Гунгнир, редактор журнала Napalm Rock

Какие цели ставит перед собой Napalm Rock?

Задачи, стоящие перед Napalm Rock, таковы:

1. Создание языческой и националистической евроимперии. Мы — революционеры- националисты, мы — язычники (в основном, друиды и кельты), мы — европейцы. Мы не поддерживаем французскую, итальянскую или немецкую националистические идеи. Мы — за Европу для европейцев!

2. Мы хотим объяснить французской националистически настроенной молодежи, скинхедам и пр., что националистическая музыка — это не только Oi или "Рок против коммунизма". Мы хотим показать, что националистическая, языческая культура представлена также в блэк-метал, дэт-метале, хардкоре и индастриале…

3. Мы хотим объяснить молодым металлистам, что они не должны слушать тупой хэви-метал. Мы хотим показать им, что нужно поддерживать только те команды, которые стоят на языческих и националистических позициях, что французские слушатели должны бороться с "политически корректными" рок-изданиями и другими средствами массовой информации. Мы должны гордиться нашей культурой, нашими традициями и не должны слушать всякий рэп, раи и прочие арабские, чёрные или еврейские песнопения.

Когда и как Вы начали издавать Ваш журнал?

Мы начали издавать Napalm Rock два года назад, потому что тогда ещё не существовало настоящей языческой националистической музыкальной сцены. Потому что во Франции националистические движения (за исключением Nonvelle Resistance) игнорируют рок-музыку в частности и рок-культуру в целом.

Вы всегда на своих страницах уделяли много места блэк-метал и дэт-метал? Что Вас привлекает в этих стилях тяжёлой музыки?

То, что это свободные и независимые жанры! Эта музыка агрессивна, быстра, разнообразна и напориста. Она безумна, порочна… это музыка Белых! Многое, особенно конформисты, не любят блэк- и дэт-метал, они пугают их. Они говорят, что это сумасшествие, что это злая и безумная музыка. Блэк- и дэт-метал объединяют тех, кто мыслит языческими, националистическими, рациональными категориями. блэк- и дэт-метал в своём творчестве следуют древней европейской традиции: здесь можно привести в пример и "трупный грим", и манеру одеваться в чёрное, и пристрастие музыкантов к языческим символам (это и пентаграммы, и кельтские кресты, и Мьолльниры) и т. д. и т. п. Я не видел в жизни более магических концертов, чем концерты блэк-метал команд.

Вы выражаете свою поддержку Варгу Викернесу. А к тем, против кого направлены его поступки, Вы не испытываете никакого сочувствия?

Ни капли! Действительно, я очень высоко ценю Викернеса — он смелый и отважный северянин. Единственной его целью было избавить свою языческую страны от засилья иудео-христианства. Я глубоко понимаю его поступки, я имею в виду Поджоги церквей и убийство предателя Евронимуса. Я целиком и полностью на стороне Гришнака, но никак не на стороне Евронимуса и Mayhem. Норвегия, как и остальная Европа, сейчас находятся под иудео-христианским игом. Эту убийственную религию доставили нам евреи из своей ближневосточной пустыни, силой заставив наших предков принять эту веру. Но мы не иудеи, мы — индоевропейцы, и нам нужна европейская духовность и религиозность!

Вы расцениваете Сатанизм как эффективный противовес христианству?

Меня не интересует Сатанизм. Для нас Сатанизм — такой же продукт иудео-христианства, то же христианство, только наоборот. Сатанизм хорош для богохульствований, для пробуждения в людях чувства отвращения, то, с другой стороны, очень воинственно настроенная по отношению к христианству философия, но, на мой взгляд, ей подвержены слишком много ненормальных: скажем, педофилов, наркоманов.

Одним словом, мы ни в Napalm Rock, ни в повседневной жизни не приветствуем Сатанизм. Мы отдаем предпочтение европейскому язычеству: мы почитаем кельтский, греческий, друидский, одинистский пантеоны.

Вы часто пишете обо всем, что связано с язычеством, в том числе и о группах, его исповедующих. В чём, на Ваш взгляд, актуальность дохристианских верований?

Мы родились в своей стране, в своем обществе, и мы должны жить в нём, в гармонии с остальными сородичами. Француз, германец, грек должен избрать для себя, как вы говорите, дохристианские верования, а не чужеродную религию, будь то иудаизм, ислам, католицизм или протестантство. Мы должны найти свои истоки и крепко держаться за свои культурные, этнические и духовные корни. Пламя не должно угаснуть. Дохристианские религии — мощнейшее оружие против Нового Мирового Порядка и еврейского порабощения. Наши праздники — это кельтские Самхэйн, Бельтан, дни равноденствия и солнце стояния.

Я знаю, кроме названных мною есть ещё различные языческие религии, как, например, культы североамериканских индейцев. Я очень уважаю их верования, но они — для индейцев, а не для европейцев. Как мы пишем в Napalm Rock: "Да будем дикарями! Будем язычниками!"

* * *

Керри Болтон из Новой Зеландии издает небольшой журнал The Nexus ("Узы"), аудитория которого насчитывает в своих рядах изрядное количество поклонников блэк-метал. Раньше он был помощником редактора в Key Of Alocer, издававшимся также в Новой Зеландии, но получившим определённую известность во всём мире и специализировавшимся на оккультной тематике, отчасти, и блэк-метале. Болтону, варящемуся в котле андеграундной агитации без малого второе десятилетие, принадлежит авторство открытия так называемого "Чёрного Ордена" (Black Order), международной оккультной группы, посвятившей себя взыванию к "тёмной стороне Европы", в рядах которой имеются и участники блэк-метал групп. Более того, как оказывается, "Чёрный Орден" отнюдь не одинок в этом мире. Куда более крупной организацией, в которую опять же входят некоторые блэкушники, является "Орден ярлов Бальдра". В своих печатных изданиях они публикуют множество информации о Сатанизме и язычестве, а также приглашают пройти курсы "физического воспитания и воинских искусств." Керри Болтон сам принимал участие в некоторых акциях «Бальдра», который, по его мнению, преследует те же целя, что и его собственные.

Керри Болтон

Среди Ваших читателей всегда были те, кого теперь принято называть "Чёрным кругом". Как это случилось? Это был сознательный шаг?

Я начал писать на «Сатанинскую» тематику приблизительно шесть лет назад, когда, как мне кажется, наблюдался пик читательского интереса к этому вопросу. За последние же несколько лет спрос на «Сатанизм» резко упал. Сатанизм для меня — это катализатор перемен, вызов существующему положению вещей в политическом и культурном аспекте; поэтому, так как у меня уже был опыт в подобных вопросах, я начал своеобразную политическую кампанию под знаменами Сатанизма: организовал несколько эзотерических лож и предпринял ряд попыток на ниве публицистики. Так как мои начинания не преследовали никаких конкретных целей, то и достичь их не составило особого труда.

Исходя из того посыла, что среди людей, увлекающихся блэк-метал найдется несколько серьёзных человек, желающих не сидеть сложа руки, но углублять свои познания и переходить к практическим действиям, некоторые из моих проектов были связаны непосредственно с "Чёрным кругом". Антихристианство, особенно замешанное на ницшеанских влияниях, в известной степени тактически себя изжило. Головы же многих ребят, увлекающихся «металлом», с детства забиты христианством, и все их мысли заняты лишь тем, как избавиться от этой хвори. Все мои проекты направлены на то, чтобы показать, что христианство — это всего лишь продукт глубоко больного западного общества, и сегодня это уже далеко не господствующая идеология. Христианство — лишь одна из разновидностей раввинского влияния на западное общество, к остальным же можно отнести либерализм, плутократию, глобализм, уравниловку (этот список можно продолжать ещё сколь угодно долго. Как указывал ещё Ницше, всё это бунт против культуры.

Я надеялся показать связь между всеми этими явлениями и некоторыми доктринами, которые может похоронить революционная волна, интуитивно отождествляемая с Сатанизмом некоторыми молодыми людьми…Поскольку я вижу свою задачу в способствовании возвращению европейской цивилизации, следуя шпенглеровской терминологии, к её «юности» или «весне» через преодоление её сегодняшнего старческого, дряхлого западнического состояния, вполне очевидно, что весь арсенал средств должен быть обращен к молодому поколению — фашизм, скажем, был, в основном, движением молодёжи против устаревших политических, культурных устоев. В моих различных проектах большая часть поддержки исходит именно от молодёжи, в том числе и металлистов.

Многие блэк-метал команды и издания заигрывали или же выражали открытую поддержку фашистским, расистским, националистическим взглядам. Что это: просто стремление шокировать или за этим скрывается что-то более глубокое?

Без сомнения, большая часть этих команд, публикаций в фэнзинах направлена лишь на то, чтобы, как вы говорите, шокировать публику. В этом смысле с фашизмом дело обстоит точно так же, как и Сатанизмом. Но что, если желание шокировать вызвано более глубокими, подчас подсознательными мотивами, которые сами по себе могут быть вполне похвальными? Несмотря на имеющую порой место отрицательность и откровенную инфантильность, само желание шокировать уже говорит о присутствии некоторой индивидуальности в мире, который навязывает единоообразие, пусть даже прикрытое личиной псевдоиндивидуальностью. Это самое желание шокировать часто ведет к знанию и ситуациям, сталкиваясь с которыми юноша мужает, и тогда происходит некий качественный переход в другое состояние, в которых проявляется настоящий бунтарский дух.

Многие блэк-металлисты в последнее время отказались от Сатанизма в пользу народных языческих верований, зачастую с примесью национализма.

Да, я обратил внимание на такую тенденцию — она действительно существует. Тем не менее, я бы отметил, что это язычество с «Сатанинским» оттенком: вариант Сатанизма, замешанный на этнических и культурных народных традициях, отличный от Сатанизма космополитичного, с которым обычно сталкиваются при первом знакомстве с этим феноменом. Это вполне естественное и благородное движение, так сказать, движение по зову сердца, хотя Сатанизм и язычество — разные понятия. Сатана может принимать множество форм, но наиболее полно его можно определить обратившись к архетипам и коллективному бессознательному, нежели блуждая в лабиринте мультикультурного эзотеризма, «надёрганного» из различных культур и различных периодов, сваленных в общую кучу с табличкой "современный Сатанизм".

Вообще, вполне естественно, что современная маразматическая цивилизация движется в сторону всемирной плутократии. Плутократы и строители "Нового Мирового Порядка" внедряют в общественное сознание потребительство и многокультурность, чтобы стереть различия между народами, уничтожить их культуры и архетипы, и на фоне всего этого появляются «новые» формы Сатанизма, которые тяготеют к своим родным, языческим корням, бросая тем самым вызов глобализму. Ещё немного и Сатанизм мог бы стать (а подчас он и есть) симптомом декаданса старого порядка, нежели его "противником и обвинителем".

Это движение к языческим корням среди Сатанистов происходит по тем же причинам, по которым другие молодые люди устремляют свой взгляд назад в прошлое, к наследию предков — они ищут надёжной опоры в ненадёжном мире нигилизма и поверхностности, с его потребительской «культурой», построенным мировой плутократией.

Язычество и берущий в нём начало Сатанизм являются продуктами различных психологии народов, их архетипов, а следовательно, проистекают из одних и тех же «оккультных» и мистических источников, что и национализм. Национализм — это политическое проявление подсознания народа; язычество и Сатанизм — его духовное проявление. Поэтому не случайно, что оккультизм и национализм, или, если хотите, фашизм, ищут своих приверженцев в одних и тех же кругах: на сегодняшний день их взгляд направлен на людей молодых.

Как Вы сами относитесь к такому явлению, как блэк-метал?

Главным фактором, который заставляет говорить о блэк-метал как о продолжительном, не сиюминутном явлении, является преданность его слушателей и музыкантов. Его слабое место как движения сопротивления существующей системе (до недавнего времени то же самое можно было сказать и об Oi) заключается в отсутствии дисциплины, разобщенности взглядов, расхождении мнений. А как следствие, наиболее активные будут слепо бросаться на не самые подходящие для атаки цели. Кроме того, в блэк-метал на лицо недостаток идеологической сплочённости. Мне постоянно приходится читать интервью, в том числе и с представителями первой волны блэк-метала, в которых одной половиной рта они ораторствуют о «фашизме», а из второй вылетают либералистические, нигилистские разглагольствования. Получается, что для построения связной речи блэк- металлистам нужно скрестить фашизм с нигилизмом, и я не вижу перспектив для подобного слияния: фашизм — это уже синтез сам по себе.

Можно ли сравнить блэк-метал с какими-либо ещё жанрами "агитмузыки"?

Да, можно — с музыкой леворадикалов 60-х, только, к счастью, блэк-метал направлен на 180 градусов в противоположную сторону и поэтому, выражаясь буквально, совсем не «кошерен» для музыкального истэблишмента. Последний, безусловно, приложит максимум усилий чтобы купить этих ребят, но это уже будет означать фундаментальный отход от той формы и того содержания, которые блэк-метал имеет сейчас. Музыка 60-х, в отличие от блэк-метал и, в некотором отношении от Oi и большинства индустриальной музыки), была дутым радикализмом.

Группы 60-х не имели никаких расхождений во взглядах с истэблишментом, против которого они якобы «бунтовали». Между "власть предержащими" и их мнимыми критиками, будь они от музыки ли, от литературы ли, или от "второй древнейшей профессии" в большинстве своем существовало этническое родство.

Значит, Вы считаете, что блэк-метал, как и большинство ему подобных «подпольных» начинаний рано или поздно вольётся в мэйнстрим и кончит тем, что лишится своих радикальных составляющих?

Большинство блэк-металлистов живут в совсем другом мире, нежели музыкальный истэблишмент, и маловероятно, что они легко найдут общие точки соприкосновения, если, конечно же, первые хотят сохранить свою языческую направленность. Угрозу быть купленными с потрохами нужно ждать со стороны возврата на рельсы обыденного антихристианства, на которые попытаются направить блэк-метал "акулы шоу- бизнеса", ценою отказа от языческого ренессанса — я глубоко убежден, что "музыкальные деловые круги" могут легко существовать бок о бок с музыкой, воспевающей антихристианство и Сатанизм, особенно если они хорошо усваиваются американским потребителем.

Схождение крайностей

До 1997 года сходство между такими личностями, как Варг Викернес и экстремистскими политическими движениями заключалось лишь в использовании одних и тех же символов и лозунгов. Но, как гласит старая, как мир, мудрость, под луной ничто не вечно. Видно к титулу первого поджигателя Варг решил прибавить должность вождя праворадикальной молодёжи.

12 апреля 97-го года, в субботу, у редакторов норвежских газет был "красный день календаря": заголовки газет запестрели сообщениями об арестованной полицией группе неонацистов, так называемой Einsatzgruppe. Пятеро молодых людей были арестованы в Хемнесе, небольшом городке в 50–60 километрах от Осло в ночь на 8-ое апреля, а в последующие три дня следователям удалось раскопать массу прелюбопытнейшей информации о деятельности группы.

По данным полиции Einsatzgruppe планировала теракты против видных норвежских политических и общественных деятелей, епископов. Кроме того, в планы группы входило силой освободить из заточения нашего старого знакомого Варга Викернеса. Einsatzgruppe имела все внешние атрибуты военизированного подразделения: каски, бронежилеты, маски для лица, патронташи. Мало того, полиция нашла список двенадцати жертв, намеченных к устранению и карту с маршрутом отступления в заранее подготовленное укрытие в горах. Лишь одно разочарование поджидало «копов» в самом уязвимом для Einsatzgruppe месте: единственным оружием, найденным при обыске, оказались несколько самодельных обрезов и динамитных шашек.

После удачного набега в руках полиции оказался ещё и военный трофей в размере 100000 норвежских крон (чуть менее 20000 долларов). Деньги эти поступили в Einsatzgruppe из рук… Лене Бёре, матери Гришнака. Её тут же схватили и упрятали в узилище по обвинению в "финансировании противозаконного формирования". Бёре созналась, что действительно давала мальчикам деньги, но не имела не малейшего понятия о том, что это была "группа правых экстремистов". Ещё заботливая мать выразила обеспокоенность условиями содержания своего чада под стражей, заявив, что он подвергается нападкам и насилию со стороны других заключенных. Протест был отклонён: начальник тюрьмы нашёл его «необоснованным», хотя доподлинно известно, что в конце 96-го Викернесу в потасовке с «товарищами» по несчастью сломали челюсть.

Как утверждали полицейские, пресловутые сто тысяч были получены от самого Викернеса. По их гипотезе они представляли собой причитающиеся Викернесу проценты за проданные пластинки. Бёре же утверждала, что средства были выручены от продажи дома. Но что любопытнее всего, по норвежским законам Бёре не может быть привлечена к ответственности — противозаконный заговор этим же законом не карается, если он преследовал целью помощь близкому члену семьи.

В интервью второму каналу норвежского ТВ Викернес заявил, что впутывать его мать в это дело «абсурдно». На вопрос, опасны ли для общества он и его неудачливые спасители, он отпарировал: "Мы — националисты и одинисты — мы боремся за правду. Если учесть, что правда опасна еврейским законам, то да, мы опасны." На просьбу прокомментировать, что он думает о конфискованной военной амуниции, он бросил лишь: "У больших ребят дорогие игрушки."

Вышеупомянутое интервью породило некоторую полемику относительно внешнего вида Викернеса: голова его была гладко выбрита, на нём красовался чёрный бомбер, куртка, которую предпочитают носить пронацистские скинхеды, штаны, подпоясанные ремнём с эсэсовской символикой на пряжке, весь его вид перед камерой был крайне бойцовским, словно у готового к схватке петуха. Как выяснилось в ходе следствия, план у молодчиков был весьма занятным: согласно некоторым источникам, группа вместе с освобождённым Викернесом должна была скрыться в Африке — не самое, надо заметить, подходящее место для убеждённых расистов.

Причастность Викернеса к группе вскрылась незадолго до того, как она обрела скандальную известность на страницах газет, хотя, если вообще кто-то это осознал, таковых можно пересчитать по пальцам. В начале 97-го года фирма Викернеса, Misanthropy ("Мизантропия") выпустила в Англии оформленную согласно пожеланиям самого Гришнака новую майку Burzum. Невзирая на нападки критиков, футболка продавалась очень живо. На ней под логотипом Burzum вкупе с эсэсовской "мёртвой головой" красовалось изображение скинхеда, штопающего свою амуницию. На спине значилась надпись: Support your local Einsatz-Kommando! ("Поддержите своих местных Einsatz коммандос!") Все сочли это весьма неудачным чёрным юмором, но никому и в голову тогда не пришло, что Викернес вовсе не шутит.

Следующей вехой в его биографии был тюремный срок, который он получил за ограбление оружейного магазина в Ставангере вместе с остальными четырьмя участниками Einsatzgruppe. Кража прошла неудачно: им пришлось пырнуть ножом магазинного служащего, который чуть было не отправился на тот свет. Пятеро же неонацистов на всех парах понеслись по направлению к шведской границе на краденой машине. Каково же было их удивление, когда вместо дружелюбных шведских ландшафтов они обнаружили не отмеченный на карте пограничный пост. На приказ таможенника остановиться, скинхеды не отреагировали и проехали дальше. Но недалеко. Уже в Швеции их остановила вооружённая полиция и немедленно препроводила злоумышленников обратно на родину.

Отбывая срок за вооружённое ограбление и покушение на убийство в тюрьме города Илы, Том познакомился с Варгом Викернесом. Последствия не заставили себя долго ждать: вскоре бывший ку-клукс-клановец объявил себя одинистом. Все связи с Кланом были порваны, и образовался преступный альянс с бывшим «графом» и "командиром отряда уруков". Незадолго до своего побега из тюрьмы у Айтернеса брало интервью норвежское телевидение, по некоторым цитатам из которого можно составить целостную картину его взглядов на мир.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что он, как истый национал-социалист, стоит за однопартийную систему. Хотя для тех, кто следит за праворадикальными политиками, некоторые его идеи могут показаться неожиданными. Так, он не выражает недоброжелательности по отношению к иммигрантам: он считает их такими же жертвами создавшейся ситуации, как и норвежцев. Виновны политики, которые потворствуют широкомасштабному кровосмешению рас и народов. Норвежскими политиками посредством масонских лож и Организации Объединённых Наций управляет "международное еврейство". В своих "опорных пунктах" Белом Доме и Тель-Авиве они измышляют коварные замыслы как изничтожить мир через кровосмешение и стирание национальных различий — "еврейский заговор, призванный уничтожить белую расу". Несколько надуманные, конечно же, тезисы, но в голове Тома Айтернеса все они выстроены в строгую логическую цепочку.

Такое видение врага могло подвигнуть его пойти в своих поступках дальше: от преследования иммигрантов к тактике войны, предложенной ещё группой Бадер-Майнхоф в конце 60-х, и направить прицел непосредственно на первых лиц государства. А для этого необходимо оружие.

Находясь под следствием, Айтернес сотоварищи утверждали, что они крали оружие с целью последующей перепродажи. Особо в эту «легенду», конечно же, никто не поверил. В "закупочном списке" Айтернеса, с которым он пожаловал в магазин, были такие товары, как винтовки с телескопическими прицелами и пистолеты с глушителями — идеальное оружие для террористов. На прямой вопрос, предназначалось ли оружие для будущей "расовой чистки", Айтернес неуклюже ответил: "Наверное, это не так уж далеко от истины".

По словам Айтернеса, террор в отношении политиков не только оправдан, но и необходим как средство защиты личности против норвежского режима. Его национал-социализм носит ярко радикальную, революционную окраску, сам он чем-то напоминает таких личностей, как Дэвид Лейн, видный деятель американской террористической организации «Порядок», в настоящее время отбывающий пожизненное заключение за участие в заговоре с целью убийства и ограбления.

Но в отличие от американских, в норвежских тюрьмах порядки куда более либеральные, и Айтернесу удалось бежать: он просто не вернулся из предоставленной ему «увольнительной». Тогда-то, в период недолгой свободы Айтернеса, в недрах Einsatzgruppe и родились их «милитаристские» планы. Перед захватом группы у полиции не было ни малейших сомнений в том, что они идут по следу опасной террористической группировки, ставящей своей целью террор против видных норвежских общественных деятелей. В качестве одной из улик суду был предъявлен список адресов нескольких епископов и высших государственных должностных лиц, таких, как например, комиссар полиции Осло Игелин Килленгрин. Полиция утверждала, что это был список будущих мишеней, в отношении которых Einsatzgruppe был вынесен приговор. Защита подсудимых уверяла, что по этим адресам предполагалось лишь рассылать пропагандистские листовки, не более. Но обвинение не унималось и приводило дальнейшие доказательства: изъятые у Einsatzgruppe глянцевые вырезки из еженедельника Se Og Hor (отдаленно напоминающий журнал People) с изображениями домов указанных в списке господ. Кроме того, были найдены эскизы военной базы в Хейстадмоне под Конгсбергом, на которых чётко отмечены оружейные склады.

Все молодчики сейчас проходят по 104-й статье норвежского уголовного кодекса, предусматривающей наказание сроком до двух лет лишения свободы или же, в исключительных случаях, до шести лет, за участие в заговоре "с целью нарушения общественного порядка или же воздействия на общественную жизнь путём применения силы, саботажа и других противоправных деяний". То, что вооружённое формирование будет рассматриваться как "исключительный случай", сомневаться не приходится. Для того, чтобы обвинение располагало вескими уликами, на основании которых можно было бы требовать максимального срока, полиции необходимо было найти их оружейные арсеналы, которые, как предполагалось, у них всё же были. Во время повторной облавы к уже имевшимся динамитным шашкам и обрезам добавились винтовка калибра 7,62, состоящая на вооружении в норвежской армии, пистолет, ещё одна винтовка и старый советский АК-47. Кроме того, были найдены некоторые части пулемёта. Ходят слухи о том, что это далеко не полный перечень.

Разговоры об огневой мощи норвежских праворадикалов не утихают с тех пор, как они попали под пристальное общественное внимание. Подсчитать, сколько стволов в действительности находится в руках у экстремистов представляется довольно сложным и неблагодарным делом. С большей или меньшей степенью уверенности можно говорить лишь о тех видах стрелкового оружия, что используются норвежской национальной гвардией, так как в Норвегии учёт и хранение огнестрельного оружия ведутся крайне жёстко, и арифметика получается следующая. За последние десять лет армейские арсеналы в неизвестном направлении покинули 850 стволов мелкого калибра, там же находится энное количество килограммов взрывчатки, противотанковых ракет М-72 и ручных гранат.

Какую долю из всего этого добра любовно обхаживают татуированные руки норвежских скинхедов? Трудно сказать. Тактическая линия, проводимая норвежскими экстремистами такова, что при любой возможности дать интервью газетчикам или обратиться к соотечественникам посредством телекамеры, они постоянно преувеличивают свою численность и имеющиеся в их распоряжении огневые средства. Таким образом они создают ощущение собственной силы и массовости, что служит им на руку при рекрутировании новых сторонников в свои ряды.

В этой связи вспоминается группировка Hvit Arisk Terror ("Белый Арийский Террор" — заглавные буквы означают «ненависть» по-норвежски), утверждавшая, что в её распоряжении находятся тридцать стволов, рассеянных по Осло. В стране, где огнестрельное оружие является чуть ли не предметом антиквариата, это внушительное число. Бытует мнение, что часть этого оружия досталась им "по наследству" от враждебных им группировок байкеров — "Ангелов Ада" и «Бандитов», с которыми у скинхедов Скандинавии уже много лет идёт самая настоящая война. За время боевых действий было убито более двадцати человек: они стреляли друг в друга из машин, закладывали бомбы, взрывали врагов гранатами, в ход пускалось даже противотанковое оружие. Очагом вражды была Дания, но через несколько лет пламя перекинулось и в Норвегию.

Ответив утвердительно на вопрос, было ли у «Einsatzgruppe» оружие, мы должны задать себе и другой: действительно ли они были готовы ступить на путь политического терроризма? Разрешить его нам поможет Хенрик Люнде, социолог, работающий в Норвежском Антирасистском Центре, организации, отслеживающей любые вспышки расистских и антииммиграционных настроений в норвежском обществе. Люнде один из ведущих специалистов в этих вопросах. Так вот, по его словам, крайне сомнительно, что планы таких группировок, как Einsatzgruppe действительно могли трансформироваться в дела:

За последние годы националисты стали куда более агрессивны. Но никогда они ещё не переступали черты, — в последний момент, когда надо было использовать оружие, они всегда делали шаг в сторону. Да, они вооружались, запасались динамитом, совершенствовали свою идеологическую базу, подводя основу под свои будущие зверства. Но, повторюсь, в последний момент, они всегда сворачивали в сторону. Для того, чтобы сделать этот шаг, не надо быть спецом в террористических делах, надо лишь иметь мужество, потому что за этим шагом следует разрыв последних связей с действительностью. А решиться на это очень тяжело.

Поиск по сайту: