Цифровые аборигены в основном невежественны в цифровых технологиях.

Вот какое заключение делает Сью Беннетт в своем исследовании: «Среди цифровых аборигенов лишь очень немногие имеют более-менее продвинутые навыки использования информационно-коммуникационных технологий»60. Этот вывод имеет важное значение с точки зрения того, как следует подходить к воспитанию и обучению таких детей в школе и дома. Разумеется, неверно, что «старая» система школьного образования стала препятствием для развития цифровых аборигенов (см. ниже). Более того, учитывая, что продвинутых пользователей среди цифровых аборигенов — меньшинство, было бы ошибкой адаптировать под них методы обучения так, как если бы они составляли большинство. Школы, делающие ставку на ИКТ, должны учить детей грамотному и эффективному применению этих технологий, а не опускаться до уровня тех, кто использует их на примитивном уровне. Прежде чем поощрять использование электроники, родители и учителя должны хорошо подумать: что смогут делать дети с помощью этих гаджетов и насколько это полезно и необходимо. Это гораздо лучше, чем сначала поощрять такое поведение, а потом пытаться ограничить и изменить его. Как мы увидим дальше, попытка плыть по течению и позволять цифровым аборигенам все время оставаться «подключенными», даже во время учебы, — далеко не лучшая идея.

«Тот факт, что сегодня дети широко используют различные электронные устройства и даже называются цифровыми аборигенами, вовсе не означает, что они — продвинутые пользователи. По большому счету, они играют с этими технологиями, а не применяют их с пользой для дела. Даже когда они используют Google, им не хватает навыков, чтобы быстро найти нужную информацию в достаточном количестве. Им не хватает и знаний, чтобы оценить, насколько она важна и достоверна», — пишут Пол Киршнер и Эйрин Карпински61.

Мое второе открытие: молодые люди справляются с многозадачностью ничуть не лучше своих взрослых собратьев-суперзадачников . Когда цифровые аборигены пытаются работать в многозадачном режиме с несколькими одновременно открытыми каналами информации, они показывают более низкую продуктивность, чем их сверстники или представители старшего поколения, которые стараются избегать многозадачности. На самом деле взрослые люди гораздо лучше умеют сосредотачиваться на одной задаче и не отвлекаться на посторонние раздражители. Предположим, что многозадачность и гиперподключенность распространены вдвое меньше, чем показали исследования, на которые я ссылаюсь в этой главе. Но даже в этом случае ущерб, который наносит интеллектуальной продуктивности школьников и студентов неправильное использование ИКТ, будет колоссальным. Это должно стать сигналом тревоги для учителей и родителей: пора обучить детей эффективному использованию ИКТ.

Мое третье открытие: гиперподключенные дети значительно хуже успевают в школе. Чем больше времени дети любого возраста — будь то школьники или студенты — проводят в многозадачном и гиперподключенном режиме, тем меньше сил они тратят на учебу и хуже делают домашние задания, причем на эту работу у них уходит масса усилий.

Они получают низкие оценки, меньше читают, чувствуют себя несчастливыми и одинокими62. Это прямая причинно-следственная связь — ведь когда родители и преподаватели ограничивают многозадачность, то успеваемость у детей сразу повышается. В ходе одного эксперимента половине учеников в классе разрешили вести SMS-переписку на уроках, а другой половине — нет. В результате вторая половина класса показала лучшую успеваемость. Когда же этим ученикам разрешили отвлекаться на SMS-переписку, а первой половине класса — запретили, успеваемость повысилась у первой половины63. Немецкие исследователи установили: даже если учащийся не отвлекается на гаджет во время занятий, его уровень усвоения и запоминания материала заметно снижается, если это делает его сосед64. Следует заметить, что взаимосвязь между многозадачностью и успеваемостью была установлена еще во времена популярности MySpace: чем активнее подросток использовал MySpace, тем ниже были его оценки65.

Главная беда многозадачной гиперподключенной среды — в том, что дети не учатся концентрировать внимание и сосредоточенно работать. А эти навыки необходимы для серьезной профессиональной и инновационной деятельности. Обнадеживает лишь то, что при поступлении в университет некоторые молодые люди осознают негативное влияние гиперподключенности на свою интеллектуальную продуктивность и требуют введения строгих правил, запрещающих использование ИКТ во время занятий66.

Мое четвертое открытие состоит в том, что гиперподключенные подростки превосходят других всего в двух вещах, и обе они связаны с простейшими навыками пользования ИКТ. Первое, в чем они преуспевают, — это поиск информации. Задайте им любой вопрос, и они найдут ответ быстрее многих взрослых. Однако часто они ограничиваются тем, что копируют информацию из Интернета, красиво ее оформляют, но не прилагают ни капли усилий к тому, чтобы понять и усвоить ее. Взрослые, которые восхищаются этим «фокусом», забывают, что в XXI веке поиск и компиляция информации стали элементарными навыками. Настолько элементарными, что в скором времени станут под силу даже искусственному интеллекту, такому как Google! Чего искусственный интеллект никогда не сможет сделать, так это проанализировать информацию, сделать ее предметом размышлений и создать на ее основе нечто совершенно новое. Такая обработка информации — способность высшего порядка, исключительно человеческая компетенция. Это то, чему мы должны научить наших детей.

Второй навык, который развит у гиперподключенных подростков лучше, чем у их сверстников и людей старшего возраста, не имеющих такого опыта, — быстрота реакции. Эта способность чаще всего встречается у геймеров. Журналисты обычно ссылаются на этот факт как на доказательство того, что гиперподключенные дети умнее или лучше приспособлены для жизни в наше время. Но если бы эти журналисты потрудились внимательнее ознакомиться с исследованиями, они бы увидели: такие обученные на играх дети превосходят других только в задачах, где требуется принятие простых, основанных на визуальном восприятии решений. Тех решений, которые не требуют размышлений и задействуют только рефлекторный мозг67.

Мое пятое печальное открытие касается негативной связи между гиперподключенностью и развитием — эмоциональным и социальным. Так, опрос 3500 девочек-подростков показал: чем больше времени они проводили онлайн, тем менее успешными они себя чувствовали в социальном плане. Эти девочки стали меньше спать, у них появились друзья, которые оказывали на них, по мнению родителей, плохое влияние68. Иногда таких детей называют «экранными зомби», потому что их взгляд всегда прикован к экранам гаджетов и они не обращают внимания на реальную жизнь вокруг. Однако многие взрослые мало чем отличаются от них. Сегодня исследователи не могут точно сказать, в какой степени гиперподключенность влияет на возникновение проблем с эмоциональным развитием и социализацией. Трудно утверждать и то, что эта взаимосвязь является обратной, но скорее всего она работает в обоих направлениях, создавая порочный круг. В любом случае это очень тревожный факт, требующий дальнейших исследований.

Однако надежду вселяет то, что живое общение позволяет компенсировать этот негативный эффект. Вот что говорит один из авторов исследования профессор Стэнфордского университета Клиффорд Насс: «У детей в возрасте от 8 до 12 лет, которые часто общаются со своими сверстниками и взрослыми людьми при личной встрече, уровень социального и эмоционального развития очень высок — даже если они слишком много времени уделяют гаджетам… Активное личное общение ведет к высокому уровню социальной успешности. Это позволяет детям чувствовать себя “нормальными”, они тратят на сон больше времени, а друзей, которых родители подозревают в дурном влиянии, у них становится меньше. Чем же так полезно личное общение? Ну, взять хотя бы то, что дети учатся интерпретировать эмоции, наблюдая за лицами других людей. Это не такой простой навык, как кажется, и вряд ли ребенок сумеет овладеть им, если его взгляд постоянно прикован к экрану смартфона… Если ребенок все время занят своим гаджетом, он привыкает не обращать внимание на людей. Когда вы говорите с ним, он может слышать слова, но воспринимать их чисто механически. В результате все богатство и красота эмоциональной и социальной жизни попросту проходят мимо него»69.

И, наконец, вот мое последнее открытие: ИКТ создает новый социальный разрыв между молодыми людьми. Социальный разрыв не между имущими и неимущими, а между интенсивными и обычными интернет-пользователями70. Дети из обеспеченных семей тратят на этих «убийц мыслей и времени» на 90 минут в день меньше, чем дети из семей с низким уровнем дохода71.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что моя изначальная гипотеза оказалась в корне неверной. Ведь я занялся обзором исследований для подтверждения своей идеи о том, что цифровые аборигены — наша надежда на будущее. Но этот обзор показал, что я абсолютно неправ, и навел меня на шесть крайне неутешительных открытий, которые я только что перечислил.

Проблема не в том, что дети делают с помощью ИКТ, а в том, чего они не делают

Проблема с гиперподключенностью состоит не в том, что вы делаете, а в том, чего не делаете. Например, не осваиваете искусство общения и словесной коммуникации. Не учитесь на практике, не занимаетесь спортом и другой физической активностью72, не пробуете концентрировать внимание, не практикуете углубленное чтение, не учитесь думать. И вообще не учитесь.

Недавно я видел молодую семью, где полуторагодовалый ребенок играл с планшетом! Родители были рады, что их сын знает такую «сложную» игру, где нужно перемещать звездочки, квадраты, круги и треугольники в соответствующие отверстия. Каждый раз, когда малыш справлялся с заданием, звучала веселая мелодия. Я спросил у родителей, есть ли у их мальчика похожая игрушка — знаете, такой большой деревянный или пластмассовый куб с отверстиями разной формы, который учит детей тому, что шарик нужно засовывать в круглое отверстие, кубик в квадратное и т.д. Мама и папа ответили: «Нет. Зачем покупать эту вещь, если малыш может играть в такую же игру, да и во многие другие игры на планшете?» Эти родители не понимают важного: манипулирование реальными объектами физического мира дает ребенку совершенно иной, гораздо более богатый, мультисенсорный и эффективный опыт обучения.

На той же неделе я встретил пару, которая гордились своим 10-летним ребенком: он научился строить сложнейшие конструкции из Lego… на экране компьютера. Но собирать виртуальные детали на экране и реальные своими руками — два совершенно разных дела.

Хорошо, что эти дети научились выполнять сложные операции на планшетах. Но проблема в том, что они не освоили эти навыки в реальном мире, ведь они проводили все свое время за экранами гаджетов.

Другой показательный пример — печатание и записывание от руки. Некоторые педагоги считают: сегодня бесполезно тратить время и силы на то, чтобы учить детей писать от руки. Педагоги идут по пути наименьшего сопротивления и учат даже самых маленьких детей печатать на клавиатуре, как будто единственная цель умения писать — выводить буквы на экране компьютера. Не поймите меня превратно, это очень хорошая идея — научить детей печатать вслепую уже в раннем возрасте. Но учителя забывают, что печатать на клавиатуре и писать от руки — это два очень непохожих навыка, и они требуют различной зрительно-моторной координации. Короче говоря, когда мы пишем от руки, наше зрительное внимание и двигательная активность сосредоточены на кончике карандаша, мы даже можем чувствовать структуру бумаги — так, будто на этом кончике у нас расположен сенсор. Когда мы печатаем, наша зрительная и двигательная активность разъединены: глаза сосредоточены на экране, а двигательная активность — на клавиатуре.

Разумеется, это не означает, что как вид деятельности печатание на клавиатуре хуже ручного письма. Однако при вводе текста на компьютере мы получаем немедленный результат. А преимущество написания от руки — в том, что это медленный, высокоскоординированный зрительно-моторный процесс. Чтобы получить удобочитаемый результат, требуется полная сосредоточенность и постоянное внимание к тому, что происходит на кончике карандаша,

В процессе этого ребенок также учится распознавать образы. На клавиатуре буква «А» всегда одинакова. В процессе письма ребенок узнает, что есть много разных способов написать «А», и учится распознавать эту букву даже в кромешных каракулях. По сравнению с печатанием обучение письму гораздо лучше развивает навык распознавания букв и позволяет надолго запоминать их. Так закладывается более прочная основа для развития чтения. И не только чтения. Умение распознавать образы и прочно запоминать буквы создают фундамент для развития многих языковых навыков более высокого порядка73.

Я считаю, что неспешный процесс ручного письма лучше подготавливает мозг для «медленного мышления». Даниэль Канеман использует этот термин для обозначения деятельности рефлексирующего мозга74. По собственному опыту я знаю: гораздо проще осмыслить и запомнить что-либо, когда делаешь заметки на бумаге (хотя, разумеется, это может быть связано с тем, что я принадлежу к старшему поколению, выросшему без ИКТ). Я не нашел каких-либо исследований на эту тему. Но я много работал с секретарями-машинистками — еще до появления персональных компьютеров. Так вот, когда они печатали на машинке под мою диктовку, то совершенно не задействовали свой мыслящий мозг. Они полагались исключительно на рефлекторный мозг и отточенные навыки машинописи. Они могли напечатать текст без единой ошибки, но при этом совершенно не помнили его содержания. Когда же они вели рукописные протоколы совещаний, то часто могли лучше меня вспомнить, кто и что сказал. Поэтому мне кажется, что ведение заметок на ноутбуке может увеличивать количество текста, но негативно отражаться на его запоминании, осмыслении и, самое главное, на «медленном мышлении». Впрочем, «присяжные» (то есть общество) пока что не вынесли приговор по этому вопросу.

Когда я уже должен был отдавать эту книгу издателю, мне в руки попал еще неопубликованный отчет об одном интересном исследовании. Эта информация подтвердила мои выводы. Исследователи Пэм Мюллер и Даниэль Оппенгеймер из Принстонского университета провели серию экспериментов и обнаружили, что конспектирование с использованием ручки и бумаги отличается от конспектирования на ноутбуке меньшим количеством текста, лучшим запоминанием фактов и концептуальным осмыслением. При этом испытуемых, которые конспектировали на компьютере, просили не делать дословных записей. Исследователи пришли к выводу, что ручка и бумага заставляют людей не только записывать, но и обрабатывать информацию75.

В общем и целом можно сказать вот что. Прекрасно, если дети научились работать на клавиатуре. Но ошибочно считать этот навык столь же высокого уровня, как ручное письмо. Кроме того, мы должны подумать: каковы могут быть негативные последствия с точки зрения дальнейшего обучения, если вы откажетесь обучать детей ручному письму.

И последнее по очередности, но не по важности замечание касается того, что многие гиперподключенные дети испытывают недостаток полноценных социальных отношений в реальной жизни. Ведь они часто прерывают живой разговор сеансами виртуального общения. И здесь проблема не столько в том, что делают эти дети — ведь в виртуальном общении нет ничего плохого, — а в том, чего они не делают, когда перестают уделять внимание своему собеседнику и богатой палитре невербальных посланий, сопровождающих живое общение.

Барбара Фредриксон прекрасно резюмирует эту проблему в своей статье: «Именно в такие микромоменты волна теплых чувств охватывает двух людей, их сознания, их тела и их души. Эта волна создает у них способность к сопереживанию и даже улучшает их здоровье». Но есть и плохая новость: если навык эмоциональных контактов не применяется долгое время, он может деградировать76. Утверждение о том, что общение влияет на здоровье, может показаться надуманным. Но, как я расскажу вам во второй части книги в главе о стрессе, многие исследования доказывают: позитивные социальные взаимодействия могут быть главным фактором, оказывающим положительное влияние на нашу стрессоустойчивость.

Поиск по сайту: