«Цель оправдывает средства. Из временного зла, которое мы вынуждены теперь совершать, произойдет добро непоколебимого правления, которое восстановит правильный ход механизма народного бытия, нарушенного либерализмом. Результат оправдывает средства. Обратим же внимание в наших планах не столько на доброе и нравственное, сколько на нужное и полезное» (Протокол №1).
«Временное зло», обращенное в итоге на нужное и полезное, перевесило чашу политических весов Сталина; результат — возрождение народа и восстановление Государства ...
Наиболее целесообразный образ правления — самодержавие
«Наиболее целесообразный образ правления — самодержавие.
Только у самодержавного лица планы могут выработаться обширно ясными, в порядке, распределяющем все в механизме государственной машины, из чего надо заключить, что целесообразное для пользы страны управление должно сосредоточиться в руках одного ответственного лица. Без абсолютного деспотизма не может существовать цивилизация,проводимая не массами, а руководителем их, кто бы он ни был. Толпа — варвар, проявляющий свое варварство при каждом случае. Как только толпа захватывает в свои руки свободу, она ее вскоре превращает в анархию, которая сама по себе есть высшая степень варварства». (Протокол №1)
Приспособляемость к политике
«Приспособляемость к политике. Нам необходимо считаться с современными мыслями, характерами, тенденциями народов, чтобы не делать промахов в политике и в управлении административными делами. Торжество нашей системы, части механизма которой можно располагать разно, смотря на темперамент народов, встречаемых нами на пути, не может иметь успеха, если практическое ее применение не будет основываться на итогах прошлого в связи с настоящим». (Протокол № 2)
Эти тезисы Сталин воплотил в полной мере — через строительство «социалистической монархии», представлявшей, по сути, самодержавную модель правления. Естественно, в этом он опирался на ментальность православных славян, основанную на так называемой патерналистской психологии (от латинского «pater» — отец).
Испокон веков понятие Справедливости у православных отождествлялось с образом Царя-Батюшки, в котором народ видел и прокурора, и адвоката, и судью.
Царь — как Помазанник Божий, как Заступник, как Отец Родной, для которого его народ — его дети.
Бесспорно, реанимация самодержавия являлась наиболее крепким связующим звеном между прошлым и настоящим российского народа, все помыслы и надежды которого были устремлены на обретение Нацией утраченного Вождя. Сталин взял на себя этот крест.
Патриархальный вид власти будущего правителя
«Патриархальный вид власти будущего правителя. Наше правление будет иметь вид патриархальной, отеческой опеки со стороны нашего правителя. Народ наш и подданные увидят в его лице отца, заботящегося о каждой нужде, о каждом действии, о каждом взаимоотношении как подданных друг к другу, так и их к правителю». (Протокол № 15)
Царь Израильский — патриарх мира
«Царь Израильский — патриарх мира. <...> Наш царь будет находиться в непрестанном общении с народом, говоря ему с трибуны речи, которые молва будет в тот же час разносить на весь мир». (Протокол №15)
Обоготворение правителя
«Обоготворение правителя. Тогда они настолько проникнутся мыслью, что им невозможно обходиться без этого попечения и руководительства, если они желают жить в мире и спокойствии, что они признают самодержавие нашего правителя с благоговением, близким к обоготворению, особенно когда убедятся, что наши ставленники не заменяют его властью своей, а лишь слепо исполняют его предписания. Они будут рады, что мы все урегулировали в их жизни, как это делают умные родители, которые хотят воспитывать своих детей в чувстве долга и послушания». (Протокол № 15)
Так Сталин стал Отцом народов...
Что касается так называемой мистичности власти, которую русские самодержцы обретали через ритуал помазания, то и на этот счет в «Протоколах» имеется рецепт:
Мистичность власти
«Мистичность власти. В гоевских обществах, в которых мы посеяли такие глубокие корни разлада и протестантизма, возможно водворить порядок только беспощадными мерами, доказывающими неукоснительную власть: нечего смотреть на падающие жертвы, приносимые для будущего блага. В достижении блага хотя бы путем жертвоприношения заключена обязанность всякого правления, которое сознает, что не в привилегиях только, но и в обязанностях состоит его существование. Главное дело для незыблемости правления — укрепление ореола могущества, а ореол этот достигается только величественной непоколебимостью власти, которая носила бы на себе признаки неприкосновенности от мистических причин — от Божиего избрания. Таково было до последнего времени русское самодержавие — единственный в мире серьезный враг наш, если не считать папства. Вспомните пример того, как залитая кровью Италия не коснулась волоса с головы Суллы, который пролил эту кровь: Сулла обоготворился своей мощью в глазах народа, хотя и истерзанного им, а мужественное его возвращение в Италию ставило его вне прикосновенности. Народ не касается того, кто гипнотизирует его своей храбростью и силой духа». (Протокол №15)
