Символизм белого, красного и черного цвета в черной Африке

В Черной Африке, что характерно для любой цивилизации, в особенности же для древних культур, принято различать три основных цвета: белый, красный и черный.

Чтобы лучше понять это культурное явление, необходимо хотя бы на мгновение забыть наши собственные представления о цвете, в основании которых лежит интерпретация спектра, а также оттенков в соответствии с законами распространения световых волн и их длиной, — концепция, лишь в начале XVIII столетия пришедшая на смену символизму более ранних периодов. Только абстрагируясь от западного культурного подхода, мы сможем судить об отношении к цвету в других традициях, которое столь же достойно интереса, как и ставшее привычным для нас благодаря современной физике.

Однако прежде чем касаться сути вопроса, будет, пожалуй, нелишне уточнить три положения, которые существенны для обсуждения данного предмета:

1. Говоря, что африканцы различают три основных цвета, мы не подразумеваем, что они не способны воспринимать другие. Их сетчатка и клетки коры головного мозга, без сомнения, функционируют так же, как наши с вами, как у любого другого человека. Эту оговорку следовало сделать лишь затем, чтобы подчеркнуть:

а) для обозначения различных, иногда в высшей степени варьирующих оттенков африканский язык использует (47) выражения, которые относятся к трем вышеупомянутым основным цветам;

б) белому, красному и черному придается очень специфический эмоциональный, социальный, религиозный, эстетический и нравственный смысл.

2. В действительности по своему содержанию рассматриваемые понятия трех основных цветов намного богаче, чем, казалось бы, предполагает цветовой словарный запас тех или иных народностей. Для бамбара из долины Нигера, например, красный включает: лимонно-желтый, кофейно-коричневый, нежно-зеленый и пурпурный; черный — светло-синий, темно-синий, темно-зеленый и серый; белый — ярко-белый и тускло-белый. Таким же образом мы находим, что у племени мбея в Республике Чад в качестве красного выступают следующие цвета: розовый, светло-розовый, розовато-лиловый, желтовато-зеленый, ярко-зеленый, желтый, оранжевый и теплый коричневый; белый включает: светло-серый, светло-зеленый, светло-бежевый; под черным же подразумеваются: серый, темно-серый, очень темный оттенок красного, тепло-зеленый, синий и темно-коричневый. Наконец, тонга в Юго-Восточной Африке ассоциируют черный с темно-синим; красный — с карминовым или малиновым и даже желтым; цвет водорослей отождествляется с небесно-голубым. Это означает, что три цвета, которые мы рассматривали, фактически охватывают целый световой диапазон или ряд градаций цвета, со всеми их модификациями, в зависимости от культуры или ареала обитания этих народов на африканском континенте. Подобный феномен не ограничивается только Африкой. Мы знаем, что для римлян античности слово luteus обозначало как желтый, так и оранжевый, а понятие purpureus включало, по меньшей мере, следующие цвета: пурпурно-сиреневый, пурпурно-розовый, карминово-красный, черновато-красный, красновато-коричневый и темно-коричневый.

3. Сегодняшняя Африка является точкой соприкосновения двух культурных феноменов, что необычайным образом способствовало обогащению чувства цвета у народов этого континента. С одной стороны, развиваются традиционные техники окрашивания. Как мы увидим далее, (48) обратившись к одной из этих народностей, эти техники имеют свою собственную историю и в культурном плане оказали свое влияние на цветовую семантику. С другой стороны, произошло вторжение западных промышленных красителей в мир африканцев. Эти краски поражают их взор богатством и разнообразием цветов, которые выходят за рамки природных. В то же время такое мощное внедрение западных технологий внесло свой вклад и в определенное отдаление черного человека от толкования цветов, унаследованного им от прошлого. До сих пор африканец привык понимать контрасты и противоположности двух основных цветов — черного и белого — на языке света и тьмы, неба и земли, с точки зрения того, как выражаются в природе наличие или отсутствие света. Что же касается красного, то африканец носил его в своих венах, видел в крови жертвенных животных и в огне своего очага. По всей Африке природа всегда была первым учителем цветовосприятия. Когда были изобретены методики окрашивания, африканцы не пытались искать цвет вне природы; вместо этого они использовали ее в своих интересах, подражая ей. На крайних границах диапазона они поместили черный и белый цвета, а по центру или "в верхней точке" — красный, как цвет, выполняющий более высокую функцию по сравнению с двумя другими. Таким образом, для африканцев эти три цвета образуют своего рода континуум, простирающийся от белого к черному, через афелий, - где отведено место красному. Как мы увидим далее, это — не что иное, как образ, представляющий жизнь индивида в обществе.

Обозначение цветов

Специфическая логика языка всегда позволяла человеку определить свой путь в лабиринте явлений и фактов. Язык — это наиболее эффективный и наиболее удивительный человеческий инструмент упорядочивания вселенной. В сфере цвета особую трудность для африканцев составило обозначение оттенков, то есть определение категории, к которой должен быть отнесен этот аспект (49) предметов или существ. Что касается минералов, флоры и фауны, такое определение категории провести легче, так как каждый объект и каждое существо обладают рядом аспектов, которые могут ассоциироваться с той или иной особью, обладающей теми же свойства. Однако, похоже, что цвет является одним из тех редких аспектов реальности, которые, с этой точки зрения, ускользают от умозрительного постижения. Нет сомнения, что множество разнообразных предметов имеют цвет, но сам цвет демонстрирует удивительную бедность содержания.

По большей части африканцы не имеют общего имени для обозначения цвета. Где бы они не употребляли для этой цели конкретные названия, термины всегда оказываются специфически определенными (такой тип лингвисты называют зависимыми именными формами). Говоря о цвете, бамбара употребляют термины пуе и tyoko, означающие глаз, взгляд, видимость и бытийность предметов. Мбея для этой цели используют слово bal. Ни в том, ни в другом случае эти термины не встречаются сами по себе.

Разнообразие названий различных оттенков цвета намного шире. В дополнение к определенным грамматическим категориям, предназначенным для прямого их обозначения, африканские языки используют также сравнительные конструкции, получая, таким образом, непрямые обозначения, диапазон которых почти неограничен, но которые не являются узко специализированными для выражения цвета. Одним из наиболее изученных с этой точки зрения примеров является язык мбея. Чтобы обозначить три цвета, которые мы называем белым, красным и черным, а также и другие цвета, которые подпадают под эти три категории, мбея употребляют три непереходных глагола и несколько наречий. Глаголами указывают на все, что является светлым (белым), темным (черным) и теплым (красным). Наречия комбинируются с одним, двумя или тремя из исходных глаголов, несомненно, с тем, чтобы уточнить обозначение через усиление или ослабление их качества. Для определения некоторых оттенков, воспринимаемых таким образом, что их невозможно отнести к тому или иному основному цвету, или требующих пояснения, та же народность использует сравнительные (50) выражения вроде: "быть, как оперение птицы буль-буль (Irena puella)" — чтобы указать на один из оттенков синего; "быть, как шерсть бушбука" — чтобы назвать оттенок коричневого; "быть, как яйцо папоротниковой совы" — чтобы описать оттенок синего; "быть, как полоски у полосатой крысы" — чтобы обозначить оттенок желтого; "быть, как яд змеи" — чтобы указать оттенок зеленого; "быть, как вода, в которой вымачивали растение Cochlospermum tinc-torium" — чтобы определить оттенок желтого, оранжевого и розового.

Кроме этого очевидного факта, что непрямые обозначения обычно принадлежат к поэтическому языку, ясно также, что их сложнее понять. Для того, чтобы понимать подразумеваемые нюансы, фактически необходимо знать сравнительный элемент. Другими словами, чтобы понимать нюансы, обязательно требуется хорошее знание культуры, в которой используются эти нюансы. Прекрасным примером такого рода является выражение rilam-byana, употребляемое джонга (народность в Юго-Восточной Африке) для обозначения зелени весенней травы. Буквально этот оборот речи означает: "то, что заставляет собак лаять". С первого взгляда невозможно обнаружить никакого звена связи между лаем собак и зеленым цветом свежепроросшей травы. Тем не менее, на самом деле связь между этими двумя фактами имеется, если знать, что в тропических регионах время появления свежей травы совпадает с тем, что называется периодом весеннего "междувременья". В течение этого сезона не только люди, но и животные с трудом находят пищу. Запасы зерновых предыдущего урожая исчерпались, в то время как на полях зерно еще не созрело. Поэтому зеленый цвет травы ассоциируется с лаем голодных собак.

Лингвистические приемы такого типа довольно широко распространены на африканском континенте, также как и во всех древних цивилизациях. Даже в нашей культуре мы используем различные конструкции такого рода для описания оттенков, которые по-иному обозначить трудно. Выражения вроде "оливково-зеленый", "lei-de-vin" (пурпурно-красный), "лимонно-желтый", "соломенно-желтый", "карминно-красный" могут напомнить нам (хотя вряд ли в (51) том есть нужда), что наше стремление к точному обозначению цветов также приводит к использованию непрямых конструкций.

Поиск по сайту: