Безопасность журналиста при работе в «горячей точке»

*При подготовке данного параграфа мы использовали различные источники, в том числе памятки для журналистов, работающих в «горячих точках», а также воспоминания коллег, которые вместо теплых редакций долгое время провели, работая корреспондентами разных военных конфликтов. К сожалению, в Казани нет военных журналистов, поэтому информацию пришлось собирать по различным советам и рекомендациям.

Собираясь отправиться работать в «горячую точку», журналист должен прежде ответить сам себе на вопрос: нужно ли ему это? Там, куда он едет, убивают и калечат, – как физически, так и морально. Те, с кем ему придётся сталкиваться, вряд ли когда-либо слышали о международном гуманитарном праве, а если и слышали, то, скорее всего, меньше всего собираются уважать его. Поэтому нередко случается, что удостоверение журналиста не спасает ни от плена, ни от худшего, а психологические последствия неизбежны даже для самых матёрых и смелых профессионалов.

С конца девяностых в России на эту тему стали выходить книги и статьи бывалых военных журналистов, а весной 2005 года, Ассоциация военной прессы при Союзе журналистов Москвы совместно с Минобороны РФ разработала концепцию межведомственной спецподготовки представителей СМИ, работающих в «горячих точках». Цель – то, чему у нас никогда не учили, а именно: научить журналистов выживать на войне.

Позже, в мае 2006 года, впервые был проведён экспериментальный набор на пятидневные учебно-практические курсы «Бастион». В роли преподавателей выступили опытные специалисты по работе в зонах боевых действий в самых разных регионах мира: представители МО РФ, ФСБ, МЧС, МВД, МИДа, медицинских центров, а также ветераны спецподразделений. 20 ведущих военных журналистов центральных российских СМИ прошли теоретический курс на базе учебных центров Минобороны и практическую подготовку на полигонах. Они также поделились собственным профессиональным опытом и навыками работы в «горячих точках» и дали свои оценки качеству курсов и рекомендации по их усовершенствованию. В декабре того же года был проведён второй набор, в который также вошли профессиональные репортёры, но не столь опытные или совсем не имевшие ранее отношения к военной журналистике. В следующий набор уже вошли студенты факультетов журналистики России.

А.Е.Каплан в своей книге «Журналист на войне в эпоху информационных битв. Специфика работы фотокора на примере войны между Израилем и исламским движением «Хезболлах» в июле-августе 2006 года»пишет: «Большинство журналистов, избравших экстремальное направление в своей профессии, от природы обладают рядом качеств, необходимых при работе в сложных ситуациях, однако умение налаживать контакты, выпутываться из опасных ситуаций, в общем, адекватно и эффективно работать в экстремальных условиях приходит не сразу. Для «обкатки» военкора нужна не одна командировка на войну, а точнее, годы опыта, а то и вся жизнь. Причиной тому – простая истина: невозможно выработать свод чётких правил ни по работе журналиста на войне, ни о том, как её показать. Прежде всего, потому что сами войны не поддаются контролю, и понятие «хаос» подходит к ним гораздо больше, чем «порядок». Ведь воюют люди, и именно от них зависит, выстрелит ли смертоносное орудие или нет. Так что правил нет – есть только инстинкты, множество нюансов и опыт.

Желательно до отправки в опасные командировки пройти хотя бы «курс молодого бойца». Журналисту, имеющему за плечами навыки военной службы, гораздо легче справиться с трудностями, возникающими при выполнении профессионального долга и, конечно, достичь желаемых результатов, чем его коллеге, не имеющему такого опыта. Кроме того, отсутствие боевых навыков чревато не только неверным толкованием хода боевых действий, но и сложностями в установлении личных контактов с военнослужащими и даже неприятием с их стороны.

По мнению многих военных журналистов, журналист, не считая элементарной физподготовки, должен разбираться в родах войск, воинских званиях и уставах, в тонкостях армейского порядка, в армейской технике и средствах поражения, в обмундировании, в военной и правовой терминологии и т.д. Он должен знать правила поведения при минной опасности и при подрыве на мине; при обстреле снайпером и при артиллерийском, миномётном или гранатомётном обстреле; а также при захвате в заложники. Не помешает также опыт по оказанию первой медицинской помощи и знание, как вести себя при столкновении с психозом. Не менее важны навыки определения расстояния звука, видимого объекта.

Репортёр, отправляющийся в командировку в зону ЧС или в зону вооружённого конфликта должен быть готов ко многим трудностям, в частности, к продолжительным физическим нагрузкам в тяжёлых и непривычных климатических условиях.

Подойдите серьезно к сбору информации о месте, куда вы собираетесь ехать. Нередко именно знание каких-то нюансов может сослужить добрую службу, а халатное невнимание к тонкостям чуждых норм поведения, напротив, навредить. Ехать в опасную неизвестность по меньшей мере опрометчиво, так что лучше максимально разведать обстановку и позиции сторон. Вот что журналист должен знать:

1. Историю и особенности современности обеих конфликтующих сторон, будь то государства, народы, партии, церкви, идеологии и т. д.; а также историю данного конфликта (хотя бы на самом примитивном, бытовом уровне), подробности его эскалации, цели сторон.

2. Географию зоны вооружённого конфликта, а именно месторасположение населённых пунктов, характер местности, её топографические особенности (где горы, а где равнины, леса, водоёмы и т. д.). Вместе с тем, с собой подробную карту местности региона желательно не брать, так как её могут воспринять, как атрибут шпиона. Крайний вариант – туристический путеводитель.

3. Метеоусловия, климатические особенности и опасности данного региона (гроза, лавина, ветер, сели, песчаная буря, ядовитые животные и т. д.), а также признаки погоды. Эти данные особенно важны для успешных съёмок.

4. Действующее в зоне конфликта законодательство, как кодифицированное, так и нормативное. В том числе, стоит навести справки, объявлена ли война официально и какие вследствие этого введены ограничения; о возможностях передвижения, правилах военной аккредитации и регистрации, специфике взаимодействия с военной пресс-службой региона, а также о правах и особенностях работы журналистов, в особенности тех, кто собирается проводить съёмку в данном регионе.

5. Если в регионе есть повышенный риск захвата в заложники – выяснить с максимальной точностью кто и как это делает, какие районы наиболее опасны.

6. Традиции, обычаи, особенности менталитета и нравов обеих сторон. Их незнание может обернуться конфузом, а то и трагедией.

7. Языки сторон или язык, наречие, диалект региона, хотя бы на простейшем уровне разговорника, дающего базовые знания местной речи. Особенно важна военная терминология, слова, обозначающие опасность и формулировки, «которые наиболее часто употребляются при общении с военными и правоохранительными органами».

8. Нормы Международного Гуманитарного Права, так называемое «Право вооружённого конфликта» – в особенности те, которые устанавливают права гражданских лиц, соблюдающих нейтралитет в конфликте – положения, относящиеся и к журналистам (ст.79 Дополнительного протокола №1). Кроме того, конвенция 1949 года предусматривающая возможность потери удостоверения в хаосе войны. А также международные гуманитарные организации, которые помогают гражданскому населению в зоне вооружённого конфликта (Международный комитет Красного Креста, миротворческие силы ООН, ОБСЕ, и неправительственные «Врачи без границ», «Международная амнистия», «репортёры без границ»).

9. Уже вышедшие фотографии с данной «горячей точки». Это хороший метод самосовершенствования и поиска новых сюжетных, композиционных и прочих подходов к освещению темы.

При сборе информации желательно использовать как можно больше различных, нейтральных источников, дабы иметь наиболее достоверный набор сведений. Это могут быть, как первоисточники, так и второстепенные; как посольства, консульства и пресс-центры конфликтующих сторон, так и эксперты различных ведомств и люди, побывавшие непосредственно в зоне вооружённого конфликта, в той или иной роли; как книги, так и различные виды СМИ. Не помешает также получить юридическую консультацию о своих правах.

Далее, подготовка к командировке в «горячую точку» требует прохождения ряда бюрократических, медицинских и тактических подготовительных шагов.

Прежде всего, речь идёт о проверке наличия и, в случае надобности, оформлении всех необходимых для данной работы документов: загранпаспорт (с собой – только один, «подходящий»), виза, журналистское удостоверение, в том числе, если возможно, международное (оформленное в Союзе Журналистов России на нескольких языках с указанием группы крови его обладателя), а также заверенное редакционной печатью командировочное и, желательно, бейдж, переведённый на понятный в данной местности язык. Кроме того, для съёмки военных объектов и техники фоторепортёр должен получить специальную форму допуска для работы с секретными объектами. Важно «…заручиться всеми возможными документами и рекомендациями, которые могут быть полезны при работе на конкретной территории»6, но при этом не прихватить лишних «бумажек».

Следующий шаг – оформление страховок жизни, здоровья и имущества. Как правило, уже и в большинстве наших СМИ, это обязанность редакции, но журналисту как «заинтересованному лицу» следует проследить и удостовериться, что в страховом полисе оговорена сумма выплат родственникам в случае его гибели и включены два главных положения: эвакуация при ранении или недуге и финансирование освобождения в случае пленения.

Далее необходимо пройти медосмотр и уточнить группу и резус-фактор своей крови. Эти данные вместе с номером страхового полиса и контактным телефоном стоит записать и вложить в паспорт (медальон, браслет), если у журналиста нет международного журналистского удостоверения или специального защитного жилета для прессы, на котором они указываются. Кроме того, следует выполнить все указания, данные в международном сертификате о прививках (то есть – сделать прививки от болезней, специфичных для намеченного региона).

Напоследок важно сделать как можно более чёткое определение цели данной командировки и тактики сбора информации. Конкретное задание – уже частичный залог успеха. Так журналисту легче будет получить содействие на разных этапах работы и достигнуть нужного результата. Кроме того, заранее продуманный маршрут, кодовые фразы для обозначения бедствия, а также пункты и примерное время выхода на связь с редакцией – это отнюдь не лишние меры предосторожности. Возможно, стоит также поставить в известность о своих планах представителей МИДа.

Следующий шаг в подготовке журналиста к командировке – тщательный сбор необходимого снаряжения:

- Аппаратура (только самое необходимое!). Очень важно, чтобы аппаратура была адаптирована к полевым условиям и привлекала к себе как можно меньше внимания. Кроме того, не лишним будет подстраховаться и заклеить чёрной изолентой все светоиндикаторы работы фотоаппарата. Повязку всегда можно приподнять, чтобы увидеть жк-панель, а у фотокора с ней есть шанс не погибнуть хотя бы по вине своего лучшего друга. Воспользуйтесь защитными чехлами для фотоаппаратуры.

- Вместительный рюкзак, позволяющий освободить руки.

- Необходимые предметы личной гигиены. Несколько комплектов лёгкой, быстросохнущей, прочной и компактной одежды, подходящей ко всем климатическим особенностям и текущему сезону данной местности, головной убор, шейный платок и, обязательно, как минимум две пары удобной обуви (лучше всего, разношенные трекинговые ботинки для ходьбы и лёгкие сандалии или кроссовки для стоянок). Всегда лучше одеться потеплей и иметь, что с себя снять. Подбор одежды и обуви должен отвечать нескольким основным критериям: прежде всего удобство, практичность и универсальность (холод, жара, ветер, влажность). Далее, очень важна простота – одежда и обувь не должны выглядеть ярко, дорого и броско. Женщине-журналисту не стоит выделяться среди коллег. Журналисту, в общем, нежелательно выделяться в толпе, а тем более привлекать внимание тех, кто способен убить, дабы поживиться красивой курткой или фирменными кроссовками. Никаких шорт и мини-юбок. Лучше всего одеваться так, чтобы в глазах смотрящего издалека репортёр органично вписывался в массы, а вблизи, напротив, какая-то особенность, деталь выделяла его и обозначала, как журналиста. Вместе с тем, никакого камуфляжа и иных атрибутов военной формы (в том числе и подаренные уже во время работы предметы амуниции – даже в виде свёртка в сумке) – должно быть сразу ясно, что он – лицо гражданское.

- Бронежилет и защитный шлем.

- Несколько своих фото для документов и соответствующее письмо от редакции, в случае если аккредитация производится на месте.

- Деньги, как местные, так и в свободно конвертируемой валюте, но нал брать только по-минимуму, чтобы не стать жертвой ограбления.

- Запас еды и воды, рассчитанный на несколько дней и позволяющий продержаться в ситуации отсутствия других источников питания. Еда должна быть не скоропортящейся, компактной, не противоречащей местным обычаям, а воду лучше держать в небьющейся фляге неармейского образца.

- Медицинская аптечка (можно аптечка «спенцназ», укомплектованная для чрезвыявйных ситуаций) с самыми необходимыми материалами для перевязки (жгут, бинт, йод, пластырь) и лекарствами (обязательно – шприц-тюбик с анти-шоком, а также обезболивающие, антибиотики, средства от диареи и аллергии, активирующий уголь, пармедол), но лучше без шприцов и наркосодержащих медикаментов, которые могут вызвать нежелательный интерес. Естественно журналист должен разбираться в содержимом аптечки и уметь оказать первую помощь, как себе, так и другому (по мере возможности и в соответствии с уровнем сложности болезни, травмы, ранения).

- Затычки для ушей.

- Фонарик попроще с запасом батареек и лампочек.

- Спальный мешок, матрас-пенка, надувная подушка и любые другие лёгкие и компактные приспособления для ночлега в полевых условиях

- Электрокипятильник.

Журналист на месте боевых действий. Первичное правило построения кадра – держать событие в его центре и помнить о том, что человеческий глаз считывает любую информацию слева направо и сверху вниз. В принципе, с годами практики основные правила композиции доходят до автоматизма на подсознательном уровне. Искусство фотографа не в том, чтобы соблюсти все правила, а в том, чтобы его картинка «говорила сама за себя», то есть требовала минимум комментариев. Ведь суть работы репортёра – передать публике «горячую» новость. Преимущество фото-новости в том, что если она выполнена профессионально, то «жару» в ней достаточно и без слов.

Чтобы съёмка удалась, нужно уметь вглядеться в её объект, будь то событие или человек. Для этого никогда не стоит лениться снимать с разных ракурсов, соблюдать так называемый «принцип пяти точек». Съёмка непременно должна включать общий план (фронтальный, задний, а по возможности оба), позволяющий или получить общее представление о мизансцене происходящего, или, если обстоятельства позволяют, узнать место события. Неважно снимаются ли беспорядки или теракт в городе, или быт военных на полевой базе – всегда стоит сделать несколько таких планов с разных точек и с разными смысловыми акцентами. Затем нужно снять ряд средних, а затем крупных планов, концентрирующих внимание зрителя на деталях – эмоции, жесты, действие и т.д.

На войне всё одинаково, кроме лиц людей и за них нужно цепляться. Нужно ловить моменты, но при этом не раздражать, особенно вооружённых людей. Им бояться нечего – «война всё спишет». Иногда хорошо выбрать один объект съёмки и провести с ним некоторое время – к примеру, пройти какой-то отрезок пути вместе с семьёй беженцев, сконцентрироваться на лице пилота вертолёта, поснимать команду и стрельбу из одного танка, а не гоняться за всеми подряд. Не удалось снять один залп – несколько новых попыток и он «ляжет» в кадр, как нужно. Вообще, стрельбу лучше снимать, настроив камеру на серийную съёмку, тогда есть шанс, что получится хоть один кадр, где дуло орудия, выплёвывает огненную струю.

Перед неоговоренной заранее съёмкой всегда нужно спросить у старшего по званию разрешение поснимать его подчинённых, да и просто наладить с ним контакт. В принципе, если дружеская беседа журналиста с высоким армейским чином произошла на виду у окружения последнего, то можно сказать, что содействие в съёмке репортажа обеспеченно. Всё обстоит иначе, когда фоторепортёр попадает в круг людей недружелюбных и реакция предполагаемых объектов съёмки непредсказуема. В таких случаях у него есть достаточно способов потянуть время, ясно демонстрируя при этом свои намерения. Каждое его движение должно излучать уверенность, чтоб ни у кого не возникло сомнений, что съёмка санкционирована «свыше» и не представляет никакой угрозы, и любой, кто не желает быть запечатлённым, может покинуть «съёмочную площадку».

Одна из частых ситуаций в зоне боевых действий – предложение фотожурналисту пострелять из чего-либо более серьёзного, чем его камера. От этого заманчивого предложения лучше вежливо, но твёрдо отказаться и заняться своей «стрельбой». Во-первых, это противоречит журналистской этике и Международному Гуманитарному праву. Во-вторых, взятие в руки оружия, даже в целях самозащиты, даже в шутку, равносильно отказу от своего статуса и профессии и, соответственно, увеличивает риск превращения в мишень. Кроме того, неумелое обращение с оружием само по себе опасно для жизни. Оружие фоторепортёра – его фотокамера. Порой мощь «фото-выстрела» несравнима по масштабам попадания с выстрелами из армейских орудий.

Кроме того, ни в коем случае нельзя провоцировать бойцов на стрельбу и любые другие активные действия, способные вызвать соответствующую реакцию противника. Никакая картинка не стоит загубленной жизни.

Далее, если задача состоит в съёмке бойцов в их естественной полевой среде обитания, то надо дать им понять, что постановочные кадры фотографа не интересуют. В основном данное пожелание воспринимается не сразу, но через какое-то время бойцы вновь втягиваются в свои рутинные действия и забывают о проходящей съёмке. Этот метод хорош также в случаях, когда вид фотоаппарата приводит объекты съёмки в оцепенение. Кроме того, угроза обстрела быстро вновь занимает их внимание и тревожит гораздо больше, чем снующий фотограф, который к тому же занят своим делом и постепенно перестаёт быть инородным элементом ландшафта.

В случаях, когда на месте предполагаемой съёмки «ничего не происходит» и все, казалось бы, маются от скуки, отчаиваться не стоит, так как это всего лишь видимость. Профессиональный фотокор всегда найдёт объект для съёмки, да и случай в «горячих точках» зачастую играет не последнюю роль, и вынужденное безделье может смениться необходимостью снимать душераздирающие сцены. Хотя, конечно войны бывают разные, в том числе, носящие «опереточный характер – стороны лишь её имитируют»[19].

Особое искусство – снимать солдат, ещё не остывших после боя, которые ещё не вышли из транса, не осознали потери товарищей. Нужно понаблюдать за ними со стороны и лишь потом начинать аккуратное и спокойное движение среди них. Это опасно, поскольку можно «получить по заслугам».

Высшим пилотажем репортёрства считается профессия стрингера – «вольного охотника». Их всего несколько десятков в мире, они «снимают под пулями, им разбивают камеры, их избивают и арестовывают», а также «называют «волками-одиночками», которые не могут жить без войны». Их работа прикрыта завесой незаконности и своеобразного героического романтизма. Возможно, по причине того, что в основном они работают на иностранные агентства, публикации и эфиры которых, неподконтрольны военной цензуре. Они презирают коллег, допущенных к каким-нибудь «шишкам» и, потому, меньше рискующих собой и аппаратурой, а также обеспеченных комфортом, а иногда и возможностью эксклюзивных съёмок, но лишённых свободы творчества. Коллеги из государственных СМИ нередко завидуют их упорству, пронырливости и изворотливости. Есть и обратная сторона медали – ярлык продажности и крайнего цинизма. В работе для них нет коллег-друзей, нет понятия порядочности.

Стрингер должен быть «в курсе всего» и уметь работать «в четыре руки» – ведь он глаза и уши общества в «горячих точках». Ему приходится самостоятельно и добывать информацию, и аккредитовываться, и договариваться с сотрудниками военных пресс-центров, и своими путями без сопровождения добираться до нужного места, и снимать, и многое другое. Зачастую приходится одной рукой жать на кнопки телефона, другой собирать снаряжение или вести машину. Но основное его преимущество именно в том, что он работает в одиночку, что даёт больше шансов пролезть туда, куда не будет хода команде. Последнее, в свою очередь, освобождает от необходимости отвечать за других.

Настоящий профессионал готов ежеминутно приступить к работе, то есть в считанные минуты «вылететь» на место событий. Вообще такая работа – это скорее образ жизни, способ существования, требующий полной самоотдачи. Это серьёзное испытание характера, умения рассчитать свои силы и, главное, выживать. Важно всё – трезвый рассудок, хорошая реакция, умение в любой ситуации сохранять спокойствие и перехватить инициативу, способность к безоглядной и, порой, нахальной импровизации и … везение.

Качество, на котором стоит особо заострить внимание – это разумная трусость. В определённых пределах она необходима, как залог инстинкта самосохранения, поскольку порой смелость больше смахивает на глупость, чем на геройство. Страх смерти испытывают все военкоры, но говорить об этом не принято. Как правило, профессиональные инстинкты заслоняют это чувство, поскольку мысли о смерти мешают работе. К сожалению, при длительном пребывании в «горячей точке» чувство страха притупляется, а вместе с ним и бдительность. Фотожурналист меньше контролирует происходящее вокруг и больше концентрируется на происходящем в видоискателе, вместо того, чтоб держать в поле зрения все окружающие его 360 градусов. В результате страх «просыпается» потом, когда приходит осознание, насколько близко прошла смерть. Если же страх во время обстрела исчезает вовсе, то репортёру необходимо срочно уехать из «горячей точки», дабы в течение нескольких дней на покое вновь обрести его. Со временем, фотокор, работающий в одиночку, учится держать оба глаза открытыми, наблюдая одним из них за находящимися вне видоискателя окрестностями. Кроме того, в таких случаях глазами снимающего может быть здравомыслящий коллега-напарник, но не оператор, чьё внимание страдает от тех же ограничений. Лучше всего пишущий репортёр или, в крайнем случае, фотограф, с которым можно снимать по очереди. Лучше, чтоб это был уравновешенный и осторожный человек, который не подставит ни себя, ни другого, и возьмёт на себя все переговоры с окружающими.

Если фотокор оказался в непроглядной пылевой завесе, создаваемой военным транспортом – пытаться что-либо снимать бесполезно. До остановки лучше засунуть фотоаппарат в полиэтиленовый мешок, убрать свёрток в кофр, закрыв все молнии и сам кофр тоже спрятать в пакет. Позаботившись об аппаратуре, без которой фотожурналисту в «горячей точке» делать нечего, можно и самому устроиться поудобней.

Фактор бдительности – важнейший элемент самозащиты журналиста. Тем не менее, в погоне за эксклюзивным или просто эффектным, колоритным кадром фоторепортёр может забыть обо всём на свете и выйти из прикрытия или вступить в опасную зону. Подобная «рассеянность» может стоить жизни не только ему, но и его спутникам, а также сорвать операцию бойцам. На последнем стоит особо заострить внимание – нет такой цели, которая могла бы оправдать риск другими людьми.

В таких случаях наиболее важны два органа чувств – слух и зрение. Их следует максимально задействовать. Прежде всего, если журналист услышал щелчок под ногой, – значит, он всё же наступил на мину. В таком случае надо замереть и привлечь к себе внимание (и только!) своих спутников, дабы предупредить их об опасности. В основном противопехотные мины взрываются, когда с них сходишь. Тут единственный вариант – упасть на землю ногами к мине – увечья неизбежны, но можно выжить.

Существует свод «армейских законов Мерфи», которые не мешало бы знать и журналистам:

1. Не выгляди броско – это привлекает на тебя огонь противника.

2. Не привлекай на себя огонь противника – это раздражает людей, которые тебя окружают.

3. Никогда не дели окоп с кем-либо более храбрым, чем ты.

4. Короткий путь всегда заминирован.

5. Если противник в пределе досягаемости, то и вы тоже.

6. Существует лишь одна вещь точнее огня противника – это когда по вас стреляют свои.

7. Пули не осведомлены, что «старший по званию имеет привилегии».

С поверьями лучше не спорить, а вот несколько полезных навыков усвоить не помешает. Прежде всего, то, что для журналистов должно стать правилом: «ты играешь в одну «игру» с теми, с кем находишься рядом. Армия бежит – ты бежишь. Солдаты легли на броню – и ты пригибаешься. Они смотрят по сторонам – ты тоже. Ведь на БТРе ты, как заяц – под прицелом»[20]. Вообще лучше находиться на броне, чем внутри БТРа – так увеличивается шанс на спасение при подрыве. Находясь на БТРе в колонне ни в коем случае нельзя занимать позицию рядом с автоматчиками, тем более во время перестрелки. Лучше слезть на землю и укрыться за бронёй.

В городских условиях необходимо следить, где, откуда идёт бой, продумывать каждое своё передвижение (темп, сторона улицы и т. д.). В некоторых местах, например в Ираке, съёмки на улице особо опасны и их стоит проводить только при крайней необходимости, как можно быстрее (5-10 минут) и никогда на то же место не возвращаться.

При съёмке из здания нужно прижиматься к капитальной стене и не пытаться подходить к окнам – в крайнем случае, занять позицию в простенке между ними. Как известно пуля не различает, в кого летит. Фотоаппарат «на расстоянии 150 метров могут принять за оружие, особенно если на объектив попадут солнечные лучи…». Тогда его легко спутать с оптическим прицелом снайперской винтовки. Если есть возможность, стоит попытаться дать понять стреляющему знаком или криком, что перед ним журналист.

При миномётном обстреле следует покинуть открытую местность, верхние этажи здания и найти укрытие.

При сборе военными оставшихся снарядов нельзя разбредаться, а при подрыве – выходить из укрытия до падения всех осколков.

С наступлением темноты следует быть на «базе», будь то гостиница или окоп (особенно если в регионе введён комендантский час). Если гостиница, то держать окна зашторенными. Снимать бой ночью – бессмысленно, так как кроме венчиков выстрелов и трассеров ракет ничего запечатлеть не удастся. Передвижение по расположению военных в одиночку – табу. Ночью военные могут принять тёмную и однотонную одежду за камуфляж. Единственный способ – найти себе сопровождение из среды военных, известное всем в лицо и знающее пароли.

В условиях ЧП и последствий буйств природы нужно поддерживать связь с пресс-центром МЧС и ни в коем случае не мешать спасателям.

Поскольку репортёру необходимо знать, куда можно обратиться за определёнными подробностями, как самостоятельно прорвать информационную блокаду, у него всегда должна быть своя «база данных», «сеть» проверенных и достаточно компетентных контактных лиц в различных ведомствах от пресс-службы президента до работников аэропорта, знающих его в лицо или, хотя бы, по голосу. Профессионал сохраняет конфиденциальность своих источников, но при этом никогда не поверит лишь одному из них. Факты и только факты, а выводы остаются за читательской аудиторией. Так что не стоит забывать об одном из главных девизов журналиста: доверяй, но проверяй!

В идеале журналист держит паритет, работая по обе стороны конфликта, и граница между ними, при наличии определённых договорённостей, зачастую является для него абстрактным понятием. Однако случается, что репортёр долго пребывает на одной из сторон (возможно, что в силу определённых обстоятельств, вроде гражданства или национальности, он не может попасть на другую) и, технически лишённый доступа к другой информации, неизбежно отчасти пропитывается местными взглядами. Тогда качество поступающей в редакцию информации не страдает, только при наличии противовеса на другой стороне в виде коллеги из той же редакции.

Важно быть подготовленным заранее, так как на каждой стороне в зоне конфликта журналисту и расскажут, и покажут много «неоспоримых» свидетельств своей правоты. Работа журналиста – показать событие со всех задействованных сторон. Наверное, самое тяжёлое испытание для журналиста – быть над происходящим, когда война идёт не где-то, а рядом с его домом.

«Хорошо подвешенный» язык – не просто важное качество, а скорее профессиональная необходимость. Немалый вес имеет умение направить собеседника к объяснению ситуации на понятном журналисту языке. Однако главное – это умение найти подход к любому кладезю информации. Знание к кому, на каком коне подъехать, как «растопить лёд» – частичный залог выполненного задания. Ведь на пути журналиста встречается немало раздутых «начальников», от расположения которых зависит успех его работы, начиная от разных бумажек и кончая средствами передвижения.

Важно умение говорить на языке собеседника, будь то чиновник или военный. К примеру, «военные любят, когда в разговоре ненароком скажешь: «Так точно!» или «Разрешите обратиться?» Говорят: «Наш человек!»». Кроме того, в таких «горячих точках» при столкновении с местными боевиками лучше отвечать по-русски. В целом же желательно уметь быть своим, раствориться среди военных и, как гласит пословица «не лезть со своим уставом в чужой огород».

Важное ограничение – это «блуждающая» информация «шпионского» толка. С ней лучше не соприкасаться. Речь идёт о любых сведениях, касающихся количества и рода вооружения, численности войск, планы наступлений и т. д. Во-первых, незнание таких вещей – залог здорового сна. Во-вторых, полученная вскользь информация может попросту быть уткой, провокацией. Такого рода сведения следует получать только официальным путём. Кроме того, желательно не вести никаких обсуждений или телефонных переговоров при представителях местного населения.

Во время работы военный репортер, прежде всего, отмечается в пресс-центрах и различных комитетах, связь с которыми, должна быть установлена заранее, ещё до поездки. Там он получает пропуска и необходимую информацию. Ценнейшее достижение на этом этапе – получение, как называл его известный фотожурналист Юрий Романов, «пропуска-вездехода», дающего неограниченные возможности съёмки любого объекта. Это освобождает от надобности согласовывать с различными инстанциями все свои передвижения и действия. Как следствие, репортёр не зависим от расположения хозяев и волен маневрировать, как ему вздумается. Такое сокровище, освобождающее от множества «если» и прочих зависимостей, скорее удастся заполучить по завершении интервью с каким-нибудь представителем высших эшелонов местной власти, чем в обычном пресс-центре.

Важный нюанс – агентство, компания, в общем брэнд, под эгидой которого журналист работает в «горячей точке». Не важно, на кого он работает на самом деле. Реалии войн таковы, что подобные ухищрения неизбежны, дабы названный работодатель не воспринимался негативно на данной стороне зоны конфронтации из-за своей чрезмерной политизированности и поддержки другой стороны. Отчаянных репортёров, готовых работать в условиях войны не так много, так что добыть краткосрочное удостоверение какой-нибудь «подходящей» нейтральной редакции взамен на несколько снимков с кратким комментарием не сложно. Когда у журналиста уже «есть имя» ему не составляет труда обзавестись пачкой таких удостоверений, да ещё и командировочными. Остаётся только одно – не забыть, кем прикрываться (не перепутать карманы с разными «корочками»), что при этом говорить и вести себя в соответствии с намеченной линией конспирации в течение всего периода съёмок.

В любом случае, не стоит слишком обольщаться – нет бумажки, которая давала бы стопроцентную гарантию безопасности на войне. Ведь на пути журналиста может встретиться кто угодно, в том числе и бандиты, да и многих военных вид бумажек просто-напросто раздражает. Не менее опасно, положившись на бумажки, заходить в места большого скопления народа, где журналист непременно привлечёт к себе внимание.

На своём пути репортёр не раз проходит через блокпосты, преграждающие проход на передовую, облавы, в общем, попадает в ситуацию, когда его задерживают (как правило, по причине «секретности» снятой операции или планируемого объекта съёмки или из-за того, что он «не выглядит» как журналист). Тогда, если его не пристреливают сразу, зачастую его спасение напрямую зависит не только от знания местных обычаев и нравов (что само по себе может вызвать уважение к репортёру), но и от ораторских способностей. Нужно знать где, с кем, как разговаривать, а где лучше помолчать. Также важно делать акцент на своём гражданском статусе, нейтралитете и наблюдательской функции. Репортёр освещает войну и не важно «чужая» она или же в ней участвует его государство – он не должен вмешиваться в ход событий, выдавая какой-либо воюющей стороне, а то и обеим, информацию о противнике, что само по себе равносильно шпионажу. Можно попробовать обосновать своё невмешательство международным правом – возможно оппонент не захочет показывать свою неосведомлённость в данной стороне вопроса.

В случае внутреннего гражданского противостояния на вероятный вопрос, «за кого» журналист в этом конфликте, нужно уметь перестроиться и очень осторожно ответить в зависимости от интонации и вида собеседника. Можно также ответить так: «Я – журналист… мне по контракту не положено ничью сторону занимать…».

Хороший приём для крайнего случая: быстро представиться, ненадолго посмотреть в глаза и подать руку, – ответное рукопожатие, скорее всего, последует «на автомате». Иногда помогает предложение сигареты – по-братски, чтоб это не было воспринято, как взятка. После этого, возможно, появится шанс для дальнейших манёвров. К примеру, если бойцы заняты проверкой сопровождения журналиста (понятно, что наибольшую опасность представляет эскорт «врага»), и он на какое-то время остаётся без надзора, то можно начать нарочито методично и непринуждённо собирать и чистить аппаратуру. Это, возможно, успокоит их и убедит в безобидности человека с фотоаппаратом. Тогда можно попробовать и поснимать.

Если обстоятельства действительно не в пользу репортёра и придумать надёжную версию не представляется возможным, то лучше говорить правду, с допустимыми поправками, конечно. Главное – настаивать на своей неосведомлённости в целях попутчиков. Выдача информации об одной воюющей стороне другой – табу для журналиста. Здесь особенно важно чувствовать собеседника, насколько он опасен. Ни в коем случае нельзя пытаться что-либо ему доказать и напористо убеждать в своей правоте.

В щекотливых ситуациях тоже всегда стоит иметь в запасе пару-тройку влиятельных и авторитетных в регионе имён, якобы или действительно давших добро на работу военкора конкретно на данном объекте. При этом необходимо не допускать излишней бравады и хорошо чувствовать ситуацию, если это тот случай, когда желательно, чтобы «прикрытие» не было проверено. Если журналист уже уверен, что «мяч на его поле», то возможно, речевое «недержание» ради сохранения позиций будет вполне уместно. К примеру, можно засыпать «собеседника» байками о схожих случаях в своей практике, заканчивавшихся признанием правоты журналиста. Такая тактика, возможно, не только спасёт репортёра, но и побудит «оппонента» к содействию и оказанию помощи журналисту в его работе.

Нередко на войне добрую службу служат определённые актёрские способности, умение напустить на себя уверенный, деловитый и независимый вид человека, точно знающего, куда он идёт, что и зачем делает. Как правило, такое поведение открывает многие двери и помогает беспрепятственному достижению цели. Журналист, занятый своей работой и не обращающий внимания на окружающих, не вызывает подозрения в несогласованности своей деятельности. Нельзя допускать малейших признаков нерешительности – это непременно привлечёт нежелательное внимание, а засветиться там, где «не положено» равносильно провалу, а то и концу.

На пути журналиста могут возникать любые преграды, начиная с банальной нелётной погоды и кончая отсутствием мест в авиа или автотранспорте. Желательно избегать передвижения в обществе неизвестных, так как их автотранспорт может оказаться ловушкой с целью похищения. В экстремальных ситуациях важно уметь быстро сориентироваться и не упустить возможность присоединиться к тем, кто направляется в гущу событий (только если это не транспорт воинственно настроенной оппозиции, видевшей журналиста среди своих противников). Во время беспорядков в городе водители нередко берутся «подкинуть» журналиста в редакцию в обмен на рассказ о происходящем в гуще событий.

Один из важнейших факторов в журналистской среде – это конкуренция. Двое коллег, работающих на разные издания, вряд ли сядут в один и тот же БТР в колонне, но не по причине соперничества, а потому что так увеличивается шанс, что хоть один из них вернётся и покажет миру свой репортаж. Фактически в «горячих точках» борьба за первенство на информационном поле зачастую уходит на второй план и работники конкурирующих изданий, агентств, компаний без всяких колебаний помогают друг другу, чем могут, в том числе и в доставке готовых материалов в пункт назначения, и в получении информации.

Существуют полярные мнения по поводу необходимости невмешательства журналиста в происходящее вокруг. Это одна из основных моральных дилемм, с которыми приходится сталкиваться во время работы в «горячих точках». Для одних это разграничение жёстко – воюешь, так воюй, лечишь, так лечи, снимаешь, так снимай то, что происходит. Это мнение, безусловно, правомерно, поскольку неумелая помощь легко может обернуться «медвежьей услугой», а на войне, как правило, цена ошибки – это человеческие жизни. Тем не менее, и здесь нет чётких правил, кроме неизменного «действовать по обстоятельствам». Разумеется, это исключение не распространяется на невмешательство в ход боевых действий. Однако в определённых ситуациях журналист может справиться и с оказанием первой медицинской помощи, и провести переговоры, как нейтральное лицо, и помочь при тушении пожара, и вызвать скорую помощь. Но это, безусловно, личный выбор каждого.

Одна из проблем долгого пребывания на войне – постепенное внутреннее огрубение. Журналист пропускает через свою душу увиденные ужасы и пропитывается ими. Когда фотокору непрерывно приходится снимать и увековечивать бесстрастным фотоаппаратом смерть и страдания, включается внутренний механизм защиты и он, наводя резкость на такие сюжеты, воспринимает происходящее с меньшей остротой. Он автоматически внутренне отстраняется и, в результате, создаёт технически безупречные кадры, которые, однако, лишены чего-то неуловимого, но очень существенного. Другая сторона медали – необходимость совладать с собой, выйти из шокового оцепенения, осознать происходящее и снимать, помня о том, что человек с фотоаппаратом может очень многое»[21].

В этом параграфе приведены далеко не все полезные сведения о том, как подготовиться к опасной командировке и что взять с собой. Ведь правил столько, сколько и людей. Студентам важно запомнить пока только элементарные правила. Конечно, репортерская работа в «горячих точках» очень ценится коллегами по цеху, там сразу проявляется истинная сущность человека, но оттуда обычно привозят если не физические, то психологические травмы. В рамках изучения данной темы каждому студенту желательно прочитать воспоминания кого-то из военных журналистов. Они периодически дают интервью или делятся секретами успешной работы (и выживания) в экстремальных ситуациях на страницах профессиональных изданий. Составьте собственное впечатление о сложности работы журналиста-фронтовика.

Поиск по сайту: