Юридическое лицо как правовая конструкция

Понятие юридического лица в настоящее время активно используется почти всеми отраслями права, однако оно традиционно формировалось в рамках гражданско-правовой доктрины, в контексте регулирования имущественного оборота и до сих пор не претерпело теоретической переработки. Нормативная конструкция юридического лица закреплена в Гражданском кодексе РФ, она создавалась соответственно для целей гражданско-правового оборота и не учитывает межотраслевого значения понятия юридического лица, поэтому также нуждается в переработке. Отсюда главной задачей, которая, на наш взгляд, требует оперативного решения, является задача теоретического осмысления существующих нормативных представлений о том, что такое юридическое лицо, каково его значение и место в праве.

В юридической литературе обычно принято различать нормативные юридические конструкции и теоретические юридические конструкции. Первые находят закрепление и выражение в нормах права, образуют ткань («материю») права, элемент его собственного содержания¹; вторые используются правовой наукой в целях познания права. Н. Н. Тарасов, сопоставляя их, приходит к выводу о том, что с методологической точки зрения юридическая конструкция

¹ См.: Черданцев А. Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике. Екатеринбург, 1993. С. 150-151; Алексеев С. С. Юридические конструкции — ключевое звено права (в порядке постановки проблемы) // цивилистические записки: Межвуз. сборник трудов. М., 2001; Тарасов Н. Н. Методологические проблемы юридической науки. Екатеринбург, 2001. С. 243-244.

может рассматриваться как сложившаяся нормативная схема регулирования (в рамках позитивного права) и как научная теоретическая модель (как объект и предмет юриспруденции); он определяет юридическую конструкцию в качестве «инженерного посредника» между научным законом и законом юридическим². Для Р. Иеринга удачная юридическая конструкция является подвигом, деянием, имеющим постоянную цену, неудачная — абсолютно бесценна³. В данном разделе (параграфе) работы для нас главный интерес представляет нормативная конструкция юридического лица как сложившаяся схема нормативно-правового регулирования определенной части общественных отношений.

В статье 48 Гражданского кодекса РФ под юридическим лицом признается организация, которая имеет в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде. Из данного определения традиционно выделяется четыре квалифицирующих признака юридического лица (в частности, Е. А. Сухановым, М. И. Брагинским, И. В. Матанцевым, Д. А. Медведевым и др.): а) организационное единство (организация, согласно этому критерию, должна составлять единое целое); б) имущественная обособленность (означает наличие у организации имущества на праве собственности либо на праве хозяйственного ведения, либо на праве оперативного управления); в) самостоятельная имущественная ответственность (учредители, участники, а равно иные лица по общему правилу не отвечают по долгам юридического лица); г) выступление в гражданском обороте от своего имени (организация имеет возможность от своего имени приобретать и осуществлять права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде)⁴. В законодательных актах других государств часть вышена-

² См.. Тарасов И. Н. Методологические проблемы юридической науки. С. 245-246, 252.

³ См.: Иеринг Р. Юридическая техника. СПб., 1905. С. 81.

⁴ Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации. М., 1995. С 93-94; Гражданское право: Учебник: В 2 т. 2-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. Е. А. Суханов. М., 1998. Т. 1. С. 183-188; Гражданское право: Учебник для вузов. Ч. 1 / Под ред. Т. И. Илларионовой, Б. М. Гонгало, В. А. Плетнева. М., 1998. С. 85-86; Граж-

званных признаков также получила закрепление, часть — нет, но получили закрепление иные, которые не упоминаются в ст. 48 ГК РФ. В частности, обычно указываются такие признаки юридического лица, как: 1) независимость существования юридического лица от входящих в его состав участников (оно рассматривается как отдельное от них образование); 2) обладание самостоятельной волей, не совпадающей с волей отдельных лиц, входящих в него; 3) наличие у юридического лица имущества, обособленного от имущества участников; 4) самостоятельная ответственность юридического лица по своим долгам принадлежащим ему имуществом; 5) возможность совершать юридическим лицом от своего имени сделки, дозволенные законом; 6) право юридического лица искать и отвечать в суде от своего имени⁵. М. И. Кулагин отмечает в связи с указанными признаками наличие устойчивой тенденции понимания законодателем юридического лица в качестве коллективного образования .

В какой степени приведенные в ГК РФ признаки и само определение юридического лица являются корректными, выражают сущность, правовую природу юридического лица? Действительно ли сформулированные законодателем признаки юридического лица охватывают с внешней (формальной) стороны все разновидности тех субъектов права, которые относятся им к данной группе субъектов права, а также с точки зрения содержания (с внутренней стороны) являются важными, существенными?

Ранее нами уже отмечалось то обстоятельство, что с позиции понимания организации как коллективного образования значительную группу субъектов права («компании одного лица») нельзя относить к юридическим лицам, так как они не являются организациями в собственном смысле слова (именно в том смысле, который имеет в виду сам законодатель). О какой компании — юридическом лице может идти речь, где один участник — сам себе компаньон, и как можно помыслить организационное единство этого юридического лица? С другой стороны, почему человек не может участвовать в правоотношениях, иметь права и обязанности не только в качестве «частного лица» (физического лица), но при соблюдении опреде-

данское право: Учебник: В 3 т. 6-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. А. П. Сергеев, Ю. К. Толстой. М., 2003. Т. 1. С. 142-146; и др.

⁵ См.: Кулагин М. И. Избранные труды. М., 1997. С. 17.

⁶ Там же.

денных законом условий и в качестве юридического лица? Почему человек может выступать в качестве индивидуального предпринимателя (без образования юридического лица), быть органом юридического лица, государства, муниципального образования и при этом не может пользоваться теми возможностями, которые дает форма юридического лица? Нельзя сказать, что юридическому сознанию вовсе чужды представления о человеке как юридическом лице, ведь англичане вполне представляют в качестве единоличной корпорации своего монарха или епископа Кентерберийского, если же взять континентальную Европу, то некоторые монархи, как известно, вполне свободно мыслили себя даже в качестве государства. В этой связи важно заметить, что если законодательно не обусловливать существование юридического лица наличием коллективного субстрата, то перед нами открываются совершенно иные возможности использования формы юридического лица в правовых отношениях. Законодатель мог бы создать принципиально иную нормативную конструкцию юридического лица, более приближенную к человеку, его правовым интересам.

Второй квалифицирующий признак юридического лица, выводимый из легального определения, — наличие у организации обособленного имущества на праве собственности, на праве хозяйственного ведения либо на праве оперативного управления, также вызывает принципиальные возражения. Проблема заключается не только в том, что субъект права как субъект воли овеществляется законодателем и превращается в коллективно-имущественный субстрат под тем предлогом, что гражданское право регулирует де имущественные отношения. Но проблема также в том, что конструкция юридического лица уже давно используется как в рамках гражданского права, так и в других отраслях права. Иные отрасли права, не имея соответствующей общеправовой конструкции, вынуждены приспосабливать ее под себя. Но и для самого гражданского права возникает множество проблем, связанных с использованием данной конструкции. Во-первых, государство, муниципальные образования не совсем вписываются в эту конструкцию, и законодатель вынужден искать пути разрешения возникающих в этой связи противоречий. Во-вторых, изменяется сам предмет гражданско-правового регулирования, гражданское право регулирует не только имущественные, но и значительную сферу неимущественных отно-

шений (гражданско-правовая сфера все более дематериализуется). В третьих, субъектами гражданского права являются не только коммерческие организации, но и множество некоммерческих организаций, для которых вышеназванный «имущественный» критерий вовсе не является значимым. Все это, на наш взгляд, приводит к тому, что гражданское право, пытаясь достраивать на старом теоретическом фундаменте конструкцию юридического лица, создает реальную угрозу разрушения всей этой конструкции ввиду слабости, зыбкости ее оснований.

Некоторые возражения по поводу критерия принадлежности организации — юридическому лицу имущества на праве собственности, на праве хозяйственного ведения либо на праве оперативного управления уже звучат среди представителей гражданско-правовой науки. Так, в комментарии к Гражданскому кодексу РФ (части первой) под редакцией О. Н. Садикова отмечается то обстоятельство, что некоторые юридические лица (инвестиционные институты и другие) не имеют имущества на правах собственности, хозяйственного ведения или оперативного управления; все их имущество может состоять в средствах на счетах в банках, а помещения и оборудование они арендуют. Из текста п. 1 ст. 48 ГК возможен вывод (и иногда его делают), что не может быть признана юридическим лицом организация, не обладающая имуществом на одном из перечисленных прав. С этим выводом, считают авторы комментария, согласиться нельзя. Однако в целом они не отрицают признак имущественного обособления юридического лица, их возражения касаются главным образом того, что обладание имуществом сводится к одному из трех вышеназванных вещных прав; такое обладание имуществом, по их мнению, может отсутствовать при наличии другого признака — обособления имущества посредством иных правовых форм (институтов)⁷.

На наш взгляд, если рассматривать юридическое лицо как понятие общеправовое, то не следует вовсе обусловливать существование данного субъекта права наличием у него имущества на каком-либо праве. В имущественном критерии юридического лица проявляется один из давних стереотипов гражданского права, корни кото-

⁷ См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (часть первая) / Под ред. О. Н. Садикова. М. 1997 (к ст. 48).

рого уходят еще в римское частное право, заключающийся в отношении к субъектам права, а равно ко всему окружающему сквозь призму имущественного интереса. Субъект права здесь оценивается, берется не сам по себе, а как владелец имущества, собственник, арендатор, даритель... как часть имущества, его принадлежность.Юридическое лицо как решающая правовая инстанция, как самостоятельная правовая воля вполне может быть представлено и без имущественных обременении. Для него имущество — это лишь внешнее условие его существования (иногда — необходимое, иногда — нет), но никак не сущностный, не квалифицирующий момент, без которого он перестает быть субъектом права. Момент принадлежности имущества юридическому лицу ему ничего не добавляет, принципиально не влияет на его правовую личность. Он имеет значение лишь в одном случае, а именно при определении возможности уже существующей юридической личностиосуществлять тот или иной вид деятельности, т. е. при определении ее дееспособности. Когда без этого имущества конкретный вид деятельности не может быть согласно праву осуществлен организацией.

И еще, само включение условия об обладании организацией имуществом на праве собственности, хозяйственного ведения или оперативного управления, на наш взгляд, предопределяет способ построения конструкции юридического лица. Заявив это условие, законодатель тем самым лишил себя возможности создать данную конструкцию безотносительно к отдельным видам юридических лиц, отдельным организационно-правовым формам. Он вынужден создавать конструкцию юридического лица не как действительно общую модель, а как нормативную схему, охватывающую совокупность частных организационно-правовых форм. Он значительно усложнил себе задачу, сделав ее трудновыполнимой, а саму конструкцию слабой, рыхлой.

Если обратиться к основным положениям гл. 4 ГК РФ (Юридические лица), то можно заметить то обстоятельство, что почти в каждой статье законодатель вынужден, рассматривая юридическое лицо вообще (безотносительно к его разновидностям), его органы, учредительные документы, правоспособность, ответственность и т. д., прибегать к коммерческим и некоммерческим организациям, к производственным кооперативам, общественным, религиозным организациям, унитарным предприятиям и т. д. Если бы даже он хотел

создать общую модель безотносительно к отдельным видам организаций, то при содержащихся в его определении юридического лица посылках, при самом подходе к юридическому лицу как коллективно-имущественному образованию, это было бы невозможно. Нормативная конструкция юридического лица вовсе не исчерпывается закрепленной в ст. 48 ГК его легальной дефиницией. По существу, положения данной статьи не имеют прямого действия, они отсылают к нормам, регулирующим отдельные организационно-правовые формы. Когда законодатель говорит о том, что юридическим лицом признается организация, то он имеет в виду не всякую организацию, а установленной им организационно-правовой формы. Такой же смысл имеет положение об имуществе организации, критерии имущественной обособленности, конкретные требования, предъявляемые в отношении имущества, активов юридических лиц, можно найти лишь в нормах, регулирующих отдельные организационно-правовые формы. Следовательно, признаки, содержащиеся в легальной дефиниции юридического лица, сами по себе еще не составляют целостную конструкцию юридического лица; лишь в единстве с нормами, устанавливающими конкретные организационно-правовые формы юридических лиц они образуют действительную нормативную схему регулирования отношений, касающихся данного правового субъекта.

Третий признак юридического лица (самостоятельная имущественная ответственность) тесно связан с предыдущим, является производным от него. Он также вызывает возражения принципиального характера по тем же основаниям. Почему применительно к юридическим лицам выделяется в качестве необходимого признака лишь имущественная ответственность? Почему не закрепляется положение о самостоятельной юридической ответственности лица вообще? В самом Гражданском кодексе РФ, например, в случае нарушения установленных требований (по количеству участников закрытого акционерного общества, числу участников общества с ограниченной ответственностью, общества с дополнительной ответственностью, по стоимости чистых активов организации и др.) предусматривается возможность ликвидации юридического лица в судебном порядке. Указанная мера вполне соответствует тем критериям, которые содержатся в наиболее распространенном в гражданско-правовой науке определении юридической ответственности (как формы государ-

ственно-принудительного воздействия на нарушителей норм права, заключающейся в применении к ним предусмотренных законом (в данном случае Гражданским кодексом РФ) санкций, влекущих для них дополнительные неблагоприятные последствия)⁸. Основанием применения данной меры является нарушение нормы права (ГК РФ), сама мера есть предусмотренная Кодексом санкция за правонарушение, она заключается в государственно-принудительном воздействии на нарушителя; влечет для него неблагоприятные последствия организационного характера. Она является наиболее радикальной, крайней мерой воздействия государства на нарушителя, влечет для юридического лица «правовую смерть». В соответствии со всеми перечисленными выше критериями ее следует отнести к мерам юридической ответственности, предусмотренным гражданским законодательствам по отношению к юридическим лицам. В гражданском законодательстве существует множество других мер принудительного воздействия, соответствующих вышеназванным критериям, но не имеющих имущественного характера. В этой связи справедливо, на наш взгляд, замечание Е. А. Суханова о том, что гражданско-правовая ответственность отнюдь не сводится к ответственности за нарушение обязательств, как это по традиции устанавливается гражданским законодательством и воспроизводится в учебной литературе; что меры гражданско-правовой ответственности предусмотрены и в общих положениях ГК (он относит к числу таких мер отказ в охране прав в случае злоупотребления ими, ограничение дееспособности гражданина в соответствии с п. 1 ст. 30 ГК, ответственность органов и учредителей юридического лица в соответствии с п. 3 ст. 53 и п. 3 ст. 56 ГК и др.), и в разделе о вещных правах (в частности, в виде последствий самовольной постройки, установленных п. 2 ст. 222 ГК), а также в нормах авторского и патентного права. Он полагает, что такое положение свидетельствует о недостатках действующего законодательства, не учитывающего давно сложившихся в гражданском праве реалий⁹.

Как представляется, применительно к юридическим лицам законодателю следует говорить не об их имущественной ответственности, а об их самостоятельной юридической ответственности вообще,

⁸ См.: Грибанов В. П. Ответственность за нарушение гражданских прав и обязанностей. М., 1973. С. 38-39.

⁹ Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е. А. Суханов. С. 432-433.

имея в виду все меры гражданско-правовой ответственности, административной, финансовой, налоговой (поскольку она определена Налоговым кодексом РФ) и т. д. При этом логично самостоятельную юридическую ответственность рассматривать не в качестве отдельного признака юридического лица наряду с возможностью от своего имени приобретать и осуществлять права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде (следующим, четвертым, признаком), а. объединить их, так как принципиально эти два момента не могут существовать раздельно, они существуют в единстве. Кроме того исходя из выдвинутой идеи теоретической переработки понятия юридического лица, представляется важным, чтобы общее определение и нормативная конструкция юридического лица содержались не в Гражданском кодексе, а в законе конституционного характера, имеющем общеправовое значение, одинаково значимым для гражданского права, финансового, административного, трудового и т. д.

Что касается четвертого признака юридического лица (выступление его в гражданском обороте от своего имени, что означает наличие у него возможности от своего имени приобретать и осуществлять права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде), то он, собственно, и выражает (в единстве с самостоятельной юридической ответственностью) во внешних отношения сам факт существования юридического лица как самостоятельной правовой персоны. В этой связи можно напомнить слова В. Б. Ельяшевича о том, что единственный момент, общий для всех без исключения юридических лиц, это способ их выступления вовне; внутреннее строение их разнообразно, и здесь мы не можем найти ни одной черты, которая бы являлась характерной для юридической личности; поэтому единственный критерий юридической личности лежит в формах отношений с третьими лицами, юридическое лицо должно в обороте рассматриваться как единство¹⁰. Он делает, с нашей точки зрения, принципиально важный упрек германистам по поводу того, что они не разграничили надлежащим образом юридической личности от прочих сторон явления и моменты, добытые при исследовании внутренней структуры, внесли в само понятие юридического лица,проконструировали таким образом свою Genossenschaft, отлич-

¹⁰ См.: Ельяшевич В. Б. Юридическое лицо, его происхождение и функции в римском частном праве. СПб., 1910. С. 452-453.

ную от римской корпорации. Этим они, по его мнению, сами закрыли себе путь одинаково как к правильной оценке юридической личности, так и к непредвзятому изучению разнообразных форм ассоциаций независимо от юридической личности¹¹.

В самом деле, попытки внести в понятие юридического лица кроме моментов, характеризующих собственно правовую личность (все, что позволяет ее определить, распознать в отношениях с другими субъектами права), также еще и внутренние структурные людские, имущественные, иные моменты не только ничего не добавляют в понимании юридического лица, но и искажают представления о нем, приводят к тому, что юридическое лицо отождествляется с имуществом, людским субстратом и т. д. Если доводить до абсурда идею о коллективно-имущественном единстве юридического лица, то каждое отдельное юридическое лицо можно представить в виде шагреневой кожи, которая постоянно растягивается. Юридическое лицо может быть, например, очень большим, увеличиваясь до неимоверных размеров, или делаться маленьким, почти незаметным, невидимым для окружающих. Некорректность такого понимания юридического лица вытекает из определения, положенного в основу нынешней нормативной конструкции.

Сама нормативная конструкция юридического лица, на наш взгляд, состоит из множества элементов, сформулированных законодателем обязательных условий (императивных требований), в соответствии с которыми должны формироваться юридические лица; а также незначительного числа рекомендательных условий, положений. Эти условия адресуются законодателем как учредителям (участникам) коллективных образований — юридических лиц, так и органам регистрации юридических лиц (в настоящее время — это налоговые органы). Главная особенность данной нормативной конструкции заключается в том, что законодатель, следуя своим представлениям о юридическом лице как коллективно-имущественном субстрате, проводит в жизнь идею множественности форм юридического лица.

Обязательные и рекомендательные условия создания юридического лица упаковываются в отдельные организационно-правовые формы, представляющие собой установленные законодателем нор-

¹⁰ См.: Там же. С. 453-456.

мативные шаблоны, которым должны следовать учредители (участники) под угрозой отказа в регистрации юридического лица либо его ликвидации. Ранее до введения в действие Основ гражданского законодательства принцип типового набора — закрытого перечня организационно-правовых форм — не применялся в российском (советском) праве, после же введения Основ данный принцип был в полной мере реализован. Сегодня все юридические лица — коммерческие организации создаются только согласно установленным Гражданским кодексом РФ организационно-правовым формам, а юридические лица — некоммерческие организации — на основе ГК и других законов. Используемая законодателем модель правового регулирования обычно связывается с необходимостью обеспечения устойчивости гражданского, имущественного оборота. В этой модели сложнейший процесс согласования правовых интересов учредителей (участников) юридического лица, его работников, кредиторов и других субъектов в целях достижения оптимального правового регулирования отношений между ними в рамках создаваемого юридического лица оказался по существу сведен к формальной процедуре выбора и регистрации одной из типовых схем, установленных законодателем. Весь процесс «строительства» юридического лица низведен до заполнения типового шаблона, где все особенности новой юридической личности не должны выходить за установленные шаблоном рамки. При этом различные отклонения от предложенной законодателем типовой схемы, правовые импровизации учредителей, как показывает практика регистрации юридических лиц, совсем не поощряются органами регистрации и чреваты значительными осложнениями.

Все элементы конструкции юридического лица (обязательные и рекомендуемые законодателем условия) условно можно подразделить на несколько групп. Во-первых, можно выделить условия, касающиеся учредителей (участников) юридического лица. К ним, например, относятся условия по количеству участников (минимальному и максимальному). Так, в частности, применительно к производственным кооперативам установлено, что число их членов не может быть менее пяти (п. 3 ст. 108), а число участников полного товарищества (полных товарищей) не должно быть менее двух, если в товариществе остается единственный участник, то оно подлежит ликвидации согласно п. 1 ст. 81 ГК (однако единственный участник

товарищества вправе в течение шести месяцев преобразовать такое товарищество в хозяйственное общество). Максимальное число участников закрытого акционерного общества, а также общества с ограниченной ответственностью не должно быть более пятидесяти (что установлено соответственно федеральными законами «Об акционерных обществах» и «Об обществах с ограниченной ответственностью»). Существуют также требования по составу учредителей (участников), например, согласно п. 4 ст. 66 ГК РФ участниками полных товариществ и полными товарищами в товариществах на вере могут быть только индивидуальные предприниматели и (или) коммерческие организации, а участниками хозяйственных обществ и вкладчиками в товариществах на вере могут быть граждане и юридические лица. В отношении государственных органов и органов местного самоуправления Гражданским кодексом установлен запрет на участие в хозяйственных обществах в качестве вкладчиков в товариществах на вере и т. д. К этой же группе условий можно отнести условия, определяющие правовое положение участников юридического лица, их права и обязанности (информационные, по участию в распределении прибыли и убытков, их ответственности по обязательствам юридического лица и т. д.).

Во-вторых, можно назвать условия, касающиеся имущества юридического лица, его уставного (складочного) капитала (его минимального размера, порядка его увеличения и уменьшения), вкладов и долей участников, чистых активов, неделимых фондов и т. д. В частности, Законом «Об обществах с ограниченной ответственностью» 1998 г. (ст. 14) установлено, что размер уставного капитала общества должен быть не менее стократной величины минимального размера оплаты труда, установленного федеральным законом на дату представления документов для государственной регистрации общества, такой же минимальный размер уставного капитала (100 минимальных размеров оплаты труда) установлен в отношении закрытых акционерных обществ (но он определяется на дату государственной регистрации общества), а вот минимальный уставный капитал открытого акционерного общества не должен быть менее 1000 минимального размера оплаты труда, установленного федеральным законом на дату регистрации общества (ст. 26 Федерального закона 1995 г. «Об акционерных обществах»). Размер уставного фонда государственного предприятия должен составлять не менее

чем 5000 минимальных размеров оплаты труда, установленных федеральным законом на дату государственной регистрации государственного предприятия, а муниципального предприятия — не менее чем 1000 минимальных размеров оплаты труда (ст. 12 Федерального закона 2002 г. «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях»). Такого рода требования, по мысли законодателя должны гарантировать права третьих лиц, кредиторов юридического лица; однако, как показывает опыт налоговых взаимоотношений государства с налогоплательщиками — юридическими лицами, реализация указанных условий не гарантирует соблюдение фискальных интересов государства, тем более не гарантирует имущественных интересов частных лиц.

В-третьих, можно назвать условия, касающиеся органов юридического лица, его подразделений (включая обособленные), их компетенции, порядка формирования и т. д. Для каждой организационной формы законодатель определяет свои особенности состава, компетенции, формирования органов. Для одной формы, например, в качестве исполнительного органа им предлагается правление или (и) председатель (производственные кооперативы); для другой (акционерные общества) — дирекция (правление) и (или) директор, генеральный директор либо предлагается передать полномочия исполнительного органа другой коммерческой организации или индивидуальному предпринимателю (управляющему). Применительно к этой сфере отношений, следовательно, законодатель, наряду с безусловными, императивными требованиями, формулирует также некоторые факультативный условия, предоставляя учредителям (участникам) право выбора. К этой же группе условий можно отнести положения, определяющие порядок осуществления управления юридическим лицом, принятия и осуществления его решений, контроля за деятельностью органов, должностных лиц.

В четвертую группу можно выделить условия, касающиеся учредительных документов юридического лица, их содержания, порядка их утверждения, подписания, вступления в силу и др. Законодатель для некоторых организационных форм предусматривает необходимость утверждения лишь устава юридического лица (например, для акционерных обществ, производственных кооперативов, государственных и муниципальных унитарных предприятий), для других — заключение только учредительного договора (для

полных и коммандитных товариществ), для третьих устанавливает необходимость наличия как устава, так и учредительного договора (например, для ассоциаций, для обществ с ограниченной ответственностью, кроме учреждаемых одним лицом); для четвертых (отдельных видов некоммерческих организаций) — общего положения оборганизациях данного вида. Он определяет содержание учредительных документов юридического лица (согласно п. 2 ст. 52 ГК они должны включать наименование юридического лица, место его нахождения, порядок управления, а также другие сведения).

К пятой группе можно отнести условия, определяющие в целом правовое положение юридического лица, его праводееспособность, юридическую ответственность. Гражданский кодекс РФ (п. 1 ст. 49) предусматривает различную праводееспособность для коммерческих и некоммерческих организаций. По общему правилу коммерческие организации могут осуществлять любые виды деятельности, не запрещенные законодательством (исключения составляют унитарные предприятия, банки, страховые компании и некоторые другие, в отношении которых законом установлены специальные ограничения). На этом основании, как уже отмечалось ранее, некоторые авторы сделали вывод об общей правоспособности коммерческих организаций, что не совсем правильно. Правоспособность коммерческих организаций не может быть приравнена к правоспособности граждан, она всегда имеет ограниченный характер. Ее «общий характер» не распространяется за рамки сферы предпринимательских отношений. Некоммерческие организации по общему правилу осуществляют лишь те права и обязанности, которые предусмотрены в их учредительных документах, а также в законодательстве. Для большинства организационно-правовых форм законом установлен принцип ответственности юридического лица по его обязательствам всем принадлежащим ему имуществом (ст. 56 ГК). В отношении казенных предприятий установлено положение, согласно которому Российская Федерация несет субсидиарную ответственность по его обязательствам при недостаточности имущества юридического лица (п. 5 ст. 115 ГК); для финансируемых собственником учреждений установлен принцип субсидиарной ответственности собственника при недостаточности находящихся в распоряжении учреждения денежных средств (п. 2 ст. 120 ГК).

К шестой группе условий можно отнести положения, касающиеся порядка реорганизации, ликвидации юридического лица, соблюдения при этом прав кредиторов, иных субъектов. Для участников товариществ, например, законодатель устанавливает условие, согласно которому каждый полный товарищ, ставший участником (акционером) общества или членом производственного кооператива, в течение двух лет несет субсидиарную ответственность всем своим имуществом по обязательствам, перешедшим к обществу от товарищества (п. 2 ст. 68 ГК). Согласно закону, общество с ограниченной ответственностью вправе преобразоваться в акционерное общество или в производственный кооператив; акционерное общество — в общество с ограниченной ответственностью или в производственный кооператив; а производственный кооператив — в хозяйственное товарищество или общество. Применительно к ликвидации юридических лиц также для некоторых организационно-правовых форм существуют некоторые особенности, в частности, общие положения о ликвидации юридических лиц вследствие их несостоятельности (банкротства) не распространяются в отношении казенных предприятий.

Выделением указанных групп условий — элементов конструкции юридического лица, получающих привязку к конкретным организационно-правовым формам (отдельным разновидностям юридического лица), автор не ставит перед собой цель дать наиболее полный, исчерпывающий анализ всех элементов данной конструкции. Для нас важной представляется возможность обратить внимание на следующие обстоятельства, которые обнаруживаются при сопоставлении выделенных групп элементов. Во-первых, можно сделать вывод о том, что в законодательной конструкции юридического лица произошло смешение субъекта и объекта права. Здесь волевой аспект (юридическое лицо как самостоятельная решающая правовая инстанция) оказался задвинут на второй план, а на первый план выходит имущество, организационно-структурные моменты и т. д. В этой связи можно заметить, что законодателю не удалось выполнить поставленную перед собой задачу: разграничить предприятие (как имущественный комплекс) и юридическое лицо (как субъект права). Даже чисто терминологически он вынужден был один из видов коммерческих организаций именовать «унитарными предприятиями», тем самым признав тщетность своей попытки.

Во-вторых, законодатель заключил в организационно-правовую форму юридического лица модели правоотношений вполне самодеятельных субъектов права — учредителей (участников) юридического лица, его кредиторов и т. д. Отсюда юридическое лицо в этойнормативной конструкции вовсе потерялось, растворилось; грань, отделяющая его от других лиц, стала неосязаемой. Проблема идентификации юридического лица возникает в связи с этим с новой силой. Следует подчеркнуть, что принципиально мы не оспариваем необходимость регулирования правом отношений между участниками юридического лица, ним и кредиторами и т. д., мы лишь обращаем внимание на то, что эти правоотношения выходят за рамки конструкции юридического лица, являются внешними для нее, а не внутренними правоотношениями.

В-третьих, в конструкции юридического лица оказались спрессованными элементы правоспособности (понимаемой нами как способности вообще быть субъектом права) и дееспособности (установленной правовыми средствами готовности лица осуществлять конкретные виды деятельности, например, коммерческую деятельность) юридического лица. Когда, например, регистрируется сконструированная в соответствии с установленной законодателем нормативной правовой схемой (организационно-правовой формой) коммерческая организация, то регистрируется не просто юридическое лицо, абстрактный субъект права, правовая форма. В данном случае регистрируется организация, специально приспособленная для осуществления коммерческой деятельности, наделенная имуществом, обладающая соответствующими организационными особенностями и т.д. Именно этим, на наш взгляд, объясняется тщетность попыток разграничить правоспособность и дееспособность применительно к юридическим лицам.

В-четвертых, существующая нормативная конструкция юридического лица чисто внешне является весьма тяжеловесной. Она совсем не отвечает выведенному Р. Иерингом закону юридической красоты (эстетическому критерию); как подчеркивал автор этого закона, чем проще конструкция, тем более совершенна она, т. е. тем она нагляднее, прозрачнее, естественнее, в наивысшей простоте сказывается наивысшее искусство. По его мнению, самые запутанные отношения нередко конструировались римлянами путем простейших средств, при этом он приводит в качестве примера именно

юридическое лицо, конструкции же, производящие впечатление натянутого, сложного, должны с самого начала вызывать, по его мнению, в нас справедливое недоверие¹². Известный российский правовед А. И. Каминка также полагал, что «простота и ясность юридических конструкций является идеалом, к которому должна стремиться наука права. Задача науки не в усложнении, а в упрощении предмета исследования»¹³. Применительно к юридическим лицам, к союзному строю он призывал создавать такие конструкции, которые не теснили бы конструируемые явления, а давали бы полный простор их особенностям¹⁴. С этой точки зрения, рассматриваемая нормативная конструкция юридического лица как раз является такой непрозрачной, неэстетичной, непростой, сложнообозримой неэластичной, вызывающей множество вопросов. Ответы на них можно получить, на наш взгляд, лишь определив сущность юридического лица, установив то, что есть юридическое лицо не только в гражданско-правовом смысле, но и в общеправовом, познав его значение, место и роль в правовой системе.

Поиск по сайту: