РЕИНКАРНАЦИЯ? ЧТО ДАЛЬШЕ?

Виюле J 978 года французский остеопат Жан Пьер Барраль сообщил мне о спазме в левом мочеточнике. В июле 1979 года он подтвердил свой диагноз. Но меня беспокоил только возникающий при переутом­лении опоясывающий лишай, который я успешно держал под конт­ролем с помощью акупунктуры. (Он проходил вдоль восьмого меж­реберного нерва с левой стороны.)

В январе 1980 года Жан Пьер Барраль снова оказался в Мичигане. Он, как обычно, проводил обследование «вокруг тела». В тот раз Жан Пьер обнаружил аномально нагретый участок возле верхней левой четверти брюшной полости и у нижнего левого реберного отдела. Жан Пьер использовал тепловой или энергетический рисунок для опреде­ления возраста пациента в момент получения травмы или заболевания. Для этого ему требовалось знать настоящий возраст пациента. Он водил вокруг меня руками в течение нескольких минут. Потом его лицо вытянулось от удивления. В голосе слышалась неуверенность. «Джон, этой травме 140 лет», — проговорил он. (Значит, это произошло в 1840 году.)

Пока Жан Пьер говорил, я вспомнил случай, произошедший еще до нашего переезда в Мичиган. Мы с другом занимались гипнорегрессией. Будучи пациентом, я увидел себя черный рабом в Чарльстоне, штат

Южная Каролина. Я решил убежать. Я бежал весь день и укрылся на ночлег в фермерском амбаре. Там фермер и обнаружил меня на следующее утро. Я вдруг проснулся и увидел над собой мужчину с вилами, соби­рающегося меня проткнуть. Прежде чем он вонзил их в верхнюю левую часть брюшной полости и нижнюю левую часть грудной клетки, я умер от страха. Умерев, я поднялся вверх и наблюдал, как фермер яростно втыкает вилы в опустевшее тело. Я иронически посмеялся над ним.

Оглядываясь назад, я пересмотрел свое поведение в момент той смерти. Мое ироничное отношение было достойно осуждения. Я снова вижу разгневанного фермера, движимого своими эмоциями, предрас­судками и ненавистью, поступающего так жестоко с другим человеком. Этот эпизод всплыл в моей памяти, когда доктор Бараль невербально работал со мной. Внезапно я почувствовал сострадание к фермеру. (Надеюсь, когда-нибудь мы увидимся, и я смогу ему помочь. Ведь он нуждается в защите от своих негативных эмоций. А может, мы уже встречались после 1840 года?)

Я благодарен Жану Пьеру. Неужели мы переносим травмы из одной жизни в другую? После этого случая я верю, что переносим. Я уверен, что эти травмы остаются с нами, если обстоятельства нашей смерти недопустимы. Мое ироничное отношение к фермеру, проткнув­шего меня вилами, было неприемлемым завершением той жизни. Теперь, когда я это понимаю, симптомы старой травмы исчезли.

После сеанса Жан Пьера и моего избавления от того «случая» опоясывающий лишай больше не возвращался. Жан Пьер больше не находит у меня проблем с мочеточником. По крайней мере, он давно об этом не говорил.

НОВОЕ ОТКРЫТИЕ

Во второй половине апреля 1980 года я почувствовал в себе нарастающее беспокойство и неудовлетворенность. В начале мая я отправился в Кристал Ривер, штат Флорида, для участия в презентации семинара для Академии остеопатии Флориды. Дик МакДональд и Херб Миллер должны были читать лекции вместе со мной. Помню, как я пожаловался Дику, что жизнь похожа на отбывание месячного срока в тюрьме — скучно, но конец не за горами, и скорей бы уж все закон­чилось. Дика рассердил мой пессимизм. Он считал, что впереди еще много работы, в то время как я полагал, что все уже выполнил.

По окончании семинара Дик предложил провести со мной лечебный сеанс. Я сел на процедурный стол. Прошло совсем немного времени, и я обнаружил, что макушка моей головы находится на полу, а ягодицы все еще на столе. Тело сильно растянулось, но я чувствовал себя хорошо. Я ощущал высвобождение, о котором не мог и мечтать. Боли и дисфункции, с которыми я жил все эти годы, покидали мое тело.

Затем я вспомнил один особый случай. Я учился в одиннадцатом классе и был защитником в школьной футбольной команде. Это был первый матч сезона. В линии нашей защиты образовалась брешь с моей стороны и в нее рвался с мячом верзила из команды противника. Я наклонил голову, словно бык, и атаковал его. Помню страшный треск, когда мой шлем врезался в бедро нападающего. Я пришел в себя в финальной части игры, спустя час. Я так и не понял, почему я так долго был без сознания. Я мог ходить и разговаривать, но не знал, который день или сколько пальцев показывает тренер. После удара у меня почти все вылетело из головы, и мне пришлось спросить своего приятеля Ричарда, где я нахожусь.

Во время сеанса с Диком я полностью восстановил этот эпизод. Тогда я врезался передней частью шлема в правое бедро атакующего. Голова резко запрокинулась, едва не сломав шею. Я чувствовал, что голова слегка поворачивается влево. Потом, я ощутил, как она надав­ливает на первый шейный позвонок, шейные позвонки один за другим смещаются ниже, и верхние позвонки грудного отдела опускаются до пятого. Грудинно-поясничное соединение и крестцово-подвздошное были сильно деформированы. Кроме этого я почувствовал острую боль в левом колене. Раньше я ничего этого не помнил.

После сеанса у меня несколько дней все болело, но это было нормально. Во время повторного переживания столкновения с напа­дающим я почувствовал, что в мою голову вошло большое количество энергии. К концу сеанса эта энергия стала выходить из правой стороны лба. Излучение продолжалось весь этот день и половину следующего. Я стал спокойнее, меньше раздражался. Жена и дети не узнали меня, когда я вернулся домой после семинара. Я уже не так злился на промахи и ошибки, стал терпимее и гораздо благоразумнее.

Этот случай вызвал у меня ряд вопросов.

1. Может ли травма головы привести к длительному удержанию энергетической кисты?

2. Может ли энергетическая киста изменить характер человека?

3. Приводит ли высвобождение энергетической кисты к восстанов­лению характера?

4. Могло ли высвобождение произойти при вдыхании газовой смеси СО₂ — О, и психотерапии также, как при телесно-эмоциональ­ном освобождении?

Поиск по сайту: