Через стену и прямо в пасть 6 страница

Роран прислонился к колонне и с возрождающейся надеждой в душе прорычал:

– Убейте его!

Барст не сделал ни шагу. Он не попытался уйти в сторону от атакующих эльфов; он просто стоял и ждал, широко расставив ноги и держа в руках палицу и щит, словно не видел ни малейшей необходимости защищаться.

На всех прилегающих к площади улицах сражение замерло; все повернулись, желая увидеть, чем закончится эта сцена.

Двое эльфов, скакавшие впереди, опустили копья и погнали своих коней бешеным галопом; мускулы так и ходили под блестящими конскими шкурами. На мгновение Рорану показалось, что Барста сейчас попросту собьют с ног – невозможно былo даже предположить, что кто-то способен устоять под таким натиском.

Но копья эльфов даже коснуться Барста не смогли. Они остановились в воздухе на расстоянии вытянутой руки, и древки их рассыпались в прах, так что у эльфов в руках остались лишь совершенно бесполезные острия. А Барст, взмахнув одновременно палицей и щитом, ударил обоих коней по голове и убил их на месте.

Эльфы, впрочем, успели соскочить с седла и, извернувшись в воздухе, успешно приземлились на ноги.

Следовавшая за ними пара эльфов не успела сменить направление; они налетели прямо на Барста, но, как и у их предшественников, копья их под воздействием магии рассыпались в воздухе, а их несчастных коней Барст также сразил одним ударом.

К этому времени восемь остальных эльфов, включая и королеву Имиладрис, ухитрились развернуться и удержать своих скакунов. Затем они окружили Барста, нацелив на него свое оружие, а те четверо эльфов, что оказались на земле, выхватили мечи и стали осторожно приближаться к врагу.

Барст рассмеялся и поднял свой щит, готовясь к их нападению. Свет упал ему на лицо, проникнув под шлем, и даже издали Роран увидел, какое у него широкое лицо с тяжелыми бровями и сильно выдающимися скулами, отчасти похожее на физиономию ургала.

А те четверо эльфов уже бросились на Барста с четырех сторон и стали в унисон наносить ему колющие и режущие удары. Один из мечей Барст легко отбил щитом, второй – палицей, а остальные два остановили его магические стражи. Лорд засмеялся и снова взмахнул своим страшным оружием.

Но эльф с серебряными волосами успел уклониться от удара, и палица просвистела мимо, не причинив ему вреда.

Еще дважды замахивался Барст, и оба раза эльф уходил от удара. Впрочем, лорд не проявлял ни малейших признаков разочарования или неуверенности, хотя все же прикрывался щитом и, похоже, тянул время – так пещерный медведь выжидает, когда первый из нападающих проявит достаточно глупости и сам полезет к нему в логово.

Снаружи стоявших кольцом эльфов окружили солдаты, вооруженные алебардами, на бегу наставляя их на королеву Имиладрис. Но и она медлить не стала: подняла над головой меч, и по этому сигналу вардены осыпали атакующих солдат градом стрел.

Роран даже вскрикнул от неожиданности и восторга.

А эльфы все теснили Барста, но он сумел встать так, что трупы убитых им четырех коней образовали как бы коридор по обе стороны от него, и теперь эльфам приходилось преодолевать это препятствие.

«Умно», – подумал Роран и нахмурился.

Вдруг один из эльфов метнулся вперед, выкрикнув что-то на древнем языке. Барст, казалось, на мгновение растерялся, и эта его неуверенность побудила эльфа подойти еще ближе. И тогда Барст прыгнул вперед и, нанеся сокрушительный удар своей палицей, размозжил несчастному череп.

Остальные эльфы застонали, но не отступили.

Зато трое из них – те, что находились ближе всего к Барсту, – стали вести себя гораздо осторожней. Они продолжали кружить возле него, время от времени делая выпады, но все же стараясь держаться на должном расстоянии.

– Сдавайся! – крикнула ему Имиладрис, и ее звонкий голос разнесся по всем окрестным улицам. – Нас гораздо больше, чем вас! И сколь бы ни был силен ты сам, но со временем устанешь и ты, и твоя магическая защита иссякнет. Нас ты победить не сможешь!

– Нет? – издевательским тоном переспросил Барст. Он выпрямился, бросил щит, и тот с громким грохотом покатился по камням.

Внезапно Рорана охватил ужас. Беги!

И он громко крикнул Имиладрис:

– Беги! – Но было уже поздно.

Согнув ноги в коленях, Барст одной рукой схватил за шею павшего коня и с невероятной силой швырнул его тушей в Имиладрис.

Если королева эльфов что-то и произнесла, то Роран этого не услышал; однако увидел, как она подняла руку – и туша коня остановилась в воздухе и упала на булыжную мостовую. Ворон у Имиладрис на плече пронзительно вскрикнул.

Однако Барст на них уже не смотрел. Швырнув тушей коня в Имиладрис, он тут же подхватил с земли свой щит и ринулся на ближайшего из конных эльфов. На него тут же попыталась напасть сзади пешая эльфийка с красной лентой на рукаве; она нанесла ему в спину рубящий удар мечом, но Барст на нее даже внимания обратил.

На свободном пространстве эльфийский конь легко мог бы увернуться от любого удара, но здесь, на крохотном пятачке, окруженном плотной толпой воинов, преимущество явно было на стороне Барста. Он плечом ударил коня в грудь, и тот рухнул на землю; затем Барст замахнулся булавой и выбил из седла второго эльфа. Его конь пронзительно заржал, шарахнулся, и круг эльфийских кавалеристов распался. Каждый из них пытался теперь успокоить своего коня и снова повернуться лицом к страшному врагу.

Теперь уже шестеро эльфов, оказавшись пешими, окружили Барста и с какой-то лихорадочной быстротой размахивали мечами, пытаясь поразить его. На мгновение их спины скрыли Барста от глаз Рорана, а потом он увидел, как страшная булава снова взметнулась вверх, и трое эльфов покатились по земле. Затем и еще двое, и Барст вырвался из окружения; со страшных шипов палицы капали кровь и мозг.

– Вперед! – взревел Барст, и по его приказу сотни солдат ринулись вперед, заставляя оставшихся эльфов яростно обороняться.

– Нет! – взвыл Роран, готовый вместе со своими людьми броситься на помощь эльфам. Но путь им преграждало слишком много тел – как живых, так и мертвых, – и к Барсту им теперь было попросту не пробраться. Травница Анжела выглядела не менее встревоженной, когда Роран с отчаянием спросил у нее: – Неужели ты ничего не можешь сделать?

– Могла бы, но это отняло бы и мою жизнь, и жизнь всех, кто здесь находится.

– И Гальбаторикса тоже?

– Нет. Он слишком хорошо защищен. А вот наша армия погибла бы, как и почти все жители Урубаена. Могли бы умереть даже те, что остались в лагере. Ты этого хочешь?

Роран покачал головой.

– Нет… Конечно же нет.

Барст, двигаясь с невероятной быстротой и ловкостью, наносил эльфам один удар за другим. Замахнувшись палицей, он задел по плечу эльфийку с красной лентой на рукаве и сбил ее с ног. Упав на спину, она указала пальцем на Барста и что-то пронзительно вскрикнула на древнем языке, но ее заклинание подействовало как-то неправильно, ибо один из эльфов вдруг осел в седле и неловко свалился на землю, разрубленный пополам, точно ударом меча.

Барст прикончил эльфийку ударом своей шипастой дубинки и вскоре, перебегая от одного всадника к другому, подобрался к Имиладрис, восседавшей на своей белой лошадке.

Эльфийская королева не стала дожидаться, пока Барст прикончит ее коня, и сама спрыгнула с седла. Красный плащ взметнулся за нею, как мощные крылья, а ее вечный спутник, белый ворон, слетел с ее плеча.

Имиладрис, казалось, еще и земли коснуться не успела, но уже ринулась на Барста. Меч ее был подобен струящемуся потоку стали и яростно звенел, ударяясь о стену его невидимой защиты.

Барст отвечал ей контрударами, которые Имиладрис парировала ловкими движениями кисти, и в итоге ей удалось выбить у него из рук булаву, которая с грохотом покатилась по мостовой. Вокруг сражающихся тут же образовалось тесное кольцо зрителей; враги и друзья вместе следили за этим решающим поединком. А над головой у Имиладрис по-прежнему с пронзительными криками кружил белый ворон.

Никогда еще не видел Роран такого сражения. Удары с обеих сторон сыпались с невероятной быстротой, за ними невозможно было уследить; лишь какое-то неясное пятно возникало в воздухе в момент очередного удара да слышался звон мечей, перекрывавший все прочие звуки в городе.

Снова и снова Барст пытался сокрушить Имиладрис своей булавой, но она была слишком ловка и быстра; если она и не была равна ему по силе, то, во всяком случае, вполне была способна с легкостью отбивать его удары. Казалось, ей помогают другие эльфы, потому что она и не думала уставать, хотя тратила силы, не задумываясь.

На помощь Имиладрис бросился кулл, к которому присоединились двое эльфов. Но их Барст словно не замечал. Впрочем, с ними он довольно быстро разделался – как только кто-то из них совершал ошибку и приближался к нему на расстояние вытянутой руки, он приканчивал его ударом своей смертоносной палицы.

От волнения Роран с такой силой вцепился в колонну, что у него начало сводить руки.

Минута проходила за минутой, а Имиладрис и Барст все продолжали сражаться, перемещаясь с одной стороны площади на другую. В движении королева эльфов была поистине великолепна – сильная, быстрая, невероятно легкая. В отличие от Барста, она не могла позволить себе ни единой ошибки – да она и не позволяла, – ибо ее магическая защита не действовала. С каждым мгновением Роран все сильней восхищался Имиладрис; он чувствовал, что является свидетелем битвы, которую потом веками будут воспевать в песнях и балладах.

Белый ворон то и дело пикировал на Барста, стремясь отвлечь его внимание, но тот уже после нескольких подобных попыток перестал обращать на птицу внимание. Обезумевшая птица все равно ничего не могла ему сделать, а отгонять ее не стоило усилий.

Ворон, похоже, впал в отчаяние; он кричал все громче и пронзительней, все чаще смело бросался в атаку, с каждой новой попыткой подбираясь к шее Барста.

И когда он в очередной раз ринулся вниз, Барст крутанул своей булавой и ударил ворона по правому крылу. Птица, вскрикнув от боли, упала на землю и забила крыльями, тщетно пытаясь снова взлететь.

Барст снова замахнулся, желая добить ворона, но Имиладрис остановила его булаву мечом; так они и стояли, скрестив оружие, лицом к лицу, поскольку лезвие ее меча застряло между шипами булавы.

Эльфы и люди, плотно стоявшие плечом к плечу, невольно покачнулись. В данный момент у обоих соперников не было преимущества. Затем королева Имиладрис выкрикнула какое-то слово древнего языка, и в том месте, где скрестились меч и булава, вспыхнул ослепительно-яркий свет.

Роран зажмурился и даже прикрыл глаза рукой от слепящего огня.

Ему показалось, что на минуту воцарилась полная тишина; слышались только стоны раненых да какой-то странный звон, похожий на колокольный. Этот звон становился все громче и громче, потом стал поистине оглушительным, и Роран увидел, что рядом с ним коты-оборотни, а вместе с ними и Анжела, скорчились, закрывая уши.

Когда звон достиг максимальной громкости, меч Имиладрис с треском раскололся, яркий свет померк, звон прекратился, и королева эльфов, швырнув Барсту в лицо обломки своего меча, воскликнула:

– Я проклинаю тебя, Барст, сын Беренгара!

Обломки меча, ударившись о магическую защиту, рухнули на землю, а Барст снова взмахнул своей булавой и ударил королеву Имиладрис по ключице. Она рухнула на землю, и кровь залила ее прекрасные золотые доспехи.

Все вокруг замерло.

Белый ворон кружил над телом Имиладрис, издавая печальные, полные боли крики, а потом медленно полетел к бреши во внешней стене; было видно, что его раненое крыло сильно помято и покрыто кровью.

Жуткий вопль взлетел над войском варденов. Они бросали оружие и бежали прочь. Эльфы плакали от ярости и горя – это был самый жуткий плач, какой доводилось слышать Рорану. Потом все эльфы, у кого за спиной висели луки, начали стрелять в Барста, но их стрелы вспыхивали в воздухе, даже не долетев до него. Дюжина эльфов ринулась на него, но он ударами булавы расшвырял их, точно малых детей. А пятеро эльфов, прорвавшись вперед, подняли Имиладрис и понесли ее прочь на своих щитах, имеющих форму листьев.

Ощущение невероятности происходящего охватило Рорана. Менее всего он ожидал, что погибнет именно Имиладрис. Он гневно смотрел, как вардены в страхе покидают поле боя, про себя проклиная этих предателей и трусов. А Барст между тем уже снова строил свое войско, готовясь к окончательному разгрому противника.

У Рорана засосало под ложечкой. Эльфы, возможно, готовы продолжать сражение, но люди, гномы и ургалы, похоже, и впрямь готовы отступить. Это читалось по их перепуганным лицам. Сейчас они сломят свои ряды, и тогда Барст перебьет их на площади сотнями. Впрочем, Роран вовсе не был уверен, что Барст захочет остановиться, достигнув городских ворот. Нет, он наверняка двинется дальше и станет преследовать варденов до самого их лагеря, и там тоже положит столько, сколько будет возможно.

Во всяком случае, он, Роран, поступил бы именно так.

Но если Барст действительно достигнет лагеря, то в опасности окажутся и все, кто там остался, в том числе и Катрина. У Рорана не было сомнений на тот счет, что с ней случится, если солдаты ее поймают.

Он посмотрел на свои окровавленные руки. «Барста необходимо остановить!» Но как? Роран думал, думал и думал, перебирая в памяти все, что было ему известно о магии, пока не припомнил, какое ощущение возникло у него, когда солдаты схватили его и стали избивать.

И Роран глубоко судорожно вздохнул.

Был один способ, но очень опасный, невероятно опасный. Если он сделает то, что задумал, ему, вполне возможно, никогда больше не удастся увидеть Катрину и уж тем более их будущего ребенка. И все же сознание того, что он может это сделать, принесло ему некоторое душевное спокойствие. Его жизнь за их жизни – что ж, это справедливый обмен, а если ему удастся заодно спасти кого-то из варденов, тогда он с радостью пожертвует собственной жизнью.

Катрина…

Это решение далось ему легко.

Подняв голову, он широкими шагами ринулся к травнице Анжеле. Она выглядела столь же потрясенной, как и все эльфы. Роран тронул ее за плечо и сказал:

– Мне нужна твоя помощь.

Она подняла на него покрасневшие глаза:

– Что ты собираешься делать?

– Убить Барста. – Его слова заставили замереть на месте всех, кто был поблизости.

– Роран, нет! – воскликнул Хорст.

Но травница согласно кивнула:

– Хорошо, я помогу, если смогу.

– Мне нужно, чтобы ты призвала сюда Джормундура, Орика, Гримрра и кого-то из эльфов. Лучше того, кто пользуется у них авторитетом.

Анжела шмыгнула носом, вытерла заплаканные глаза и спросила:

– Где именно ты хочешь с ними встретиться?

– Прямо здесь. И поспеши, иначе все вардены бросятся спасаться бегством!

Анжела кивнула и вместе со своей свитой из котов-оборотней бросилась бежать, стараясь держаться ближе к стенам домов, где было безопаснее.

– Роран, – сказал Хорст, сжимая его плечо, – что ты такое задумал?

– Я вовсе не собираюсь сражаться с ним в одиночку, если ты об этом, – сказал Роран, мотнув головой в сторону Барста.

Хорст, казалось, вздохнул с облегчением.

– Тогда скажи, что именно ты собираешься предпринять?

– Увидишь.

Несколько солдат Империи с пиками наперевес попытались взбежать на крыльцо, где за колоннами прятались вардены, но рыжебородые гномы легко отбили их атаку: ступени высокого крыльца обеспечили им, несмотря на их собственный малый рост, существенное преимущество перед противником.

Пока гномы сражались с солдатами, Роран подошел к стоявшему неподалеку эльфу, который, яростно оскалившись, с немыслимой скоростью доставал из колчана стрелы и одну за другой выпускал их в Барста. Но ни одна, разумеется, цели так и не достигла.

– Довольно, – сказал ему Роран и, поскольку темноволосый эльф внимания на него не обратил, схватил его за руку и с силой потянул к себе. – Хватит, я сказал! Побереги стрелы.

Последовало злобное рычание, и эльф вцепился Рорану в горло.

– Не тронь меня, человек!

– Послушай! Я могу помочь вам убить Барста. Только… отпусти меня!

Секунды через две пальцы, сжимавшие его горло, расслабились.

– Как ты сможешь сделать это, Молотобоец? – Кровожадный тон эльфа странно сочетался со слезами, текшими у него по щекам.

– Через пару минут поймешь. Но сперва я хочу задать тебе один вопрос: почему вам не удается убить Барста силой своих мыслей? Он ведь один, а вас так много.

Горестное выражение появилось у эльфа на лице:

– Потому что его разум скрыт от нас!

– Как это?

– Не знаю. Мы не можем до него добраться. Такое ощущение, что его мозг окружен какой-то непроницаемой оболочкой. И внутри этой сферической оболочки мы ничего не видим и не чувствуем, и пробить ее тоже не можем.

Собственно, чего-то в этом роде Роран и ожидал.

– Спасибо, – поблагодарил он эльфа, и тот слегка поклонился в ответ.

Гарцвог первым примчался к дому с колоннами. Вынырнув из ближайшей улочки, он в два прыжка взлетел на крыльце и остановился рядом с Рораном; потом что-то проревел, оглядываясь на три десятка преследовавших его солдат, и те, увидев, что кулл благополучно добрался до своих, разумно ретировались.

– Молотобоец! – воскликнул Гарцвог. – Ты меня звал, и вот я здесь.

Через несколько минут прибыли и все остальные; Анжела полностью выполнила просьбу Рорана. Эльф с серебряными волосами был Рорану уже знаком – он несколько раз видел его вместе с Имиладрис. Лорд Датхедр – так его звали. Все шестеро прибывших, окровавленные и до предела измученные, стояли тесной кучкой среди изящных колонн.

– У меня есть один план, и я рассчитываю с его помощью убить Барста, – сказал им Роран. – Но мне понадобится ваша помощь, да и времени у нас маловато. Могу я на вас рассчитывать?

– В зависимости от того, каков твой план, – сказал Орик. – Сперва расскажи нам о нем.

И Роран рассказал, стараясь говорить как можно быстрее. Закончив, он спросил у Орика:

– А твои гномы сумеют нацелить катапульты и баллисты с необходимой нам точностью?

Гном что-то пробулькал, потом сказал:

– Нет, учитывая, что люди несколько иначе строят свои боевые машины. Мы сможем, я думаю, попасть в цель в пределах двадцатифутовой погрешности. Но точнее – это уже вопрос везения.

Роран посмотрел на эльфийского лорда Датхедра.

– А представители вашего народа захотят за тобой последовать?

– Да, они подчинятся моим приказам. Не сомневайся в нас, Молотобоец.

– А не мог бы ты послать кого-то из ваших эльфийских магов, чтобы они помогли гномам направить пущенные камни точно в цель?

– Тут не может быть никакой гарантии успеха. В нынешних условиях наши заклинания могут и не сработать или сработают против нас же самих.

– Значит, нам придется рискнуть. – Роран быстро окинул взглядом собравшихся. – Итак, я снова спрашиваю: могу я на вас рассчитывать?

С той стороны городской стены донесся целый хор пронзительных криков – это Барст прокладывал себе путь, круша варденов направо и налево.

Гарцвог ответил на вопрос Рорана первым:

– Тебя, похоже, это сражение совсем рассудка лишило, но я пойду с тобой, Молотобоец! – И кулл как-то странно хрюкнул – видимо, засмеялся. – Будет много славы, если нам удастся прикончить этого Барста!

Затем высказался Джормундур:

– Да, я тоже пойду с тобой, Роран. Да, собственно, у нас и выбора-то иного не остается.

– Согласен, – сказал Орик.

– С-с-согласссен, – прошипел Гримрр, король котов-оборотней, и завершил это слово хриплым рычанием.

– Согласен, – сказал лорд Датхедр.

– Тогда пошли! – сказал Роран. – Каждый из вас знает, что ему нужно делать! Пошли!

…Когда они разошлись, Роран, собрав остатки отряда, изложил им свой план. Затем они притаились среди колонн. Ждать пришлось минуты три или четыре – драгоценные минуты, во время которых Барст со своими солдатами все сильней теснил варденов, – и наконец Роран увидел, как гномы и эльфы бегут по стене к расположенным на ней двенадцати ближайшим баллистам и катапультам. Со стрелявшими из этих орудий солдатами они расправлялись достаточно быстро.

Прошло еще несколько напряженных минут, и на крыльцо взбежал Орик в сопровождении тридцати гномов и сообщил Рорану:

– Все готово!

Роран кивнул и велел своему отряду занять места, готовясь к бою.

Все, кто еще остался в полку Рорана, выстроились плотным клином, острие которого возглавлял он сам, а сразу за ним шли эльфы и ургалы. Орик и другие гномы замыкали построение.

Затем Роран крикнул: «Вперед!» – и рысцой сбежал по ступенькам прямо в гущу вражеских солдат, зная, что «клин» следует за ним по пятам.

Солдаты такого не ожидали и рассыпались в разные стороны, расступаясь движущимся клином, точно вода под носом плывущего судна.

Кто-то, правда, попытался преградить ему путь, и Роран, не замедляя хода, ударил его копьем прямо в глаз.

Они довольно быстро сумели настигнуть Барста и, оказавшись футах в пятидесяти от него, стоявшего к ним спиной, остановились. А Роран попросил одного из эльфов:

– Сделай так, чтобы все на площади могли меня услышать.

Эльф пробормотал что-то на древнем языке и сказал:

– Готово.

– Барст! – рявкнул Роран и с облегчением услышал, что его голос гулко разносится по всему полю битвы.

Сражение на улицах тут же приостановилось, лишь отдельные его очаги все еще продолжали тлеть.

Пот каплями стекал у Рорана по вискам, сердце молотом стучало в груди, но он не позволял себе почувствовать ни капли страха.

– Барст! – снова крикнул он и с силой ударил копьем о щит. – Повернись и сражайся со мной, а не веди себя, как больная глистами дворняжка!

На него бросился какой-то солдат с мечом, но Роран, блокировав его удар, одним движением швырнул солдата на землю и прикончил его. Вытащив копье из его тела, он повторил вызов:

– Барст!

Широкоплечая тяжелая туша лорда Барста медленно развернулась. Теперь они стояли лицом к лицу, и Роран увидел наконец, какой скользкий ум таится в глазах Барста и в легкой насмешливой улыбке, приподнявшей уголки его пухлых, как у ребенка, губ. Шея у него была поистине могучей, толщиной, наверное, с ляжку Рорана; плечи под металлической кольчугой бугрились мускулами. Предметы, отражавшиеся в его блестящей нагрудной пластине, постоянно отвлекали Рорана, и он старался туда не смотреть.

– Барст! Я – Роран Молотобоец, двоюродный брат Эрагона Губителя Шейдов! Сразись со мной, или же мне сегодня при всех придется назвать тебя трусом.

– Ты что, запугать меня пытаешься, Молотобоец? Или, может, тебя теперь зовут «лишившимся молота»? Что-то никакого молота я у тебя не вижу!

Роран вскинул голову.

– А мне и не нужен никакой молот, чтобы тебя прикончить, безбородый урод! Сам-то ты годишься только сапоги своему хозяину вылизывать!

– Да неужели? – Усмешка Барста стала шире. – А ну, расступись! – крикнул он и замахнулся своей булавой.

С дружным шорохом и топотом огромная толпа расступилась, образовав широкий круг. Барст, указывая своей булавой на Рорана, сказал:

– Гальбаторикс говорил мне о тебе, Лишенный Молота. И советовал переломать тебе все кости, прежде чем окончательно убить.

– А что, если это я переломаю тебе все кости? – ответил Роран. «Пора!» – И он изо всех сил постарался передать эту мысль эльфам, надеясь, что их заклинатели сумеют ее прочесть и сделают то, что обещали.

Барст нахмурился и хотел что-то сказать, но тут в воздухе что-то громко просвистело, и шесть каменных снарядов, пущенных из катапульт – каждый размером с добрый бочонок, – пролетели, вращаясь, над крышами домов. Следом за камнями просвистели еще шесть дротиков.

Пять камней угодили точно в Барста. Шестой пролетел мимо цели и грохнулся на площадь, точно валун, скатившийся с горы в воду, подминая и людей, и гномов.

Камни продолжали лететь в Барста, с треском ударяясь о невидимую магическую защиту и разлетаясь на множество острых осколков. Роран присел, прикрывшись щитом, и чуть не упал, когда такой осколок размером с кулак с силой врезался ему в щит. Дротики, правда, до цели не долетали – таяли в воздухе, вспыхивая желтым пламенем в клубах пыли, окутывавших то место, где стоял Барст.

Потом камни взрываться перестали, и Роран, выглянув из-за щита, увидел, что Барст лежит на спине, заваленный обломками камней, а его булава валяется рядом.

– Взять его! – взревел Роран и ринулся вперед.

Многие из собравшихся на площади варденов тоже бросились к Барсту, но солдаты оказали им яростное сопротивление, и оба войска вновь с диким ревом и криком сошлись в рукопашной, пылая отчаянным гневом.

Как раз в этот момент из боковой улицы вынырнул Джормундур с отрядом из ста человек, которых успел собрать после предыдущей схватки. Они помогли сдержать натиск солдат, пока Роран и его помощники были заняты Барстом.

С противоположной стороны площади из-за домов выскочили Нар Гарцвог и еще шестеро куллов. Их тяжелые шаги гулко раздавались на притихшей площади, и все – и солдаты, и вардены – бросались врассыпную, стараясь не попадаться этим рогатым существам на пути.

Затем на площадь, откуда ни возьмись, высыпали сотни котов-оборотней – в основном в зверином обличье – и, смешавшись с толпой, с оскаленными зубами стали пробираться к тому месту, где лежал Барст.

Барст как раз начинал шевелиться, когда Роран подбежал к нему. Ухватившись за древко обеими руками, Роран с силой ударил его копьем в шею, но острие остановилось в футе от него и от удара о невидимую преграду согнулось и треснуло, словно налетев на гранитную глыбу.

Роран выругался, но продолжал наносить удары, стараясь не дать Элдунари, спрятанным под нагрудной пластиной Барста, обрести прежнюю силу.

Барст застонал.

– Скорей! – взревел Роран, оглядываясь на ургалов.

Когда те подбежали ближе, он отскочил в сторону, обеспечивая им как можно больше свободы для действий. Куллы принялись молотить Барста своими дубинками, по очереди нанося ему чудовищные удары, но магическая защита сдерживала даже их натиск. Впрочем, это куллов не останавливало, и они продолжали дубасить Барста.

Коты-оборотни и эльфы собрались вокруг Рорана. У них за спиной его воины и те, кого привел с собой Джормундур, продолжали сдерживать напор солдат.

Рорану уже начинало казаться, что им так и не удастся разрушить магическую защиту Барста, но тут один из куллов издал торжествующий вопль, и Роран увидел, что его топор пробил-таки нагрудную пластину Барста и застрял в ней.

– Еще удар! – заорал Роран. – Давай! Убей его!

Кулл снова замахнулся топором, и в эту минуту Нар Гарцвог с размаху опустил окованную железом дубинку на голову Барсту.

Роран, собственно, увидел лишь мелькнувшую дубинку, а потом услышал глухой удар: дубинка ударила по щиту Барста, которым тот успел прикрыться.

«Черт побери!»

Прежде чем ургалы смогли вновь броситься в атаку, Барст успел перекатиться на живот и рубануть по правому колену одного из куллов. Тот взревел от боли, отскочил назад и как бы разорвал плотное кольцо куллов, обступивших Барста.

Но к ургалам тут же присоединились двое эльфов, вновь окружив врага, и Рорану даже показалось, что им вот-вот удастся его скрутить.

И вдруг один из эльфов – это была эльфийка – взлетел в воздух со свернутой под странным углом шеей. А один из куллов рухнул на бок, что-то крича на своем языке. Из его левого предплечья торчал острый обломок кости. Затем злобно зарычал Нар Гарцвог и отскочил в сторону; в боку у него была дыра размером с кулак, и оттуда ручьем лилась кровь.

«Нет! – подумал Роран, холодея. – Это не может так закончиться! Я этого не допущу!»

С криком он бросился вперед, проскользнув между двумя ургалами-гигантами, и едва успел разглядеть Барста – окровавленного и разъяренного, со щитом в одной руке и мечом в другой, – когда тот, взмахнув щитом, ударил им Рорана в левый бок.

У Рорана перехватило дыхание, небо и земля завертелись перед глазами, и последнее, что он почувствовал, как его голова в шлеме с силой ударилась о булыжную мостовую.

Земля под ним продолжала двигаться, даже когда сам он, откатившись в сторону, остановился.

Несколько мгновений он полежал, тщетно пытаясь вздохнуть, потом наконец ему это удалось, и он, набрав в легкие воздуха, подумал, что никогда еще не испытывал большего наслаждения. И почти сразу тело его пронзила такая боль, что он невольно взвыл. Левая его рука совершенно онемела, а прочие мышцы и сухожилия буквально во всем теле горели от невыносимой боли.

Он попытался заставить себя встать, но снова упал, уже на живот. Слишком сильной оказалась боль, слишком сильно кружилась голова. Перед носом он видел осколок желтоватого камня, пронизанный кольцевидными вкраплениями красного агата. Некоторое время он тупо смотрел на этот камень, задыхаясь, и без конца повторяя про себя одно и то же: «Я должен встать. Должен встать. Должен встать…»

Потом предпринял еще одну попытку. Но левая рука действовать отказывалась, и ему пришлось опираться только на правую. Однако он все же сумел подтянуть под себя ноги и медленно подняться; его била дрожь, он не мог нормально дышать и делал лишь крошечные поверхностные вдохи.

Выпрямившись, Роран ощутил жуткую боль в левом плече: казалось, в сустав ему воткнули раскаленный докрасна нож. Плечо было вывихнуто, а от щита, прикрепленного к левой руке, вообще ничего не осталось, кроме осколка доски, по-прежнему державшегося на ременной петле.

Поиск по сайту: