Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Иравн человека н нравственное измерение политики




 


устранением классовых противников, имели в ленинской трак­товке нравственное обоснование.

Для политики н политиков несложных ситуации не быва­ет. Каждый исторический период бросает сноп вызов, выдвига­ет свои проблемы, и если устранить моральные критерии поли­тики н власти, ссылаясь на трудности того или иного этапа развития, в общсстнр воцарится воинствующая безнравствен­ность, которая сделает невозможными любые политические, со­циальные, экономические реформы.

Однако вопросы нравственного измерения политических процессов никогда не получали однозначных ответов. Ведь многие преступления в истории санкционировались "мораль­ными категориями". В годы тоталитарного режима делались попытки морального обоснования террора, насилия, чрезвычай­ных мер. Исходя из этого некоторые ученые и политики отста­ивают позицию несовместимости политики и морали. "Мораль н политика отталкивают друг друга, сколько бы мы их ни сме­шивали, они несовместимы, как вода н масло"'. Есть и иная позиция, согласно которой отступление в политике от морали следует рассматривать как "вынужденное зло". Однако грани­цы таких исключений чрезвычайно подвижны, они встречают решительное осуждение при абсолютистском моральном иод-ходе, поскольку нередко такие исключения становятся прави­лом. Поэтому сторонники данной позиции считают, что речь должна пдтп не об "исключениях, а о формировании в полити­ческой сфере "особого типа морали", о "доразвитин в опреде­ленном направлении самой морали"'. Такой подход едва ли может быть признан удачным, поскольку он оправдывает мо­ральный релятивизм, а по сути дела снимает проблему нрав­ственного измерения политических процессов.

По нашему мнению, для ответа па вопрос о применимости моральных оценок к политике и государственной власти следу­ет предложить тот критерий, который оправдан именно в дан­ной сфере общественных отношений.

Как уже отмечалось, политика — это отношение к власти, отношения по поводу власти, которые могут носить характер

| Коммунист. 1990. № 8. С 109

- Баккипгпюаскнн В. И., Со/нмопоа 1О.13., Чщшлов В.А Этика полтического

успеха // Этика успеха. 1994 Вып. 2. С. 19.



Глава IX. Права человека, политика, мораль


 


 


взаимоподдержки, сотрудничества; взаимодействия в одной об­ласти и взаимоотталкивания в другой ("облагораживающая оппозиция"); противоборство и противостояние ("непримири­мая оппозиция"). Политика не застывшее явление, она дина­мична, подвижна и неизменно объективируется в действиях людей, социальных групп, классов, связанных с властью. Поли­тика охватывает сферы, непосредственно затрагивающие инте­ресы практически каждого человека; она выражает позиции по отношению к характеру политического режима и государства, к правам человека, праву, социальным ориснтациям, собствен­ности и т. д.

Политика призвана реагировать па первоочередные обще­ственные потребности, которые неизбежно порождают проти­воборство, столкновение интересов различных классов, соци­альных групп, партий, общественных движений, индивидов. И это понятно, потому что отношение к власти и собственности, а стало быть, к праву, правам человека никогда не может быть нейтральным; всей истории человечества сопутствует напряжен­ность позиций общественных сил применительно к власти, ко­торая в различные периоды носит различный характер — от временного относительного согласия до острых революцион­ных взрывов.

Может ли эта сфера отношений не взаимодействовать с моралью, обладающей свойствами универсальности, способнос­тью незримо проникать во все поры общественного организма? Моральные нормы ориентированы на категории добра, чести, долга, совести, достоинства, личной ответственности. Данные категории выступают в качестве критериев поведения людей во всех областях их деятельности. Свойство морали незримо проникать в самые различные социальные отношения, приме­нять к ним нравственные оценки, ориентации, императивы под­черкивается многими исследователями проблем этики1. Поэто­му ни политика, ни политические процессы, ни государственная власть не могут не взаимодействовать с моралью и оставаться вне моральных оценок. Другое дело — осуществляется ли та-

' См.. Д/юбницмп! О.Г. Понятие морали: Исторпко-критичсскпй очерк. М., 1974. С. 229; Тшнаренко А. Структура морали и личность. М., 1977. С. 155; Харчен А. Структура морали и предмет лтпкп // Структура морали и личность. М., 1977. С. 23; Крушив Н.Н. Мораль в действии. М., 1977. С. 21-22; н др.


§ 2. Права человека л нравственное измерение политики 241

кое взаимодействие и оценка со знаком плюс либо со знаком минус.

К сожалению, политическая сфера деятельности зачастую противоречит нравственным категориям добра, чести, совести. По применение нравственных оценочных категорий к полити­ке и связанной с ней государственной власти неизбежно. Оно может осуществляться и на основе научных этических катего­рий, и на уровне массового нравственного сознания. Утвержде­ния о несовместимости политики и нравственности являются констатацией характера реальной политики, игнорирующей нрав­ственные ценности, но отнюдь не свидетельствуют о неизбеж­ном расхождении политики и морали во все времена и при всех политических режимах. Разумеется, трудно охарактеризовать политику какого-либо государства как безусловно отвечающую нравственным эталонам, однако категории добра должны быть ориентирами политики. Не случайно апелляция к этим ценно­стям неизбежно присутствует в программах политиков, особен­но в предвыборные периоды; они пользуются ими в непосред­ственном общении с избирателями, в предвыборных речах и платформах.

Конечно, и моральные критерии неодинаковы у различных социальных групп. Поэтому веками человечество искало тот общественный идеал, который совпадал бы с универсальными требованиями морали.

Такой ценностью явилась идея нрав человека, соединив­шая нравственные и правовые начала. Это универсальная оце­ночная категория, раскрывающая не только правовые основы, на которые опирается политика и власть, но и их нравственную характеристику. Проблемы сопряженности политики и нрав­ственности начали привлекать внимание в период, когда возни­кали идеи демократии, свободы, ценности личности.

Речь идет прежде всего об Афинах, где в результате острой борьбы за власть в V —IV вв. до п. э. был установлен демокра­тический режим. Наряду с этим в других полисах Древней Греции господствовали либо олигархии, либо аристократии. Древнегреческая политико-правовая мысль обращается к по­иску идеальной формы государства. Великим достижением древ­негреческих философов явилось выдвижение па первый план идеалов свободы и ценности личности. Знаменитая формула Протагора "человек — мера всех вещей" положила начало



Глава IX. Права человека, политика, мораль


 


исрсоноцентристскнм воззрениям па развитие общества и госу­дарства'.

Идеи Сократа, Платона, Аристотеля о государстве, нраве, законе рассматривались в общем контексте политики, которая ориентирована на этические категории блага, добродетели, доб­рых нравов, справедливости, благочестия. Если софисты — Фрасимах и Пол Агригситский отвергали нравственные осно­вы политики, то Сократ обратился к обоснованию объективного характера этических оценок, нравственной природы государства н права. По мнению В.С. Нерсесянца, "сократовская этическая трактовка проблематики государства, права, политики свидетельствует об отсутствии в его моральной философии теоретического различения сфер этики н политики"2.

У Платона модель идеального государства связана с прав­лением лучших па началах справедливости и законности. Эти­ческое обоснование политики у него выражается в тех требова­ниях, которые предъявляются лучшим п мудрейшим, призван­ным управлять государством. Наиболее ярко неразрывная связь морали и политики выражена у Аристотеля. Для него полити­ка — наука о высшем благе человека н государства. Поэтому она предполагает развитие представления о нравственности (добродетелях), знание этики (нравов). Это относится не толь­ко к правителям, но и к гражданам. Аристотель раскрывает политические добродетели, которыми должен быть наделен хо­роший гражданин и проникнуты все сферы политического об­щения. По его мнению, цель политики — воспитать в гражда­нах добродетели, которые помогут им совершать прекрасные поступки'1.

Этическая насыщенность древнегреческой политической мысли определяется тем, что в ней важное место заняла идея свободы, которая получила развитие в правах индивида (речь шла, разумеется, о категории свободных граждан; рабы исклю­чались из свободного общения). Добродетели гражданина как осуществление социальной этики в жизни должны были реша­ющим образом влиять на создание идеального государства.

1 Исследование связи политики с этикой, нравственностью в учениях древнегреческих философов было проведено В.С. Нсрсесянцсм в книге "Политические учения Древней Греции".

2 Нерсесяпц В.С. Политические учения Древней Греции. М., 1979. С. 124. 1 См. там же. Указ. соч. С. 191-195.



§ 2 Права человека и нравственное измерение политики


 


"Древние греки, — писал Г. Еллинек, — в соответствии с их взглядом на государство, усматривали в социальных доб­родетелях граждан самую прочную гарантию процветания го­сударства, да и вообще этика так тесно связана у них с государ­ством, что Аристотель всецело подчинил ее более широкому понятию политики"1.

Эту же мысль развил Ж.-П. Всрнан, отмечая, что образ идеального гражданина, "политического человека" поддержи­вался в полисах этическими нормами, а древнегреческие мыс­лители "выработали соответствующую этику и определили об­стоятельства, позволяющие установить порядок в полисе"2.

Период расцвета политико-правовой мысли Древней Гре­ции связан с провозглашением нравственной ценности полиса и коллективной полисной жизни. В условиях упадка древне­греческой государственности, потери независимости полисами возникают теории, которые ставят под сомнение признание без­условного нравственного приоритета полиса "с позиций инди­видуалистической этики, духовно!! свободы отдельного челове­ка, его моральной автономии (эпикуреизм, стоицизм)... Свобо­да трактуется здесь не как социально-политическое, а как ду­ховное явление, и на этой основе провозглашается великий прин­цип всеобщей свободы и равенства людей по божественным за­конам природы"3. По всей видимости, идея моральной автоно­мии индивида и определила индифферентность этического уче­ния Эпикура по отношению к политике.

Идее значимости гражданской добродетели уделено много внимания в трудах Цицерона.

В средневековых теориях нравственный характер власти обосновывался ее божественным происхождением. И это не случайно, поскольку христианское учение неотделимо от эти­ки. Поэтому политика, государство, право, опирающиеся па бо­жественный закон, получают этнко-религиозную санкцию. Наи­более ярко такой подход выражен Фомой Аквинскпм.

Проблемы взаимодействия политики, государства, нрав­ственности получили новый импульс в раннебуржуазных го­сударственно-правовых концепциях. Еще в эпохи Возрожде-

1 Еллппск Г. Общее учение о гоеударетве. СПГ> , 1908. С. 63 — 64

2 Верши Ж.-П. Происхождение древнегреческой мысли М., 1988 С 114 1 Нерсссянц В.С. Ук;и соч. С 257



Глава IX. Права человека, политика, мораль

пня и Реформации в условиях феодализма возникает концеп­ция, направленная па разрыв со средневековыми устоями жизни и создание раинекапнталпстнческпх отношений. На передний план выдвигается человек, его автономия, возможность соб­ственными силами определять свою судьбу п добиваться успе­ха.

В этой гуманистической концепции уделяется внимание нравственности, добродетелям индивида — гражданственнос­ти, служению общему благу, которые определяют линию на вза­имодействие политики, государства, гражданских добродетелей, нравственности.

Иная позиция была выражена Н. Макиавелли, который отделил политику и власть от морали. В своей книге "Госу­дарь" он выводит политические явления за пределы мораль­ных критериев, считая опорой политики и власти не этику, а силу, прочный фундамент, на который должна опираться власть.

На трактовку характера взаимодействия политики и нрав­ственности огромное влияние оказала естественно!фавовая док­трина с ее ведущими идеями добра и справедливости, которые должны быть выражены в правовых институтах п государ­ственных учреждениях. Естественное право в такой трактов­ке — это система универсальных нравственных норм, ориен­тированных на свободу, равенство, справедливость и другие общественные блага — жизнь, общение, собственность, автоно­мию индивида и т. д. По этим высшим моральным стандар­там должны измеряться законы и государственные институты. Естественное право рационально, оно основано на "предписа­ниях здравого разума" (Г. Греции). Поведение людей, соот­ветствующее представлениям естественного права, оценивает­ся как морально необходимое, отклоняющееся от таких пред­писаний — как морально позорное. Исходя из этих посылок, идеологи нарождающегося буржуазного класса, стремившего­ся к власти п освобождению от феодальных ограничений, — Г. Гроций, Б. Спиноза, Т. Гоббс, Дж. Локк, Ш.-Л. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо и др. выдвигали свое видение этой власти, осно­ванное на моральном авторитете естественного права. Так, по мнению Дж. Локка, государство — это общество людей, обра­зованное только для обеспечения, сохранения и достижения


§ 2. Права человека и нравственное измерение политики 245

их собственных гражданских интересов — жизни, свободы, здоровья, отсутствия телесных страданий, а также владения такими внешними благами, как деньги, земли, дома, домашняя утварь и т. д. В основе подобного общества лежит обществен­ное согласие, что и определяет его деятельность, направлен­ную на достижение общего блага. "Политическая власть — это та власть, которую каждый человек, обладая ею в есте­ственном состоянии, передал в руки общества, и тем самым правителям, которых общество поставило над собой с выра­женным им молчаливым доверием, что эта власть будет упот­реблена на благо членов общества(выделено мною. — Е. Л.) и на сохранение их собственности"'.

Служение общему благу — цель не только политической власти, но и закона. "Ведь закон в его подлинном смысле пред­ставляет собой не столько ограничение, сколько направление для свободного и разумного существа в его собственных инте­ресах и предписывает ему только то, что служит на общее бла­го тех, кто подчиняется этому закону"2.

Основой всякой законной власти, по мнению Руссо, являет­ся общественный договор людей, находившихся ранее в есте­ственном состоянии. Ассоциация, возникающая в результате такого договора, призвана охранять и защищать совокупной силой личность и имущество каждого ее участника. "Вместо отдельной личности каждого договаривающегося этот акт ассо­циации немедленно создает моральное и коллективное целое... свое общее я, жизнь и волю"1. Моральные начала приобретает не только ассоциация, но и каждый человек — участник дого­вора. "Переход от естественного состояния к гражданскому производит в человеке заметную перемену, заменяя в его дей­ствиях инстинкт — правосудием и сообщая его действиям нрав­ственное начало (выделено мною. — Е. Л.), которого им преж­де недоставало'4.

Политико-правовые доктрины XVII —XVIII вв. отстаива­ли нравственное содержание и назначение политической влас-

1 Локк Дж. Избранные философские произведения. В 2 т. Т. 2. С. 98.

1 Там же. С. 34.

1 Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. С. 12.

'Там же. С. 16.

" Права человека



Глава IX. Права человека, политика, мораль


 


ти, стержнем которых была идея свободы. Провозглашение свободы человека как основного естественного, неотчуждаемого права явилось развитием гуманистических идей древнегречес­ких философов.

Вместе с тем в новых исторических условиях оно было обогащено принципом универсального равенства всех членов общества, которое из категории, распространявшейся на эли­тарные слои общества, становится всеобщим. Дж. Локк опреде­ляет два условия правильного понимания политической власти и ее возникновения: во-первых, рассмотрение полной свободы людей как их естественного состояния; во-вторых, состояния равенства, при котором всякая власть и всякое право являются взаимными, никто не имеет больше другого'.

Эти идеи получили дальнейшее развитие в период утвер­ждения капиталистического строя. Буржуазно-либеральные те­ории, подчеркивая первостепенную значимость автономии че­ловека, индивидуализма как движущей силы развития обще­ства, ставили целью минимизировать роль государства, устано-И1иь правовые границы, предотвращающие его экспансию в и|)'~'ру личной жизни и частных интересов человека. Свобода и индивидуализм тесно связываются с правами человека, глав­ным из которых является право собственности п беспрепят­ственного распоряжения ею. Либерализм явился "политичес­ким языком человеческих прав" и тем самым определил кри­терий гуманистического, морального измерения политической власти, государственности. Обеспечение естественных прав че­ловека — это не только способ гарантирования свободы и ав­тономии индивида, но и условие преуспевания общества, ра­зумности его государственного устройства, моральности поли­тики и власти.

Абстрактные нравственные критерии оценки политической власти получают конкретное выражение в естественных неотъемлемых правах человека, которые "облагораживают" го­сударственность, ограничивают пределы государственного свое­волия и произвола. Права человека не только служат личной пользе индивида; с их помощью обеспечивается общее благо на основе разумного сочетания индивидуальных п общественных интересов. Ориентация на обретение наибольшего блага для

См.: Локк Дж. Указ. соч. С 6


§ 2. Права человека и нравственное измерение политики 247

наибольшего количества люден создает нравственность (И. Бен-там).

Дж. Ст. Милль пишет о создании нравственных форм по­литической организации общества: "Я смотрел теперь на вы­бор политических учреждений скорее с моральной и воспита­тельной точек зрения, чем с точки зрения материальных инте­ресов"1.

Свобода и права человека используются для конструиро­вания модели государственного устройства В. Гумбольдтом. "Цель государства, — пишет он, — может быть двоякой: оно может стремиться содействовать счастью граждан или лишь предотвращать зло, причиняемое гражданам природой и людь­ми. Если его деятельность ограничивается последним, то оно стремится только к безопасности, и эту цель я считаю возмож­ным противопоставить всем остальным мыслимым целям, оп­ределяемым как положительное благо"'.

Ограничение объема деятельности государства — условие сохранения его моральной сущности, поскольку под истинным объемом деятельности государства следует понимать все то, что государство способно совершить для блага общества, не вме­шиваясь в частные дела граждан, если они не нарушают права других.

В. Гумбольдт выдвигает моральные критерии ограниче­ния свободы и прав граждан. "Свобода граждан ограничива­лась, исходя преимущественно из двух соображений: во-пер­вых, из соображений необходимости установить или гарантиро­вать определенное государственное устройство; во-вторых, из соображений полезности, заботы о физическом и моральном состоянии нации"'.

В. Гумбольдт отмечает, что "старые законодатели часто, а старые философы всегда заботились прежде всего о человеке, а так как высшим они считали в человеке его моральную цен­ность, то, например, "Государство" Платона, по чрезвычайно вер­ному замечанию Руссо, является скорее трактатом о воспита­нии, нежели о государстве'"1. В новейших государствах еще

' Мпллъ Дж. Ст. Автобиография: история моей жизни и убеждений СПб.,

1896. С. 152.

2 Гум6ол1>дт В. Язык и философия культуры. С. 34.

' Там же. С. 27.

4 Там же. С. 28.



Глава IX. Права человека, политика, мораль


 


больше обнаруживается стремление действовать "на благо граж­дан", и новейшие правители несут ответственность "за мораль­ное благо граждан в настоящем и будущем"1.

Идеи свободы и прав человека как нравственных измери­телей характера политической власти нашли яркое воплоще­ние в политических и правовых концепциях Канта и Гегеля.

Для Канта характерно утверждение свободы и нравствен­ного достоинства индивида, действия которого сверяются с высшим моральным требованием — категорическим импера­тивом. Свободу, т. с. право, присущее каждому человеку в силу его принадлежности к человеческому роду, он считает одним-единственным "прирожденным правом"2.

Различение права и морали осуществляется Кантом в пре­делах единой сферы их действия — сферы свободы. Такое раз­деление правового и морального не несет в себе противопос­тавления, а раскрывает их ориентацию на различные стороны свободы как неотъемлемого условия существования личности. Но дело не только в отнесении права и морали к сфере свобо­ды. Важно и рассмотрение права как проявления моральнос­ти. В этом заложен огромный социальный смысл его концеп­ции, состоящий в моральном обосновании права как одного из проявлений законов свободы. С ним связано и требование "са-мообязывания" личности, которая призвана подчинять себя нрав­ственным законам. "Именно долг формирует личность" \ Спо­собность человека создавать для себя закон и подчиняться ему есть проявление автономии его воли, неотделимой от свободы. Внешняя свобода требует законодательного оформления. Но такое законодательство должно опираться не только на долг и самообязывание личности, но и на принуждение.

Это принуждение связано с деятельностью государства, обладающего автономией и поддерживающего себя в соответ­ствии с законами свободы, т. е. осуществляющего свое "бла­го". "Под благом государства подразумевается высокая сте­пень согласованности государственного устройства с правовы­ми принципами, стремиться к которой обязывает нас разум че­рез некий категорический императив'4.

' Гумбольдт В. Укал соч. С. 28.

1 Кант И. Соч. В 6 т Т 4. М., 1965. Ч. 2. С. 147.

'Там же. Ч. 1. С. 414.

4 Там же. Ч. 2. С. 240.


§ 2 Права человека и нравственное шмеренпс политики 249

Анализируя подходы Канта к пониманию права и государ­ства, Э.Ю. Соловьев очень точно подчеркивает, чго для Канга "правопорядок есть поэтому социальное пространство чело­веческой моральности, и лишь там, где он принимается в этом значении, борьба за пего и безусловное уважение к нему пере­стают зависеть от ситуационно переменчивых представлений об условиях достижения счастья, благополучия и успехов"'.

Идеи обязательности права и правопорядка, значимости прирожденного права человека — свободы, разделения влас­тей определили позицию Канта как сторонника теории право­вого государства. В этой связи особенно привлекает идея мо­ральности государства, основанного на праве.

Глубокая этическая интерпретация характера государства дана в учении Гегеля. Исходным пунктом исследования явля­ется у него рассмотрение единства права и морали через харак­теристику нравственности, которая выступает в качестве соци­ально-практической реальности, объективируемой в семье, граж­данском обществе, государстве.

Идея свободы является доминирующей и у Гегеля. Право и мораль, по Гегелю, это проявления свободной воли человека в ее объективности и субъективности. "Право состоит в том, что наличное бытие вообще есть наличное бытие свободной воли. Право есть, следовательно, вообще свобода как идея"2. Точка зрения морали есть "для себя сущая свобода"3.

Отмечая особенности права и морали как абстрактных форм свободы, Гегель переводит их в сферу реального бытия нрав­ственности, выступающей "носителем" правового, государствен­ного и морального, которые не могут существовать сами по себе'1.

Реально-практическая значимость нравственного мира, где тесно взаимодействуют государство, право и мораль, позволяет расставить правильные акценты на связанности этих явлений. При различении внешних и внутренних механизмов их дей­ствия право и мораль не могут существовать раздельно в госу­дарственно-организованном обществе. Взятая в полном объеме, идея Гегеля состоит в определении нравственной природы не только права, но и государства, общества, институтов и обще­ственных установлений.

Философия Канта и современность. М., 1974 С 208. 'Ге/елъГ. Соч Т. VII. С. 53. 'Там же. С. 128. 4 См. там же. С. 177.



Глава IX. Права человека, политика, мораль


 


Анализ политико-правовой мысли и накопленного истори­ческого опыта позволяет проследить, как абстрактные требова­ния к моральности политики, политиков и государственной вла­сти постепенно дополнялись выдвижением принципов и ин­ститутов организации политической власти, которые способ­ствовали бы установлению контроля за нею, исключали бы воз­можности злоупотреблений, связанных с ограничениями сво­боды и прав человека. Разделение властей, создание сдержск и противовесов для обеспечения равновесия в обществе — ве­ликие открытия политической мысли, которые предстали в ка­честве антиподов деспотическим режимам, несовместимым со свободой, равенством, правом, правами человека. Идеи Руссо, Монтескье, Локка, Гумбольдта и других мыслителей Нового времени несут высокий гуманистический смысл, поскольку со­четают в себе не только требования к политической власти обеспечить "общее благо", но и предложения, связанные с орга­низацией структур власти, которые призваны выполнить такие задачи.

Они нашли развитие в современных теориях, исследую­щих вечную проблему нравственности, политики и политичес­кой власти в новых исторических условиях, когда тоталитар­ные режимы, отвергнувшие принципы разделения властей, сво­боды, равенства, прав человека, показали ту бездну аморальнос­ти, в которую погружается политическая власть, не связанная демократическими институтами и формами контроля. Очень интересна в этой связи книга К. Поппера "Открытое общество и его враги", в которой проводится мысль о неотделимости

ственных начал от демократических институтов организации '.
общества и государства. I
Не преуменьшая значимости личностных нравственных5 1
качеств политиков, К. Поппер справедливо считает, что рассчи- $
тывать только на эти качества было бы губительно. Прежде:-
всего необходимы институциональные структуры, которые мог- |
ли бы оградить общество от возможных нравственных несовер­
шенств политиков, ибо политическая мысль и реальная практи­
ка неизбежно сталкиваются с возможностью прихода к власти
недостойных правителей; поэтому следует готовиться к худ­
шим, надеясь на лучших. Это определяет новый взгляд на про­
блему политики, и на первый план выдвигается вопрос не о том,


§ 2 Права человека и нравственное измерение политики 251

"кто должен править", а о том "как нам следует организовать политические учреждения, чтобы плохие или некомпетентные правители не нанесли слишком большого урона". Рассматри­вая подход Платона к политике, К. Поппер пишет, что полити­ка — это не только этический и религиозный вопрос, а вопрос институциональный, ибо "любая долговременная политика ин­ституциональна"1. Не следует противопоставлять персонализм (нравственные и интеллектуальные качества лидера) институ-ционализму (средствам организации контроля за властью и сохранения равенства в обществе). "В связи с этим чистый персонализм невозможен, как невозможен и чистый ииституци-онализм"2.

Личностный нравственный фактор политических лидеров нельзя недооценивать, равно как и нельзя полагаться только на него. Поэтому и идет неустанный поиск форм, институтов, ме­ханизмов, призванных предотвратить нежелательные послед­ствия личного своеволия, деспотизма, которые могут быть про­явлены политиками, пришедшими к власти. Для осуществле­ния демократической власти важно сочетание персональных качеств политиков и хорошо спроектированных институтов. "Организация институтов предполагает важные персональные решения и, кроме того, функционирование даже лучших инсти­тутов (таких как институты демократического контроля и рав­новесия) всегда в значительной мерс зависит от занятых в ней людей. Институты — как крепости: их надо хорошо спроекти­ровать и населить"1.

Хочется привлечь внимание к еще одному очень важному обстоятельству. Начиная с древнегреческой мысли, в эпохи Возрождения, Реформации, Нового времени неизбежно возни­кал и возникает вопрос о "добродетелях" не только правите­лей, но и о "добродетелях" граждан, так или иначе участвую­щих в политическом процессе и воздействующих на характер государственной власти. Не случайно Руссо подчеркивает не­расторжимость моральных начал ассоциации п граждан, ее об­разующих. На принципе взаимодействия государственной вла-

Понпер К. Открыгое общество и его враги М , 1992 С. 161. 1 Там же. С. 166. 'Там же. С. 167.



Глава IX. Права человека, политика, мораль


 


сти и граждан основывается политика и практика демократи­ческой государственной власти. Эта мысль ярко выражена К. Поппером. По его мнению, многие бывают недовольны де­мократическими институтами, потому что им кажется, что эти институты не всегда предохраняют государство и его полити­ку от утраты некоторых нравственных идеалов или от отказа от насущных политических задач. Такое недовольство связа­но с непониманием того, чего следует ожидать от демократи-чсских институтов и какой может быть их альтернатива. Де­мократия обеспечивает институциональные рамки реформи­рования политических институтов, основанных не на насилии, а на разумном проектировании новых институтов и регулиро­вании старых. Однако такая "разумность" не может быть га­рантирована без ориентации на личностные моральные и ин­теллектуальные стандарты граждан. Несправедливо винить де­мократию за политические недостатки демократического госу­дарства. Правильнее было бы обвинять в этом самих себя, т. е. граждан такого государства. "Те, кто критикует демократию, исходя из некоторых "моральных" соображений, не различа­ют проблемы личности и института. Демократические инсти­туты не могут улучшаться сами — их улучшение зависит от нас. Проблема улучшения демократических институтов — это всегда проблема, стоящая перед личностями, а не перед инсти­тутами"1.

Зависимость демократии от нравственных качеств народа была глубоко осознана еще в начале века П. Новгородцевым, для которого демократия является самоуправлением народа, но для того чтобы это самоуправление не было фикцией, надо, что­бы народ выработал свои формы организации (институты). Однако такие формы должны быть дополнены нравственными факторами. В статье "Демократия на распутье" он подчерки­вал, что для достижения демократии нужен народ, созревший "до управления самим собой, сознающий свои права и уважаю­щий чужие, понимающий свои обязанности и способный к само­ограничению. Такая высота политического сознания никогда не дается сразу, она приобретается долгим и суровым опытом жизни. И чем сложнее и выше задачи, которые ставятся перед

' Поппер К. Указ. соч. С. 167.



§ 2. Права человека и нравственное измерение политики


 


государством, тем более требуется для этого политическая зре­лость народа, содействие лучших сторон человеческой природы [ и напряжения всех нравственных сил'п (выделено мною. — Е.Л.).

Даже беглый обзор проблемы соотношения политики, го­сударственной власти и нравственности показывает, что само ее возникновение связано с идеями свободы, демократии, само­ценности личности. Уже в учениях Платона и Аристотеля по­литика и нравственность объективировались через определен­ные формы общественной жизни, связывались с пониманием глубинных условий общественных ситуаций. Они имели воз­можность оценить богатый опыт развития и смены политичес­ких форм и установить, что "есть в государстве какая-то внут­ренняя сила, которой оно держится, несмотря на всяческие бед­ствия". Формы государственности подвижны, "каждая из этих форм может быть хуже или лучше в зависимости от того, сле­дуют ли они по пути закона или отступают от него, имеют ли они в виду общее благо, или собственные интересы правите-

лей"2.

В этой характеристике древних учений можно выделить изначально заложенные нравственные критерии политики и государственности: общее благо, правовые начала, поиск опти­мальных форм устройства общественной жизни. На таком фун­даменте шел поиск путей обеспечения нравственных начал по­литики и государственности. Возникшая еще в условиях гре­ческих полисов школа естественного нрава в период борьбы с узами феодализма выдвинула новые критерии нравственного измерения политики и государственности: идеи прав человека как универсальной категории, основанной на свободе и равен­стве. Права человека в этой интерпретации сопрягаются с прин­ципами правового государства — разделением властен, верхо­венством права, взаимной ответственностью индивида и госу­дарства. Последний принцип раскрывается через признание значимости "добродетелей" не только правителей, но и самих граждан, иными словами, моральных качеств всех, кто участву­ет в политическом процессе.

Новгородцев П.И. Об общественном идеале С. 548 Там же. С. 542.



Глава IX. Права человека, политика, мораль


 


Следует обратить внимание на то, что, апеллируя к нрав­ственным категориям в оценках государственности, политичес­кая мысль активно искала те институты и механизмы, которые могли бы предотвратить неблагоприятные последствия прихо­да к власти политиков, лишенных "добродетелей", пренебрега­ющих "общим благом" либо ложно его понимающих. Сочета­ние персонализма и ннституционалнзма нашло свое проявле­ние в демократическом режиме, связанном "напряжением нрав­ственных сил" парода, и правовом государстве, основанном на институтах, которые призваны осуществлять контроль за вла­стью, удерживать общество в состоянии согласия и равнове­сия.

Если свести нравственные категории общего блага, свобо­ды, гражданских добродетелей, заинтересованного отношения к государственной власти, соучастия в ее осуществлении, выдви­нутые еще естествешюправовой доктриной, к одному критерию, то он может быть выражен в универсальной категории нрав человека. Права человека очерчивают сферу его свободы в от­ношениях с государством, обществом и своими согражданами, открывают возможности участия в политическом процессе, оп­ределяют границы автономии и самоопределения личности, меру ее индивидуализма и солидарности. Права человека — это не только признаки демократического государственно-правового устройства, это нравственная категория, конкретизирующая понятия добродетели, добра, общего блага, достоинства, чести, справедливости применительно к политике и политической вла­сти.

Эта мысль была блестяще сформулирована А. Токвилем: "Самым прекрасным понятием после общего понятия о добро­детели является понятие о правах. Точнее говоря, оба этих по­нятия соприкасаются: нрава это не что иное, как доброде­тели, перенесенные в политическую жизнь (выделено мною. — Е. Л. ). Не может быть ни великих людей, не наделенных доб­родетелями, ни великих народов, не уважающих прав'4.

Оценивая действия и программы политиков, характер по­литической власти, следует ориентироваться прежде всего на их отношение к правам человека, в которых аккумулированы вековые представления о благах, необходимых человеку и об-

Токвиль А. Укал. соч. С. 188.



§ 2. Права человека и нравственное измерение политики


 


ществу для обеспечения их нормальной жизнедеятельности: праве на жизнь, свободу, равенство, собственность, достоинство, индивидуальность, неприкосновенность личной жизни и др. Основные нравственные категории "добро" пли "зло" транс­формируются в сфере политики в оценку состояния прав чело­века в обществе, либо политической программы, определяющей пути его реформирования, где исходным и конечным пунктами должны быть права человека.

Любой политический режим неизбежно подвергается гу­манитарному измерению, являющемуся приложением мораль­ных оценок в важнейшей сфере общественных отношений — политике и политической власти. Гуманитарное измерение то­талитарных, демократических либо переходных режимов по­зволяет раскрыть меру их соответствия критериям добра и об­щего блага. Права человека — это тот синтез иерсоналистских и институциональных начал, без которых невозможно нормаль­ное развитие политических процессов в обществе, функциони­рование других демократических институтов, осуществление контроля за властью, обеспечение равновесия в обществе. Имен­но поэтому только государство, признающее приоритет прав человека, опирающееся на принципы разделения властей и вер­ховенство права, может быть оценено не только как правовое, но и как нравственное.

Нравственное измерение политики и политической власти через категорию прав человека позволяет правильно расста­вить акценты в связке "цели и средства". Исторический анализ деятельности тоталитарных режимов, которые выдвигали иод-час крайне привлекательные цели, показывает, что средство до­стижения этих целей было одно — систематические и массо­вые нарушения прав человека. И в этом — выражение край­ней аморальности таких режимов, связанных с попранием сво­боды, автономии личности, се индивидуальности, достоинства, неотъемлемых жизненных благ. К. Поппер справедливо писал, что "даже лучшие намерения создать на земле рай могут пре­вратить ее только в ад — в ад, который человек — и только он — может создать своим собратьям"1.

1 Поппер К. Указ. соч. С. 211.



Гл;ша IX Пр<ш<| чслонск.1, политика, мора!


 


§ 3. Права человека — консолидирующий принцип! нравственной и правовой ориентации российского

Общества

Российское общество находится в начальной стадии пере­хода от тоталитаризма к новому общественному строю, цель которого — развитие демократии, утверждение прав человека и достоинства личности. Любой переходный период связан с дезорганизацией государственных структур, потерей привыч­ных духовных ориентиров, противоборством политических сил, социальной напряженностью, нравственной дезориентацией. Все указанные процессы развиваются сегодня и в пашем обществе в крайне сложных и обостренных формах. Это объясняется длительностью существования тоталитарного режима в стране, фактически исключившего из общественной практики свободу и нрава человека, что с неизбежностью привело к нравственной деградации общества.

Свобода является важнейшим компонентом нравственнос­ти, и без нее нельзя создать ни нравственного общества, ни нрав­ственного государства, ни нравственного человека. Не случай­но Кант подчеркивал, что свобода — одно-единственное есте­ственное право человека. Она фундамент и основа всех иных прав, включающих человека в "пространство моральности". "Безусловное значение человека, — писал П.И. Новгород­цев, — предполагает свободу как естественное и необходимое выражение его нравственного существа: без свободы мы не мыслим личности"'. Без свободы невозможно "открытое обще­ство", признающее и соблюдающее права человека. Поэтому применение универсального нравственного критерия — прав человека — к оценке советской государственности всех лет ее существования показывает аморализм власти, сделавшей чело­века средством достижения своих утопических целей. Было бы упрощением считать, что все без исключения носители этой вла­сти изначально являлись преступниками-авантюристами, при­крывавшими свои узкокорыстные властолюбивые устремления лозунгами построения "светлого будущего". Несомненно, были среди них и те, кто верил в идеалы социализма и коммунизма, по во имя достижения этих идеалов использовал любые сред-

' Новтродцсв П.И. Указ. соч. С. 110.



§ 3 Права человека п нравственная ориентация общества


 


ства, и прежде всего подавление свободы личности. Недаром коммунистическая партия была объявлена "орденом меченос­цев", а массовой идеологией пытались с/делать фанатическую веру в единственно верный путь, по которому в конечном счете должно пойти все человечество. Как справедливо отметил Н. Бердяев, "фанатик знает лишь идею, но не знает человека и тогда, когда борется за идею человека"1.

Революция, связанная с насильственной ломкой привыч­ных устоев жизни, институтов, учреждений, правовых начал, — одно из самых тяжких испытаний, которые выпадают на долю страны и парода. Это — не "очищающий огонь", а стихия раз­гула низменных страстей, погребающая под собой и своих, и чужих, Революция "являет собою не завоевание, не победу, не торжество нравственной идеи, а кару, страдание и трагедию"2. Опасность революционного взрыва была осознана еще в конце XIX — начале XX в. представителями неолиберальных тече­ний Англии, Франции, Германии и других стран, которые с це­лью его предотвращения выдвинули программы социального реформирования общества, задачей которого было выравнива­ние "социальных неравенств", обеспечение достойного уровня жизни всем гражданам.

Однако большая часть российской интеллигенции занима­ла крайне радикальные позиции, основанные на непонимании социально-психологической ситуации в стране, ближайших и отдаленных последствий революции. Такое политическое лег­комыслие было краппе безнравственно и повлекло за собой катастрофические для России последствия. Отрицание значи­мости социального реформирования, ориентированный на ре­волюцию бескомпромиссный радикализм, который не сдержи­вался разумом, чувством ответственности, гуманным стремле­нием облегчить участь тех, кто нуждался в помощи, неизбежно переросли в общественную истерию и ненависть, сметавшие все па своем пути. Судьбы людей были принесены в жертву утопи­ческой идее "построения царства свободы". Гражданская вой­на как неизбежное следствие революции еще более разнуздала низменные страсти толпы, к которым взывали "вожди" социа-


 


Философские пауки.

' Бердяев Н. О фанатизме, ортодоксии н истине 1991. № 8 С. 124 ' Нов/о/юдцсв П.И. у|«и. соч. С. 565.

 


258 Глава IX. Права человека, политика, мораль *

листического переворота. Результатом революции и гражданс­кой войны явилась нравственная деградация общества, разру­шение всех правовых начал, на смену которым пришли террор и насилие, грубое попрание элементарных прав и свобод чело­века.

Анализируя этические факторы, определившие революци­онную стихию 1917 г. в России, А.В. Оболонский называет моральный кризис народного сознания, крайнюю неразвитость индивидуалистических начал в российском национальном ге­нотипе, псевдоколлективистскую этику, воинствующий мораль­ный релятивизм. Трудно не согласиться с его утверждением о том, что "итоговой характеристикой революционных событий при проекции их па социально-этическую шкалу стала победа старого этического типа системоцентризма, но в новой, более динамичной его форме"[.

Существовавший в нашей стране тоталитарный политичес­кий режим с позиций этических-может быть охарактеризован как государственный аморализм, использовавший человека в качестве подсобного средства для достижения утопических це­лей, а точнее — для безграничного господства партийной эли­ты, одержимой идеей сохранения власти любой ценой.

Тяжелое наследие государственного аморализма, доставше­еся России, ищущей сегодня пути к свободному обществу, нельзя не учитывать при оценке ситуации, сложившейся в сфере ноли-тики, государственной власти, права, прав человека. Эта ситуа­ция чрезвычайно сложная, противоречивая, весьма далекая от тех принципов и целей, которые были выдвинуты в начальном периоде реформирования политического и экономического строя страны. Российская государственность и политика в нынешних условиях не соответствуют нравственным критериям, главным из которых является обеспечение и защита прав человека.

Поэтому перед Россией стоит задача политического рефор­мирования общества, создания новых институтов и структур, призванных обеспечить свободу и демократию, права человека и достоинство личности. Для страны, в которой тоталитарный режим существовал более семидесяти лет, это проблемы неви­данной сложности, требующие не только институциональных

1 Оболонский Л.В. Драма российской политической истории система против личности. С. 234 — 239.



§ 3. Права человека и нравственная ориентация общества


 


преобразований, но и социально-психологической, идеологичес­кой, нравственной переориентации общества.

Сложность состоит в том, что представления о целях поли­тического реформирования в обществе крайне противоречивы. И дело не только в несовпадении программ различных полити­ческих лидеров и партий. Положение усугубляется расколом общества по политическим прпверженностям. Главная линия противостояния может быть обозначена как ориентация на но­вую либерально-демократическую модель развития общества, с одной стороны, и на возврат к социалистическому обществу, неизбежно воспроизводящему ограничение свободы человека, его автономии, — с другой. Такие противостояния историчес­ки повторяемы. Если кратко охарактеризовать эти модели, то можно выделить основное звено расхождений: от личности — к обществу и государству — с одной стороны; от общества, государства — к личности — с другой.

Переходный период в России протекает в сложной и про­тиворечивой ситуации. Отсутствие обоснованных программ социальных п политических преобразований привело к хаоти­ческому перераспределению собственности, "номенклатурной приватизации", превращению государственной монополии в монополии корпоративного типа. Политическая свобода выли­лась во вседозволенность, вплоть до распространения фашист­ской идеологии, националистических изданий, которые дезори­ентируют общество, предлагают ему порочные, разрушитель­ные идеи. Резко обострилась социальная напряженность в об­ществе.

Преодоление этого хаоса, противоборства политических сил, установление правового порядка — задача государства. Об­щество, не опираясь на государственные механизмы, не в состо­янии разрешить конфликтные ситуации, способные вылиться в насильственные, антиконституционные акции. Поэтому необ­ходимо укрепление государства, которое должно обрести свою силу в праве. Наряду с этим необходимо укрепление всех вла­стей — представительной, исполнительной, судебной, правиль­ное их размежевание и определение подлинного места каждой из них в воздействии на общественные процессы, в защите прав и свобод человека.

Укрепление российского государства, формирование мо­ральной власти, ставящей целью заботу об общем благе, — нео-



Глава IX. Права человека, политика, мораль


 


тложная задача сегодняшнего дня. Создание сильного госу­дарства, способного противостоять внутренним и внешним уг­розам, обеспечивать права и свободы человека, безопасность граждан и общества, отвечает его нравственным потребностям.

Все негативные факторы нашей жизни — ослабление госу­дарственности, незащищенность прав и свобод человека, тяже­лая экономическая ситуация, невыплаты заработной платы п пен­сий, низкая правовая культура, разгул преступности и корруп­ции — определяют кризисную нравственную ситуацию в обще­стве. Нынешняя ситуация в сфере политики и государственной власти не только не способствует устранению общественного аморализма, но подчас и усугубляет его. Жесткое политическое противостояние в обществе относительно целей и путей его даль­нейшего развития неизбежно сопряжено с нарушением как по­литической этики, так и универсальных нравственных норм добра, чести, достоинства и честности. Это в немалой степени опреде­ляется отсутствием "политического законодательства в широ­ком смысле", в том числе и законодательства о партиях п об их участии в политическом процессе, что ведет к нарушению выра­ботанных мировым демократическим опытом "правил игры" и сопряжено с отступлением от элементарных нравственных норм, а также юридических принципов равенства. Стремление партий коммунистической ориентации вернуть общество к прошлому может причинить неокреншей демократии серьезный вред. К тому же крайне негативным фактором является включенность в политику на обыденном уровне маргинальных слоев населе­ния, а также тех, кто не смог освободиться от стереотипов боль­шевистского мышления.

Данная расстановка сил не является случайной для пере­ходного периода, и она не может быть устранена применением каких-либо насильственных методов. Есть только один способ преодоления политического противостояния — компромисс на основе признания объединяющей идеи, против которой не мо­жет выступить ни одна политическая сила. Такой идеей явля­ется высшая ценность — достоинство и права человека как консолидирующий принцип нравственной и правовой ориен­тации общества. Он закреплен в ст. 2 Конституции России и должен определять деятельность всех структур государствен­ной власти, стать средством преодоления раскола общества н общественного аморализма. Конечно, на первый взгляд это зву-



§ 3. Права человека и нравственная ориентация общества


 


чит несколько утопично, учитывая нынешнее нравственное со­стояние общества, разрегулировапность государственных струк­тур, кризис правопорядка. Однако для России есть только один путь — компромисс на основе идеи прав человека, которой должны быть подчинены все институты демократии, права, пра­вового и социального государства, закрепленные в Конститу­ции РФ.

Большевистское мышление непримиримо отвергало лю­бые общественные компромиссы, что и определило жестокос­ти революции и гражданской войны, массовые репрессии и насилие. Главная опасность переходного периода — повто­рить этот путь, означающий войну против собственного наро­да. Поэтому нужен попек согласия, постепенность, принятие выверенных политических решений, основанных на разуме и исключающих насилие. К. Поппер, выступая против насиль­ственных методов преобразования общества, писал: "...Исполь­зуя метод частных социальных решений, можно преодолеть самую большую практическую сложность, касающуюся поли­тических реформ, а именно — использовать для реализации нашей программы разум, а не страсти и насилие. При этом появится возможность достигнуть разумного компромисса и, следовательно, улучшить существующую ситуацию с помощью демократических методов"1.

Достижение компромисса должно осуществляться на ос­нове конституционно признанных в обществе государственных и правовых институтов. Институт прав человека с этих пози­ций изначально является выражением общественного компро­мисса, поскольку свобода индивида, выраженная в его правах, кончается там, где начинается свобода другого индивида. "Моя свобода не должна затрагивать свободу другого" — постулат, выражающий согласование разнонаправленпых интересов и воль, неизбежных в любом обществе.

Право и закон в качестве социальных явлений исторически также формировались как компромисс. И. Кант считал право совокупностью условий, при которых произвол одного лица совместим со свободой другого с точки зрения всеобщего зако­на свободы2. Руссо рассматривал закон как условие существо-

1 Поппер К. Указ соч. С. 201

2 См : Кант И. Соч. В 6 т. Т. 4. Ч. 2. С. 139.



Глава IX Права человека, политика, мораль


 


вания гражданского общества'. Локк подчеркивал, что без со­гласия общества не может быть закона2. Вся естественноправо-вая доктрина основана на объединяющей силе согласия вокруг нравственной идеи.

В основе формирования государства, ставящего целью до­стижение общего блага, также лежит компромисс противобор­ствующих интересов на основе соглашения. "Когда какое-либо число люден согласилось создать сообщество или государство, то они тем самым уже объединены и составляют единый поли­тический организм"1. Государство во все исторические времена было выражением компромисса (разумеется, позиции противо­борствующих классовых сил п их интересы отражены в таком компромиссе неравнозначно).

Тем более это относится к правовому государству, которое по существу является консенсуальным. В отличие от государ­ства диктатуры пролетариата, основанного на подавлении п унич­тожении свергнутых классов, формирование правового госу­дарства означает отказ от насильственных методов осуществ­ления власти, использование только демократических институ­тов для преодоления противоречий и разногласий. "Теория пра­вового государства естественно предполагает, таким образом, некоторое общее и объединяющее всех граждан государствен­ное благо... которое на высших ступенях правового развития становится все более властным фактором государственной жиз­ни'"1.

С точки зрения абсолютистского морального подхода ком­промисс является неприемлемым средством преодоления кон­фликтов. Однако моральный абсолютизм не может предложить каких-либо своих способов преодоления политических конф­ликтов. Вместе с тем историческая реальность предстает перед нами не только как непримиримая борьба и всесокрушающее насилие, но и как компромисс, наиболее зримо выраженный в системе государственных, правовых, нравственных учреждений и институтов. Такие институты и учреждения, не давая челове­ку полного удовлетворения и не составляя для него абсолют-

' См Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. С 33

* См : Локк Дж. И.збр. философские произв. В 2 т. Т. 2 С 76

1 Там же. С 56.

4 Нои/ородцев П.И. Указ соч С. 365.


§ 3. Права человека п нравственная ориентация общества 263

ион цели, "являются, однако, необходимым и незаменимым сред­ством для того, чтобы идти вперед по пути нравственного про­гресса"1.

В современных условиях следует признать неправильным отрицание компромисса. Ведь само понятие демократии пред­полагает действие различных, подчас разнопаправленных сил, но оно же исключает насильственные формы искоренения ка­кого-либо из слагаемых демократического процесса, исходит из необходимости преодоления конфликта при помощи раз­личного рода институтов, учреждений, процедур сдержск и про­тивовесов, которые выработала человеческая цивилизация для предотвращения общественных потрясений и катастроф. "Ин­ституты неизбежно являются результатом компромисса между обстоятельствами, интересами и т. п., хотя как личности мы должны сопротивляться такого рода воздействиям"2. Ф. Арон, отмечая, что духовные свободы и демократические процедуры дают защиту против власти и произвола, подчеркивал, что они прежде всего "дают возможность просветить людей, делать их способными к здравомыслию и нравственности... Политичес­кие свободы помогают сделать людей не конформистами или мятежниками, по критическими и ответственными граждана­ми"'.

Способность таких институтов, как нрава человека, право, правовое государство, формировать человека, здравомыслие, ответственность, нравственность граждан нельзя недооценивать, поскольку именно эти качества способны предотвращать конф­ликты и обеспечивать разумный компромисс.

У нас при исследовании политических процессов сущест­вовал разрыв институциональных структур власти и деятель­ности участников политического процесса. В условиях пере­ходного периода очень важно исследование синтеза институ­тов и моральных настроений, социально-психологического со­стояния общества с целью поиска согласия в нем.

Выдвигая компромисс в качестве средства преодоления противоборства в обществе, важно помнить о "разумной мере" компромисса, который не должен сопровождаться отказом от

' Поа/ородцеа П.И. Указ. соч. С 365.

2 Попнер К. Указ. соч. С. 201-202

1 Арон Ф. Эссе о свободах' "универсальной и единственной формы свободы не

существует" // Полис. 1996. № 1. С. 137.



Глава IX. Права человека, политика, мораль


 


базовых ценностей демократии. Компромисс в переходном об­ществе — дело значительно более сложное и топкое, чем в за­падном либерально-демократическом обществе, для которого ха­рактерна консенсуальпая демократия, т. с. низкий уровень оп­позиции к существующему внутри государства своду правил и механизмов разрешения политических конфликтов, низкий уро­вень конфликтное™ относительно осуществления власти, ме­нее острые расхождения между партиями, широкие возможно­сти коалиций, наличие эффективных механизмов предупреж­дения конфликтов. По мнению П. Шарана, "полнота реализа­ции принципа консенсуса обусловлена формой правления, по­литическим режимом, направленностью деятельности партий и общественных движений, историческими, этническими, религи­озными, культурными особенностями страны"1.

Однако развитие консепсуалыюп демократии — результат длительного поиска компромисса между конфликтующими поли­тическими си лам и, социальными группировками, политическими лидерами. В процессеэтогопоиска вырабатывается культура раз­решения конфликтов, которая является незаменимым средством обеспечения устойчивости и стабильности общества, формируют­ся "институты согласия", "практика консенсуса"2.

Копсенсуальная демократия и ее институты — это прояв­ления моральности общества и государства, отрицающих наси­лие и использующих методы согласия и компромисса. Форми­рование солидарности общества невозможно без кропотливого и неустанного поиска путей разрешения политических, соци­альных, правовых, национальных и других конфликтов.

Российское общество делает лишь первые шаги по пути де­мократии; эти шаги неуверенные, а подчас п ошибочные. И это закономерно, поскольку "перестройка общества — это гранди­озное мероприятие, которое многим — и надолго — неизбежно доставит неудобства'4. Преодоление этих "неудобств", приобре­тающих подчас острые формы, требует длительного времени, тер­пения, настойчивости. Оно неразрешимо только политическими средствами; необходимы экономические, социальные, нацио­нальные преобразования, в основе которых должна быть выс­шая нравственная цель — обеспечение и защита прав и свобод

1 Шнран П. Сравнительная политология. М., 1992. С. 25.

2 См.: Бякштановский В.И., Со/аминов Ю.В. Введение в политическую этику.

М.; Тюмень, 1990. С. 97.

1 Пинчер К. Укал. соч. С. 202.


§ 4 Права человека — сфера взаимодополнения права и морали 265

человека. Эта цель является нравственным вектором развития права, правового и социального государства, общества в целом.

П.И. Новгородцев предвидел, что новые всходы, которые пробьются на русской земле среди развалин, не всегда будут добрыми, произрастающими на благо всех: "Сколько новых темных чувств незаглохнувшей стихии опять появится! Сколь­ко натворит новых бед суровая страсть порядка и покоя! Сколь­ко тяжелых этапов пройдет п могучая потребность хозяйствен­ного восстановления с ее неукротимыми инстинктами приобре­тения п накопления!"1

Это было написано в 1923 г., п автору приведенных поло­жений уже в то время было ясно, сколь длительный и трудный путь предстоит пройти России, чтобы стать обществом цивили­зованным п нравственным. У нас же сегодня преобладает "со­циальное нетерпение", стремление разрешить все накопившие­ся проблемы в "исторически кратчайшие сроки".

Самое трудное в современной России — преодоление формировавшихся веками стереотипов, связанных с приниже­нием роли человека, пренебрежением его правами, свободами, достоинством. Эти стереотипы в первую очередь определяют аморализм современного российского общества. Следует ис­пользовать все средства, и прежде всего конституционные ин­ституты п механизмы для того, чтобы постепенно, шаг за шагом, преодолевать этот аморализм.

Необходимо сделать права и свободы человека главной целью всех политических, экономических п социальных реформ. Только такая ориентация придаст моральный характер политическим про­граммам, действиям российской государственной власти, законода­тельству. Для достижения идеала моральности политики, власти и закона России предстоит пройти долгий и трудный путь.

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.