Попытка разрешения духовных проблем

Первым последователям Шрилы Прабхупады казалось, что он предлагал им то, чего они не смогли найти в традиционных религиях. Он предлагал им непосредственное духовное восприятие Бога (вигьяну) или реализованное знание в противовес догматичному, «книжному» знанию (гьяне). Бхакти-йога — это духовная дисциплина, цель которой заключается в изменении или очищении сознания с помощью целенаправленной практики. Результатом этого должно стать непосредственное восприятие божественного как осознанной реальности (пратьякша) (Бхагавад-гита, 9.2). Эта самодовлеющая цель, достигаемая в условиях определенного эксперимента над собой, роднит бхакти-йогу с современной материалистической наукой. И действительно, Шрила Прабхупада нередко использовал это слово для перевода санскритского термина вигьяна. Как гласит заголовок одной из популярных книг Шрилы Прабхупады, бхакти-йога — это «наука самоосознания». Практика этой науки самоосознания предполагает, что человек должен согласиться на некий эксперимент для систематического очищениея своего сознания — эксперимент, который подразумевает строгую программу духовной деятельности (садхану), включающую в себя очень ранний подъем и занятия интенсивной духовной практикой в течение четырех — пяти часов каждое утро (участие в так называемой «утренней программе»). Два или два с половиной часа из этого времени отводится на индивидуальное повторение на четках мантры Харе Кришна (не менее 1728 раз в день) в качестве обязательной ежедневной практики.

Более того, человек обязан соблюдать четыре ограничительных принципа. Первое ограничение на употребление в пищу мяса, рыбы и яиц в понимании вайшнавов означает, что преданный должен есть только то, что было приготовлено как подношение Кришне и предложено Ему. Запрет на употребление одурманивающих веществ означает воздержание даже от таких слабых стимуляторов, как чай и шоколад. Предписание не играть в азартные игры подразумевает не только отказ от участия в играх на деньги или заключения пари, но также от пустых развлечений вроде посещения кинотеатров, спортивных залов и т.д. И, наконец, четвертое предписание, касающееся незаконного секса, запрещает сексуальные отношения не только вне брака, но даже в браке, если их целью не является зачатие детей. В этом случае сексуальные отношения допускаются лишь раз в месяц в благоприятный для зачатия период. Смысл этого запрета заключается в том, чтобы прожить жизнь как можно более целомудренно, воздерживаясь от секса не только в действиях, но также в словах и мыслях. Эти правила Шрила Прабхупада называет «регулирующими принципами свободы» (Бхагавад-гита, 2.64, коммент.).

Шрила Прабхупада со всей определенностью заявлял, что самоосознание и чувственные наслаждения — вещи взаимоисключающие, и отказывался идти на любые компромиссы в этом вопросе. Его последователи были склонны усматривать причину удручающего положения дел в традиционных религиях именно в их потворстве людской привязанности к плотским наслаждениям. В результате сама строгость регулирующих принципов ИСККОН стала для многих тем отличительным свойством, которое доказывало его состоятельность и служило скорее привлекательным, нежели отталкивающим фактором.

Привлекательность соблюдения суровой духовной дисциплины усиливалась еще и тем, что именно она являлась источником религиозного энтузиазма, который особенно ярко проявлялся на примере санкиртаны (коллективного пения святых имен Бога в храме или общественных местах под аккомпанемент тарелочек и барабанов). Этот вид духовной практики, занимающий центральное место в жизни преданных (санкиртана считается юга-дхармой нашей эпохи, панацеей от всех бед), наглядно показывает, что активное вовлечение органов чувств и ума в деятельность, связанную с преданным служением, способно привести к глубокой сосредоточенности сознания на образе Бога, что в свою очередь является основополагающим принципом бхакти-йоги.

Самоограничения, которые должны были накладывать на себя те, кто следовал регулирующим принципам, служили неким вызовом всем членам Движения. Но именно благодаря необыкновенной способности санкиртаны и практики преданного служения внушать людям заразительный энтузиазм и порождать в них чувство ликования, а также активно занимать ум и чувства человека, следование регулирующим принципам не превращалось в тяжелую повинность, а скорее играло роль естественной замены материальной деятельности. В любом случае, юные члены Движения сознания Кришны не только с великой убежденностью и верой следовали принципам преданного служения, но и видели в них некий символ, резко отличавший ИСККОН как от других недавно возникших и конкурирующих между собой восточных религиозных течений, так и от традиционных западных вероисповеданий.

Другой не менее отличительной чертой ИСККОН, обозначившейся с самого начала его существования, была его способность развивать в своих членах глубокую преданность высочайшему идеалу — идеалу «чистого преданного Кришны», человеку, целиком посвятившему себя бескорыстному служению Богу. Наглядным примером такого образа жизни служил сам Шрила Прабхупада — ачарья и образец для подражания. Поэтому на преданных, получивших посвящение и давших обет строгого соблюдения регулирующих принципов, ложилась обязанность вести себя так же, как чистый преданный, если не из спонтанной любви к Богу, то по крайней мере из чувства долга и желания следовать указаниям священных писаний и гуру.

Однако юношам и девушкам, воспитанным в расслабляющей и располагающей к вседозволенности моральной атмосфере мирской и урбанизированной Америки, было нелегко заставить себя следовать недавно усвоенным правилам и предписаниям, и, естественно, на этом пути им предстояло столкнуться с серьезными и многочисленными трудностями. Но признать это на первых порах существования ИСККОН было далеко не просто. Идеологическая роль регулирующих принципов, а также тот факт, что принятие посвящения было единственно возможным способом существования в ИСККОН, сделали строжайшее следование этим принципам непременным условием верности Шриле Прабхупаде. В то же время сами члены ИСККОН, будучи новичками в преданном служении, инстинктивно искали способ утвердиться в бхакти и находили его в быстром и чудодейственном «обращении», которое, как им казалось, подразумевало полный и окончательный разрыв с обществом и безоговорочное погружение во внутреннюю культуру ИСККОН.

Естественным следствием такой психологии стало то, что храмы заполнились незрелыми и склонными к принятию откровенно поверхностных решений молодыми людьми, которые к тому же находились под большим внешним и внутренним давлением, лишавшим их способности трезво смотреть на вещи. Этот недостаток опытных и серьезных преданных, которые успешно преодолели препятствия, возникающие на духовном пути, привел к тому, что в Движении стала остро ощущаться нехватка квалифицированных руководителей и наставников. Все эти факторы вместе взятые позднее вылились в неспособность ИСККОН здраво и конструктивно подойти к решению проблем, появившихся в результате духовной слабости и ошибок его членов.

В итоге сложилась ситуация, в которой невозможно было не только решить эти проблемы, но даже просто признать их существование. Внутренний климат ИСККОН тех лет исключал всякую возможность честного и открытого признания наличия трудностей в следовании регулирующим принципам. Это было характерным признаком не только официальной доктрины организации, но также и личных отношений между преданными. К примеру, поселившись в храме и столкнувшись с некоторыми проблемами (что было абсолютно естественно), я решил поговорить об этом с преданным, который был немного старше меня, надеясь найти в нем понимание, сочувствие и услышать слова поддержки или практический совет. Однако в ответ мой «духовник» изобразил тревогу, изумление и гнев. Его строгость и холодное обращение лишь усилили во мне убеждение, что я «не способен стать преданным». Подобная ситуация была, по всей видимости, типичной. Скрытность стала доминирующим фактором во взаимоотношениях между преданными. Преданные отдалялись друг от друга и настоящее товарищество на деле было лишь фикцией. В конце концов в ИСККОН начали процветать все явления, которые неизбежно появляются в тех религиозных группах, где стремление к святости превращается в самодовлеющий фактор, а именно: обман, ханжество, нетерпимость, фанатизм, педантизм, придирчивость и пренебрежение маленькими добродетелями во имя «великих». Новые преданные по-прежнему приходили в Движение, но примерно столько же людей покидало его. Выражаясь языком ИСККОН, они «уходили в майю» — обратно под влияние иллюзии. Чаще всего их уход проходил по одному и тому же сценарию: преданный просто исчезал — без всякого предупреждения, как правило под покровом ночи. Иногда их уходу предшествовал период отчуждения и депрессии, но очень часто этому вообще не было никакого объяснения. Впоследствии тщательные расспросы обнаруживали, что некоторые преданные знали о том, что сбежавшему было трудно следовать регулирующим принципам. Он не мог заставить себя открыто признать это, и в конце концов ощущение отчужденности и собственной вины вынуждали его бесшумно покинуть общество. В первое время каждый такой уход был чреват кризисом. Это был тяжелый удар по вере многих членов, поскольку их собственное положение в сознании Кришны не было достаточно твердым. Иногда те, кто оставался жить в храме, втайне завидовали «ушедшему в майю преданному», однако в любом случае реакция общины была однозначной — сбежавший считался предателем.

Обычно после его ухода происходило нечто, отдаленно напоминавшее «вскрытие тела усопшего в присутствии представителей общественности», во время которого все ошибки и недостатки покинувшего коммуну преданного подвергались тщательному рассмотрению и всеобщему осуждению. Смысл этой процедуры заключался в том, чтобы убедить оставшихся членов в том, что сбежавший был исключением и потому у них нет никаких оснований беспокоиться о собственном будущем. Однако к замешательству и, часто, раздражению обитателей храма многие падшие преданные не исчезали насовсем. Вместо этого, они, как правило, пытались установить какой-то контакт с членами коммуны, они становились частью социального окружения ИСККОН, состоявшего из бывших обитателей храмов. Обычно они регулярно появлялись на воскресных пирах и других публичных мероприятиях, они всегда были поблизости, впрочем держась на отдалении. Я вспоминаю одного преданного, жившего в храме, который называл их «тенью ИСККОН». Однако на внутреннем жаргоне эти «полуживые» личности назывались «бахромой» — слово, которое сегодня, между прочим, уже почти не слышно.

Из-за гнева и чувства обиды отношение к таким преданным чаще всего было враждебным. Обитатели храма нередко встречали их саркастическими замечаниями или пытались «поставить на место». В лучшем случае их просто не замечали, поскольку проповедь им считалась напрасной тратой времени. Смысл проповеди, как думали тогда в ИСККОН, заключался в том, чтобы убедить человека вступить в коммуну храма, а «ушедший в майю» благодаря своему прошлому опыту едва ли мог откликнуться на подобные призывы. Хотя такие люди и сохраняли в каком-то смысле верность сознанию Кришны, позиция, которую они занимали, соблюдая в лучшем случае один или два регулирующих принципа и принимая ограниченное и непостоянное участие в деятельности преданных, не вызывала одобрения у тех, кто жил в храме. С течением времени количество «отошедших в тень» неуклонно росло, однако лидеры ИСККОН и обитатели храмов отказывались как признавать какие-либо обязательства по отношению к ним, так и принимать во внимание сохраняемую ими преданность ИСККОН. Они являлись живым свидетельством провала, и естественным желанием лидеров Движения было отречься от них. Лишь в последние пять или шесть лет (хотя в разных местах этот процесс протекал по-разному) руководство ИСККОН стало признавать падших преданных «своими людьми», видя в них подлинных приверженцев и прихожан, которым храм обязан оказывать помощь и содействие. Это запоздалое признание свидетельствует о нежелании мириться с распространенной неспособностью членов Движения в течение достаточно продолжительного времени строго придерживаться норм духовной чистоты.

Однако, когда падение нескольких лидеров Движения, принявших на себя в 1977 году после ухода Шрилы Прабхупады роль инициирующих гуру, поставило все Движение перед перспективой кризиса, ИСККОН пришлось признать существование этой проблемы. Все эти гуру были санньяси, принявшие окончательное и, как предполагается, бесповоротное решение — обет безбрачия и полного отречения от мира — и потому их отклонение от этого эталона стало последней каплей и подвело определенный итог под чередой падений санньяси — падений, которых не смогли избежать почти 90% всех, кто принял обет отречения от мира.

В 1969 году трем супружеским парам удалось успешно начать проповедь сознания Кришны в Лондоне. Вдохновленный их успехом Шрила Прабхупада начал активно пропагандировать семейную жизнь в преданном служении, видя в ней инструмент для проповеди. В лекции по «Бхагавад-гите», прочитанной им 29 марта 1971 года, он приводит следующие аргументы в защиту этого:

«Ом Вишнупада Парамахамса Паривраджакачарья Аштоттара-шата Шри Шримад Бхактисиддханта Сарасвати Махараджа Прабхупада (духовный учитель Шрилы Прабхупады) связывал успех проповеди исключительно с увеличением числа брахмачари и санньяси, однако я стараюсь увеличить число грихастх (аплодисменты). В Европе и Америке юноши и девушки привыкли быстро устанавливать друг с другом близкие отношения. В таких обстоятельствах человеку очень трудно оставаться брахмачари, а притворяться не имеет смысла. Итак, семейная жизнь называется грихастха-ашрамом. В действительности она ничем не хуже санньяса-ашрама. Ашрама означает «место, где прославляют Бога» (бхагавад-бхаджана). Неважно, кем является человек — санньяси, грихастхой, или брахмачари. Главным принципом остается бхагавад-бхаджана. И я должен признаться вам, семейные пары очень помогают мне... В качестве подтверждения этому я могу привести вам такой пример: в середине 30-ых годов один из санньяси, моих духовных братьев, отправился в Лондон для того, чтобы основать там храм. Он пробыл в Англии три или четыре года, но так и не смог исполнить волю своего духовного учителя и потому был вынужден вернуться. Два года назад я отправил в Лондон три супружеские пары. Все они сейчас перед вами. Благодаря их замечательной работе мы уже через год сумели открыть в Лондоне один из наших центров, который продолжает успешно действовать и по сей день (аплодисменты). Проблема заключается не в том, кем является человек — брахмачари, санньяси или грихастхой. Тот, кто сведущ в науке о Кришне и проповедует ее по всему миру, является гуру, духовным учителем. Неважно, каков статус человека. В Европе и Америке я намеренно поощряю своих учеников вступать в грихастха-ашрам, т.е. обзаводиться семьей для того, чтобы серьезно проповедовать сознание Кришны. И я рад сообщить вам, что этот метод хорошо зарекомендовал себя. Большое спасибо (аплодисменты)». Мое вступление в ИСККОН пришлось как раз на тот период, когда семейная жизнь превратилась в некую програмную установку и нередко случалось так, что преданным настоятельно советовали вступать в брак. Очень часто браки заключались без предварительного знакомства будущих супругов — главным условием была санкция Шрилы Прабхупады. Однако уже в 1971 году Шрилу Прабхупаду стала настораживать сложившаяся ситуация, что следует из письма от 5 июня, адресованного Хридаянанде, одному из лидеров ИСККОН:

«Если Р... хочет жениться, то прежде всего ты должен объяснить ему, что его будущая семейная жизнь — это не какой-то фарс, а очень большая ответственность. О разводе не может быть и речи. Если он пообещает не оставлять свою жену, то я дам ему свое разрешение, в противном случае он его не получит. В последнее время слишком много супружеских пар оказалось во власти майи, и это очень печальный факт, поэтому если он согласен выполнить это условие, то я благословлю его, и ты сможешь по всем правилам провести обряд бракосочетания».

Однако вопреки ожиданиям результаты этих браков все больше и больше беспокоили Шрилу Прабхупаду. В конце концов в 1974 году он просто отказался проводить и санкционировать свадебные церемонии. (В моем храме обряд бракосочетания вообще не проводился примерно в течение года. Потом он возобновился, но уже как гражданский акт и с моей санкции как местного президента храма). Все это свидетельствовало о том, что политика Шрилы Прабхупады в отношении браков претерпела значительные изменения, что несомненно было следствием неудовлетворенности ее результатами.

Повсюду в ИСККОН семейная жизнь начала подвергаться резкому и критическому переосмыслению. Некоторые утверждения священных писаний, осуждающие семейную жизнь и сравнивающие ее с «темным колодцем» и т. п., стали цитироваться гораздо чаще и с гораздо большим энтузиазмом. Преданных мужского пола настойчиво подталкивали к принятию решения всю жизнь оставаться брахмачари, что рассматривалось теперь как норма, тогда как санньяса превращалась в некую награду за достижения. Количество преданных, получивших посвящение в санньясу, угрожающе росло. Сильное желание духовного просветления, хотя подчас и смешанное со стремлением к почету, положению и власти внутри организации, заставляло молодых людей форсировать естественный ход событий. В конце концов эти амбиции, наличие которых в себе они не могли признать и которым не могли противостоять, начали выливаться в нетерпимость и фанатизм.

Социальная атмосфера внутри Движения становилась все более и более напряженной. Определенная часть радикально настроенных санньяси развернула целую проповедническую кампанию против семейных людей и в особенности против женщин, чья жизнь в ИСККОН стала практически невыносимой. Ситуация настолько обострилась, что разногласия, возникшие в 1976 году между президентами храмов Северной Америки, которые в основном являлись домохозяевами, и могущественной группировкой санньяси-перипатетиков, вылилось в конфликт, который Шрила Прабхупада назвал «братоубийственной войной». Как и следовало ожидать, в конце концов многие из этих молодых санньяси сочли для себя невозможным дальше продолжать сохранять верность данным обетам. Наступил период массового ухода санньяси из Движения. В большинстве случаев невыносимое чувство стыда, унижения, усиленное безжалостным осуждением самой «касты» санньяси, заставляло их либо уходить на периферию, либо исчезать навсегда.

Несмотря на то, что благодаря распространению скандальных слухов проблемы грихастх и санньяси получили широкую огласку, преданные ИСККОН не могли решиться принять какие-либо коллективные меры и трезво оценить масштаб трагедии и ее последствий. В таком состоянии ИСККОН подошел к ноябрю 1977 года, когда в возрасте восьмидесяти двух лет Шрила Прабхупада покинул этот мир, передав бразды правления созданной им организации в руки своих учеников, духовный опыт которых в лучшем случае исчислялся двенадцатью годами жизни в сознании Кришны. Исполнять обязанности инициирующих гуру было доверено одиннадцати тщательно отобранным из числа членов Джи-би-си преданным (двух домохозяев, оказавшихся среди них, очень быстро убедили принять санньясу). Однако, несмотря на печальный опыт своих предшественников, облеченные властью и доверием санньяси не уделяли никакого внимания широко распространенной в их среде тенденции к падению, жертвой которой мог стать любой из новоиспеченных гуру. И действительно, очень скоро некоторые из них оказались в критическом положении. По прошествии десяти лет шесть из одиннадцати преданных, принявших на себя роль живых представителей и via media Бога для тысяч и тысяч новых преданных, были лишены своих полномочий и дальнейшее существование ИСККОН оказалось под вопросом...

Поиск по сайту: