связывается» с юриди­ческими обязанностями и, следовательно, через него оно входит в состав правоотношений — правоотношений пассивного типа²⁰.

²⁰ Вот почему представляется бесплодной постановка вопроса о том, со­ответствуют ли правомочиям на положительные действия опеделенные юри­дические обязанности.

Подобная постановка вопроса признается весьма важной при рассмотре­нии проблемы — существуют ли субъективные права вне правоотношений. Сторонники существования такого рода прав обычно ссылаются на то, что правомочиям на положительные действия не корреспондируют какие-либо обязанности. Другие же авторы, отстаивая противоположное мнение, стре­мятся показать, что и здесь могут быть найдены юридические обязанности в виде «связанности», «обязанности не препятствовать» и т. д.

.310 '

Иногда правомочие на положительное действие включается и в состав правоотношений активного типа (секундарные право­мочия гражданского права). Однако эти правомочия носят до­полнительный, вторичный характер, выражают «внутренние ме­ханизмы» в развитии правоотношения; к тому же и они сопря­жены с негативным правомочием требовать от других лиц воз­держаний от действий известного рода.

Правомочия рассматриваемого вида весьма разнообразны. Формула «права на положительные действия» в обобщенном виде отражает лишь их внешние черты. В реальных же отноше­ниях указанные правомочия (и в особенности субъективные пра­ва, в состав которых они входят) отличаются богатым, само­бытным содержанием.

Наиболее своеобразными разновидностями правомочий на положительные действия являются следующие:

1) Право на фактическое обладание и использование социаль­ных благ. Сюда относятся правомочия, входящие в состав важ­нейших социально-значимых субъективных прав, — конституци­онные, личные права гражданина, права собственности, права -ав­тора и т. д. Именно эту группу субъективных прав, несомненно, имеет в виду М. С. Строгович, когда пишет: «Субъективное пра­во— очень богатое и содержательное понятие, и его сущность заключается в обеспеченной законом возможности пользовать­ся и распоряжаться материальными и духовными общественны­ми благами, ценностями, пользоваться свободой в обществе, оп­ределять на основе закона свои действия и действия других лю­дей. Именно поэтому борьба за право есть борьба за улучшение положения людей в обществе, за их более широкий доступ ко всему тому, что в области экономической, политической и куль­турной достигнуто совокупными усилиями людей» ^2l.

Между тем сама по себе указанная выше постановка вопроса бесплодна, ошибочна. Правомочиям на положительные действия и не могут, не долж­ны соответствовать какие-либо обязанности (кроме правомочий в охрани­тельном правоотношении). Ведь это права на собственные действия управо­моченного. Они обеспечивают удовлетворение интереса управомоченного без какого-либо содействия со стороны обязанных лиц.

Но это ни в коей мере не означает, что субъективное право вообще не связано с юридическими обязанностями и находится «вне правоотношения». Связаны с обязанностями и правомочия на положительные действия. Только связь эта не прямая, а опосредованная: она проходит через негативные пра­ва требования — правомочие требовать от других лиц воздержания от дейст­вия известного рода.

²¹ М. С. Строгович. Основные вопросы советской социалистической законности. «Наука», 1966, стр. 170—171.

Особенность данной разновидности правомочий состоит в том, что они всегда связаны с реальным, наличным объектом — материальным или духовным благом²². Само по себе фактиче­ское обладание и использование этих благ и выражает реализа­цию рассматриваемых правомочий.

2) Право на государственно-принудительное воздействие в
рамках охранительного правоотношения. Право компетентного
государственного органа применить санкцию (меру ответствен­
ности, меру защиты, превентивное средство)—это тоже право
на положительное действие; но право особого рода, специфиче­
ское. Оно сопряжено с непосредственным вторжением компетент­
ного органа в личную сферу субъекта, с непосредственным воз­
действием на его имущество, его поведение и т. д. Поэтому в от­
личие от других случаев здесь праву на положительное действие
соответствует обязанность другой стороны правоотношения —
обязанность претерпеть меры государственно-принудительного
воздействия.

3) Правообразовательные правомочия, вытекающие из ад­
министративной и процессуальной правосубъектности (компе­
тенции). Права на положительные действия могут носить харак­
тер отдельных проявлений административной и процессуальной
правосубъектности. Когда, например, гражданин предъявляет
гражданский иск в суде или же обращается с жалобой в ор­
ган государственного управления, то он реализует правомочия,
выражающие содержание его гражданско-процессуальной и ад­
министративной правосубъектности. Равным образом государ­
ственный орган, обязывая подведомственных ему лиц к тем
или иным действиям, реализует правомочия, выражающие
>его компетенцию (активную административную правосубъект­
ность) .

Рассматриваемые специфические правомочия могут быть на­званы «правообразовательными». Они реализуются в односто­ронних положительных действиях лица, которые приводят к воз­никновению определенных юридических последствий. Причем одни из них, исходящие от государственных органов, носят властный характер (правообразовательные правомочия, входя-

²² Применительно к данной группе правомочий (субъективных прав) не­обходимо признать справедливым следующее теоретическое положение, сфор­мулированное М. С. Строговичем: «Субъективное право... есть всегда право на что-то, на какую-то ценность — материальную или духовную...» («Пробле­мы советского социалистического государства и права в современный период». «Наука», 1969, стр. 224).

щие в состав компетенции); другие, обращенные к государст­венным органам, не имеют властного характера (правообразо­вательные правомочия, входящие в состав пассивной админи­стративной и процессуальной правосубъектности отдельных лиц).

Своеобразие правомочий рассматриваемого вида в обоих слу­чаях состоит в том, что они «автоматически» порождают юриди­ческий эффект — влекут за собой возникновение обязательных юридических последствий.

4) Секундарные (правообразовательные) правомочия в пра^. воотношениях активного типа. В правоотношения активного типа, в частности в обязательства гражданского права, могут включаться правомочия дополнительного характера. Это, напри­мер, право на зачет встречных однородных требований, право, стороны прекратить обязательство своим односторонним воле­изъявлением, право на принятие наследства и др.

В отличие от правообразовательных правомочий, вытекаю­щих из административной и процессуальной правосубъектно­сти, для возникновения правомочий данной группы необходимы дополнительные юридические факты. Обычно они существуют на базе основных правоотношений, входят в их состав в качестве вторичных элементов. Отсюда их название «секундарные» (вто­ричные) правомочия.

Их действие касается «внутренних механизмов» развития правоотношения, его возникновения, прекращения. В зависимо­сти от того, относятся ли рассматриваемые правомочия к воз­никновению правоотношения или же к его прекращению, они могут быть подразделены на две подгруппы: во-первых, «пра­вообразовательные» в строгом смысле, т. е. связанные с возник­новением правоотношения (право на акцепт при заключении договора, право на принятие наследства и др.), и, во-вторых, иные «секундарные» (право на зачет, право на прекращение обязательства односторонним волеизъявлением и др.).

Однако и в том, и в другом случае их содержание сводится
к одному — к праву на «собственные» действия, в данном слу­
чае— к возможности совершить одностороннее волеизъявление
(сделку), которая «автоматически» порождает обязательные
юридические последствия. *

Поэтому, как и большинству других прав на положительные действия, правомочиям рассматриваемой разновидности не кор­респондируют какие-либо особые, самостоятельные обязан­ности. Их юридический характер выражен в «автоматизме» на­ступающих юридических последствий, а также в связанных с

313,

ними негативных правомочиях — требовать от других лиц воздер­жания от действия известного рода ²³.

Как уже отмечалось ранее (гл. 15), обсуждение вопроса о том, сущест­вуют ли субъективные права вне правоотношений, хотя и не повлекло за собой существенных изменений во взглядах на механизм правового регулиро­вания, все же оказалось полезным. В частности, стало несомненным, что пра­вовые связи, «сцепляющие» права и обязанности, весьма многообразны.

Другим важным положительным следствием научного обсуждения рас­сматриваемой проблемы явилось признание того, что субъективное право играет в механизме правового регулирования специфическую и в какой-то степени самостоятельную роль. Собственно говоря, попытки «вывести» субъек­тивное право из пределов правоотношений и объясняются тем, что значение субъективных прав оказалось невозможным охарактеризовать только в рамках понятия «элемент» правоотношения.

В чем здесь суть вопроса? Субъективное право немыслимо, невозможно вне правовых связей (правоотношений). Однако по своему содержанию оно нередко выходит за пределы того, что находится внутри правоотношения.

Только в правоотношениях активного типа юридические возможности уиравомоченного в основном не выходят за пределы внутреннего содержания правовой связи; они выражены лишь в праве требования управомоченного, обращенного к обязанному лицу. Вот почему при анализе права требования управомоченного в обязательственных и иных правоотношениях активного типа категория «субъективное право» употребляется с известной натяжкой: эта категория необходима для того, чтобы отразить то общее, что свойственно правовому положению управомоченного в любом правоотношении (хотя при

²³ Проблема секундарных правомочий относится к числу «тонких» спе­циальных юридических проблем. Правильное понимание секундарных пра­вомочий предполагает не только прочное усвоение общих понятий, связан­ных с характеристикой субъективного права, но и знание конкретного норма­тивного материала, в особенности норм обязательственного права.

В юридической литературе вопрос о секундарных правомочиях решается по-разному. Так, М. М. Агарков считал, что секундарные правомочия не от­носятся к категориям субъективных прав, а являются лишь отдельными про­явлениями правоспособности (см. его: Обязательство по советскому граж­данскому праву. Юриздат, 1947, стр. 70™73). Напротив, по мнению С. Н. Братуся, секундарные правомочия являются «настоящими» субъектив­ными правами (см. его: Субъекты гражданского права. Госюриздат, 1950, стр. 9—11).

Позиция С. Н. Братуся представляется более правильной. Необходимо лишь различать субъективное право и правомочия и видеть специфику прав на положительные действия. В частности, по соображениям, приведенным выше, нет необходимости отыскивать для каждого секундарного (правообра-зовательного) правомочия особую юридическую обязанность. Их юридические функции в основном исчерпываются теми обязательными юридическими по­следствиями, которые «автоматически» наступают в рамках внутренних ме­ханизмов развития правоотношения. Юридические же обязанности соотносят­ся не непосредственно с правомочиями на положительные действия, а со свя­занными с ними негативными правами — правами требовать от других лиц воздерживаться от действий известного рода, в том числе не препятствовать действиям носителя секундарного правомочия.

этом своеобразное, свойственное субъективному праву в строгом смысле сло­ва, несколько теряется).

Иной характер носят правовые возможности управомоченного в правовых связях, выражающих конституционные права граждан, право собственности и др., т. е. в правоотношениях пассивного типа. Здесь уже юридические воз­можности управомоченного не исчерпываются тем, что находится «внутри» правовой связи, т, е. возможностями требовать от всех лиц воздержания от действий, сохранения данного правового состояния. Да и сами обязан­ности в правоотношениях данного типа играют вспомогательную, «огради­тельную» и в этом смысле пассивную роль. Главное здесь — это правомочия на положительные действия. В данном случае содержание субъективного права в значительной степени выходит за пределы внутреннего содержания правоотношения, дает простор и определяет рамки для" «собственного» пове­дения управомоченного. Удовлетворение интереса управомоченного и дости­гается при помощи его «собственных» действий, а не при помощи положитель­ных действий обязанного лица.

Надо полагать, что категория «субъективное право» сложилась главным образом для характеристики такого рода правовых возможностей управомо­ченного. Субъективное право в строгом смысле слова — это нечто большее и значимое, чем просто «право требования», это — право «на что-то», т. е. имеющее известный реальный наличный объект, которым можно обладать, пользоваться.

6. Притязание. Это входящее в состав субъективного права (при нарушении юридической обязанности) правомочие, выра­женное в возможности привести в действие аппарат государст­венного принуждения против обязанного лица²⁴.

Притязание является своего рода продолжением обязатель­ного элемента любого субъективного права — права требования. В отличие от последнего оно имеет иного непосредственного адресата (органы, обеспечивающие государственно-принудитель­ное воздействие) и качественно иное содержание (требование об исполнении обязанности при помощи этого государственно-при­нудительного воздействия).

Притязание является материальноправовой основой соответ-^ ствующих процессуальных"* Tip авГ' ^ '~"*ч а ст но"ст й ^п р а'в^"21 ?^Г^îР^к • Последнее ^представляет собой процессуальное субъективное право, состоящее в возможности обращения к компетентному юрисдикционному органу. И хотя право на иск в сфере процес­суальных отношений имеет вполне самостоятельное значение, оно в своем содержании отражает материальноправовую основу (притязание). Отсюда, в частности, становятся возможными и

²⁴ Л. С. Явич определяет притязание как «меру (вид) требования упра­вомоченного к обязанному лицу, не исполнившему своей юридической обязан­ности, обращенного к последнему через орган государства, компетентный при­менять санкции юридических норм» (Л. С. Явич. Проблемы правового регу­лирования советских общественных отношений. Госюриздат, 1961, стр. 126).

«признание» иска, и иные проявления материальноправового значения этого процессуального права.

Таким образом, притязание является особым правомочием —
.своеобразной юридической возможностью*„..которая, включаемся
в состав субъективного права для обеспечения правового ^воз­
действия на нарушителя юридической обязанности. ""*

Включение в субъективное право указанного выше нового правомочия (притязания) свидетельствует о том, что субъектив­ное право перешло в новую стадию развития и его содер­жание обогатилось новым моментом —возможностью привести в действие аппарат государственного принуждения. Субъектив­ное право на стадии притязания приобретает «боевой» характер, оно выступает в качестве права, непосредственно способного к принудительному осуществлению²⁵.

Возможность перехода субъективного права на стадию при­тязания выражает одну из его особенностей, его своеобразие как юридического права, опирающегося на силу государствен­ного принуждения. Однако не следует абсолютизировать это качество субъективного права²⁶. Так, осуществление прав на положительное действие производится путем односторонних актов самого управомоченного; здесь также возможно обраще­ние к компетентным органам государства, но не для принужде­ния лица к исполнению обязанности, а лишь для признания юридических последствий, возникших в силу односторонних дей­ствий. Да и вообще защита субъективного права осуществляется государственными органами не в рамках данного правоотноше­ния, а в рамках особых, охранительных правоотношений. При­тязание же является звеном, связывающим регулятивные (пра-воустановительные) и охранительные правоотношения.

Поиск по сайту: