Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Этнический национализм в российских регионах в сравнительной и исторической перспективе



Данный доклад посвящен национализму в этнических республиках России. 1990-е были отмечены всплеском национализма в российских республиках, 2000-е — политической стабильностью. Был ли взрывной рост национализма лишь реакцией на ослабление государства либо следует вести речь о более серьез­ном феномене? Используя сравнительный и исторический подходы, в данном докладе я стремлюсь показать, что национализм в российских республиках имеет глубокие исторические корни.

Национализм рассматривается в рамках модернистского подхода. В основе теоретической модели лежат концепции Дмитрия Горенбурга и Дэвида Лейтина. Горенбург разделяет национализм на два вида: политический (требования поли­тической автономии/сепаратизм) и культурный (требования национально-куль­турного возрождения, поддержки родного языка, истории, обычаев, культуры). Политический национализм проявляется в период ослабления государства; ку­льтурный национализм в той или иной форме присутствует всегда. Ключевым фактором, определяющим успех или неуспех национализма, является уровень развития этнических институтов, связанных с поддержкой и развитием национа­льного языка, культуры, истории, традиций, праздников и т.д. Уровень их разви­тия, в свою очередь, связан со способностью/желанием руководства республик инвестировать в них достаточное количество ресурсов. Степень развития этни­ческих институтов влияет на развитие национальной интеллигенции — как ка­чественно, так и количественно. Национальная интеллигенция создает образы, смыслы, акцентирует проблемы развития нации, формирует повестку национа­льного движения. Кроме того, как пишет Д. Горенбург, ресурсы национальной интеллигенции — начиная от помещений вплоть до социальных образовательных сетей — оказываются крайне важными на начальном этапе этнической мобили­зации[46]. Иными словами, нации появляются в результате национального строи­тельства. Данный подход созвучен концепции Д. Лейтина: национализм являет­ся чертой довольно богатых наций[47]. Степень поддержки национализма зависит от развития национального самосознания, которое, в свою очередь, зависит от вложений в развитие этнических институтов.

Горенбург утверждает, что уровень поддержки этнических институтов в СССР зависел от места региона в формальной национальной административной иерар­хии. Чем выше статус (ССР, АССР, АО, АОбл), тем выше уровень расходов на поддержку этнических институтов. Иными словами, политический национали­зм был более влиятелен в тех этнических регионах, где оказывался выше адми­нистративный статус[48].

Модель

Я расширяю этот аргумент на весь советский период (1917—1991). Считаю, что уровень политического национализма в российских республиках в 1990-е гг. был задан исторически уровнем развития культурного национализма. В тех этниче­ских регионах, где был выше уровень культурного национализма в советский пе­риод, оказался выше уровень политического национализма в период перестрой­ки и первой половины 1990-х гг. Это также означает, что политический наци­онализм исторически унаследован этническими республиками, его развитие во многом является плодом советской национальной политики.

Возникает вопрос: а что влияет на уровень культурного национализма? Под­держка и развитие культурного национализма — это результат (национальной) политики в СССР. Из всего разнообразия факторов я выделяю следующие. Во- первых, культурный национализм, в свою очередь, зависит от формального ста­туса региона (место в официальной иерархии регионов). Во-вторых, развитие культурного национализма зависит от неформального статуса региона (от уровня доверия региону со стороны Центра, что выражается через национальность пер­вых секретарей обкомов: если партийную организацию возглавляет первый се­кретарь титульной национальности, то это говорит о доверии). В-третьих, куль­турный национализм зависит от уровня экономического развития. И в-четвертых, от официальной религии.

Методология

Я делю весь советский период на пять периодов:

1) . 1917—1925 (революция и Гражданская война);

2) . 1925—1940 (период «пролетарского интернационализма»);

3) . 1940—1955 (период «великорусского национализма»);

4) . 1955—1985 (период «политики опоры на местные кадры»);

5) . 1985—2000 (период перестройки и политической мобилизации).

Для периодов 1 и 5 я строю индексы политического национализма (это пери­оды политической мобилизации, ослабления государственности, характеризо­вавшиеся всплеском национальных движений) по методике, предложенной в работах Д. Трейсмана и Э. Джулиано[49]. Они в своих работах измеряли политиче­ский национализм в российских республиках на основе совокупности различных фактов, по каждому из них присваивалось значение «0» (отсутствие факта) или «1» (наличие факта). Далее индекс нормировался к значениям от «0» до «1»: чем выше значение, тем выше политический национализм.

Для периода 1985—2000 гг. при создании индекса политического национали­зма я использую шестнадцать показателей:

1. Принятие декларации о суверенитете.

2. Учреждение поста Президента.

3. Принятие закона о языке.

4. Эксклюзивность титульного языка.

5. Отказ подписать Федеративный договор в 1992 г.

6. Проведение референдума о суверенитете.

7. Принятие Конституции до 2000 г.

8. Конституция принята до 1993 г.

9. Основной закон включает право на сецессию.

10. Заявление о приоритете республиканских законов.

11. Бойкот референдума в апреле 1993 г.

12. Бойкот референдума в октябре 1993 г.

13. Отказ посылать солдат в российскую армию.

14. Повышение административного статуса.

15. Заявлено исключительное право на республиканские природные ресурсы.

16. Заявлено право на собственную валюту.

Таблица 1. Наиболее сепаратистские регионы в 1990-е гг.
Регион Баллы
Татарстан 0,88
Чечня 0,69
Якутия 0,63
Тыва 0,56
Башкирия 0,5

 

Для периода 1917—1925 гг. я использую девять индикаторов:

1. Декларация о суверенитете/независимости Declaration of sovereignty.

2. Восстание (единичное событие, против белых или красных, небольшое восстание — 0,5).

3. Повстанческое движение (продолжительное).

4. Оккупация белыми.

5. Принятие Конституции (временная политическая программа — 0,5).

6. Объявлено создание Советской республики (снизу, а не по указанию свер­ху; если как составная часть более крупного государства — 0,5).

7. Объявлено создание независимого государства (несоветское).

8. Созыв учредительного собрания (национальный съезд с широкими пол­номочиями и задачами — 0,5).

9. Напечатана своя валюта.

В целом, в период Гражданской войны ряд частей Российского государства заявили о своей независимости (проект Идель—Урал в Татарстане; Горская рес­публика в Дагестане; Северокавказский Эмират в Чечне; Ингрия, Северокаре­льское, Олонецкое правительство в Карелии; Бурят-Монгольское государство в Бурятии; Каракорумский Алтайский округ в Алтайском крае; Временное якут­ское областное народное управление в Якутии; Тувинская Народная Республи­ка). Данные были также нормализованы в шкалу «0—1».

Таблица 2. Наиболее сепаратистские регионы в 1917—1925 гг.
Регион Баллы
Башкирия 0,89
Дагестан 0,83
Чечня 0,78
Тыва 0,78
Татарстан 0,67

 

Якутия — на шестом месте с 0,61 баллов.

Корреляция между двумя индексами — 0,541.

Для периодов 1925—1940, 1940—1955 и 1955—1985 гг. я формирую индексы ку­льтурного национализма на основе следующих шести показателей:

1. Тираж книг на титульном (национальном) языке[50].

2. Доля носителей титульного языка как основного языка[51].

3. Уровень развития двуязычия в школах[52].

4. Число студентов вузов[53].

5. Наличие письменности на титульном языке в досоветский период.

6. Основная религия (православие/не православие).

Каждый из этих показателей нормализуется до шкалы «0—1», затем для каж­дого региона за каждый период высчитывается среднее арифметическое — это и есть индекс культурного национализма.

Для проведения анализа я использую методологию structural equation model­ing. Все расчеты сделаны с использованием программы «R». Было создано четы­ре модели.

Результаты анализа

Основная гипотеза в работе — уровень культурного национализма предсказы­вает уровень политического национализма.

Модель 1 проверяет только линейные последовательные каузальные связи между периодами. На схеме (рис. 1) видно, что есть статистически значимая свя­зь между культурными национализмами периодов 1940—1955 и 1955—1985 гг., а также культурным национализмом и политическим национализмом периодов 1955—1985 и 1985—2000 гг. Это означает, что есть историческое наследование и историческая предопределенность культурного и политического национализма в российских этнических республиках.

POL MAI   CUL NAT CUL (\!А Г   COL NAT   POL NAT
17-25   2S-4Q     55-85   ЭООО
Рис. 1. Модель 1

 

Модель 2 добавляет кросс-временные связи в предыдущую модель: она тести­рует все возможные зависимости между периодами, с учетом принципа хроноло­гической валидности. Данная модель показывает, что, при сохранении значимых связей между культурным национализмом периодов 1940—1955 и 1955—1985 гг., культурным национализмом и политическим национализмом в 1985—2000 гг., появляется связь между политическим национализмом 1917—1925 гг. и культур­ным национализмом 1940—1955 гг. Вся спецификация этой и последующих моде­лей находится в Приложении 1.

Данная схема способна прояснить последовательность советской национа­льной политики. Из всего советского периода «выпадает» период 1925—1940 гг., который описывается в литературе как период «позитивной дискриминации» эт­нических меньшинств, период пролетарского национализма. В это время созда­ются национальные языки (причем, как правило, на латинице). Конец 1930-х гг., начало массовых репрессий и переход к эпохе «великорусского национализма», стал водоразделом в советской национальной политике. Данная схема говорит, что позднесоветская национальная политика была унаследована со сталинских времен, и именно в ней нужно искать корни всплеска политического национа­лизма в 1980-1990-е гг.

У

/

Рис. 2. Модель 2

Модель 3 — это расширенная модель исследования. Она включает дополни­тельные независимые переменные: формальный статус, неформальный статус и выпуск промышленной продукции.

Формальный статус — это статус региона в официальной советской админи­стративной иерархии, от «0» до «1» (0 = нет отдельного региона; 0,25 = округ в неэтническом регионе; 0,5 = национальный округ в автономной республике, автономной области; 0,75 = АССР; 1 = союзная республика; 1,1 = независимое государство). Значение статуса дается каждой республике за каждый год, далее высчитывается среднее арифметическое для каждого исследуемого периода; это значение в диапазоне от «0» до «1».

Неформальный статус — это оценка неформального статуса региона в совет­ской политической иерархии, которая основана на этничности первого секретаря обкома ВКП(б)/КПСС. Считается, что это показатель ранжирования этнических регионов в СССР по принципу доверия им[54]. Если первый секретарь обкома был представителем титульной национальности, то я считаю это признаком доверия со стороны Центра, что означает: регион имеет высокий неформальный статус в по­литической иерархии. Я кодирую неформальный статус как «1» — если в этот год первый секретарь обкома является представителем титульной национальности, «0» — нетитульной. Далее каждому периоду присваивается значение (1 = все тиульной национальности; 0,75 = не менее 75% времени периода представитель титульной на­циональности; 0,5 = не менее 50% времени периода; 0,25 = хотя бы 1 представитель титульной национальности; 0 = все представители нетитульной национальности).

Темпы роста выпуска промышленной продукции — это показатель развития промышленности в регионе. СССР был ведущей промышленной державой; более того, официальная идеология подчеркивала важность развития промышленности для народного хозяйства. Решения разместить то или иное крупное промышлен­ное предприятие в том или ином регионе часто носили политический характер и могли говорить о (не)желании властей поощрять развитие данного региона. Та­ким образом, уровень развития промышленности — показатель экономического статуса региона. Советская статистика не дает подробной раскладки ВРП; един­ственный показатель, который можно проследить по годам по всем этническим республикам, — это темпы роста промышленного производства от момента об­разования того или иного региона. Данные представлены по трем периодам: (от основания) 1925—1940, 1940—1955, 1955—1985. Я трансформирую темпы роста в шкалу «0—1» в два шага. Сначала я присваиваю значения для первого периода (1 = темпы роста выше 100%; 0,9 = 75—100%; 0,75 = 50—75%; 0,6 = 35—50%; 0,5 = 25—35%; 0,4 = 20—25%; 0,25 = 10—15%; 0 = 0—10%). Затем я присваиваю значения другим периодам (1 = 100%; 0,9 = 80—90%; 0,8 = 70—80%; 0,7 = 60—70%; 0,6 = 50— 60%; 0,5 = 25—50%; 0,4 = 15—25%; 0,3 = 10—15%; 0,2 = 5—10%; 0,1 = 0—5%; 0 = 0).

Данная модель тестирует влияние указанных выше факторов на уровень куль­турного и политического национализма в регионах. Она включает все связи меж­ду независимыми переменными и культурным национализмом, независимыми переменными и политическим национализмом, а также между культурным и по­литическим национализмом.


 

Рис. 3. Модель 3

Модель 3 показывает, что сохраняется последовательная связь между культур­ным национализмом в 1940—1955 и 1955—1985 гг., культурным национализмом в 1955—1985 гг. и политическим национализмом в 1985—2000 гг. Формальный ста­тус во все периоды оказывает прямое влияние на политический национализм, но практически не влияет на культурный национализм. Неформальный статус влияет как на культурный национализм, так и на политический национализм. Выпуск промышленной продукции влияет как на культурный национализм, так и на политический национализм.

Модель 4 включает только «параллельные» связи между переменными в рам­ках одного периода (то есть проверяются связи между независимыми перемен­ными и национализмом, например, за период 1925—1940 гг.), а также базовые по­следовательные связи между культурным и политическим национализмом.

Рис. 4. Модель 4

 

Данная модель показывает, что уровень политического национализма опреде­ляется многими факторами.

Политический национализм в период 1917—1925 гг. влияет на культурный нацио­нализм 1925—1940 гг., культурный национализм 1940—1955 гг. влияет на культурный национализм 1955—1985 гг., в свою очередь культурный национализм 1955—1985 гг. влияет на уровень политического национализма в 1985—2000 гг. Это указывает на последовательную каузальность между культурным и политическим национали­змом в российских этнических республиках.

Формальный статус в Модели 4 значим в двух случаях: в периоды 1917—1925 и 1985—2000 гг., то есть когда он прямо влияет на уровень политического национа­лизма; на уровень культурного национализма он прямо не влияет.

Неформальный статус прямо влияет на уровень культурного национализма (периоды 1940—1955, 1955—1985), на политический национализм прямо не вли­яет. Вероятнее всего, партийные руководители — представители своей титульной национальности — не осмеливались или даже не считали нужным поощрять по­литический национализм, но были склонны поддерживать политику «национа­льно-культурного возрождения» в своих регионах. Можно предположить, что эти люди едва ли задумывались о последствиях такой политики в будущем. Таким образом, они косвенно способствовали развитию политического национализма.

Выпуск промышленной продукции также прямо влияет лишь на культурный на­ционализм (периоды 1925—1940, 1955—1985). Период 1925—1940 гг. совпадает с периодом проведения индустриализации в СССР, что могло стать толчком для повышения уровня образования в этнических регионах — в силу повышения по­требности в местных образованных кадрах. Период 1955—1985 гг. может отражать способность местных элит привлекать инвестиции/капиталовложения в регио­нальную экономику и тем самым мобилизовывать дополнительные ресурсы для развития, в том числе, сферы культуры и образования.

Для объяснения политического национализма 1990-х гг. наиболее важен пе­риод 1955—1985 гг.: в нем играют свою роль и неформальный статус, и выпуск промышленной продукции, и наследие культурного национализма предшеству­ющего периода. Политика «коренизации», или «опоры на местные кадры», дава­ла больше свободы рук местным руководителям по сравнению с предыдущими периодами. Повышение неформального статуса и экономического статуса этни­ческих регионов в позднесоветские годы привело в итоге к повышению уровня культурного национализма. Это выражалось в расширенном объеме подготовки местной национальной интеллигенции — специалистов по местному языку, ку­льтуре, истории, искусству и т.д. Формально далекие от политики, представители национальной интеллигенции создавали новые образы и смыслы, нередко гово­ря об угрозах со стороны советских властей национальной идентичности и ку­льтуре. Логичным решением данных проблем были принятие политических мер по защите национальной культуры и самобытности, поддержка курса на нацио­нально-культурное возрождение. В дальнейшем эти лозунги стали идеями наци­ональных движений в российских этнических регионах как минимум на первом этапе. Когда объявленная М.С. Горбачевым перестройка привела к запуску поли­тической мобилизации по всей стране, уровень культурного национализма стал оказывать существенное влияние на градус политического национализма.

Заключение

Предварительные итоги нашего исследования свидетельствуют о радикальной смене национальной политики между двумя периодами: 1925—1940 и 1940—1955 гг. Возможно, данный разрыв многое объясняет в сущности советской национа­льной политики: по сути, это переход от «ленинской» национальной политики к «сталинской» национальной политике. В конце 1930-х гг. происходит переход от политики «позитивной дискриминации» народов СССР к имперской полити­ке: усиливаются процессы ассимиляции, во главе республик становится больше русских, происходит отказ от идей пролетарского национализма.

Данные результаты — это пока лишь предварительные итоги исследования. В целом анализ показывает, что существует положительная связь между уровнем развития культурного национализма и политическим национализмом в этниче­ских республиках. Кроме того, на развитие культурного национализма влияют неформальный статус региона и уровень экономического развития.

Приложение 1 МОДЕЛЬ 1

Model Chisquare = 8.1025 Df = 7 Pr(>Chisq) = 0.32364

Chisquare (null model) = 28.659 Df = 10

Goodness-of-fit index = 0.88257

Adjusted goodness-of-fit index = 0.74835

RMSEA index = 0.088743 90% CI: (NA, 0.2985)

Bentler-Bonnett NFI = 0.71728

Tucker-Lewis NNFI = 0.91559

Bentler CFI = 0.94091

SRMR = 0.20889

BIC = -13.209

Normalized Residuals

Min. 1st Qu. Median Mean 3rd Qu. Max.

-0.196 0.000 0.535 0.642 0.862 2.380

МОДЕЛЬ 2

Model Chisquare = 0.2285 Df = 2 Pr(>Chisq) = 0.89204 Chisquare (null model) = 28.659 Df = 10 Goodness-of-fit index = 0.99548 Adjusted goodness-of-fit index = 0.96607 RMSEA index = 0 90% CI: (NA, 0.20188) Bentler-Bonnett NFI = 0.99203 Tucker-Lewis NNFI = 1.4747 Bentler CFI = 1


SRMR = 0.021907

BIC = -5.8605

Normalized Residuals

Min. 1st Qu. Median Mean 3rd Qu. Max.

-0.34600 0.00000 0.00000 -0.03820 0.00000 0.00966

МОДЕЛЬ 3

Model Chisquare = 211.57 Df = 96 Pr(>Chisq) = 1.1054e-10

Chisquare (null model) = 329.5 Df = 136

Goodness-of-fit index = 0.50844

Adjusted goodness-of-fit index = 0.21658

RMSEA index = 0.24534 90% CI: (NA, NA)

Bentler-Bonnett NFI = 0.35792

Tucker-Lewis NNFI = 0.15390

Bentler CFI = 0.40276

SRMR = 0.82705

BIC = -80.708

Normalized Residuals

Min. 1st Qu. Median Mean 3rd Qu. Max.

-2.840 -0.203 0.348 0.476 1.290 3.080

Модель 4

Model Chisquare = 266.89 Df = 120 Pr(>Chisq) = 3.5116e-13

Chisquare (null model) = 329.5 Df = 136

Goodness-of-fit index = 0.48481

Adjusted goodness-of-fit index = 0.34314

RMSEA index = 0.24739 90% CI: (NA, NA)

Bentler-Bonnett NFI = 0.19002

Tucker-Lewis NNFI = 0.13966

Bentler CFI = 0.24088

SRMR = 0.28303

BIC = -98.454

Normalized Residuals

Min. 1st Qu. Median Mean 3rd Qu. Max.

-1.880 -0.255 0.392 0.536 1.370 2.950


Анна Волкова, Санкт-Петербург

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.