«...мы сломаем значение гоевской семьи и ее воспитательную цену, устраним выделение индивидуальных умов, которым толпа, руководимая нами, не даст ни выдвинуться, ни даже высказаться: она привыкла слушать только нас...». (Протокол № 10)
Думаю, этих нескольких примеров вполне достаточно, чтобы понять, какими методами осуществлял Сталин политико-идеологическую метаморфозу Советской России, которой изначально быта уготована участь горючего материала для «мирового пожара» — будь то Мировая Коммуния или Всемирное иудейское царство.
Что же касается второй части программы «Протоколов», то именно в ней кроется та самая природа сталинского деспотизма, о которой я говорил выше и зерном которой является чудовищно-гениальная «сионская мудрость».
Для начала попробуем разобраться, почему Сталин решил прибегнуть к программным методам «Протоколов». Ответ на этот вопрос содержится, на мой взгляд, в откровениях самих «мудрецов»:
Слепой не может водить слепых без того, чтобы их не довести до пропасти
«Чтобы выработать целесообразные действия, надо принять во внимание подлость, неустойчивость, непостоянство толпы, ее неспособность понимать и уважать условия собственной жизни, собственного благополучия. Надо понять, что мощь толпы слепая, неразумная, не рассуждающая, прислушивающаяся направо и налево. Слепой не может водить слепых без того, чтобы их не довести до пропасти, следовательно, члены толпы, выскочки из народа, хотя бы и гениально умные, но в политике не разумеющие, не могут выступать в качестве руководителей толпы без того, чтобы не погубить всей нации». (Протокол №1)
Сталин был гениально умный. Но Сталин был «выскочкой из толпы». Мог ли он не отдавать себе отчета в том, что его собственный политический опыт не входит ни в какое сравнение с многовековыми наработками «сионских мудрецов», которые не только постигли все тайные премудрости политики, но и фактически развернули ход мирового политического процесса по заранее выстроенной ими линии?
Мог ли он что-то противопоставить супергениальному политическому еврейскому монстру без риска погубления всей нации? Ответ, по-моему, очевиден. В том числе и для Сталина, ум и осторожность которого не могли позволить ему оступиться и подвигли на единственно возможное в тот момент решение — учиться у евреев. Ибо, как гласит «сионская мудрость»:
Народы по отношению к тайнам нашей политики вечно несовершеннолетние дети
«...народы по отношению к тайнам нашей политики вечно несовершеннолетние дети, точно так же, как и их правления». (Протокол № 15)
Для тех, кто не знаком с текстами «Протоколов сионских мудрецов», вкратце объясню, что Всемирное иудейское царство, будущему построению которого посвящена вся эта программа, являет собой экстерриториальное образование с четкими законами и внутренним обустройством, призванным обеспечить незыблемость мирового трона Царя Иудейского, который, в свою очередь, будет служить «гарантом» глобального владычества «богоизбранного народа», т.е. евреев.
Для достижения этой цели нужно смести со своего пути все народы, подчинив их своей чудовищной воле и обратив в «рабочий скот с человеческим лицом». Главным же инструментом построения такого сверхгосударства являетсябезграничная власть, со всеми ее политическими и мистическими составляющими.
Безусловно, Сталин, поставивший себе цель построения великого социалистического государства, в котором должна была реинкарнироваться растерзанная Российская Империя, понимал, что без достижения абсолютной и, что особенно важно, незыблемой власти эта цель в любой момент может превратиться в жалкую утопию.
Понимал он и то, что только выстроенная им Империя способна встать на пути еврейских «архитекторов», всеми силами способствовавших возведению последней — Мировой Хазарии. И тогда он обратился к «Протоколам».
Приведу, снабдив краткими комментариями, несколько основополагающих тезисов программы, из которой Сталин мог черпать многовековой суперрезультативный политический опыт.
Право — в силе
«Право — в силе. Что сдерживало хищных животных, которых зовут людьми? Что ими руководило до сего времени? В начале общественного строя они подчинились грубой и слепой силе, потом — закону, который есть та же сила, только замаскированная. Вывожу заключение, что по закону естества право — в силе» (Протокол №1).
Право сильного
«Право сильного. Наше право — в силе. Слово «право» есть отвлеченная и ничем не доказанная мысль. Слово это означает не более, как «дайте мне то, чего я хочу, чтобы я тем самым получил доказательство, что я сильнее вас». Где начинается право? Где оно кончается? В государстве, в котором плохая организация власти, безличие законов и правителя, обезличенных размножившимися от либерализма правами, я черпаю новое право — броситься по праву сильного и разнести все существующие порядки и установления, наложить руки на законы, перестроить все учреждения и сделаться владыкою тех, которые предоставили нам права своей силы, отказавшись от них добровольно, либерально.» (Протокол №1).
Яд либерализма
«Яд либерализма. Когда мы ввели в государственный организм яд либерализма, вся его политическая комплекция изменилась: государства заболели смертельной болезнью — разложением крови. Остается ожидать конца их агонии» (Протокол № 10).
В качестве яркой иллюстрации к вышеприведенным тезисам перед Сталиным вставали исторические уроки Февральской, либеральной, революции, которая в полной мере продемонстрировала исключительную слабость и аморфность новой «отравленной» власти. Именно эта власть, страдающая разложением крови, бросила агонизирующую Империю к ногам еврейско-большевистских «октябристов».
Внутренний враг
«Внутренний враг. Того, который от либеральной души сказал бы, что рассуждения такого рода безнравственны, я спрошу: если у каждого государства два врага и если по отношению к внешнему врагу ему дозволено и не почитается безнравственным употреблять всякие меры борьбы, как, например, не ознакомлять врага с планами или нападениями защиты, нападать на него ночью или неравным числом людей, то почему же такие же меры в отношении худшего врага, нарушителя общественного строя и благоденствия, можно назвать недозволенными и безнравственными?». (Протокол №1)
Первую реакцию на тезис о «внутреннем враге» Сталин наглядно продемонстрировал на высылке из страны Троцкого и хабадского фюрера Шестого Любавичского Ребе. Дальнейшие его действия по отношению к внутренним врагам были куда более радикальны.
«Политика и мораль. Политика не имеет ничего общего с моралью. Правитель, руководящийся моралью, неполитичен, а потому не прочен на своем престоле. Кто хочет править, должен прибегать и к хитрости, и к лицемерию. Великие народные качества — откровенность и честность суть пороки в политике, потому что они свергают с престолов лучше и вернее сильнейшего врага. Эти качества должны быть атрибутами гоевских царств, мы же отнюдь не должны руководствоваться ими». (Протокол №1)
Ярким примером «порочности» соблюдения в политической практике таких качеств, как откровенность и честность, послужила для Сталина трагическая судьба последнего российского императора Николая II — человека высочайших моральных принципов, духовное величие которого было растоптано, растерзано и осквернено осатанелыми большевистскими ордами.