Послесловие к русскому изданию

Ревизия хронологии – дело не одного года. В нелегком этом предприятии наряду с прорывами случаются и провалы; тенден­ция, однако, очевидна: все новые и новые виртуальные столетия удаляются ножом «хронологических хирургов», все более ради­кальная точка зрения на состояние традиционной хронологии за­воевывает умы. Ясно одно: историческая хронология неверна, она нуждается в коренном пересмотре и радикальном сокращении.

Положения академика Фоменко, еще 10 лет назад считавшие­ся невероятными [210], приняты теперь к серьезному рассмотрению немецкими младокритиками, в первую очередь рабочей группой, возникшей вокруг автора этой книги и редактора ее русского перевода [211].

До 1400 года не существует заслуживающей доверия историо­графии. Многие рукописи младше печатных книг, достоверно за­свидетельствованное появление которых следует отнести к сере­дине XVI века [212].

Предложенная вашему вниманию книга, отражающая опреде­ленный этап в развитии моих исторических воззрений, написана в 1998 году; впоследствии некоторые ее тезисы были поставлены мной – с точки зрения хронологии – под сомнение, пересмотре­ны и даже отвергнуты. Это касается, в основном, проблемы точ­ной датировки рукописей: если в книге я только в некоторой ее части переносил действие в XV–XVI вв., то сегодня в большинстве случаев вместо XII века я проставил бы XV. Идя своим собствен­ным путем, я нашел подтверждение тому, что 300‑летний «времен­ной прыжок», помещенный Нимитцем в эпоху Великого пересе­ления народов, между V и X вв., а Иллигом – с микроскопической точностью с 614 по 911 год, на самом деле мог иметь разную длину в разных ситуациях и прослеживается в разные эпохи.

Например, смерть Данте я бы перенес с 1321 года в конец XV –начато XVI века, что подтверждается многими свидетельствами: самим содержанием «Божественной комедии», дошедшими до нас портретами и бюстами поэта, а также описанием его «вторых» по­хорон. Соответственно, в этот же период, около 1500 года (в т. н. эпоху Чинквеченто) «сдвигается» время жизни Петрарки и Боккаччо, да и некоторых других ранних гуманистов.

Это относится и к схоластикам, так как знакомство Европы с Аристотелем (через арабов) началось настолько же позже. При этом необходимо помнить, что сочинения греческих беженцев стали появляться в Западной Европе только после падения Ви­зантии в 1453 г. Поэтому постулируемое историками «прошедшее через все Средневековье восприятие Гомера и Платона» было на самом деле весьма слабым.

И, наконец, изобретение книгопечатания (по меньшей мере, повсеместное его распространение) следует сдвинуть на два с лиш­ним поколения в сторону нашего времени. В результате и все дру­гие технические изобретения, например, романский стиль, ран­няя готика, знакомство с арабскими трактатами по медицине и астрономии, станок для чеканки монет, – сдвигаются на двести‑триста лет вперед и становятся элементами действительного воз­рождение цивилизации (возможно, после грандиозной катастро­фы планетарного масштаба), получившего название Ренессанса.

Итак, идеи Каммайера о происшедшем сравнительно недавно акте творения истории (Широкомасштабной Операции), рассмат­риваемые мной в этой книге под новым углом зрения, ничуть не устарели; однако некоторые данные нуждаются в уточнении. Крайне важным явилось изучение труда Эдвина Джонсона «По­слания Павла» (Ваттс и К°, Лондон, 1894), с которой немецких ис­ториков лишь недавно познакомил берлинский богослов Герман Детеринг. Академику Фоменко, однако, исследование это было давно известно, и он использовал его при создании своей теории.

Кроме того, академик Фоменко, рассмотрев критический трак­тат Ньютона «Исправленная хронология древних царств» (Лон­дон, 1728, пер. с нем. Хильдбург, 1745) с точки зрения современ­ного знания, доказал, что Ньютону, в течение сорока лет занимавшемуся хронологией, были видны все недостатки принципа лето‑исчисления, предложенного Скалигером и впоследствии под­правленного Петавиусом. Методически Ньютон сближается с современными российскими исследователями, так за основу рас­четов он берет расположение звезд, в особенности прецессию ве­сеннего равноденствия, и принимает за средний возраст поколен­ной ступени двадцать лет вместо тридцати [213].

Возвращаясь к нелегкой истории распространения идей мос­ковского профессора математики Анатолия Фоменко, отметим новаторскую роль патриарха современной немецкой хронологи­ческой критики Христофа Маркса (Базель). С 1992 года он зна­комит немецких ученых в своих докладах и статьях с трудами Фо­менко по анализу истории, рассмотренной с точки зрения стати­стики [214]. Уже в мае 1996 года Христоф Маркс подробно обсудил математико‑статистический метод академика Фоменко в кругу «реконструкторов времени» в Гамбурге.

Он, в частности, отметил, что «филологические источники позд­него Средневековья и начала Нового времени – и это общеизвест­но – практически полностью фальсифицированы. Немногие под­линные свидетельства скрыты за этим фальшивым занавесом и по­этому были до недавнего времени недоступны нашему анализу». При этом было бы неверно характеризовать эти произведения как своекорыстный умысел их авторов, сознательно создающих ложную историческую картину. Правильнее рассматривать эти источники, на которые мы тем не менее вынуждены опираться, как приступы коллективного невроза. Тем самым становится невозможным ис­следование реального прошлого. Итак, это психоаналитическое по сути заявление перечеркивает наши шансы на (пусть даже прибли­зительно) отражающее действительность прошедшего историческое исследование [215].

С 1997 года его поддерживает Евгений Габович (Карлсруэ и Потсдам), автор многочисленных статей о Фоменко и других рос­сийских критиках хронологии, организовавший перевод на не­мецкий язык первых лекций Фоменко [216]. Был бы очень желателен перевод главных трудов академика Фоменко на немецкий. Мы искренне надеемся, что найдется немецкое издательство, которое заинтересуется этими книгами, и работаем над этим вопросом. Таким образом, немецкие исследователи хронологии получили бы доступ к сочинениям классика российской историко‑хроно­логической критики и его соратников.

Евгений Габович неоднократно знакомил немецкую публику с результатами работы российских исследователей хронологии, вы­ступая с докладами в Берлинском Историческом салоне, в осно­ванных и возглашаемых им Исторических салонах в Карлсруэ и Потсдаме, на международных и местных конференциях, а также в многочисленных статьях [217]. Собрание трудов российских критиков хронологии можно найти в созданном по его инициативе интер­нет‑журнале «История&Хронология», ( www.jesus1053.com ), где, наряду с немецким, есть российский и английский разделы. Уси­ление интереса к исторической критике в Германии способствует оживленной дискуссии на форуме этого электронного журнала.

Собственные исследования Евгения Габовича демонстрируют попытку синтеза идей и традиций российской исторической и хронологической критики с таковой Иммануила Великовского [218]и немецких критиков. В ряде публикаций он рассматривает процесс выдумывания и творения истории азиатских стран (Индии, Китая, Бирмы, Месопотамии и т. д.) и доказывает, что историками сочи­нялась не только знакомая нам с детства древняя история стран Средиземноморского бассейна. Выдуманная история этих послед­них была положена в основу придуманной же истории стран Азии.

После первых же контактов восточно‑азиатских стран с евро­пейцами, последние начали насиловать местные представления о прошлом. Истории в европейском смысле в восточной Азии, соб­ственно, никогда не существовало, даже идеи истории в ее евро­пейском хронологизированном варианте во многих восточно‑азиатских странах не было. Поэтому не одно столетие потребовалось европейцам (иезуитам и прочим сторонникам глобализации ис­тории), чтобы убедить азиатских интеллектуалов (это удалось только к концу XVIII века, а в некоторых странах и значительно позже) в необходимости создания фиктивной истории. Я подчер­кивал сходные идеи в последней главе данной книги.

Наряду с Христофом Марксом, среди «реконструкторов време­ни» необходимо назвать Хайнсона и Иллига, начинавших свою критическую деятельность – как и Маркс – с позиции последова­телей выходца из России, врача Эммануила Великовского (1895‑1979). Будучи практикующим психоаналитиком в США, он вы­пустил несколько исторических исследований, в которых в тради­ционалистской манере доказывал древний возраст и абсолютную достоверность Пятикнижия Моисея, доверяя библейской хроно­логии больше, чем Манетону или данным современной археоло­гии [219], хотя все их построения тесно связаны друг с другом.

Это понял бременский профессор Гуннар Хайнсон [220](доклад «Хронология Авраама»), который, вернувшись к естественнонауч­ным критериям и создав метод «учета очевидного», открыл новый путь в деле реконструкции исторической картины мира. Его обра­щение к данным археологии вкупе с критическим исследованием документов (считавшихся до него подлинными) вело к новым вы­водам: хронология всего периода от момента зарождения челове­чества до 1000 года н. э. должна быть пересмотрена. История зна­чительно короче, чем в том пытается убедить нас Библия или со­временные археологи. И все‑таки Хайнсон, невзирая на критику, остается по‑прежнему схож с Великовским своим слепым довери­ем тексту: так, Библию и сочинения церковных писателей (Евсе­вия и др.) он считает произведениями «реальной» раннехристиан­ской эпохи более чем тысячелетней давности [221]. Даты он сдвигает для того, чтобы последовательность была более убедительной, при этом пытается привязать датировку к археологическим находкам, не осознавая того, что подобное занятие есть сотворение новой фикции, не могущей претендовать на право стать фактом.

В связи с этим я хотел бы уточнить, что положения Хайнсона и Иллига способствуют насаждению ложной исторической картины, так как, вычеркивая из средневековья только 300 лет, они почти це­ликом признают античность официальной истории [222]. Иллиг уста­навливает, что ранние средневековые монастыри после прыжка че­рез «фантомное» время продолжали существовать и успешно разви­ваться . А того, что сведения об основании христианских монастырей в эпоху, предшествующую «фантомному» времени, полностью вы­мышлены, он (пока) не замечает. То, что Иллиг всерьез принимает историографию периода до 614 года н. э., толкает его на некритиче­ский путь, противоречащий его собственным установкам.

Есть вопрос, не дающий покоя «реконструкторам времени» с самого начала их исследований: почему историческая память оказалась стертой настолько, что проникновение за определен­ный временной барьер, находящийся где‑то в позднем средневе­ковье, сделалось практически невозможным. Только ли церковь с ее «охотой на ведьм» и сожжениями книг – единственная ви­новница. Или вину с ней разделяют и катастрофы, возможно, космического происхождения. Эту гипотезу, опираясь на тру­ды Эгона Фриделля, всесторонне исследовал Христоф Маркс. Он установил, что около 1350 года, во время Черной чумы, в Солнеч­ной системе имел место последний «Большой толчок», не только вызвавший огромные разрушения, но и изменивший положение Земли относительно Солнца и, соответственно, сделавший бес­смысленными астрономические расчеты, привязанные к пред­шествующим периодам [223].

О четырех катастрофах, каждый раз практически стиравших с лица Земли человеческую цивилизацию и культуру, мне известно более тридцати лет [224]. Новым для меня явился тот факт, что по­следняя космическая «волна уничтожения» прокатилась над Зем­лей всего 650 лет назад, о чем свидетельствуют геологические вы­кладки и устные предания.

Разумеется, мои расхождения с группой Хайнсона и Иллига ка­саются не только катастрофизма. Если верно то, что от всего исто­рического периода до 1500 года сохранились лишь обрывочные воспоминания, отголоски преданий и не связанные между собой отдельные традиции различных культурных народов, то достовер­ная реконструкция была возможна уже в то время только для не­скольких предшествующих столетий. Значит, можно было тогда, в принципе, помнить о том, что существовали саксонские короли по имени Генрих или Оттон, но нельзя было установить для них никакой точной временной привязки. В XVI веке (в основном, по инициативе церкви) их расположили на временной прямой, кото­рая находилась в стадии разработки. Отсюда и происходит столь внушительное расхождение в «документах», которые зачастую призваны удостоверить задним числом событие, случившееся три­ста лет назад.

Вполне вероятно, что прежде существовали более точные представления, возможно даже годичные записи, которые церко­вью были впоследствии уничтожены и заменены новой времен­ной шкалой, так что сегодня их реконструкция неосуществима.

Только по наглядным изображениям – например, мозаикам и капителям церквей так называемого романского стиля, – мы мо­жем догадаться, что люди, строившие эти храмы, исповедовали совсем другую религию, чем нам рассказывают сегодня. Изготов­ление истории периода до 1500 года происходило поэтапно. Прежде всего, составлялись списки королей, сводились в опреде­ленную схему и вписывались задним числом в хронику войны и битвы, особенно те, отголоски которых сохранились в живой форме в эпосе. Возможно, еще не изгладились воспоминания о том, как остготы грабили Рим, или как вестготы перешли через Пиренеи, или как вандалы вторглись в Северную Африку и пра­вили оттуда Центральным Средиземноморьем.

В этом смысле «Готские войны» Прокопия, хотя и похожи на роман, но не полностью вымышлены. Произвольно лишь их вре­менное расположение, потому что «Хроники» эти, как и все текс­ты, пришедшие к нам из Византии, – не могли быть написаны ранее эпохи Возрождения.

Зарождение Германской империи отнесено к 911 году н. э., а обе битвы против «венгров» – к 933 и 955 гг.: отличный пример значения символики чисел, прежде всего, числа 11. Датировка лет правления Отгона III (999‑1001) также носит символический ха­рактер. Как раз к этому времени все «хорошие» христианские го­сударства от Исландии до Венгрии уже были (задним числом) христианизированы. Около 1500 года (год рождения Карла V) ве­хой европейской истории был объявлен 1000 год. Такие 500‑лет­ние прыжки случались и в других случаях.

На той же временной оси завоевание Иерусалима персами –историографическое общее место, важная тема, спроецированная в Библии на Санхериба, – помещено на отметку «614 год». Мысль Иллига о том, что оба события («сдача» Иерусалима в 614 году и основание Германской империи в 911 году) должны были про­изойти одновременно, – кажется мне произвольной. Исключение лежащих между ними «фиктивных» 297 лет – это бессмысленная игра с датами и «фактами», которые и так уже вымышлены и нигде не находят подтверждения (схожим образом развлекаются члены Общества Шерлока Холмса в Лондоне: они увлеченно спорят о да­те рождения их героя, прекрасно зная, что он никогда не сущест­вовал в действительности).

Научно аргументированная перебранка по поводу вымышлен­ной истории имеет то преимущество, что при этом не нарушаются академические правила игры. Однако 800 год (коронация Карла Великого) и 814‑й (его смерть) – даты не более правдоподобные, чем, скажем, 325 год – созыв первого Вселенского христианского собора или 604‑й – смерть папы Григория Великого, обратившего в христианство Англию. Внутри фиктивного временного про­странства все подобные даты относительны; если же начать искать соответствия с чуть более правдоподобной временной шкалой, на­пример, мусульманской, то вышеупомянутые примеры датировки будут выглядеть просто абсурдно. Поэтому положения Иллига не­верны как с точки зрения академической науки, так и «рекон­структоров времени», систематически отвергающих его неглубо­кие выводы [225].

Я могу в двух словах резюмировать, как Иллиг сконструировал свое ошибочное заключение: он утверждает, что между августом 614‑го и сентябрем 911 –го лежит временная лакуна, этого времени не было. Иллиг «вырезает» его из хронологической шкалы, соеди­няет между собой возникшие таким образом концы и заявляет: те­перь все сходится. Если же, например, оказывается, что в «фан­томное» время существовали какие‑либо строения, то они якобы созданы либо до, либо после лакуны. Подобная операция стала возможна после того, как Нимитц [226]обнаружил ошибку дендро‑хронологов. Не найдя в древесных кольцах, используемых, напри­мер, в Центральной Европе для датирования по кольцам, соответ­ствия письменно зафиксированным эпохам (VII, VIII и IX вв.; кстати, их очень мало и для так называемой эпохи Великого пере­селения народов), – они заполнили пустые места анализом срезов и колец иных деревьев из других местностей [227]. Эпоху, не соответ­ствующую древесным кольцам, Нимитц назвал «фантомным» вре­менем. Иллиг, подхватив эту мысль, применил ее к историогра­фии и развил положения, абсурдностью своей превзошедшие даже традиционную историографию.

Можно ли предположить, что официальные историки, и осо­бенно церковь, выработали своеобразную упреждающую страте­гию реакции на критику их утверждений? Кое‑какие события на­водят на эту мысль [228].

Обе древнехристианские таблицы якобы VI века с проставлен­ными точными датами в Музее археологии г. Кадиса (Испания), которые я еще в 1997 году публично объявил фальшивками, были удалены из экспозиции и заменены двумя фресками, изобража­ющими римский рыбозасолочный цех и маяк в Кадисе. Надо же, какая скорость!

Это напоминает случай с Эмилем Хюбнером, о котором я уже писал в разделе про фальсифицированные надгробия (гл. 5). Пос­ле его критических расспросов некоторые надписи, представлен­ные, кстати, и в каталоге, – тоже оказались разрушенными. В му­зее Овиедо (Испания) на одном саркофаге я видел датированную надпись, буквы с которой были сбиты совсем. Это должно было произойти совсем недавно, потому что на фотографии, продавав­шейся в торговом зале музея, та же надпись была вполне четкой и хорошо читаемой.

Еще один пример: имена мучеников в церкви города Медина Сидония, просто обрубленные зубилом.

Или, наконец, таблица Пейтингера, удаленная с выставки «Франки» (ее можно увидеть в каталоге этой выставки) после мо­его критического доклада (октябрь 1997 г.).

Интересно, когда из музея в Кадисе снова вынесут финикий­ский женский саркофаг? Десять или двадцать лет назад музей по­шел на огромные затраты на его изготовление, и саркофаг благо­родной супруги был помещен рядом с саркофагом финикийца (что, кстати, было предпринято для того, чтобы иметь предлог требовать финансирование для полной перестройки всего здания музея).

В Национальном археологическом музее в Мадриде экспони­руется множество поддельных готско‑христианских надписей. Они наверняка тоже вскоре исчезнут. Важнейшие из них в июне 1999 г. я зарисовал и сфотографировал, потому что по подделкам иногда бывает понятно, что хотят скрыть или изменить.

Не следует, однако, полагать, что новое знание о возникнове­нии официальной исторической картины мира распространится со скоростью лесного пожара и приведет к скорому пересмотру ис­ториографии. Скорее я могу предположить другое: на свет будут извлечены контраргументы, к которым за ненадобностью раньше не прибегали. Будут опубликованы многочисленные С14‑датировки, долженствующие подтвердить традиционную историческую картину мира. Поэтому год, когда Нимитц и Иллиг сообщи­ли в Германии о своем открытии фантомных лет (1991), целесооб­разно было бы рассматривать как некую веху: все, что писалось после этого, – например, католическая критика подлинности свя­того Бенедикта, – есть реакция, попытка локализовать поврежде­ние, заткнуть дыру в плотине. Во всяком случае, нужно ожидать жарких дискуссий и не рассчитывать на то, что они будут оставать­ся исключительно в рамках научной корректности.

Мне кажется весьма интересным тот факт, что в последнее вре­мя отовсюду поступают сведения о параллельных исследованиях со сходными результатами, как, например, посмертно опубли– , кованная лекция Флюссера, в которой он просто вычеркивает 1200 лет между античностью и Ренессансом, заменяя их 200 года­ми. Итак, история укорачивается ровно на тысячу лет. Редактор при этом отмечает: «написано самое позднее в 1982‑м». То есть всего через несколько лет после начала исследований Маркса и Хайнсона. Иллиг узнает об этой работе Флюссера только в 2000 го­ду непосредственно от вдовы ученого, причем он сообщает, что текст был впервые опубликован в 1993 году. Сведя работу Флюс­сера к ядру, к самой сути, мы обнаружим в ней идеи, высказанные Христофом Марксом и Томасом Римером. В других работах Флюссера мы не находим следов его интереса к этим проблемам. Для людей, усвоивших новые идеи об историотворении и ана­лизирующих с их помощью прошлое, одним из главных вопросов становится вопрос о прототипах. Если Барбаросса послужил про­тотипом императора Отгона III, а из них обоих, как амальгама, возник Карл Великий, значит ли это, что сам Барбаросса, дедуш­ка Фридриха II, должен был быть реальным лицом? Какие черты были взяты у него и переданы предшественникам, что представ­ляли собой сами предшественники? И кто послужил прототипом для Барбароссы?

С античностью дело еще сложнее. Из каких реальных лично­стей был сотворен Цезарь? Какие исторические события лежат в основе Галльской войны? В высшей степени интересно было бы разобраться в возникновении «исторического» Христа. Однако здесь мы вряд ли когда‑нибудь выйдем за рамки догадок и пред­положений.

Обращаясь в критической реплике к сторонникам «новой хро­нологии», Петер Винцелер отмечает, что прототипы для Христа существовали уже давно: «повторяющиеся убийства священника Иисуса (Ясон) в позднеперсидское время и время Маккавеев уже Юлием Веллхаузеном были распознаны как дублеты».

Винцелер отваживается шагнуть на несколько шагов дальше, чем Иллиг с Хайнсоном: он обнаруживает, что в некоторых местах европейской средневековой историографии «возникает лакуна в 600 лет. Ренессанс позволяет предположить, что едва ли Платон жил много ранее христианских апологетов III века (как, например, Ориген). Аристотель немногим ранее арабских переписчиков» [229].

Если проследить за развитием архитектурных стилей и, прежде всего, за духовно‑историческими процессами, то не остается ни­какого временнбго зазора между исчезновением этрусков и воз­рождением Тосканы в «XI веке»; оба эти события смело можно располагать рядом. Ганс Мюлештайн (1957) убедительно показал, как из павликиан и богомилов зародились демократическое дви­жение северной Италии и катары западной Франции. Версия о су­ществовании раннего католического христианства в высшей сте­пени недостоверна. Возникновение византийской церкви проис­ходило примерно в то же время, и славянская миссия – видимое тому подтверждение.

Скорее всего, историческую картину мира можно было бы луч­ше всего себе представить, изучая развитие законов, по салическо­му праву или «Зеркалу Саксонии» Эйке фон Репговса; такие текс­ты были повсеместно востребованы, к ним, за советом, обраща­лись ежедневно. Вот, возможно, тот опорный пункт, от которого можно было бы начать осторожное, шаг за шагом, движение в сто­рону реконструкции истинной картины прошлого. Хотя точное установление хронологического порядка пока еще не представля­ется возможным.

СОДЕРЖАНИЕ

Введение
Предисловие
Примечание
Глава 1. ТРИ ОБВИНИТЕЛЯ
Гардуэн
Языковед Балдауф
Каммайер и «Широкомасштабная Операция»
Глава 2. МУЧЕНИКИ
Девиз «Ave, Deo, morituri te salutant»
Игнатий Антиохийский
Глава 3. ГУМАНИСТЫ
Немецкая монахиня Розвита фон Гандерсхайм
Эротический осел Апулея
Николай Кузанский
Заговор?
Тацит и его Германия
Глава 4. В МАСТЕРСКОЙ
Высший расцвет
Фальсификатор на папском престоле
Марк Аврелий, христианский император
Фундаменталист Эразм Роттердамский
Король Артур как исторический персонаж
Глава 5. ОТВОЕВАНИЕ ИСПАНИИ
Антонио и его «Критика вымышленной истории»
В лучшем обществе
«Первая церковь» в Испании
Фальшивые надгробия?
Готские монеты
Глава 6. ОТЦЫ НАШЕЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Юлиан Африканский
Евсевий Кесарийский
Промежуточный баланс
Орозий и Григорий
Бэда Достопочтенный
На рубеже
Глава 7. РОЖДЕНИЕ ЧИСТИЛИЩА
Августин
Взгляд в прошлое
Святой Патрик
Преобразование
Глава 8. ЕРЕТИКИ И ЯЗЫЧНИКИ
Арианство
Язычество
Язык
Искусство
Глава 9. КОГДА ВОЗНИКЛА БИБЛИЯ?
Ветхий Завет
Новый Завет
Первый результат анализа: мистерии
Сближение
Времяисчисление
Глава 10. ГЛАВНЫЕ СВИДЕТЕЛИ
Тора
Кумранские свитки
Септуагинта
Маккавеи
Евангелие
Евангельская гармония
На Востоке
Библейская латынь
Формирование канона
Рукописи
Глава 11. РАННИЙ ИСЛАМ
Мирная экспансия ислама
Время возникновения
Глава 12. СТРАТЕГИИ ЗАЩИТЫ: ЕВРОПА И КИТАЙ
Рим в Китае
Разоблачение неразоблачимой подделки
Астрономия: форпост Христа и европейского историцизма
Вымышленная «история» придуманной династии Тан
Глава 13. СТРАТЕГИИ ЗАЩИТЫ: САМООЧИЩЕНИЕ
«Иконоборец»
Иезуит Жермон
Болландисты
Итог
Послесловие к русскому изданию
Сноски

[1]Использование этого термина по отношению к описанию прошло­го является спорным. Фальсифицировать можно лишь то, что сущест­вовало или известно: банкноты, монеты, картины художников и произ­ведения писателей, стиль которых известен. Фальсификация имела и имеет место в новой и новейшей истории. В случае «античной» истории правильнее говорить об ее придумывании. Наше отдаленное прошлое не только и не столько описывалось неверно, сколько талантливо созда­валось на виртуальном уровне, выдумывалось историческими фантастами.

[2]Роль Вильгельма Каммайера в немецкой критике историографии сравнима с таковой Н. А. Морозова в России, хотя первый из них и ис­пытывал гораздо большие трудности при публикации своих работ.

[3]Являются апокрифами по терминологии Н. А. Морозова. Такие написанные от чужого лица подделки и поделки имели в первую очередь целью не фальсификацию (чего?), а достижение уровня публикабельности: в первое столетие книгопечатания шанс на успех могла иметь только книга «раскрученного» автора, а таковыми часто были вымыш­ленные «древние», а не реальные современные авторы. Апокрифы не считались фальшивками в ментальной атмосфере эпохи Ренессанса.

[4]Т. е. произведений, которым он посвятил свои исследования. Все мы люди, все мы человеки и нам легко понять автора, не желающего пожертвовать своими героями.

[5]Критика историографии продолжалась и в XVIII, и в XIX веке. О некоторых критиках Топпер пишет ниже в разных главах. Так, он упо­минает кратко Вольтера в гл. 12. Называя Балдауфа следующим, Топпер подчеркивает свою высокую оценку этого «не замеченного историками» критического автора в ряду наиболее капитальных критиков историо­графии.

[6]Т. е. якобы совершенно иного лица.

[7]Балдауф обозначил этот том как 4‑й, но два запланированных им промежуточных тома, судя по всему, ему не удалось издать.

[8]«Было бы крайней глупостью отмахнуться от приведенных выше тезисов и вернуться к каждодневной рутине», – пишет Баддауф в по­следнем предложении цитированного абзаца. Именно это, к сожале­нию, и произошло.

[9]До второй мировой войны Каммайер работал нотариусом и юрис­том в Ганновере и в своей критике историографии, к которой он при­ступил в 1923 году, он использовал все тонкости своего юридического ремесла (его первая книга). В Веймарской Республике историки отка­зывались иметь дело с Каммайером и его критикой. Не получил он при­знания и у национал‑социалистов. В атеистической ГДР, по возвраще­нию из советского плена, он надеялся на положительное отношение властей к его критике ранней католической церкви (его вторая книга), но опасность его критики для всей исторической мифологии была распознана, оригинал его рукописи конфискован ШТАЗИ, а сам он уволен с должности учителя. Он умер в 1959 году в результате хронического не­доедания (т. е. от голода) и похоронен в г. Арнштадт. Кроме двух ука­занных в списке литературы книг, он опубликовал несколько брошюр, из которых была составлена его третья книга «Правда об истории позд­него Средневековья», изданная впервые в 1979 году.

[10]Хроника монаха Йоханнеса де Беза, якобы составленная около 1200 года, «описывает» события 600‑1174 годов. Несмотря на разобла­чения Круша, продолжает фигурировать в списках латинских «источ­ников».

[11]Такие «документы» указывают на то, что индустрия фальсифика­ции грамот производила на заказ и после соответствующей оплаты лю­бой документ по требованию заказчика. И если оный – не будучи шиб­ко грамотным – сомневался в имени дарителя или одариваемого, в дате или в названии местности и хотел посоветоваться про эти детали с до­веренными лицами, то ему, конечно, изготавливали и грамоту с любым набором пропусков.

[12]Не исключено, что параллельно с выдумыванием виртуального прошлого на «высшем уровне» происходил и другой процесс «делания истории» снизу, из гущи недавно народившейся прослойки феодалов. Возникшие много позже, чем это представляют себе живущие с невер­ной хронологией историки, феодальные отношения (приблизительно с XI‑XII веков в Южной Франции и в Северной Италии, а затем и в дру­гих странах Европы) привели к захвату угодий будущими феодалами, к разделу между ними громадных территорий. Когда же с распростране­нием грамотности в начале Ренессанса возникла идея о придании захва­там легитимности путем придуманных дарственных, быстро появилась индустрия фабрикации разного рода «древних» документов. С их же по­мощью пытались обосновать свои права и на владения других феодалов или на имперские города. Такой инструментализацией «древних» доку­ментов славился особенно французский король Людовик XIV.

[13]Девиз гладиаторов, а не мучеников. Впрочем, истории о гладиа­торах не намного достовернее сказок о мучениках христианства.

[14]Впрочем, у института мучеников есть и другие аспекты, например, эмоционализация отношений мирян и церкви. Церковь эксплуатирова­ла сострадание, а миряне во все времена охотно слушали жуткие и увле­кательные, леденящие кровь истории.

[15]Т. е. член средневековой религиозной секты нищенствующих Бедных Братьев, распространенной в XIV веке в южной Франции и в Каталунии. Будучи ответвлением от течения францисканства (третий орден святого Франциска) секта продолжала сохранять идеал бедности св. Франциска и после того, как Орден францисканцев превратился в крупного собственника.

[16]Более правдоподобным является предположение о том, что твор­ческий зуд немецких гуманистов под влиянием их итальянских собра­тьев, уже выдумавших огромное количество «античных» авторов, был обращен на создание виртуального прошлого и в Германии. Хорошая творческая зависть, дух эпохи и мода на древних авторов привели к по­явлению первой немецкой «Кузьмины Прутковой».

[17]В книге Alfred Tamerl, Hrosvith von Gandersgeim. Eine Entmystifi –zierung. Mantis, 1999 автор, продолжая начатый Ашбахом анализ, прихо­дит к выводу, что большинство произведений «Розвиты» написаны жен­щиной и приписывает всю мистификацию перу Хариты (она же Каритас и Барбара) Пиркхаймер, отводя Цельтесу и другим лишь роль помощ­ников и рекламных агентов.

[18]Поджо Браччолини (якобы 1380‑1459 годы), известный итальян­ский гуманист, историк Флоренции, приложивший активно руку к со­зданию «произведений античных авторов», в том числе, скорее всего, и упомянутых выше произведений Тацита. Его гениальное перо вполне могло служить и Апулею.

[19]Естественно, ведь сцена причастия в античном произведении –это вопиющий анахронизм, как, впрочем, и тюрбан, ассоциирующийся с турецкими завоеваниями XV века.

[20]Николай Кузанский (якобы 1401‑1464 годы) жил в эпоху сом­нительных датировок. Исходя из преемственности математических идей естественно было бы предположить, что он жил много ближе по времени к григорианской реформе календаря. Если сдвинуть время его жизни на сто или хотя бы на пятьдесят лет, то многие противоречия исчезнут.

[21]О нациях в это время говорить еще рано. Я бы сказал: локальные или региональные церкви. Не ясно также, были ли эти церкви христианскими. Скорее всего, в это время существовала ранняя форма моно­теизма с большим локальным разнообразием религиозных форм.

[22]Ясно, что в таковых могли сохраниться лишь сравнительно недав­но принесенные туда рукописи. Скорее всего, это были рукописи, не имевшие никакой ценности, ибо сырость и крысы приводили к быстрому исчезновению самого материала рукописей. Если Поджо и охотился за такими рукописями, то не из‑за их содержания, а с целью использовать старый пергамент для своих подделок. На самом деле, как рассказывает Балдауф, Поджо сотоварищи воровали рукописи из хранилищ монастыр­ских библиотек, а для оправдания потом утверждали, что нашли их в сы­рых подвалах заброшенных башен. Впрочем, и эти рукописи были нужны Поджо в основном для имитации старого языка и стиля в своих поддел­ках, причем древность сворованных рукописей им сильно переоценивалась.

[23]Речь идет о Максимилиане I Габсбурге (1459‑1519), императоре Священной Римской империи немецкой нации с 1493 г., которому Цельтес в частности поднес произведения лже‑Розвиты.

[24]Конрад Пёйтингер (1465– 1547) был главой видного аугсбургского кружка гуманистов и одним из основателей немецкой историографии.

[25]Т. е. все те же столь распространенные в эпоху Ренессансы апокрифы.

[26]Имеется в виду Константин Багрянородный, якобы 905‑959, бывший византийским императором с 913 года. Считается, что он был инициатором и организатором издания компилятивных сборников‑лек­сиконов, покровителем энциклопедистов той поры.

[27]К тому же только сохранение в тайне своего авторства служило более или менее надежной защитой от преследований со стороны ин­квизиции. Не было ли это одним из побудительных мотивов расцвета именно исторического эпохотворчества: чем дальше в прошлом, тем ме­нее вероятно, что текст привлечет интерес искоренителей инакомыслия.

[28]«Античного» автора (греческого сатирика), якобы жившего во II веке н. э.

[29]На фоне этого факта знание нами текстов «античных» авторов, якобы живших за тысячу, а то и за полторы тысячи лет до Петрарки, представляется еще более невозможным чудом.

[30]Реформаторство Констанцского Собора свелось к устранению рас­кола – состояния, когда одновременно функционировали три папы, а также к сожжению реформаторов Яна Гуса и Иеронима Пражского.

[31]Пауль Мартин, историк, экономист и известный немецкий жур­налист, является одним из ведущих критиков историографии в совре­менной Германии.

[32]Эту мысль Уве Топпер разрабатывал в последние годы в серии докладов и статей. Например, он установил, что в творчестве великого голландского художника Хиеронима Босха даже в начале XVI века еще полностью отсутствовали христианские мотивы (они были дорисованы после его смерти, как Топпер установил на основе наблюдений за сти­лем художника; позже этот вывод был подтвержден при исследовании картин физическими методами). Осенью 2002 г. вышла в свет его новая книга «Фальсификация времени», в которой большое внимание уделя­ется позднему возникновению христианства.

[33]Родом из Тироля, известный поэт своего времени, Токситес умер в 1581 году.

[34]В случае этого неизвестного нам по имени гуманиста (им мог быть даже сам Меланхтон, правая рука Лютера) речь идет не о Блаженном Августине, одном из отцов церкви, а о придумавшем его создателе –современнике Лютера.

[35]И тем самым определяли тенденции будущего развития католи­ческой догматики и церковной политике. Гуманистические авторы апо­крифов так упорно вкладывали в уста выдуманных ими церковных дея­телей определенные тезисы, что оные стали на столетия неотъемлемой частью религиозного учения.

[36]Основная проблема современной археологии в ее подчиненном положении но отношению к историческому официозу. Археологи вы­нуждены искать объяснения для своих находок в рамках традиционных исторических мифов, ибо в противном случае им грозит лишение фи­нансирования, остракизм историков и потеря научной репутации. Ар­хеология и история – это сиамские близнецы, которые друг друга от­равляют и которых ни один хирург не способен сегодня разъединить. А ведь только после такого разъединения, после достижения их абсо­лютной независимости друг от друга может начаться внутренне обнов­ление и истории, и археологии: они должны быть в состоянии взаимно проверять друг друга.

[37]Сарацины (царские воины?) – объединительное наименование мусульманских войск. Считается, что произошло от названия жителей Северной Аравии и со временем было перенесено сначала на всех ара­бов, а затем (якобы крестоносцами) на всех мусульман. Скорее всего, наименование возникло при столкновении интересов Османов и южно­европейских сил на территории Ближнего Востока и в Северной Африке в XVI веке.

[38]Датировку XII веком следует сегодня – в свете критических иссле­дований того же Топпера о возникновении христианства в более позднее время – поставить под вопрос.

[39]Соотношение мифа и истории крайне сложно. Признавая всю спорность замены достоверной исторической информации таковой, взя­той из мифов и легенд (история и так состоит в основном из сказок, ле­генд, мифов и исторических романов), отметим, что некоторые критически мыслящие исследователи уделяют мифу важную роль в исследовании предысторического периода прошлого, в особенности при рассмотрении катастроф в эпоху, сравнительно недалеко отстоящую от исторического времени.

[40]Библейский Тубал ассоциируется обычно со Средней Азией (То­бол). Его появление на страницах испанских исторических или даже ми­фологических текстов может говорить в пользу не сохранившихся в тра­диционной историографии событий вроде великого «монгольского» за­воевания всей Западной Европы.

[41]И сформировавшей нашу неверную коллективную модель про­шлого. Многие, впервые сталкиваясь с критикой традиционной истори­ографии, даже признавая ее в каких‑то пунктах справедливой, тем не ме­нее задают вопрос: А зачем вам это нужно? Кому мешает наша – пусть да­же неверная – модель прошлого? Раньше считалось очевидным, что тот, кто владеет прошлым, владеет и будущим. Именно поэтому и по сей день каждая новая власть заново переписывает историю (сейчас этот процесс набирает силу, например, в Индии, где история должна быть – по замыс­лу правящей националистической партии – освобождена от насилия и приведена в соответствие с духом непротивления злу насилием великого Ганди). Мы же считаем, что неверная картина прошлого и особенно не­верные хронологические представления представляют серьезную опас­ность для человечества в его борьбе с насущными опасностями мирового экологического и демографического кризиса. Вместо того чтобы воору­житься верными представлениями о невероятной скорости становления и развития цивилизации, мы завязываем стоящему на краю экологиче­ской пропасти человечеству глаза и успокаиваем его сказками о тысячах лет, якобы даримых нам всегда историей для преодоления судьбоносных кризисов.

[42]Автор заключает слово «Реконкиста» (Отвоевание) в кавычки, так как он ниже показывает, что ни о каком отвоевании Испании не может быть речи. Отвоевывать можно лишь то, что прежде было завоевано, и к христианскому историческому мифотворчеству в Испании относится и по сей день сказка об арабском завоевании (Конкисте) якобы христи­анского Иберийского полуострова. На самом же деле берберы и арабы составляли здесь автохтонное население и мусульманство (как и мест­ный иудаизм) были занесены сюда не на кончике меча или сабли, а воз­никли здесь в результате мирной идейной (религиозной) эволюции. Единственной реальной Конкистой было именно христианское завое­вание Испании и Португалии (другой вопрос, можно ли его считать час­тью великого «монгольского» завоевания).

[43]Не исключено, что при выборе формы своих «Хроник» Игуэра вос­пользовался успешным опытом Йозефа Юстуса Скалигера, дедушки современной лживой хронологии, которую он тоже представил (впервые в 1583 году, а затем в 1608 году) в виде набора хронологических таблиц.

[44]См. последнюю главу книги.

[45]Иного пути, кроме как придумывать виртуальное прошлое, у большинства историков того времени просто не существовало: слишком мало было реальных исторических документов, слишком недавно на­чался интерес к истории и процесс фиксации событий. Если общество (или его определенные слои) формулировали общественный заказ на описание прошлого, о котором не было никаких сведений, и, более того, задавало основные параметры этого прошлого, заранее превращая его в виртуальное, то поставленную задачу могли решить только авторы ис­торических романов и сказок, каким бы жанром (летопись, хроника, хронологические таблицы, древние «документы», исторические обзоры и т. п.) они ни пользовались.

[46]После завоевания всей Испании католикам осталось только пере­нять и видоизменить этот культ, подогнать к нему соответствующие ле­генды, что и было сделано.

[47]Который в большой мере читается как черный список историче­ских фальсификаторов. Интересно, что большинство историков не хо­чет ничего знать о подобных черных списках, внушив себе спасительную идею о том, что фальсификация в истории – явление частное, интерес­ное только для специалистов в этой узкой области. У нас, мол, как и в полиции, есть небольшой криминологический отдел, но большинство историков (как и полицейских) занято рутинной работой и о работе кол­лег‑криминологов узнают только изредка из передач по телевидению.

[48]Боюсь, что и для оной еще рановато. В это время в Северной Ис­пании и в Южной Франции еще только начинался процесс накопления богатств в монастырских братствах, предшествовавший начаткам фео­дальных отношений. Ни о какой единой для всей Северной Испании церкви, еретической или канонической, еще не могло быть и речи. В лучшем случае это время первоначального распространения моноте­истической идеи но всем многообразии ее локальных вариантах. Скорее же всего – это эпоха дохристианского расцвета язычества.

[49]Начало «Реконкисты» мне видится скорее в XIV или XV веке, а военные операции на Ближнем Востоке, послужившие сюжетной завяз­кой для сказок про т. н. крестовые походы, и того позже: в конце XV и в XVI веке. К последнему выводу приходит и швейцарский историк и филолог Христоф Пфистер в своей книге «Матрица древней истории», изданной но Оренбурге (Швейцария) в 2002 году.

[50]Обе эти церкви следует отнести к хронологическим христианским мифам. Сама астурийская миссия (якобы сохранившийся в Астурии по­сле арабскою завоевания Иберийского полуострова островок раннего христианства) представляется мифом, выдуманным в XV веке при ис­панском завоевании мусульманских княжеств на Юге Иберии. Если бы мусульмане завоевывали христианскую Испанию, то при их известном толерантном отношении к христианству церкви сохранились бы по всей Испании и никакие локальные миссии не были бы нужны,

[51]Точнее, о предыстории, ибо находки монет в Польше сами по себе еще недостаточны для восстановления картины прошлого того времени, да еше и в отдаленной немало Испании.

[52]Или не пожелал заметить. О личности Олагуэ см. начало главы 11. Его основной исторический труд, к сожалению, не переведен на основные европейские языки. На вебстранице www.jesusl053.com выставлен испанский текст его книги.

[53]Они же Гогенштауфены или просто Штауфены – германские пра­вители якобы XII–XIII веков, поставлявшие императоров для ранней Священной Римской империи. С точки зрения критики историографии сведения о них крайне малодостоверны.

[54]И в этом он, скорее всего, был прав. Придуманная в XIX веке древ­няя история Египта во многом опиралась на эту отвергнутую Юлианом Африканским неверную модель египетского прошлого с ее многочислен­ными тысячелетиями. В какой бы разной мере ее ни сокращали критики (Великовский на 550 лет, Хейнсон и Иллиг на тысячелетие с лишним или Носовский и Фоменко на многие тысячелетия), ясно одно: хронология египетской истории абсолютно фантастична.

[55]Об их датировке см. прим. 49.

[56]Фальшивые исторические догмы, в том числе и растянутая, порой в десять раз, хронология, играют роль генерирующей грамматики для традиционной историографии. Только те тексты – в том числе и вновь придуманные – признаются в этой системе истинными, которые этой грамматике соответствуют. Самоисправление виртуальной историче­ской картины изнутри традиционной историографии совершенно не­возможно. Только отказавшись от этой неверной грамматики, можно создать реалистичную модель прошлого.

[57]Подчеркнем универсализм их виртуальных в своей исторической части познаний. Он приводил к тому, что практически каждый гуманист понимал другого с полуслова (даже если он и не был согласен с его вы­водами). Сегодняшняя наука сверхспециализирована и у выдающегося ученого часто нет порой и десятка собеседников во всем мире, могущих его понимать во всех деталях. Это создает атмосферу, способствующую разобщению ученых и догматизации знания.

[58]Несмотря на это, современная историография не является наукой о прошлом (и вообще наукой). Она – жанр литературы. Возвышающее историю ее сравнение с филологией было еще само собой разумеющимся в начале XX века, когда Теодор Момзен не только получил Нобелевскую премию по литературе, но и прямо заявлял о том, что история это часть филологии. После практического прекращения хронологических иссле­дований в XX веке – отдельные исключения лишь подтверждают это правило – оно устарело. Различие между историками и любителями Тол‑киена на практике не велико: историки знают – или, по крайней мере, могли бы знать – о положении дел с источниками, но для них, как и для читателей Толкиена, фантастичность текстов не играет большой роли.

[59]Этот замысел, как и практическое использование христианского летоисчисления, следует отнести в XV век.

[60]Зато не исключено, что он был новатором в данном смысле: если идея истории возникла – как я полагаю, не раньше XIV века – в Север­ной Италии и распространилась оттуда на Юг Франции и Германии, а затем и на всю христианскую Европу, то последняя оказалась перво­проходцем, которому легче простить безграничный творческий энтузи­азм по выдумыванию истории, чем странам, с трудом освоившим эту европейскую идею и долго сопротивлявшимся этому культурному им­периализму европейцев (Индия, Китай и т. д.).

[61]И как же состоялось чудо узнавания Евсебием самого факта су­ществования «Библиотеки»? Я уже не говорю о чуде сохранения оной в течение веков!

[62]Отметим, что это обоснование полностью покоится на неверной традиционной исторической модели.

[63]Или наблюдение об отрицательном отношении гуманистов к дес­потам не верно в этой своей универсальности («Государя» Макиавелли вряд ли можно отнести к антидеспотическим произведениям: прообра­зом государя был «грозный к врагам и милостивый к своим подданным» пожизненный диктатор г. Лукки Каструччо), и тогда этот аргумент про­тив еще более позднего написания приписанных Евсевию апокрифов отпадает.

[64]Снова анахронизм? Идея такого счета слишком близка к летоис­числению Anno Domini , чтобы быть использованной в столь раннее время.

[65]Двухтомный труд Иделера содержит первое серьезное – однако недостаточно критическое – исследование по хронологии в новейшее время, ставшее вместе с трехтомником Гинзеля основой догматизации современной традиционной хронологической схемы мировой истории.

[66]Датировка ранних математических произведений страдает теми же болезненными признаками, что и датировка исторических рукописей, и должна быть пересмотрена. В результате и все рукописи, использующие арабские цифры, окажутся датированными слишком ранними датами.

[67]Введение обратного счета от Рождения Христова считается заслу­гой Петавиуса. Скалигер пользовался счетом дней (а не лет) и притом от столь древней даты, что никаких отрицательных дат у него не появ­лялось.

[68]Отца Йозефа Юстуса звали Юлий Цезарь, что породило подозре­ние у ряда историков в том, что это название было связано с именем отца автора. Более радикальная позиция такова: сам знаменитый юли­анский календарь восходит не к Каю Юлию Цезарю, как принято счи­тать, а к Юлию Цезарю Скалигеру. Ю. Ц. Скалигер был одним из веду­щих умов своего времени, знаменитым филологом и лингвистом, учи­телем как своего не менее знаменитого сына, так и автора знаменитых пророчеств Нострадамуса. Длительность юлианского цикла измеряется в днях, а не в годах: она равна числу дней в следующих друг за другом 28 x 19 x 15 = 7980 годах.

[69]Селешников в «Истории календаря и хронологии», 1977, утвержда­ет, что этот цикл, который он, повторяя принятое в западных языках на­именование, называет индиктионом (провозглашение, объявление, спе­циальное обложение), использовался в Римской империи: каждые 15 лет там, мол, взымалась чрезвычайная (какая?) подать. Если учесть, что под Римской империей скорее всего фигурирует ранняя Священная Римская империя, то тезис о позднем введении этого понятия подтверждается.

[70]Единственным разумным обоснованием индиктиона следует счи­тать то обстоятельство, что средняя продолжительность правления в длительных династиях близка к 15 годам. Индиктион мог представлять­ся более удобным (для счета, например), чем 19‑летний лунный цикл Метона (каждые 19 лет фазы Луны приходятся на одинаковые числа ме­сяцев) для ведения хронологических записей.

[71]Естественно, на немецком своей эпохи. В недавнем переиздании книги ее пришлось снабдить длительным введением и обширным ком­ментарием, так как язык «Всемирной хроники» нелегок для понимания. Кстати, в датировке 1493 годом можно усомниться. Она была внесена от руки на один из сохранившихся экземпляров книги в XVII веке и основана на анализе сопровождавших появление книги документов. Однако традиционную датировку этих документов никто критически не проверял.

[72]Жак Ле Гофф (родился в 1924 году в Тулоне) – один из ведущих представителей третьего поколения французской «Школы Анналов», совершившей в XX веке малую революцию в исторической «науке». Вместо «исторических событий», отдельных личностей и внешней по­литической канвы Школа поставила в центр своих исследований пони­мание исторических процессов, подробное исследование быта и хозяй­ства в разные эпохи, образа мыслей и т. н. ментальности. На большую революцию, охватывающую еще и новый подход к хронологическим представлениям, представители Школы не решились. Ле Гофф был членом редколлегии «Анналов» и президентом Школы высших исследова­ний после Люсьена Февра и Фернана Броделя, виднейших представите­лей двух первых поколений Школы.

[73]Речь идет об еврейской книге Еноха, которую Лексикон Майера датирует прибл. годами 200‑300 н. э., в отличие от более древних эфи­опской (между 170 и 30 до н. э) и славянской (до 70 н. э.) В Священное Писание не входит: Книга Еноха «всегда признавалась Церковью апо­крифическою и, очевидно, составляет творение более позднего време­ни» (Библейская Энциклопедия, Москва, 1891). Енох седьмой из десяти мифических патриархов Израиля, в воз­расте 365 лет вознесенный живым на небо. В Ветхом Завете о нем мало информации.

[74]Вальденсы или лионские бедняки – секта, основанная якобы около 1170 г. богатым лионским торговцем Пьером Вальдесом, раздав­шим свое имущество бедным и начавшем проповедовать по‑француз­ски. Ересь распространилась на многие страны от Испании до Чехии. Скорее всего датировка этих событий сдвинута на несколько веков в прошлое. Расправа французских войск с вальденсами в 1545 году и бли­зость их воззрений к таковым эпохи реформации говорят в пользу воз­никновения движения в конце XV века.

[75]Катары – христианская ересь, якобы восходящая к манихейству IV века и болгарским богомилам X века, разгромленная во Франции яко­бы в начале XIII века крестоносцами. Тем не менее катары якобы просу­ществовали до XV века. Скорее всего их расцвет и ожесточенное пресле­дование следует отнести к XV веку.

[76]Несторианство – распространенная в Азии от Сирии до Китая версия христианства. Временем расцвета считаются XII–XIV века, когда в Средней Азии насчитывалось 10 несторианских митрополитов. Исто­рия происхождения легендарна и приходится на выдуманное первое христианское тысячелетие.

[77]Якобиты – сирийские монофизиты (от монос = один и физис = природа, сторонники взгляда на Христа как обладателя только божест­венной сущности, а не двух: божественной и человеческой). Считается, что их церковь восходит к Якову Барадею, умершему якобы в 578 году. Здесь используется как намек на все разнообразие течений византий­ского христианства и связанных с ним теологических позиций.

[78]Сохранились его командировочные удостоверения и ксерокопии его авиационных билетов. Уровнем обслуживания в первом классе до­стопочтенный пассажир был в принципе удовлетворен.

[79]Хериберт Иллиг – упоминавшийся уже и раньше немецкий крити­ческий автор, один из ведущих деятелей историко‑критического направ­ления в Германии, редактор и издатель единственного в Германии специализированного «толстого» историко‑критического журнала «Zeiten‑spriinge»‑«Временные прыжки», который издается с 1995 года как про­должение «тонкого» междисциплинарного бюллетеня «Vorzeit; Friihzeit; Gegenwart» («предвременье, раннее время и настоящее»), выходившего с 1889 года. Иллиг руководит также издательством «Mantis», в котором пуб­ликуются книги на историко‑критические темы.

[80]Один из основных тезисов Иллига, снискавших ему известность как автору первого в Германии историко‑критического бестселлера конца XX века, сводится к тому, что не только сам Карл Великий – это выдуманная фигура, но и весь средневековый период с 614 по 911 годы суть фантомная хронологическая вставка, искусственно заполненная фигурами из исторических романов, среди которых Карл Фиктивный лишь самая известная.

[81]Скорее всего, это фантомный вариант эпидемии чумы XIV века, охватившей приблизительно те же страны (сдвиг около 760 лет). Следо­вательно, речь идет о приблизительно тех же путях сообщения и о почти тех же интенсивностях их использования. Поразительная стабильность в течение почти восьми веков, возможная только на бумаге!

[82]Цезарий фон Хайстербах (якобы 1180‑1240) – средневековый писатель и историк города Кельна, якобы собравший в своих латинских «Чудесных диалогах» около 750 рассказов на историко‑культурные и связанные с традициями темы. Скорее всего, апокрифическая личность эпохи Возрождения.

[83]Отен – город во Франции, игравший заметную роль во все исто­рические эпохи. Многочисленные «римские» руины. В средневековье принадлежал Бургундии и был (как и сегодня) епископской резиден­цией.

[84]Христианская секта гностиков манихейского направления, якобы возникшая в VII веке в Армении и просуществовавшая до XII века. За­имствовали из посланий апостола Павла ряд положений и отвергали учение церкви о Богородице, Ветхий Завет, таинства, Крестное знаме­ние и церковную иерархию.

[85]Адольф фон Харнак (1851‑1930; дворянский титул был ему при­своен в 1914 году), родом из Дерпта (Тарту), профессор многих немец­ких университетов. Один из ведущих евангелических теологов своего времени. Его трехтомный «Учебник по истории догм» (1886‑1890) опи­сывает возникновение и развитие христианского учения в рамках тра­диционной хронологии.

[86]Автор хочет тем самым подчеркнуть, что и в случае рассматрива­емых рукописей мы имеем дело с подделкой, причем признаком фаль­сификации служит упоминание текстов никогда не существовавших ав­торов.

[87]Гностицизм – совокупность ранних религиозно‑философских учений (от гнозис – познание), возникших на почве (или в процессе становления?) христианства, иудаизма и языческих религиозных тече­ний Сирии, Египта и Малой Азии, через Балканы проникли в Централь­ную и Западную Европу. Скорее всего, наши представления о гности­цизме это отражение процесса возникновения первых монотеистиче­ских религий. «Основная идея гностицизма – истечение всех существ из природы Бога, которая определяется как „полнота бытия", причем каждая последовательная степень истечения представляется менее со­вершенной. Задача истинной философии содействовать возвращению духовных существ из несовершенного мира в лоно Божества» (Малый энциклопедический словарь, Брокхауз‑Ефрон, СПб., 1907).

[88]Докетизм (от греч. докеин – казаться) – теологическая позиция, а не секта – учил, что Иисус Христос имел призрачное тело, а не веще­ственное. Иисус всегда оставался Богом, его земное пребывание не кос­нулось его божественной сущности. Этой позиции придерживались раз­личные гностики.

[89]Ульфила – фигура мифологическая: знаменитый просветитель го­тов (якобы 311‑381), с 341 г. епископ готов‑ариан. Переселился с вестго­тами в Болгарию (348) и присутствовал якобы на соборе в Константино­поле в 360 году.

[90]В пользу гипотезы очень позднего изготовления библии Ульфилы говорит подмеченное Ярославом Кеслером (химик, профессор МГУ) обстоятельство, что т. н. серебряный кодекс, хранящийся в упсальской университетской библиотеке и содержащий четыре евангелия, написан серебряными чернилами, а таковые были изобретены лишь в XVII веке. (См. «Книгу цивилизации» Давиденко и Кеслера, М., 2001.)

[91]Которых не могла остановить такая мелочь, как необходимость выдумать целый никогда не существовавший язык.

[92]Как представить себе составление такого эпистолярного тома в VIII веке?! Изготавливал Бонифаций копии своих писем? Бережно хра­нил всю входящую корреспонденцию? И как дожила вся эта «перепис­ка» до эпохи Возрождения?

[93]Венды – применяющееся в Германии объединительное наимено­вание различных славянских племен, населявших в предхристианскую пору, т. е. прибл. до 1500 года, большую часть Центральной Европы: от Дании до Венеции, от атлантического побережья Бельгии до Польши. Полной германизации избежали по сей день только сорбы (полабские сербы) на Эльбе и словенцы на юге.

[94]Вотан (он же Водан и Один) – высшее божество германцев. Оба имени указывают на славянское (вендское) происхождение: Водан –водяной, связанный с водой. Плавающий по морю? и Один – первый, главный, единственный? Имена его жены Фригг (холодной? северной?) и сыновей Вальдр, Хёдр и Видар скорее всего указывают на германскую компоненту немецкого этногенеза.

[95]Обозначение для восточной части империи Меровингов, якобы существовавшей в VI веке. Как и северная Нойстрия была якобы отдель­ной империей.

[96]Разделяя данную точку зрения, хочу подчеркнуть, что на этот или несколько более поздний период приходится возникновение первично­го монотеизма, а о христианстве, иудаизме и исламе можно говорить лишь с XIV‑XV веков.

[97]Спаситель по‑немецки (точнее, на древневерхненемецком) язы­ке Heiland. Храбанус Маурус или его сотрудники назвали свой текст Heliand, и под этим названием он вошел в историю немецкой литерату­ры. Не исключено, что это слово – творчество того неизвестного нам гуманиста, который попытался придать тексту архаичность при помощи выдуманного им синонима слова «спаситель».

[98]Абсолютно доминирующая в немецком форма для слова «христи­анин» – Christ. Используя близкую славянскому «крест» форму Krist, автор, очевидно, надеялся на создание эффекта старины.

[99]Как мы уже отмечали, этот год является концом того фантомного отрезка средневековья, существование которого в реальном прошлом человечества оспаривает Хериберт Иллиг.

[100]Муспили – стихотворение о судьбе душ после смерти, о конце света и о Судном Дне, относимое к IX веку и к баварскому языковому пространству. Сохранился фрагмент, содержащий 103 строки. Начало и конец отсутствуют.

[101]Кармина Бурана – сборник средневековых песен (около 250 текс‑тов), своеобразная песенная антология, известная также под названием «Песни из Бойрена». Содержит в основном латинские тексты, датируе­мые согласно традиции XII и XIII веками.

[102]А соотнесение формы шрифта тому или иному столетию произво­дится на основе датировок, которые мы в рамках критического анализа –например, данного в настоящей книге – вынуждены признать не просто проблематичными, но в случае средневековья просто неверными.

[103]Объединительное название для нескольких северогерманских эпических сборников, написанных якобы в XIII и XIV веках. Содержат героические саги, повествования о деяниях германских богов, видения о возникновении мира и его гибели, а также старинные песни. Тексты эти якобы возникли между IX и XII веками.

[104]Широкомасштабная Операция не руководилась единым цент­ром. При всей важности роли церкви при сочинении виртуального про­шлого человечества, нужно подчеркнуть и наличие многих локальных центров (феодальные правители, отдельные города и т. д.) и общего хао­тического фона, на котором разыгрывалась Широкомасштабная Опера­ция. Личная инициатива, ментальный настрой, давление со стороны развивающейся книжной индустрии и многое другое играли свою роль в определении динамики Операции. Пропущенные даты часто были связаны с невежеством заказчиков и исполнителей поддельных доку­ментов, с отсутствием у них четких представлений о цели фальсификата, о фальсифицируемой исторической кулисе…

[105]Несоответствие истории искусств традиционному описанию про­шлого может приводить к важным корректурам в хронологии и модели­ровании прошлого, как блестяще продемонстрировала книга Александра Жабинского «Другая история искусств», М., 2001. В историко‑критиче‑ских книгах Топпера, напечатанных вслед за данной, эта тема глубоко разработана с искусствоведческой и исторической точек зрения.

[106]Скорее всего, Библия не была написана еще и в начале XVI века. Эдвин Джонсон, английский профессор теологии, показал, что ее пер­вичный Канон был составлен около 1530 года. Но и после этого Библия существовала скорее теоретически, чем практически. Ее распростране­ние было церковью сильно ограничено, так как продолжалась работа над ее Каноном. Во всяком случае, у иезуитов, работавш

Поиск по сайту: