Единство противоположностей. Из всех типов шрифтов, несомненно, идеальная пара — шрифт рубленый и шрифт с

Из всех типов шрифтов, несомненно, идеальная пара — шрифт рубленый и шрифт с засечками, самой природой предназначенные для совместной работы. Шрифты с засечками удобнее для длительного чтения (роль засечек состоит в том, чтобы «вести» взгляд по строке, не позволяя ему сбиться), поэтому ими обычно набирают основной текст страниц. Рубленые же шрифты, с их лаконичным геометрическим рисунком, лучше подходят для беглого чтения и потому прекрасно смотрятся в заголовках, логотипах, коротких надписях.

Шрифты — материал необычайно многомерный, много­аспектный, поэтому подбор гармонирующей пары шриф­тов — хорошее упражнение на построение прочной контрастно-дополняющей связи (стр. 159). Так, нейтраль­ный по характеру, но имеющий явственное собственное звучание шрифт (к примеру, Таймc) никогда не будет хорошо смотреться в паре с каким-нибудь подчеркну­то небрежным рукописным шрифтом (таким как Бетина Скрипт): характеры этих шрифтов хотя и очень разные, но не противоположные. Основные отличительные свой­ства этих шрифтов лежат совершенно в разных плоскостях, и результат их сочетания — не контраст, а разнобой.

Слишком декоративные шрифты

С другой сто­роны, если попробовать совместить небрежно-рукописный шрифт вроде Бетины Скрипт с рукописным же, но калли­графически строгим шрифтом типа Zapf Chancery, результат опять-таки будет весьма сомнительным. Оба эти шрифта слишком декоративны, слишком непривычны и слишком сложны, чтобы мирно ужиться друг с другом. Вместо гармонии двух нот мы получим какофонию вроде той, когда радио и телевизор пытаются музыкой заглушить друг друга.

Таким образом, самое разумное решение в тех случаях, когда вам позарез нужен какой-нибудь подчеркнуто декоративный шрифт, - оставить этот шрифт единственным шрифтом на странице. Понятно, что это не всегда осуществимо — той же Бетиной немыслимо набирать хоть что-нибудь, превы­шающее по длине пару строк. В такой ситуации выручить вас сможет только какой-нибудь рубленый шрифт вроде Гельветики, максимально бесцветный и безвкусный сам по себе и притом сильно отличающийся от декоративного шрифта по кеглю и по насыщенности — особо крупный или особо жирный, что позволит вывести контраст шрифтов из тупикового противостояния форм в куда более благодарный аспект размеров и визуальной активности.

В большинстве же случаев декоративных шрифтов следует всеми средствами избегать. Они могут быть сколь угодно милы сами по себе, но вы должны помнить, что каждый такой шрифт — не нота и не аккорд, а самостоятельное музыкальное произведение, интегрировать которое в целое более высокого порядка — дизайн-композицию — можно, лишь сделав его основной темой. К тому же декоративные шрифты очень быстро устаревают, становятся невыноси­мо старомодными и претенциозными (так, «объемные» рубленые шрифты, буквы которых будто бы вычерчены в косоугольной аксонометрической проекции, сейчас могут пригодиться только для стилизации под 70-е годы).

Кажущаяся простота «обычных» шрифтов обманчива — это не простота, а отшлифованность, «прозрачность», до­стижимая только веками обкатки на мириадах текстов и читательских сознаний. Среди работ профессионалов не так-то легко найти такую, где бы использовалось что-то кроме перечисленных в предыдущем разделе основных исторических типов шрифтов.

Развивая тему

Возвращаясь к проверенному време­нем сочетанию шрифтов с засечками и рубленых, следует заметить, что среди прочих аспектов эти типы шрифтов Противопоставлены и по степени декоративности (шрифты с засечками определенно наряднее). Однако это проти­вопоставление в данном случае далеко не главное и не единственное; как о дуэте мужского и женского голосов, о них нельзя сказать просто, что один «выше» или «ни­же», «строже» или «раскованнее» другого, — просто эти голоса и эти шрифты абсолютно разные, по всем аспектам гармонично дополняющие друг друга.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что сочетание шрифта с засечками и рубленого можно улучшить, позволив каждому члену пары развиваться в естественном для него направлении. Как я уже писал, для шрифтов с засечка­ми самая натуральная вариация — курсивное начертание, делающее их еще наряднее и выразительнее. Рубленые же шрифты хорошо смотрятся в жирном и сверхжирном начер­таниях, где отсутствие засечек кажется более естественным. Именно поэтому так часто можно встретить сочетание до­статочно жирного, крупного рубленого шрифта с курсивом обычного кегля шрифта с засечками (а иногда и с кал­лиграфическим рукописным шрифтом, который близок по своему рисунку к курсиву).

Хотя глаз наш давно привык идентифицировать курсивный шрифт с соот­ветствующим ему прямым, нельзя не признать, что графические различия между этими двумя начертаниями весьма значительны и, как результат, далеко не все шрифты с засечками имеют хорошо пригнанную курсивную пару. Вообще, употребление курсива в паре с прямым шрифтом — явление сравнительно новое в шрифтовой истории; в эпоху классической антиквы, когда курсивные шрифты только что появились, ими пользовались как от­дельными самостоятельными шрифтами для набора целых книг. Видимо, некоторая «притянутость за уши» сочетания прямого и курсива чувствуется и до сих пор. Если учесть это обстоятельство, вариации насыщенности ру­бленых «выходят в финал» как, без сомнения, самая естественная вариация начертания шрифта.

Иногда можно услышать совет вообще избегать курсивных шрифтов в ком­пьютерном дизайне из-за того, что их наклонная форма конфликтует с прямоутольностью пиксельной решетки экрана. Конфликт этот выражается в том, что наклонные штрихи курсива на экране нередко выглядят сту­пенчатыми (не спасает даже анти-алиасинг, стр. 247), а необходимость вписывать каждую букву в прямоугольник, который далеко не все про­граммы позволяют частично надвинуть на прямоугольник соседней буквы (в частности, это невозможно сделать в HTML-тексте, стр. 215), приводит к искажениям кернинга в набранных курсивом текстах.

С другой стороны, далеко не всякий рубленый шрифт хорошо сочетается с любым шрифтом с засечками. Кро­ме вашего собственного опыта и художественного чутья, пожалуй, путеводной нитью может служить только знание истории и родословной шрифтов (стр. 126). Так, трудно выдумать что-то более уродливое, чем сочетание вычурной, внутренне несвободной новой антиквы (гарнитуры Бодони, например) с тоже несколько нарочитой, но совсем в ином вкусе конструктивистской Футурой или Авангардом. В то же время нейтральная, достаточно традиционная Гельветика прекрасно сочетается с уравновешенной, классических пропорций переходной антиквой — не зря гарнитуры Таймc и Ариал были выбраны в качестве двух основных шрифтов в операционной системе Windows.

Прекрасно чувствуют себя вместе пары гуманистических шрифтов (например, Гарамон и Фрисет, положенные в основу дизайна московского журнала «Internet»), тогда как сочетание шрифтов Мета и Бодони в логотипе сайта www.alphaworks.ibm.com производит не лучшее впеча­тление именно из-за конфликта «уровня гуманизации» этих шрифтов (рис. 36).

В тех случаях, когда необходимо выбрать два рубленых шрифта или два шрифта с засечками (хотя этого следует избегать, пользуясь по возможности только одним шрифтом каждого типа), прежде всего нельзя выбирать два слишком близких друг к другу шрифта — как и два слишком близких цвета (стр. 111), они будут лишь смутно раздражать зрителя своей похожестью-но-неодинаковостью. Если действитель­но никак нельзя воспользоваться одним и тем же шрифтом (в том числе и в разных его начертаниях — например, набрав все заголовки курсивом или полужирным шрифта основного текста), лучше всего, опять-таки, ориентировать­ся на историю и выбирать шрифты как минимум из разных эпох.

Многие дизайнеры находят особое очарование в моно­ширинных шрифтах, таких как Курьер или Престиж. Свойственная им неуклюжесть и «разлапистость» могут обернуться стильностью, а строгая эстетика деловых писем и компьютерных распечаток неплохо контрастирует с по­пулярными графическими темами, такими как искажения (стр. 295) или фотографические текстуры (стр. 119). У этих шрифтов есть главное свойство, позволяющее без помех ис­пользовать их в дизайне: они уже достаточно примелькались для того, чтобы их «основное звучание» не заглушало тонкие визуальные и смысловые оттенки, накладываемые дизайнером.

Шрифты и названия

Согласно законам США, авторское право может защищать конкретный шрифт (font) в векторном формате, приравниваемый по статусу к компьютерной программе. Однако эта защита не распростра­няется на то начертание (typeface) букв, которое используется в шрифте. Это значит, что характерные графические особенности, скажем, шрифтов Тайме или Бодони (так же как, собственно говоря, и форма букв алфави­та) не принадлежат никому. Любой желающий может перерисовать буквы какого-нибудь известного шрифта, записать их в шрифтовой файл и про­давать под любым именем.

В результате на рынке появляется множество шрифтов почти одинаковых по виду, но различающихся названиями. Солидные фирмы обычно огра­ничиваются приписыванием к «родовому» имени своего названия — так, существуют шрифты ITC Garamond, Adobe Garamond и Monotype Garamond (которые, кстати, различаются довольно сильно, потому что фирмы эти не

(а)

(б)

Рис. 36

Какое из этих двух шрифтовых сочетании, на ваш взгляд, более гармонично?

копировали буквы друг у друга, а самостоятельно рисовали их по образцам французского типографа XVI века Клода Гарамона). Другие фирмы неред­ко выдумывают для своих шрифтов имена новые, но все же чем-то схожие с оригинальными — так возникают Opus вместо Optima, Freeset вместо Frutiger и даже Borjomi вместо Bodoni.

Параметры Набора

Итак, шрифты для композиции выбраны.

Оставшаяся часть работы не менее ответственна — нуж­но подобрать кегль шрифта, расстояния между буквами и между строками так, чтобы текст звучал максимально выразительно и лучше всего сочетался с остальными эле­ментами. Основные принципы, определяющие размещение материала на плоскости страницы, мы рассмотрели в другом месте (стр. 84); эти принципы вполне приложимы и к на­бору текста, хотя здесь существует немало специфических правил и ограничений.

Кегль

Начнем с выбора кегля. Очевидно, что чем круп­нее шрифт, тем более громко, явственно звучит набранный им текст. Однако во многих случаях верно и обратное. Как на географической карте труднее всего заметить над­пись, набранную аршинными буквами через весь лист, так и слишком крупные заголовки могут ускользать от вни­мания читателя, восприниматься скорее как декоративное пятно, чем как носитель информации. И наоборот, мел­кие надписи заставляют читателя всмотреться, потратить больше времени на чтение и потому полнее воспринять и лучше запомнить информацию. (Разумеется, этим нельзя злоупотреблять: мелкий текст будет с гарантией прочитан только тогда, когда его немного и он окружен достаточно большим пустым пространством или же находится в фокусе внимания, на пересечении «силовых линий» восприятия — стр. 167.)

Ограничения на объем графических файлов на веб-страницах (стр. 176) делают использование мелкого текста особенно привлекательным, так что многие профессиональ­ные страницы и в самом деле оставляют впечатление работы художника-миниатюриста. И наоборот, изобилие бессмы­сленно крупных надписей, пытающихся «грубой силой» раз­мера заглушить диссонансы своего цветового и шрифтового оформления, — один из вернейших признаков безнадежно любительского дизайна.

Крупными кеглями, однако, пренебрегать все же не сто­ит — они составят прекрасный контраст мелким надписям (не забывайте только о принципе ограничения пропорций

сверху, стр. 83), а их «повышенную громкость» можно обыграть, использовав их для второстепенных по информа­ционной важности элементов — таких как логотип фирмы (если читатель и так уже знает, на сайте какой фирмы он находится) или заголовки в форме риторических во­просов. Нередко можно видеть очень крупные, но бледные и размытые фоновые надписи, повторяющие то, что уже набрано более мелким и четким шрифтом на переднем плане.

Если разница кегля двух надписей поддерживает контраст их шрифтов, то для надписи большего кегля обычно лучше воспользоваться рубленым шрифтом, потому что увеличен­ный кегль хорошо сочетается с его жирным начертанием. С другой стороны, в повышенном кегле может красиво смотреться и шрифт с засечками, в котором при этом становятся видны подробности его сложного контура; и на­оборот, надписи небольшого размера лучше читаются, если они набраны шрифтом без засечек (см. также стр. 81).

При изменении кегля текстовой надписи нужно очень осторожно обращаться с пропорциями букв. Небольшое ра­стяжение или сжатие (не превышающее 10—20% от исход­ного размера) для лучшего выравнивания или координации с другими элементами вполне допустимо, если в ближайшем соседстве с этой надписью нет того же шрифта в исходном, неискаженном виде. Однако более сильные перетяжки са­мым плачевным образом сказываются на эстетике шрифта, в особенности на соотношении толщины горизонтальных и вертикальных штрихов.

Это значит, в частности, что шрифты типа новой анти­квы, у которых контраст штрихов и без того значителен, лучше поддаются сжатию и растяжению, чем, скажем, антиква переходная. Кроме того, довольно терпимы к ис­кажениям рубленые шрифты — их форма проще и потому более эластична, чем у шрифтов с засечками. Для сжатого по горизонтали шрифта несколько сгладить дурное впе­чатление может подчеркнутая нехватка места (например, Установка его «враспор» между другими элементами или краями композиции), но даже и в этом случае лучше поль­зоваться специально разработанными узкими (condensed) шрифтами.

Поскольку кегль шрифта измеряется по высоте заглавных букв, тогда как отношение высоты строчных к высоте заглавных разное у разных шрифтов, вряд ли стоит обращать

большое внимание на величину кегля в пунктах или других единицах измерения. Добиваясь равной высоты (или другого требуемого соотношения размеров), кегли разных шрифтов следует подбирать визуально и в заголовочных элементах, и в основном тексте.

К сожалению, совет этот неприменим к тексту в HTML (стр. 215), кото­рый у разных пользователей будет иметь разный размер, что приходится учитывать в веб-дизайне. В CSS2, с другой стороны, предусмотрен особый механизм выравнивания расположенных по соседству шрифтов не по пас­портной величине кегля, а по реальной высоте строчных букв (стр. 218).

Прописные и строчные

Если расстановка заглавных букв в обычном тексте определяется правилами орфогра­фии, то заголовки и другие выделенные элементы могут использовать разные стили — все заглавные, все строчные, заглавная только первая буква фразы или (распространен­ный в английском стиль, к счастью, так и не прижившийся на русской почве) первые буквы всех значимых слов.

Стиль «все заглавные» в электронной почте (да и в любом обычном тексте) ассоциируется с повышенной громкостью голоса, криком. Тот же эффект может наблюдаться и в за­головках, особенно если текст достаточно длинен, а кегль шрифта велик. Однако в коротких надписях небольшим кеглем неприятная назойливость пропадает, и стиль этот обнаруживает свое истинное звучание — строгое и чистое, чем-то неуловимо напоминающее об античности (древние римляне, как известно, строчных букв не имели). Геоме­трическая простота заглавных букв по принципу контраста лучше сочетается со шрифтами с засечками, а особо мелкий кегль даже требует использования заглавных, так как более близкие друг к другу по своему рисунку строчные буквы могут быть в таком размере трудноразличимы. Стиль «все заглавные» не годится для курсивов и тем более декоратив­ных рукописных шрифтов.

Выделение заглавной только первой буквы фразы, делающее ее неотличимой от фразы в обычном тексте, придает ей звучание ровное, повествовательное, несколько суховатое (его можно сделать еще более отчетливым, добавив в конце точку). Визуально этот стиль вводит сильную асимметрию (начало фразы с заглавной буквой «перетягивает» конец), поэтому его нельзя использовать в выраженно симметрич­ных композициях.

Заглавные Первые Буквы Значимых Слов (англ. Initial Caps) заставляют англоязычный заголовок звучать газетно, рекламно, самоуверенно, а в последнее время этот стиль

приобретает к тому же явственный привкус старомодности (его использование ограничено почти исключительно назва­ниями компаний и заглавиями книг, песен, фильмов и т.п.). По-русски такое оформление фразы допустимо только из­редка в переводах с английского, в которых требуется сохранить «дух оригинала». В заголовках, содержащих смесь строчных и заглавных букв, нельзя пользоваться разрядкой (стр. 142).

Особого внимания заслуживает стиль «все строчные», заво­евывающий все большую популярность в разных областях дизайна. Строка или слово, набранные одними строчными буквами, производят впечатление вырванных из контекста, подвешенных в воздухе. Это может быть уместным, если надпись, например, является одной из кнопок на нави­гационной панели или частью какого-либо иного целого, обеспечивающего необходимый контекст восприятия. Если же этот стиль используется для отдельно стоящих, ин­формационно слабо связанных с окружением элементов, набранный таким образом текст может приобрести раздра­жающе нарочитое, иногда даже несколько претенциозное звучание. Фразы в этом стиле чем-то напоминают бессвяз­ные, сомнамбулические фоновые голоса в записях «Пинк Флойд».

С другой стороны, частое применение стиля «все строчные» делает его все более привычным и нейтральным для восприятия. Некоторая отстраненность в его звучании определенно остается, так что не стоит пользоваться этим стилем для строгих деловых страниц, — однако во многих других случаях он вполне уместен.

Интервалы

Огромное влияние на восприятие текста оказывают интервалы набора — расстояния между буквами в словах, между словами и между строками в абзацах. Развивая аналогию с голосом, читающим текст, величины интервалов можно уподобить быстроте произнесения слов — с той только разницей, что интервалы в наборе можно менять по двум измерениям, а не по одному.

Прежде чем пускаться в эксперименты, позаботьтесь о пра­вильной установке межбуквенного расстояния в зависи­мости от кегля шрифта. Чем меньше кегль шрифта, тем свободнее, дальше друг от друга должны стоять буквы, и наоборот — чем крупнее шрифт, тем относительно теснее должен быть набор (рис. 37). Интервалы «по умолча­нию» в большинстве шрифтов рассчитаны на кегль 10

Где он стоял опершись на статую. С лицом перепол Где он стоял опершись на статую. С лицом

Где он стоял опершись на стат

Где он стоял

Где он стоял опершись на статую. С лицом

Где он стоял опершись на статую

Где он стоял

Рис. 37

Автоматическая регулировка межбуквенных, рас­стояний в зависимости от кегля: текст без трекинга (вверху) и с трекингом (внизу)

Где он стоял

Где он стоял

Рис. 38

Ручная регулировка межбуквенных расстояний — кернинг

пунктов (приблизительно такой, как у основного текста в этой книге). Регулировка плотности набора, называе­мая трекингом (tracking), в некоторых программах делается автоматически, но в других ее приходится осуществлять вручную.

Трекинг сдвигает или раздвигает все буквы на одну и ту же величину, исправляя тем самым кажущееся изменение плотности при изменении кегля. Но многие пары букв при этом по-прежнему оказываются стоящими слишком тесно или слишком свободно — например, даже если сдвинуть буквы «Г» и «А» вплотную, визуально между ними будет «дырка», обусловленная формой этих букв. Такие «дырки» и «слипания» букв, особенно заметные в крупном кегле, дизайнер должен исправлять вручную.

Регулировка эта называется кернингом (kerning). Во многих шрифтах содержатся данные для автоматического кернинга определенных пар букв (обычно только латинского алфа­вита), однако далеко не все программы пользуются этой информацией и далеко не всегда результаты автоматическо­го кернинга хорошо смотрятся во всех размерах. Возьмите себе за правило не оставлять ни одной надписи с достаточ­но крупным шрифтом без ручной регулировки расстояния между символами (рис. 38).

Трекинг и кернинг изменяют межбуквенные интервалы не­значительно, чисто косметически. Однако ничто не мешает вам раздвинуть буквы в строке на любое расстояние (лишь бы текст при этом оставался читабельным текстом, а не пре­вращался в набор отдельных букв). Разрядка, так же как и курсив и почти любое нестандартное написание, заставляет текст звучать подчеркнуто, медленно и даже торжественно (вспомните речь ангелов в «Москве—Петушках» Венички Ерофеева). Хотя английской типографской традиции выде­ление разрядкой несвойственно, в англоязычных заголовках оно дает сходный эффект.

Особенно сильное впечатление увеличение межбуквенных интервалов производит в сочетании со стилем «все строч­ные». При использовании только заглавных букв, наоборот, растянутый заголовок выглядит привычнее и строже. (Смесь регистров с разрядкой лучше не употреблять.) Если же из композиции очевидно, что разрядка была введена только для того, чтобы уравнять длину строки с длиной какого-то другого элемента, необычность звучания почти исчезает,

заглушенная удовлетворением от аккуратной подгонки и ко­ординации частей (рис. 39).

Иногда в заголовках применяются и отрицательные меж­буквенные интервалы, т. е. наложение букв друг на друга. При этом буквы надписи могут окрашиваться в разный цвет (пример 13), бросать друг на друга тени или просто «срастаться» в единое целое (см. пример на рис. 39); осо­бенно удобны для этого жирные рубленые шрифты, тесному контакту которых не мешают засечки.

Если абзац содержит больше трех строк текста, можно попробовать растянуть его по вертикали, увеличив интер­валы между строками (интерлиньяж). Это нередко делается с теми же целями, что и горизонтальная разрядка, — для выравнивания текстового блока по высоте с другим элементом или просто для того, чтобы заполнить коротким текстом побольше места. Хотя и в меньшей степени, чем горизонтальная разрядка, этот прием выделения также при­дает тексту характерно свободное, неспешное, убедительное звучание. Особенно хорошо растянутый интерлиньяж смотрится с теми шрифтами, у которых высота заглавных

сильно превосходит высоту строчных.

В заголовках иногда применяется и противоположный при­ем — нулевой интерлиньяж, при котором строки текста Вплотную прилегают друг к другу, а выступающие элементы букв даже заезжают на соседнюю строку. Чтобы прием этот не смотрелся ошибкой или неаккуратностью, а при­давал заголовку динамичность и выразительность, обостряя смысловые отношения внутри текста, нужно выполнить довольно много условий, самое главное из которых — достаточный контраст между сталкиваемыми строками по шрифту, кеглю или цвету (а лучше всего — сразу по нескольким параметрам). Скажем, если сделать верхнюю строку крупным шрифтом более светлого цвета, наложение на нее выступающих элементов букв нижней, набранной меньшим кеглем и более темной по цвету строки будет восприниматься естественно, не будет раздражать взгляд или мешать чтению.

Кроме того, учтите, что при нулевом интерлиньяже линия стыка строк становится весьма сильной осью компози­ции, требующей координации (чаще всего выравнивания по высоте) с другими элементами и не терпящей в непосред­ственной близости от себя других активных горизонталей (так что прием этот лучше не применять к блокам из

трех и больше строк). И наконец, «сплющенный» заго­ловок будет смотреться выразительно только тогда, когда его теснота подчеркнута достаточно большим количеством пустого пространства вокруг него.

Вспомнив принципы размещения материала на плоскости, о которых мы говорили на стр. 86, вы без труда сообразите, что два последних приема — увеличенный против обычного или нулевой интерлиньяж — суть частные случаи двумерного размещения букв с явным предпочтением одного из направлений.

Поиск по сайту: