Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Сложные формы поведения.



Одной из наиболее интересных черт челове­ческого мышления является способность выражать дей­ствительность упрощенными знаками, символами. Для примера можно привести географическую карту. На плоском листе карты можно точно обозначить горы и долины, леса, характер лесов, населенные пункты и т. д. Для человека, читающего карту, знаки оживляют кар­тину края. Человек, как с птичьего полета, видит перед собой весь пейзаж.

Современная картография — исключительно сложная наука, использующая большое количество приборов и вспомогательных технических средств. Можно подумать, что ничто не может быть так далеко от животного мира, как использование обозначений при составлении геогра­фических карт, например обозначения ориентации карт (верхняя часть всякой карты соответствует северному направлению), или масштаба и т. д. Однако мы можем наблюдать, что члены пчелиной семьи способны воздей­ствовать друг на друга: при обнаружении пчелой бога­того источника пищи все остальные пчелы без проводни­ка находят это место. Уже упоминалось, что пчелы выполняют эту задачу с помощью «танца». Пчела, воз­вратившаяся в улей, «танцует» на вертикальной стенке сот, и в результате ее танца остальные пчелы находят место обильной пищи. Значение танца в настоящее вре­мя уже известно настолько, что человек по танцу пчелы может определить, где находится источник обильного питания, указанный пчелой.

Для нас интересно то, что хотя танец пчелы проис­ходит в вертикальном положении, он указывает направ­ление в горизонтальной плоскости (см. стр. 39). Линия, проведенная как касательная к обеим «окружностям» поло­винок восьмерки через точки их касания, образует такой угол с вертикалью, какой образуется между прямой, сое­диняющей улей с источником питания и направлением от улья на солнце (горизонтально).[73]

Нетрудно понять, что, когда пчела летит, ее полетом управляет зрение. Однако в темном улье зрительные раз­дражения совершенно прекращаются, и движениями пчелы в это время управляет сила земного притяжения, значение которой до этого не принималось во внимание.

Направление света пчела чувствует в горизонталь­ной плоскости. Это дает насекомому горизонтальную ориентацию. Однако сила земного притяжения действу­ет в вертикальном направлении и в соответствии с этим переводит действия пчелы в вертикальную плоскость. Это указывает на то, что нервная система пчелы способна в двух видах движения (передвижение в горизонтальной плоскости и «танец» в вертикальной) выделить общие элементы таким образом, что один может превратиться в «символ» другого.

Идентичное явление можно наблюдать у крысы в эксперименте с лабиринтом.

Излюбленный метод исследования в эксперименталь­ной психологии животных — помещение животных в ла­биринт и измерение времени, необходимого животному, чтобы пройти через него. При этом используются самые разнообразные формы лабиринтов. Эксперимент прово­дится так, чтобы голодное животное могло рассчитывать на получение пищи только в том случае, если найдет выход из запутанного, полного тупиков лабиринта. [74]

Экспериментальные лабиринты различной формы.

Крысы быстро приучаются находить кратчайшую до­рогу через лабиринт. Об этом свидетельствует постоян­ство времени, требующееся для этого, а также сохране­ние одного и того оке маршрута.

Можно подумать, что движение крысы по суше бу­дет отличаться от движения в воде, что крыса вынуж­дена будет вновь учиться пробираться по тому же лаби­ринту, если его заполнить водой. Однако это не так. Оказывается, что крыса способна использовать свое уме­ние, приобретенное на суше, и прекрасно ориентируется в воде при движении вплавь по изученному ранее и наполненному водой лабиринту. Можно предположить, что в этих случаях главную роль играют воспринимае­мые крысой общие черты направлений и поворотов в правильном маршруте, то есть освоение схемы лабиринта.

Следовательно, насекомые и млекопитающие облада­ют способностью опознавать сходства, существующие в природе. Однако это лишь напоминает способность при­менения символов, которая на значительно более высо­ком уровне проявляется у людей.

Эксперименты в лабиринтах производились с различ­ными животными, даже с муравьями. Именно эти экспе­рименты с муравьями доказали, что поведение более развитых многоклеточных животных представляет собой в первую очередь нейрофизиологическую проблему.

Муравьи — животные холоднокровные. Их темпера­тура изменяется в зависимости от температуры окружа­ющей среды. Температура же сильно влияет на химиче­ские процессы, следовательно, влияет и на обмен веществ нервных клеток.

Было показано, что на способность муравьев приоб­ретать ориентацию в лабиринте можно влиять с помо­щью температуры. Если температуру окружающей среды с 25° поднять до 29,4°, то муравьи обучаются на 100% быстрее! При температуре выше 28°, однако, усиливает­ся также и забывчивость. Муравьи, быстро забывают уже однажды усвоенную дорогу и труднее заучивают ее вновь.

Так, с помощью экспериментального естествознания связываются знания об изменениях химических процес­сов в живых организмах с наблюдениями за поведением животных...

Экспериментальная психология животных развилась лишь в нашем столетии. Мы еще далеки от того, чтобы [75]с уверенностью утверждать, что результаты наблюдений за поведением той или иной группы животных можно привести к общему знаменателю с явлениями в поведе­нии человека. Конечно, вероятность того, что также свя­зи действительно существуют, велика, особенно если говорить о животных, состоящих в близком родстве с человеком.

Нельзя сказать, что идентичность двух явлений бе­зусловно доказывает идентичность их механизмов, но, во всяком случае, чрезвычайно важен тот факт, что и в жи­вотном мире можно найти процессы, характерные для человека.

Приведем интересный результат одного эксперимента в лабиринте, показывающий, что рыбы также обладают способностью быстро находить кратчайший путь через лабиринт. В этом нет ничего удивительного. Тем больше поражает следующее, пока еще полностью необъяснимое явление. Рыбы, живущие обычно группами, обучаются ориентироваться в лабиринте (если они проходят лабиринт группой) быстрее, чем при опытах в одиночку.

Результат этого эксперимента, несомненно, указывает на то, что коллективная жизнь благоприятствует разви­тию [14]. Не следует забывать, что и рыбы — позвоночные, следовательно, по своему строению они не так уж дале­ки от людей. У рыб можно также вырабатывать и услов­ные рефлексы. На возможность этого указывает следую­щий эксперимент. Рыбы способны отличать концентра­цию растворенных в морской воде веществ даже в тех случаях, когда на 100 г воды содержится 0,00075— 0,000375 г вещества. Эта необычайная чувствительность объясняет удивительную способность рыб уплывать на большие расстояния в море и возвращаться на место прежнего пребывания. Можно предположить, что в осно­ве их ориентации лежит особо тонкая способность разли­чать состав воды по вкусу.[76]

На примере рыб можно также доказать, что обучение представляется трудным не только нам, людям, не толь­ко собакам, но и всем животным.

Рыбу в аквариуме можно научить тому, чтобы она нажимала на маленький рычаг и получала бы трех чер­вяков, выдаваемых ей автоматическим устройством. Воз­никший таким образом условный рефлекс может обыч­ным путем угаснуть, если не последует его подкрепления При угасании этого условной) рефлекса рыба, однако проявляет настоящее «возмущение»: она начинает по­дергивать, трепать и иногда даже изгибать маленький рычаг, если в ответ на ее действия не подается пища.

Павлов уделял большое внимание вопросу о том, ка­кую нагрузку во время эксперимента может переносить нервная система исследуемого животного. В своих экс­периментах Павлов требовал от подопытных животных все большего и большего умения различать. Например, условным раздражителем первоначально был круг. Показ пластины круглой формы совпадал с кормлением животно­го и становился условным раздражителем кормления. Затем стали показывать пластину удлиненной эллипсо­видной формы, но не сопровождали подачей пищи. Естественно, что вначале этот эллипс также вызывал пи­щевой рефлекс, увеличивал выделение слюны у собаки, но животное быстро научилось отличать круг от эллипса. Действие эллипса затормаживалось. Затем последователь­но изменяли форму эллипса, все больше и больше прибли­жая ее к кругу, и животное должно было отличить круг от почти круглого эллипса. Это различие происходило до некоторого предела. Наконец, собака «сорвалась». Услов­ные рефлексы у собаки исчезли, и она начала себя вести как нервнобольной человек. Собака стала раздражительной, потеряла аппетит.

Собак можно сделать нервнобольными и иным обра­зом: возбуждение, сопровождаемое резкой болью, свя­зать с безусловным пищевым раздражителем. В таком случае удар электрическим током, который до этого вы­зывал у собаки защитное движение, изменял свое дей­ствие. Вместо того чтобы отдергивать лапу, животное стало выделять слюну. Через определенное время такие животные тоже «срываются».

Эти опыты не преследуют цели мучить животных. Экспериментальные срывы (неврозы) у животных дали [77]возможность, с одной стороны, изучать эти явления, а с другой стороны, что еще важнее, научиться лечить и даже предупреждать их.

С нашей точки зрения, важным здесь является еще и то, что эти эксперименты дают возможность увидеть трудность процесса мышления, увидеть, как обучение на­гружает нервную систему. Отсюда не следует делать вывод, что самое правильное меньше думать и учиться. Следует лишь сделать вывод о необходимости изучения процесса мышления и обучения! Необходимо узнать, как можно с наименьшей нагрузкой достигнуть лучших ре­зультатов, как побороть трудности, возникающие в ходе этого процесса. Эксперименты на животных производятся частично и с такой целью.

Следует ли связывать с экспериментами, производи­мыми над животными, надежды сделать мышление и обу­чение более результативными, облегчить эти процессы. Может показаться, что этого нельзя принимать всерьез, так как разница между животными и человеком пред­ставляется слишком большой. На самом же деле эта разница намного меньше, разрыв между нами и живот­ными намного уже, чем кажется.

Два черных круга одинаковой величины.

Наиболее интересное доказательство этого факта представляет собой явление, связанное с обманом чувств. Известно, что определенные фигуры, нарисованные на бумаге, нарушают наш глазомер. На рисунке изоб­ражены два черных круга. Один из них окружают боль­шие белые круги, другой — маленькие. Природа наше­го зрения такова, что нам кажется, будто два черных [78]круга неодинаковы по величине, однако при измерении оказывается, что они совершенно одинаковы.

Метод условных рефлексов дает возможность опреде­лить, так ли (видят эти рисунки рыбы? Для этого необ­ходимо обучить рыб определять, какой из двух равных кругов им кажется большим (около круга, кажущегося нам большим, помещается пища). Если приученные та­ким образом рыбки приплывут к большему (черному) кругу, то легко определить, видят ли рыбы черные кру­ги разных размеров или одинаковых. Если бы круги ка­зались рыбам одинаковыми, то они приплывали бы к каждому из кругов одинаковое количество раз. Однако это происходит не так. Рыбки приплывали всегда к тому черному кругу, который и нам кажется большим. Точно так же обманчивы два одинаковых отрезка линий, пред­ставленных на рисунке.

Обман чувств наблюдается не только у рыб, но также и у цыплят. Цыплят можно приучить к тому, чтобы они клевали зерно только из большего блюда, а из меньшего такой же формы блюда не клевали (зернышки в мень­шем блюде приклеены к донышку). Если форму блюд постепенно менять, то через некоторое время цыплята начинают клевать зерно только из большего блюда. Если же перед цыплятами поставить два таких блюда, форма которых будет соответствовать изображениям на рисунке (см. рисунок на стр. 78), то они во всех случаях побегут к тому, который им покажется большим, т. е. к блюду, соответствующему по форме правому изображению. Это же блюдо и нам покажется большим, хотя при измерении ока­жется, что оба блюда одинаковы.

Два круговых сектора имеют одинаковую величину, так же как и два отрезка прямых со стрелками, повернутыми в разные стороны.

Таким образом, этот эксперимент доказывает, что об­ман чувств у человека и у других позвоночных одинаков. [79]другой стороны, из этого эксперимента можно сделать вывод, что цыплята способны отличать у предметов такие отвлеченные свойства, как размер. А ведь размер обоих блюд был одинаков.

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.