Деформации нашего общества коснулись и самой старейшей из видов кооперации – потребительской. Период с 1927 по 1935 гг. развития потребительской кооперации можно в целом охарактеризовать как этап ее огосударствления, свертывания кооперативных основ ее деятельности с последующей ликвидацией городской потребительской кооперации. Решениями принятыми сверху у потребительской кооперации стала изыматься собственность, искусственно сужаться сфера ее деятельности. Так, например в 1933 г. были изъяты и переданы ОРСам 32 тыс. РТП и 10 тыс. предприятий общепита. В 1935 г. государственным органам переданы 26 тыс. РТП, 10 тыс. предприятий общепита, 255 хлебозаводов, 1000 пекарен, ряд молоко и пивзаводов и холодильников, принадлежавших потребительской кооперации. В 1949 г. госторговле переданы 13 тыс. магазинов по продаже сельскохозяйственных продуктов и 5 тыс. чайных. Отдельные факты изъятия кооперативной собственности имели место вплоть до настоящего времени. Достаточно сказать, что собственные средства потребительской кооперации в 1989 г. составляли 33,654 млн. или 46,5 %, остальные заемные. Огосударствление потребкооперации имело долгосрочные негативные последствия. Командный стиль стал «устраивать» и представительные органы – союзы потребительских кооперативов, превратившиеся по существу в аналогичные государственные управленческие органы. Тем самым были подорваны основы кооперативного самоуправления, во главе союзов стали появляться «назначенцы», часто не оправдавшие себя на работе в других органах, но попавшие в «номенклатуру». Была сведена на нет роль высшего органа кооперативного самоуправления, органа прямой демократии – общего собрания членов-пайщиков. Это право присвоили областные, республиканские и Центросоюз. Ими административно навязывались все плановые показатели, экономические нормативы и лимиты. Сверху декретировался порядок образования и использование фондов и резервов, создание хозяйственных предприятий, приобретение, продажа и списание основных средств и других материальных ценностей. Независимо от результатов хозяйствования разверсточным методом осуществлялось обеспечение товарными ресурсами и материально- техническое снабжение кооперативов. Большой ущерб развитию потребительской кооперации нанесло административное укрупнение первичных кооперативов, которое выдавалось за рационализацию их деятельности. Вследствие реализации этой бюрократической идеи с 1940 г. число потребительских обществ в сельской местности сократилось в 7 раз. Огромное число потребительских обществ вообще перестало существовать, а более половины из оставшихся «реорганизованы» в кооперативы – гиганты в масштабе целых районов. Это районные потребительские общества полностью оторвавшиеся от своей социальной базы, т.е. от членов – пайщиков. В результате в целом по бывшему СССР среднее число членов одного кооператива достигло 9 тыс чел., а некоторые из этих обществ насчитывали свыше 20 тыс. членов. Таким кооперативам в условиях рассредоточенности сельских населенных пунктов невозможно собрать своих пайщиков, даже уполномоченных на общее собрание. Лишение потребительских обществ и РПС, членов – пайщиков и кооперативных работников права самостоятельного хозяйствования в корне подорвало их инициативу, творческий подход к работе, предприимчивости. Оставаясь исполнительными, наемными работниками, кооператоры мало были заинтересованы в повышении качества и культуры обслуживания в торговле, общепита и других видах деятельности потребительской кооперации. Кооперированное население перестало быть собственником кооперативных средств, фактически участвовать в работе кооперации, сохранив с ней лишь чисто хозяйственные связи. Кооперация утратила многие социальные функции по улучшению условий жизни и организации населения т.е. перестало выполнять свои важнейшие социальные задачи. Негативные последствия извращения подлинных кооперативных ценностей, как видно, выражаются не только в экономических потерях, но и в социальных коррозиях, подрывают нравственные основы, заложенные в демократической природе кооперативного движения.
