Краткая характеристика их интересов и целей

Южный Кавказ издавна привлекал ведущие европейские державы –Великобританию, Францию и Германию, которые на протяжении многих десятилетий, начиная с XIX века, имели здесь прочные позиции,

что не мешало им остро конкурировать друг с другом.Сегодня количество так называемых внерегиональных игроков на Южном Кавказе (особенно если учитывать страны Каспия в целом, т.е.некоторые государства Центральной Азии) заметно выросло и стало большим, чем в других регионах мира, – здесь присутствуют и наращивают свою деятельность практически все ведущие центры силы современного мира. Эта особенность лишний раз свидетельствует о важности и уникальности Южного Кавказа в мировом геополитическом раскладе.Россиятесно связана со странами региона давними историческими,экономическими, культурными узами. Вполне правомерно говорить ожизненно важных для России интересах на Южном Кавказе. Но вместе с тем надо отметить, что у Москвы как не было, так и нет цельной, просчитанной на длительную перспективу политики в отношении Южного Кавказа в новых условиях, когда приходится конкурировать за влияние со многими внерегиональными державами и другими центрами силы, действующими здесь все более активно и, главное, имеющими в регионе четкие цели.

Революционные события начала ХХ века и последующий советский период внесли свои коррективы – бывшие национальные окраины Российской империи обрели одинаковые, пусть и усеченные, формы государственности, стали равноправной частью обширной федерации. Нельзя не видеть логического

поступательного движения истории, подведшей эти государства, выросшие на русском социокультурном и экономическом фундаменте, к независимому существованию. И сегодня Россия ведет на этом геополитическом пространстве борьбу не за завоевание своих бывших земель, а засохранение и укрепление своего влияния на Кавказе.Кавказ – уникальный по своим геополитическим параметрам «мост», связывающий Север и Юг,Азию и Европу, ислам и христианство. Это может стать благом для народов Кавказа и России, но может быть использовано и во вред им, если Кавказ останется ареной соперничества. Ведь сегодня Южный Кавказ –это пространство пересечения геополитических и геостратегических интересов Российской Федерации и Соединенных Штатов, Евросоюза,

НАТО, региональных государств – Турции, Ирана и других. К сожалению, в последнее время тенденция соперничества заметно берет верх над разумным сотрудничеством.Так, с приходом к власти режима Саакашвили резко обострились отношения Грузии с Российской Федерацией. Руководство этой страны,

игнорируя все то доброе, что связывало наши народы, сознательно идет на обострение отношений с Москвой и, однозначно ориентируясь на США, держит курс на полную изоляцию от России. Москву обвиняют во

всех смертных грехах. При этом забывается, что именно усилиями России было предотвращено массовое кровопролитие, распад Грузии и ситуация в этой стране не стала развиваться по югославскому сценарию.

Справедливости ради надо признать, что и Москва за все годы независимости Грузии пока не нашла оптимальной формы общения с руководством в Тбилиси.

Грузинский национализм стал как бы общенациональной идеологией, а Саакашвили –

всего лишь ярым реализатором политики вражды с Россией во имя«приобщения Грузии к западной цивилизации».

С Арменией Россия выстраивает отношения стратегического партнерства, что закреплено в Договоре о дружбе и сотрудничестве 1997 г.Москва фактически поддержала Ереван во время войны из-за Карабаха. Да и сегодня, чего греха таить, официально признавая территориальную целостность Азербайджана, РФ способствует росту военного потенциала Армении, оккупирующей значительную часть Азербайджана. Еревану поставляется российское оружие по льготным ценам,здесь дислоцирована военная база РФ.

Политическая элита Азербайджана в своем большинстве рассматривает стратегический союз Москвы с Ереваном как поддержку агрессивного курса Армении против Азербайджана – страны, потенциально дружественной России. Отношения с Азербайджаном, на которые охлаждающее воздействие

оказывала и продолжает оказывать позиция Москвы в отношении Нагорного Карабаха, в течение 1990;х годов оставались довольно напряженными. Только при президентстве В. Путина они несколько улучши;

лись. Разрешен был целый ряд острых проблем, как;то: статус Каспия,Габалинская РЛС, более чем в 4 раза – до $1 млрд. – вырос товарооборот. Улучшению отношений не помешала прозападная ориентация Баку с опорой на Турцию, курс на сближение с НАТО. Но камнем преткновения в межгосударственных отношениях остается проблема территориальной целостности Азербайджана.

Отношения с Россией признаются ими важными, но уже далеко не приоритетными. Характерно, что во всех странах Южного Кавказа нет более или менее влиятельных пророссийских партий или

общественных движений. К тому же здесь сокращалась и теряла влияние русскоязычная прослойка и та часть национальных элит, которая была воспитана на политической культуре времен СССР. Москва равно;

душно взирает на то, что русский язык перестал быть государственным,да и теряет перспективы как язык общения между нашими народами.

Соединенные Штаты– один из наиболее влиятельных на сегодня внешних игроков на Южном Кавказе. Между Вашингтоном и Москвой все эти годы шло наиболее острое соперничество за Южный Кавказ как

сферу влияния. И, если судить по итогам этого соперничества, Москва в нем пока является проигрывающей стороной.Уже сегодня на Южном Кавказе влияние США заметно сильнее российского. Даже Армению, которая является членом Организации Договора о коллективной безопасности и позиционирует себя как стратегический партнер России на Южном Кавказе, в этом контексте вряд ли можно считать исключением, хотя пока прозападный крен в ее полити-

ке и не проявляется столь заметно, как, например, в той же Грузии. Мало в чем уступает Грузии и Азербайджан – стратегические интересы Баку как одного из главных «нефтедобытчиков» Каспийского региона все больше переориентируются на Запад, к тому же, как говорилось выше,в стране нарастает недовольство пассивной политикой РФ в отношении

оккупировавшей его территории страны.Таким образом, если роль Москвы в последние годы во всех странах

Южного Кавказа снижалась, то влияние «западной» команды игроков во главе с США, наоборот, планомерно наращивалось. «Мы должны укреплять наши глобальные союзы как ядро новогоглобального компакта – Лиги Демократий, которая может использовать огромное влияние более чем ста демократических наций во всем

мире, чтобы продвигать наши ценности и защищать наши совместные интересы», – заявил кандидат в президенты США Джон Маккейн, выступая со своей внешнеполитической программой 26 марта 2008 года в

американском Совете по международным делам в Лос-Анджелесе.Южный Кавказ как главная в Каспийско-Черноморском регионе ячейка такого «глобального компакта демократий», призванного под;

менить собой ООН, в модернизационных планах Вашингтона занимает

особое место.Страны Южного Кавказа рассматриваются в США как основной геополитический плацдарм, опорная территория, которая используется в

интересах реализации планов демократического реформирования государств ББВ, а фактически – для укрепления влияния США в Каспийско-Черноморском регионе (включая и Центральную Азию), важном для их национальной безопасности.Еще один важнейший интерес США на Южном Кавказе – это энерге;

тика, каспийские источники нефти. Каспийская нефть призвана обеспечить диверсификацию поставок нефти для Европы в обход России. Аэто значит, что контроль над краном, открывающим поставки каспий;

ской нефти в страны Евросоюза, будет осуществляться Вашингтоном.

Если к этому добавить, что контроль над значительной частью ближневосточной нефти также будет в руках американских компаний, то самостоятельная политика некоторых стран Евросоюза (как это было,например, в отношении войны в Ираке) будет сдерживаться серьезны;

ми экономическими ограничителями. Нефть и газ Каспия в руках Вашингтона – еще и действенное принудительное средство для скрепле;

ния евроатлантического единства при доминирующей роли США.Надо учитывать и то, что Южный Кавказ может послужить для Вашингтона своего рода очередным (после Балкан и Косово) «испытательным» полигоном, на котором все эти годы отрабатывались и совершенствовались планы переустройства политических систем стран и замены тех режимов, политика которых не укладывается в предначертанные

рамки «модернизации» мира, не отличается лояльностью Вашингтону или неугодна ему чем;то другим. В этом отношении Южный Кавказ мог

бы послужить для других стран благоприятным примером реформаторской деятельности американцев на пространстве бывшего СССР.

Особую активность в военной сфере сотрудничества с Грузией проявляют США и Турция, которые взяли контроль над реформированием и

переоснащением грузинских вооруженных сил и за два года подготовили четыре батальона для грузинской армии. Турция взяла на себя обязательство подготовить и полностью укомплектовать пехотную брига;

ду, которая разместится в Ахалцихе и Гори.В военностратегических планах США Южный Кавказ играет все

более важную роль. Постепенно наращивается присутствие американских вооруженных сил в странах субрегиона. Пентагон считает Кавказ

«ключевой географической точкой в процессе распространения демократии и рыночной экономики в страны Центральной и Юго-Западной Азии».

В американской правящей элите до сих пор продолжает господствовать убеждение, что с точки зрения всеобщей и региональной безопасности нельзя отделять Северный Кавказ от Южного. Следовательно,любая система региональной безопасности, которая, как надеются американские неоконсерваторы, будет выстраиваться под эгидой США или НАТО, должна так или иначе охватывать и Северный Кавказ, что для России, по понятным причинам, неприемлемо.Но все же надо отметить и то, что в самих США имеются определенные разногласия между различными органами исполнительной власти относительно проводимой в регионе Южного Кавказа политики: по некоторым вопросам позиции госдепартамента и министерства обороны отличаются. Кроме того, по внутриполитическим причинам особую(проармянскую) позицию занимает Конгресс США в отношении армяно-азербайджанского конфликта. Так что южнокавказскую стратегию

США можно назвать в определенном смысле размытой.Все активнее в регионе Южного Кавказа становится деятельность

Североатлантического альянса. На саммите НАТО в Стамбуле летом 2004 г.

Кавказ и Центральная Азия были определены альянсом как стратегически важные регионы. Лидеры альянса приняли на нем два важных решения: были назначены офицеры связи от НАТО для Южного Кавказа и Центральной Азии и спецпредставитель генерального секретаря

НАТО в этом регионе. Начало контактам НАТО с республиками Южного Кавказа было положено еще в 1990 г. Именно в это время Организация Варшавского

Договора (ОВД) и Североатлантический альянс проводили обсуждение Договора об обычных вооруженных силах в Европе. Одной из ключевых проблем Договора были так называемые «фланговые вооружения», расположенные на территории Армении, Азербайджана и Грузии. В декабре 1991 г. был создан Совет североатлантического сотрудничества (ССАС). Образование этого Совета под эгидой НАТО привело к установлению более тесных политических контактов с бывшими странами – членами ОВД и новыми независимыми государственными

образованиями Южного Кавказа. В 1992 г. бывшие республики Южного Кавказа стали членами ССАС. В 1994 г. Армения, Грузия и Азербайджан включились в проект НАТО «Партнерство ради мира» (ПРМ).В 1997 г. состоялся первый визит генерального секретаря НАТО (на тот

момент Х.Соланы) на Южный Кавказ. В 1999 г. Грузия и Азербайджан, а в 2002 г. – Армения присоединились к натовской программе «Процесс планирования и анализа».

Все страны Южного Кавказа высказываются за евроатлантическую интеграцию, но реальная их политика на этом направлении различна.

Власти Грузии, не довольствуясь существующим уровнем партнер;

ства с НАТО, неоднократно декларировали свою готовность незамедлительно вступить в альянс. С Североатлантическим альянсом власти Тбилиси связывают надежды на разрешение этнополитических и территориальных конфликтов в свою пользу.

Призывы вступить в НАТО раздавались и из Азербайджана, но в основном на неофициальном уровне. Нынешнее руководство этой республики занимает осторожную позицию и не спешит будировать вопрос о вступлении в НАТО, тем более что до урегулирования карабахской

проблемы и восстановления территориальной целостности страны подобные запросы Баку наверняка были бы обречены на неудачу.США и НАТО проводят активную политику по втягиванию в НАТО и

Армении, которая приносит свои плоды. Тем более что и со стороны офи;

циальных лиц этой республики не раз звучали высказывания если и не о смене военно-политического вектора, то, во всяком случае, о целесообразности более интенсивного сотрудничества с НАТО, что, в общем, и наблюдается в последнее время. Процесс этот, с точки зрения альянса,

вполне логичен, «поскольку пророссийская Армения, оставаясь вне влияния НАТО, будет клином, вбитым между Грузией и Азербайджаном, с одной стороны, и Турцией – с другой. В качестве союзника же Ереван мо;

жет предложить альянсу связующую роль и получить взамен серьезные дивиденды – как политические, так и экономические».

Между тем, оценивая возможности НАТО по урегулированию конфликтов на Южном Кавказе, надо учитывать, что на сегодняшний день сам альянс уже далеко не тот монолит, которым он был во времена «хо;

лодной войны». Роспуск Варшавского Договора и особенно распад СССР обесценили НАТО как военно;оборонительный союз. Альянс оказался не готов в полной мере и к новым глобальным вызовам (международный терроризм, несостоявшиеся государства, резко возросший конфликт;

ный потенциал, распространение оружия массового поражения и др.),что продемонстрировал опыт Афганистана в 2001 г. и Ирака в 2003 г.

О конфликтогенном потенциале региона следует сказать особо. Южный Кавказ вместе с примыкающими к нему северокавказскими субъектами Российской Федерации является сегодня наиболее конфликтогенной зоной на постсоветском пространстве. Без улаживания конфликтов и стабилизации обстановки здесь государства Южного Кавказане смогут выполнить в полном объеме предначертанные им американскими и западными «покровителями» энергетические, коммуникационные и военно;стратегические функции. Под вопросом остаются и дальнейшие демократические реформы в этих странах по западным образцам. Поэтому активизация действий США, Евросоюза и НАТО на Южном Кавказе, которая наблюдается в последнее время, связана в том числе и с проблемой улаживания конфликтов. Тем более что миротворческая деятельность для США – удобный инструмент для того, чтобы держать под контролем регион, демонстрировать общественности южнокавказских стран, кто главный игрок в регионе и на мировой арене.

Европейский союз(ЕС) в 1990;е годы стал одним из главных игроков на Южном Кавказе. Однако, в отличие от США и НАТО, ЕС в своей «кавказской политике» делает акцент не на военно;политическую, а на социально-экономическую сферу. Вторым приоритетным направлением ЕС является обеспечение стабильности в регионе, а также уважения и соблюдения «европейских стандартов» в области прав человека и демократических свобод. ЕС признал независимость Армении, Азербайджана иГрузии в декабре 1991 г. В 1994 г. Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) рассмотрела вопрос о перспективах взаимодействия с Арменией, Азербайджаном и Грузией. В 1995 г. Совет ЕС принял проект«общей позиции» по государствам Южного Кавказа, в котором подчеркивалась необходимость всесторонней помощи бывшим республикам Южного Кавказа в строительстве демократических институтов.

Все страны Южного Кавказа высказываются за европейскую интеграцию и считают это направление своей внешней политики одним из приоритетных.

Но в наибольшей степени «европейский характер» своей политики подчеркивает Грузия. В 1997 г. парламент этого государства принял «Концепцию укрепления стабильности общественной жизни, государственного суверенитета и безопасности, восстановления территориальной целостности Грузии». В этом документе подчеркивалась конструктивная роль европейских институтов. В 1999 г. президент Э.Шеварднадзе провозгласил европейское направление грузинской внешней политики одним из приоритетных. В начале 1999 г. Грузия была приня;

та в Совет Европы, несмотря на неурегулированность двух межэтнических конфликтов. Тем самым признавался «европейский» демократический характер республики. В октябре 1999 г. состоялся визит гла;

вы Грузии в Германию, где он был принят не просто как глава иностранного государства, но и как «архитектор единой Европы» и «нового мышления». Через год Грузию посетил федеральный канцлер Германии Г.Шредер.

29 ноября 2013 г. Грузия подписала договор об ассоциации и свободной торговле с Евросоюзом. Мероприятие состоялось в Вильнюсе .в рамках саммита Восточного партнерства.

Теперь Грузия на деле стала участником евроинтеграции. Надо подчеркнуть, что речь идет не о членстве в ЕС, а о политической и экономической ассоциации.

Азербайджан, по сравнению с Грузией и Арменией, наиболее часто удостаивался критики со стороны ЕС. Признавая факты движения республики в сторону демократии, представители европейских структур

давали в целом критическую оценку политическому процессу в Азербайджане. Они неизменно отмечали многочисленные факты нарушения законодательства и злоупотребления властью со стороны чиновников всех уровней. Тем не менее лидеры республики, декларируя о необходимости теснейшей интеграции с ЕС по всем направлениям, постоянно подчеркивали, что республика «осознает себя составляющим элементом новой Европы».

Европейское направление стало одним из приоритетных и во внешней политике Армении. В январе 1994 г. состоялся визит главы парламента Армении Б.Араркцяна в Страсбург, а в сентябре того же года Армения приняла участие в заседании сессии Венецианской комиссии Совета Европы. В 1996 г. Армения первой из государств Южного Кавказа

получила статус особо приглашенного в ПАСЕ. В последующие годы

представители Совета Европы часто критиковали Армению за «неевропейский» политический стиль (усиление авторитарных тенденций во внутренней политике, а также отсутствие гибкости в деле карабахского

урегулирования). Со своей стороны, представители политического класса и общественные деятели Армении критикуют европейские

структуры за стремление навязать чуждые армянскому социуму представления (толерантное отношение к сексуальным меньшинствам, нетрадиционным религиозным объединениям и т.п.).

И все же надо отметить, что положение Еревана в плане выстраивания перспективных отношений сразу в трех направлениях – российском, американском и европейском – предпочтительней его соседей по

региону. Официальная политика Армении дополняется работой сильных лоббистских центров, многообразными связями в столицах важнейших государств мира. Европейский союз по большинству ключевых вопросов, касающихся

политики на Южном Кавказе и дальнейшего развития региона, стоит на позициях, близких США. При этом часто «военный кулак» США и НАТО и «мягкая сила» Европейского союза фактически дополняют друг друга, что дает синергетический эффект, сохраняется объективная

взаимодополняемость ресурсов и намерений Соединенных Штатов и Европейского союза относительно расширения своего влияния в восточном направлении в целом и на Южном Кавказе в частности.

С расширением Евросоюза значимость Южного Кавказа для него возросла. В последнее время европейские эксперты все чаще подчеркивают, что нестабильность на Кавказе несет угрозу ЕС. Основные задачи в

регионе, решению которых ЕС намерено уделять приоритетное внимание, следующие:

– развитие энергетического добывающего сектора и обеспечение

транспортировки каспийских энергоресурсов на Запад;

– урегулирование этнополитических кризисов на Кавказе;

– построение демократического и правового общества в государствах Южного Кавказа.

Важным игроком в регионе является Иран, который стремится проводить независимую от США политику. Он же обладает наиболее многочисленными среди стран региона, не исключая и страны Южного Кавказа, и хорошо оснащенными вооруженными силами и военно-морским флотом. (Турцию, которая и сама обладает мощными вооруженными

силами и к тому же является членом НАТО, нельзя, конечно, сравнивать ни с одним государством региона.)

Сегодня Исламская Республика Иран граничит с новыми государственными образованиями Южного Кавказа – Арменией и Азербайджаном. Современный Иран занимает важное геостратегическое положение. На юге он имеет выход в Персидский залив, а на севере занимает южный сектор акватории Каспийского моря. Вместе с тем Иран являет;

ся одним из главных геополитических противников США. В Вашингтоне Иран рассматривается как «государство-изгой», страна «оси зла».

Для исламского Ирана США являются «большим Сатаной».В значительной степени американо-иранское противостояние имеет свое продолжение на Юге Кавказа. Постсоветская азербайджанская элита ориентирована на Турцию (традиционного союзника США) и Соединенные Штаты. Здесь внешнеполитическое влияние Ирана мини;

мально. Более того, отношения между Азербайджаном и Ираном отличаются довольно высокой степенью конфликтности. Азербайджанские лидеры, включая президента И.Алиева, регулярно критикуют Иран за

поддержку радикальных исламистов в Азербайджане и попытки заменить светскую модель власти в этом государстве Южного Кавказа на исламское государство. Другой «болевой точкой» во взаимоотношениях

Азербайджана и Ирана является проблема Южного (Иранского) Азербайджана. Более успешно развиваются взаимоотношения Ирана и Армении. Значительное влияние на позитивное развитие армяно-иранских отношений оказывает армянская диаспора Исламской Республики. Иранские армяне – лояльное этническое меньшинство, традиционно пользующееся покровительством властей Ирана. Несмотря на исламский характер своей государственности и перманентные апелляции к солидарности всех мусульман в «карабахском» вопросе, Иран занял благожелательную для армянской стороны позицию. Исламская Республика провозгласила принципы «равноудаленности» и приверженности политическому урегулированию проблемы Нагорного Карабаха. В укреплении взаимоотношений с Арменией Иран видит альтернативу одностороннему усилению на Южном Кавказе США и их союзника Турции. Есть тут и традиционный элемент иранского антитюркизма – ослабление Азербайджана, как и Турции, здесь принято рассматривать как традиционный элемент геополитики.

Активно участвует в делах Южного Кавказа и Украина, которая крайне заинтересована, во-первых, в каспийском углеводородном сырье, которое может частично ослабить зависимость Украины от российских поставок, во-вторых, в загрузке собственных портовых, перерабатывающих и трубопроводных мощностей (нефтепровод Одесса –Броды, о котором речь пойдет ниже, один из таких проектов), в-третьих, как участник сообщества ГУАМ, патронируемого Вашингтоном, в котором украинское руководство стремится занять лидирующее положение и играть роль основного проводника американской политики.

В целом ситуация на южных границах Южного Кавказа (помимо Ирана, напряженная обстановка сохраняется в Ираке, в недалеком Афганистане и в зоне палестино-израильского конфликта) складывается пока не очень благоприятной для мирного и стабильного развития региона и входящих в него государств. Опасность дальнейшей дестабилизации обстановки в некоторых странах региона остается довольно высокой, не исключена и опасность развязывания новой войны (в дополнение к войнам в Афганистане и Ираке) и нового длительного витка напряженности, заложником которого могут стать страны Южного Кавказа.

Поиск по сайту: