ВОСПИТАНИЕ, ОБРАЗОВАНИЕ, ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ В РОССИИ (VI—XVII вв.)

Воспитание у восточных славян, народная педагогика, влияние христианства на развитие культуры и просвещения, педагогическая мысль в Киевской Руси, просвещение в Московском государстве, оценка.

Истоки отечественной педагогической культуры таятся в глубоких колодцах исторической памяти — в жизни славянских племен. Населявшие в 1 тысячелетии до н. э. обширные земли Центральной Европы и Балтии, славяне на протяжении многих веков «исходили» к Востоку, заселяя земли в бассейнах Днепра, Волги, поднимаясь к северу. Их южными соседями становились скифы, сарматы, гунны: Великая Степь. На северо-западе славян теснили, германские племена. Очевидно, высокий уровень культуры и племенная солидарность, великие усилия многих поколений позволили восточным славянам создать условия для формирования этноса — предков украинцев, белорусов, русских. Воспитание приспосабливалось к потребностям родовой общины, через него утверждалась идеология рода, имевшая в основании языческую религию.

К VI веку восточные славяне имели сложившуюся государственность, общественную структуру, народную культуру, воспитание, выделившееся из общей жизнедеятельности рода. Эмпирический опыт народа в области воспитания — коллективное педагогическое творчество — кристаллизовался в народной педагогике (господствовавшие в народе воззрения на цели и задачи воспитания, совокупность педагогических условий, средств, умений и навыков).

Каждый из слоев общества (князья, воины, земледельцы, ремесленники, жрецы, жившие в лесах, носители знания, веры) имел свои идеалы и сложившуюся форму обучения и воспитания. Княжеских детей отдавали в семьи родовой знати (кормильство), дети дружинников росли в гридницах, обучаясь воинскому искусству, дети земледельцев воспитывались и обучались дома, дети ремесленников подготавливались с помощью ученичества. Общеплеменные ценности и идеалы связывались с физической силой и выносливостью, мужеством и храбростью, прямотой нрава и свободолюбием (славяне не знали рабства, не «ломали шапку» перед князем), взаимопомощью и взаимовыручкой. Родная природа, родной язык, в котором запечатлелся духовный опыт предков, религия, устное народное творчество (в т. ч. детский фольклор) были главными воспитателями подрастающих поколений.

Духовная жизнь Руси «изначальной» в какой-то мере воссоздается дошедшими до нас былинами, воспевающими богатырей русской земли, сказками, научающими добру, мудрыми пословицами и поговорками. Опоэтизирована в литературе и искусстве как мир нетленной красоты, источник «русского духа», самобытной русской культуры.

Принятие христианства (988г.) раскололо доселе единое языческое мировосприятие. В оценке Ф.И. Буслаева, народное сознание в то время еще только вызревало в направлении той мифологии и той этики, которые могли бы стать соответствующей «природной почвой» для новой религии. К тому же внедрявшееся «сверху», христианство породило уникальное состояние культуры: расщепление народной души, ее разделение на культуру массовую, языческую, «ночную» и культуру «дневную», ученого меньшинства, их сосуществование на века. Новая культура входила в жизнь возникновением «книжного образования», организацией княжеских и монастырских школ.

Из Византии, самой культурной страны средневековья, хранительницы древнегреческой культуры, вместе с новой религией пришла новая письменность, а с нею переводная литература, греческая и болгарская, в т.ч. философские и научные сочинения. «Учению книжному» и самообразованию благоприятствовало сравнительно быстрое овладение чтением: церковно-славянский язык был доступен на слух. Образование как чтение книг, заучивание, запоминание не нуждалось в специально подготовленном учителе: авторитетом являлась книга. Русские «книжники» (Ярослав Мудрый, Владимир Мономах, Ефросинья Черниговская и мн. др.) отличались высоким уровнем «книжной премудрости», почерпнутой из античных источников, не знакомых Европе вплоть до Эпохи Возрождения.

В русских княжествах открывались школы для мальчиков и девочек — грамотность и книжность становились характерными чертами русской культуры. Археологические раскопки, идущие в Новгороде с 1932 г., свидетельствуют о широком распространении «книжного учения» не только в городах, но и в селениях. Обнаружено большое число берестяных грамот, большинство из которых частная переписка. Найдена деревянная азбука: такие дощечки с начертанием букв изготовлялись ремесленниками для обучения чтению и письму. Книги, переписанные писцами, находили спрос не только у знати, но и у простого городского и сельского люда, книги и религиозного, и светского содержания.

Избрание православия и его «прививка» к духовной жизни и быту народа, очевидно, объяснялись известной близостью православной религии к стереотипам народного сознания, отражавшего особенности жизненного уклада, патриархально-общинных отношений. И вместе с тем через христианство народное сознание возвышалось — приобщением к общечеловеческим идеалам и ценностям. Церковные книги, ставшие учебными книгами в школе и в семейном воспитании, несли идеи гуманизма, трудолюбия, милосердия, мира и согласия. Новые жизнесмыслы находили отклик в народной душе: в многовековых традициях патриархального коллективизма (соборности), повседневного труда на земле-кормилице, олицетворения любви с жалостью. Прививались христианские идеалы Веры, Надежды, Любви, Мудрости, Добра, нравственного самоусовершенствования. Народная педагогика на православной духовно-нравственной основе приобретала новые ценностные ориентации. Развивалась «книжная» педагогическая мысль («Изборник» Святослава, «Поучение» Владимира Мономаха и др.).

Христианство обогащало и облагораживало бытовавшие представления о человеке, вопреки традиционному мировоззрению феодально-патриархального общества, выделяло отношение к человеку как индивидуальности. В церковных проповедях, «житиях святых» человек возвышался над суетностью земного призывом к покорности воле Божией, кротости и послушанию, смирению духа, милосердию. В мирских литературных памятниках утверждались те же идеи смирения, любви, доброты. Так, в «Поучении детям» Владимира Мономаха кристаллизовались ценности — сложный синтез христианских и языческих воззрений: право человека быть самим собой, пафос неустанного, честного, достойного труда, защиты родной земли, звучал призыв не давать в обиду более слабых, зависимых. Утверждалось, что человек обладает свободой воли, сам выбирает между добром и злом, несет ответственность за свои деяния.

Тема человека — «самодержца» и «самовластца» вообще была свойственна древнерусской литературе, которая проповедовала, учила контролю над собой, преодолению себя, воздержанию от дурного поведения, терпимости по отношению к людям, отзывчивости. Основное средство стать человеком сердечномудрым усматривалось в чтении книг «отцов церкви», в исполнении религиозных обрядов, праздников, которыми организовывался весь уклад древнерусской жизни. «Книжное» представление о внутреннем мире человека, ориентированное на идеальное, «должное», разумеется, не отражало богатства и разнообразия этнических типов, особенностей формировавшегося национального характера. Куда реальнее рисуют облик «русской души» сведения, почерпнутые из берестяных грамот. Например, письмо из одиннадцатого века: «Что за зло ты против меня имеешь, что в эту неделю ко мне не приходил, — спрашивает любящая и страдающая женщина. — ... Если бы тебе было любо, то ты бы вырвался из-под (людских) глаз и пришел... Буде даже я тебя по своему неразумению задела, если ты начнешь надо мной надсмехаться, то судит (тебя) Бог и моя худость (то есть я)».

Любовь и гордость, чувство собственного достоинства, стыд унижения, сомнение и надежда — скольким поколениям русских женщин были знакомы эти чувства и такое мировосприятие! Истоки российского менталитета — в сознании древнерусского человека, свободолюбивого и совестливого, прямодушного и открытого, мечтателя и удальца — в ратном ли поле, в трудовой ли страде ему все по плечу.

Культура и образованность, столь стремительно развивавшиеся, в тринадцатом — пятнадцатом веках переживали трудные времена княжеских кровавых междоусобиц, татаро-монгольского ига. Поле культуры и образованности истончалось: в пепелища превращались города и селения, в пожарищах гибли книги, в сражениях умирали воины, угоняли в рабство женщин и детей. Единая древнерусская народность распалась на три народа: великорусов, украинцев, белорусов; каждый пошел своим путем культурного развития.

Средоточием народных сил в освобождении от власти ханской Орды, собирателем русских земель стало Московское государство. На протяжении пятнадцатого — семнадцатого веков в бесконечных войнах за независимость, в расширении восточных границ росло могущество Москвы, сопровождавшееся и постепенным подъемом культуры. В лихую годину ханского владычества учителями народа стали «мастера грамоты», разного уровня образованности, разного рода занятий: люди духовного звания, переписчики книг, переводчики-толмачи, обучавшие детей чтению, письму, молитвам в родительском доме или имевшие «школы» (8—12 учеников) в своем доме.

Подъем культуры, связанный с формированием единой великорусской народности, проявлялся в создании книгохранилищ, открытии школ грамоты при монастырях и церковных приходах. Наряду с начальным образованием создавались школы повышенного образования — при Чудовом, Андреевском, Троице-Сергиевом и др. монастырях, при государственных «приказах», иноземцами. Здесь преодолевалась «культурная изоляция» от Европы: изучались языки (был снят запрет с изучения латыни), «семь свободных искусств», давались профессиональные навыки. В 1687 г. была открыта Славяно-греко-латинская академия, первое высшее учебное заведение. Способные юноши продолжали образование в университетских центрах Европы. Среди учителей повышенного образования было немало людей интеллигентных, вольнодумцев и гуманистов.

В образованном обществе читали труды европейских ученых, философов. В домах знати собирались богатые библиотеки на нескольких языках (бояре Одоевские, Романовы, Ромодановские, Ртищевы и др.). Возрождению интереса к книге и самообразованию способствовало книгопечатание. Как свидетельствуют исторические документы, приобретали книги и крестьяне, особенно русского Севера, зажиточные, не знавшие крепостного права, занимавшиеся торговлей, промыслами. Хранились книги и при церквах (обычно приобретались коллективно — на волостные деньги).

Значительное распространение получили учебные пособия, рукописные и печатные, по которым обучались и начальным знаниям, и «семи свободным искусствам», и иностранным языкам. Это буквари, прописи, псалтыри, азбуковники (своеобразные толковые словари), в т.ч. Азбука» И. Федорова, буквари С. Полоцкого и К. Истомина, позже «Грамматика» М. Смотрицкого, «Арифметика» Л. Магницкого).

Рост просвещения и школы ограничивало усиление крепостничества, что приводило народную жизнь в нищенское и рабское состояние (в оценке В. Ключевского, «государство пухло — народ хирел»). Негативно отразился на отечественном образовании религиозный раскол, потрясший все слои общества. В «раскол» уходили по-русски истово, не страшась пыток и казней, сжигаясь общинами, сотни тысяч людей.

Тормозом развития всего общественного уклада страны была изоляция Московского государства — выключенность из европейского культурно-исторического процесса, как следствие, отсталость экономическая, политическая, военная, социальная. Страна стояла перед необходимостью глобальных преобразований.

Если обратиться к состоянию общественного сознания, то гуманистическая традиция в мировосприятии образованных людей была обусловлена антропологическими воззрениями, сохранявшими преемственность с представлениями о человеке времени расцвета Киевской Руси. Акценты несколько переместились со сферы «мудрого сердца» на сферу «разума», который «царь всему, и душе, и телу», который через Знание ведет к «всечеловеческой мудрости» (Софии). Всячески возвышалась умственная деятельность — любознательность, любопытство, любомудрие. В то же время все больший интерес выказывался к практической стороне жизни (сферы деятельности по мере развития государства расширялись). Все более «земными» представлялись и цели жизни (слава, признание личных заслуг, приумножение достатка, богатство), более «мирскими» — и идеалы воспитания, однако и признание ценности «общей народной пользы» отнюдь не утрачивалось.

Преодолевая религиозные догматы и домостроевские заветы, наиболее смелые гуманисты формулировали идеи равенства прав, личного самоусовершенствования на основе разума и свободы. И. Пересветов, И. Федоров, П. Мстиславец обосновывали мысль об изначальном равенстве людей, недопустимости рабского угнетения человека человеком: «Братия, все есмя дети Адамовы», «Порабощенный бо человек срама не боится, а чести себе не добывает» и т. д. (2, 22).

Идеалы свободолюбия как изначальной черты российского менталитета своеобразно отразились в размышлениях Ф. Курицына. В «Написании о грамоте» он рассуждал об изучении «грамоты» не как механическом чтении, запоминании, воспроизведении содержания книг, а как о сознательной деятельности свободной души, свободной воли, свободного разума, результатом чего является «грамота» — «самовластие души». Это способность к познанию мира и Бога, самосовершенствованию умственных и нравственных сил, отсюда вывод о том, что человек сам волен избрать свой жизненный путь.

В трактатах И. Федорова, Ф. Ртищева, С. Полоцкого, Е. Славинецкого, К. Истомина поднимались и собственно педагогические вопросы: как обучать детей грамоте и труду, добиваться нравственного поведения, устанавливать гуманные отношения в семье и др. Мыслители выступали против насилия и принуждения детей: «Наказывают стыдом, а не грозьбой и бичом», «Насильственное учение не может быть твердым, но то, что приходит с радостью и веселием, закрепляется прочно». Знаменательным представляется факт посещения в 1499 г. русским посольством в Италии «школы радости» Витторино да Фельтре (2, 23).

Традиционно признавалось главным в педагогическом влиянии на детей нравственное воспитание, привитие духовно-нравственных начал православия, приучение к нравственному поведению.

Краткий анализ огромного периода в истории отечественного образования все же позволяет высветить начала гуманистической традиции в российской педагогике. Это гуманистические ценности народного сознания, духовный опыт народа в области воспитания, осмысленный коллективно и передаваемый от поколения к поколению и выкристаллизовывавшийся в сочинениях просветителей, обогащенный во взаимодействии с другими культурами. Гуманистические педагогические идеи характеризовали древнерусскую литературу, которая по сути своей была «учительной». Эта тенденция отличала и литературу последующих веков. В педагогических воззрениях акцентировались установки на воспитание духовно-нравственных идеалов и ценностей как необходимое условие становления человечности в личности, направленности ее деятельности на общую пользу. Идеи отечественных гуманистов были созвучны воззрениям европейских мыслителей Возрождения и начала Нового времени, получили продолжение в философско-педагогических исканиях выдающихся деятелей русской культуры восемнадцатого века.

ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ

1. Осмыслите влияние христианства на развитие отечественного образования и

педагогической мысли.

2. Сопоставьте антрополого-педагогические воззрения отечественных мыслителей

семнадцатого века с идеями Я. А. Коменского.

3. Ответьте на вопросы: Какие духовно-нравственные ценности утверждались

педагогической мыслью? Какие из них можно отнести к национальным

ценностям непреходящего значения?

Л И Т Е Р А Т У Р А

1. Хрестоматия по истории школы и педагогики в России. — М.,1986.

2. Антология педагогической мысли Древней Руси и Русского государства XIV—

XVII вв. —М., 1985.

3. Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР с древнейших

времен до конца XVII в. — М., 1989.

4. Каптерев П.Ф. Избранные педагогические сочинения. — М., 1982.

Поиск по сайту: