Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

ВОЙНА И ПРОМЫШЛЕННОСТЬ



 

Спустимся теперь одной ступенью ниже и посмотрим, как государство создало в современной промышленности целый класс людей, непосредственно заинтересованных в том, чтобы превратить народы в военные лагери, гото­вые броситься друг на друга

В самом деле, в данный момент громадные отрасли промышленности, занимающие миллионы людей, сущест­вуют исключительно для приготовления военного мате­риала; вследствие чего владельцы этих заводов и их пайщики вполне заинтересованы в том, чтобы подготовлять войны и поддерживать страх перед войнами могу­щими вспыхнуть

Здесь мы говорим не о мелкотравчатых фабрикантах никуда не годного огнестрельного оружия, игрушечных сабель и револьверов, дающих постоянно осечку, какие имеются в Бирмингеме, Льеже и т. п.

Их почти нечего считать, хотя торговля этим оружи­ем, производимая экспортерами, спекулирующими на «колониальных» войнах, уже имеет некоторое значение. Известно, в самом деле, что английские торговцы снаб­жали оружием матабелов, в то время как они приго­товлялись восстать против поработивших их англичан. А несколько позже французские фабриканты и даже весьма известные английские фабриканты составили се­бе состояния, посылая оружие, пушки и снаряды бурам. В настоящий момент даже говорят о больших количест­вах оружия, ввезенного английскими торговцами в Ара­вию, что приведет к восстанию этих племен, к грабежу нескольких купцов и к английскому вмешательству, что­бы «восстановить порядок» и сделать какую-нибудь но­вую «аннексию»*.

 

* Если не ошибаюсь, оно уже началось. — П. К;1920 г.

 

Эти мелкие факты уже в счет не идут. Теперь мы хо­рошо уже знаем «патриотизм» буржуазии, и за послед­нее время мы видели гораздо более важные факты. Так, во время последней войны между Россией и Японией английское золото помогало японцам, чтобы они разру­шили нарождающееся морское могущество России на Тихом океане, которое не нравилось Англии. Но, с дру­гой стороны, английские угольные компании продали России по очень высокой цене 300 000 тонн угля, чтобы дать ей возможность послать на Восток флот Рожественского. Одним выстрелом убивали двух зайцев: угольные компании Уэльса делали выгодную аферу, а финансисты Lombard Street (центр финансовых операций в Лондо­не) помещали свои деньги из девяти или десяти процен­тов в японский заем и накладывали свою руку на боль­шую часть доходов их «дорогих союзников»!

Но все это лишь несколько мелких фактов из тысячи других в том же роде. Замечу только, что много можно было бы узнать интересного об этом мире наших правителей, если бы буржуа не умели хорошо хранить свои тайны! Перейдем же к другой категории фактов.

Известно, что все крупные государства покровитель­ствовали созданию, наряду с их казенными арсеналами, колоссальных частных заводов, фабрикующих пушки, брони для броненосцев, военные суда меньших размеров, снаряды, порох, патроны и т. д. Громадные суммы были затрачены всеми государствами, чтобы иметь эти вспо­могательные заводы, где в настоящее время собраны опытные рабочие и инженеры.

Вполне очевидно, что в прямых интересах капитали­стов, которые поместили свои капиталы в эти предприя­тия, постоянно поддерживать слухи о войне, беспрерыв­но толкать к вооружению; сеять, если нужно, панику. Так они и делают.

И если возможности европейской войны уменьшают­ся в известные моменты, если господа правители, хотя сами заинтересованные, как акционеры крупных воен­ных заводов (Анзен, Крупп, Армстронг и т.д.), крупных железнодорожных и каменноугольных компаний и т. д., иногда с трудом решаются заговорить в воинственном тоне, то их принуждают к этому, фабрикуя при помощи газет шовинистское общественное мнение или даже под­готовляя восстания.

Разве не существует, в самом деле, эта проститутка — ежедневная пресса, — чтобы подготовлять умы к новым войнам, ускорять те, которые вероятны, или, по меньшей мере, заставлять правительства удваивать вооружения? Так, разве в Англии мы не видели, как в течение десяти лет, предшествовавших войне с бурами, большая пресса и особенно ее помощники — иллюстрированные журна­лы — искусно подготовляли умы к необходимости войны, чтобы «пробудить патриотизм»? В этих видах не оста­навливались ни перед чем. Печатали с большим шумом романы о предстоящей войне, в которых рассказывали, как англичане, сначала побитые, делали сверхчеловече­ское усилие и кончали тем, что уничтожали немецкий флот и занимали Роттердам. Один лорд затратил безум­ные деньги, чтобы заставить играть по всей Англии од­ну патриотическую пьесу. Она была слишком глупа, что­бы делать хорошие сборы; но она была необходима для этих господ, которые мошенничали с Сесиль Родсом в Африке, чтобы завладеть золотыми россыпями в Трансваале и заставить негров работать на себя.

Забывая все, они дошли даже до того, что возродили культ — да, культ — заклятого врага Англии Наполеона Первого. И с тех пор работа в этом направлении не прекращалась никогда. В 1905 г. почти даже совсем уда­юсь втянуть Францию, управлявшуюся тогда Клемансо и Делькассе, в войну с Германией, так как министр иностранных дел консервативного правительства, лорд Ландсдоун, дал обещание поддержать французскую ар­мию корпусом английских войск, посланных на конти­нент!.. Нужно было очень немного в тот момент, чтобы Делькассе, который придавал этому обещанию значение, какого оно, конечно, не имело, не впутал Францию в ги­бельную войну.

Вообще, чем дальше мы подвигаемся в нашей буржу­азной государственнической цивилизации, тем больше пресса, переставая быть выражением того, что называют общественным мнением, прилагает все усилия к тому, чтобы самой фабриковать общественное мнение самыми бесчестными способами. Крупная пресса во всех круп­ных государствах есть уже не что иное, как два или три синдиката финансовых дельцов, которые формируют нужное им, в интересах их предприятий, обществен­ное мнение. Большие газеты принадлежат им, а все ос­тальное в счет не идет: их можно купить почти за ничто!

Но это еще не все: язва вросла еще глубже. Современные войны это уже не только избиение сотен тысяч человек в каждом сражении, — избиение, о кото­ром те, кто не следил за подробностями крупных битв во время Маньчжурской войны с ужасными подробно­стями осады и защиты Порт-Артура, не имеют абсолют­но никакого представления. И, однако, три величайших исторических битвы — Гравелот, Потомак и Бородино, которые длились каждая три дня и в которых было от девяноста до ста тысяч раненых и убитых с обеих сто­рон, были детскими игрушками по сравнению с совре­менными войнами!

Крупные битвы происходят теперь на фронте в пять­десят, шестьдесят верст длины; они длятся не по три, а по семи дней (Ляо-Ян), по десяти дней (Мукдэн), и потери доходят до ста, ста пятидесяти тысяч человек с каждой стороны.

Опустошения, сделанные снарядами, пущенными с величайшей точностью батареями, расположенными в пяти, шести, семи верстах и позицию которых нельзя даже открыть, благодаря бездымному пороху, — неслы­ханны. Уже больше не стреляют наудачу. На чертеже разделяют на квадраты позиции, занятые неприятелем, и последовательно сосредоточивают огонь всех батарей на каждом квадрате, чтобы уничтожить все, что там на­ходится.

Когда огонь многих сотен орудий сосредоточен на квадратной версте, как это делают теперь, не остается пространства в десять квадратных сажень, на которое не упал бы снаряд; ни одного куста, который не был бы вырван с корнем ревущими чудовищами, посланными не­известно откуда. Безумие овладевает солдатами после семи или восьми дней этого ужасного огня; и когда ко­лонны нападающих — после восьми, десяти отраженных атак, но подвигаясь каждый раз на несколько метров, достигают наконец неприятельских траншей, начинается рукопашная битва. Забросав друг друга ручными грана­тами и кусками пироксилина (два куска пироксилина, связанных между собой веревкой, метались японцами из пращи), русские и японские солдаты катались в тран­шеях Порт-Артура, как дикие звери, колотя друг друга прикладами, ножами, вырывая куски мяса зубами...

Западноевропейские рабочие и не подозревают даже об этом ужасном возврате к самому чудовищному, дико­му состоянию, какое представляет собой современная война, а буржуа, которые знают это, весьма остерегают­ся говорить им об этом.

Но современные войны не только избиение, безумие избиения, возврат к дикому состоянию. Они также — разрушение в колоссальном масштабе человеческого труда; и результаты этого разрушения мы чувствуем среди нас постоянно, во время мира, в виде возрастания нищеты среди бедных, которое развивается параллельно обогащению богатых.

Каждая война есть чудовищное разрушение материа­ла, который включает не только собственно военный ма­териал, но также вещи, самые необходимые для повсе­дневной жизни всего общества: хлеб, мясо, овощи, вся­кого рода продукты, молочный скот, кожа, уголь, метал­лы, платье. Все это представляет полезную работу мил­лионов людей в течение десятков лет, и все это будет расхищено, сожжено или брошено в воду в течение не­скольких месяцев. Впрочем, оно растрачивается уже те­перь, в предвидении войн.

И так как этот военный материал, эти металлы, эти припасы должны быть приготовлены заранее, то простая близкая возможность новой войны производит во всех наших промышленностях потрясения и кризисы, которые задевают нас всех. Вы, я, все мы испытываем действие их в малейших подробностях жизни. Хлеб, который мы едим, дрова, которыми мы топим, билет железной дороги, который мы покупаем, цена каждой вещи зависит от слухов о возможности войны в близком будущем, рас­пространяемых спекулянтами.

 

ПРОМЫШЛЕННЫЕ КРИЗИСЫ, ВЫТЕКАЮЩИЕ ИЗ ПРЕДВИДЕНИЯ ВОЙН.

 

Необходимость заготовить заранее чудовищный воен­ный материал и массу провизии всех родов производит неизбежно во всех промышленностях потрясения и кри­зисы, которые отражаются ужасным образом на всех, и особенно на рабочих. Действительно, совсем недавно это можно было наблюдать в Соединенных Штатах.

Читатели, без сомнения, помнят ужасный промыш­ленный кризис, свирепствовавший в Соединенных Шта­тах в течение последних трех или четырех лет. Отчасти он продолжается еще и теперь. Происхождение этого кризиса, что бы нам ни говорили «ученые» экономисты, знающие писания своих предшественников, но не знаю­щие действительной жизни, — истинное происхождение этого кризиса было вызвано чрезмерной производитель­ностью в главнейших отраслях, которая была вызвана в течение нескольких лет в предвидении большой войны в Европе и другой войны, между Соединенными Штата­ми и Японией. Те, кто толкал на эти войны, знали очень хорошо влияние, какое окажет на американскую про­мышленность предвидение этих войн. Результатомего, на самом деле, была лихорадочная деятельность в тече­ние двух или трех лет в металлургии, в производстве уг­ля, в производстве материалов для железных дорог, ма­териалов для платья и питательных консервов.

Извлечение железной руды и производство стали в Соединенных Штатах достигли за эти годы совершен­но неожиданных размеров. Сталь особенно потребляется во время современных войн, и Соединенные Штаты сде­лали фантастические запасы ее, равно как и других ме­таллов, как никеля и марганца, требующихся для фабри­кации особых сортов стали, необходимых для военных материалов. Шла скачка вперегонку между теми, кто спекулировал на запасах чугуна, стали, меди, свинца и никеля.

Точно так же обстояло дело с запасами ржи, мясных консервов, рыбы, овощей. Почти то же самое было с хлопчатобумажными тканями, сукнами и кожами. А так как всякое крупное предприятие вызывает к жизни ря­дом с собой целый ряд мелких, то горячка производства, намного превосходившего спрос, распространялась все больше и больше. Те, кто давал деньги (или, скорее, кре­дит) и поддерживал это производство, наживались, само собой разумеется, благодаря этой горячке еще больше, чем хозяева предприятий.

И вдруг — сразу все остановилось, хотя нельзя было указать ни одной причины из тех, которым приписывали предыдущие кризисы. Дело в том, что как только выс­шие европейские финансовые круги убедились, что Япо­ния, разоренная войной в Маньчжурии, не посмеет ата­ковать Соединенные Штаты и что ни одна из европей­ских наций не чувствует еще себя достаточно уверенной в победе, чтобы обнажить меч, европейские капиталисты отказали в новых кредитах как американским финанси­стам, дававшим деньги па займы и поддерживавшим перепроизводство, так и японским «националистам».

«В близком будущем не будет войны!» — и вот стале­литейные заводы, медные рудники, домны, доки, коже­венные заводы и спекулянты продовольственными про­дуктами — все внезапно замедлили свои операции, зака­зы и покупки.

И тогда произошло нечто большее, чем кризис, — на­родное бедствие! Миллионы рабочих и работниц были выброшены на мостовую, в самую ужасную нищету. Большие и маленькие заводы закрывались, зараза рас­пространялась, как во время чумы, сея ужас везде кругом.

Кто опишет когда-либо страдания миллионов муж­чин, женщин и детей, разбитые жизни, в течение этого кризиса, в то время, когда составлялись колоссальные состояния в предвидении изорванного человеческого мя­са и гор человеческих трупов, которые будут расти после каждой крупной битвы!

Вот что такое война! Вот как государство обогащает богатых, держит бедняков в нищете и из года в год все более порабощает их богатым!

 

Теперь, по всей вероятности, в Европе, и особенно в Англии, наступит кризис, подобный американскому и вследствие тех же причин.

Весь мир был удивлен около середины 1911 года внезапным и совершенно непредвиденным увеличением английского вывоза. Ничто в экономическом мире не да­вало основании предвидеть его. Никакого объяснения не было дано, именно потому что единственное возможное объяснение было то, что громадные заказы приходили с континента в предвидении войны между Англией и Германией. Эта война, как известно, едва не вспыхнула в июле 1911 г., и если бы она вспыхнула, Франция и Рос­сия, Австрия и Италия были бы принуждены принять в ней участие*.

 

* Эти строки писались в 1911-м году. Французский подлинник этой книги вышел в Париже, в феврале 1913-го года.

 

Очевидно, что крупные финансисты, которые снабжа­ют своим кредитом спекулянтов металлами, пищевыми продуктами, сукном, кожей и т. д., были уведомлены об угрожающем повороте, который принимали отношения между двумя морскими соперниками. Они знали, как оба правительства устраивали свои военные приготовле­ния, и поэтому торопились сделать заказы, которые увеличили сверх всякой меры английский вывоз в 1911 году*.

 

* Несколько цифр лучше покажут эти скачки. Между 1900 и 5904 гг. вывоз из Англии был нормален. Он составлял для продук­тов английского происхождения цифру между семью и семью с по­ловиною миллиардами франков. Но в 1904 г. начали говорить о большой войне: Соединенные Штаты усилили свое производство, и английский вывоз поднялся за четыре года с 7525 до 10650 мил­лионов. Это продолжалось два года. Но столь желанная война не наступала, и произошла внезапная остановка: кризис, о котором мы говорили, разразился в Соединенных Штатах, и вывоз англий­ских продуктов упал до 9425 миллионов. Однако наступает 1910 год, и предвидение большой европейской войны готово осу­ществиться. И в 1911 г. английский вывоз поднимается до совер­шенно непредвиденной высоты, до какой он раньше никогда не мог приблизиться даже издали и какую никто не мог объяснить. Он доходит до 11 350 миллионов! Уголь, сталь, скороходные корабли, крейсеры, патроны, сукна, ткань, обувь — на все есть спрос, все вывозится в изобилии. Состояния составляются в одно мгновенье. Люди начали убивать друг друга — какое счастье для спекулянтов!

 

По той же самой причине мы обязаны недавним чрезвычайным поднятием цен на все без исключения пи­щевые продукты, между тем как ни результаты урожаев минувшего года, ни количества всех сортов товаров, собранных в складах, не оправдывают этого вздорожа­ния. Факт тот, впрочем, что вздорожание не касается одних только пищевых продуктов: все товары были заде­ты им, а спрос все возрастал, между тем как ничто не объясняло этого преувеличенного спроса, если не пред­видение войны.

И теперь достаточно будет, чтобы крупные колони­альные спекуляторы Англии и Германии пришли к со­глашению относительно их долей в разделе восточной Африки и чтобы они сговорились относительно «сфер влияния» в Азии, т. е. относительно ближайших завоева­ний, чтобы в Европе произошла такая же внезапная ос­тановка промышленности, какая случилась в Соединен­ных Штатах.

В сущности, эта остановка началась чувствоваться уже в начале 1912 года. Вот почему в Англии угольные компании и лорды хлопка держали себя так независимо с рабочими и толкали их к забастовке. Они предвидели уменьшение спроса, они имели уже слишком много то­варов на складах, слишком много угля, наваленного око­ло копей.

Когда вдумываешься внимательно в эти факты о дея­тельности современных государств, то понимаешь, до ка­кой степени вся жизнь наших цивилизованных обществ зависит — не столько от фактов экономического разви­тия народов, сколько от того способа, которым реагиру­ют на эти факты различные привилегированные слои, более или менее покровительствуемые государствами.

Действительно, очевидно, что вступление на экономи­ческую арену такого могущественного производителя, как современная Германия, с ее школами и с техниче­ским образованием, так сильно распространенным в на­роде, с ее молодым порывом и с организационными спо­собностями ее народа, должно было изменить отношение между нациями. Новое приспособление сил должно было произойти. Но в силу сословной организации в современ­ных государствах согласование экономических сил за­держивается другим явлением, политического происхож­дения: привилегиями, монополиями, созданными и под­держиваемыми государством.

В сущности, в современных государствах, созданных специально ради установления привилегий в пользу бо­гатых и за счет бедных,— всегда высшие финансовые круги решают дела в силу своих политических соображе­ний. — «Что скажет барон Ротшильд?» — или, скорее: «Что скажет синдикат крупных банкиров Парижа, Вены, Лондона?» — сделалось преобладающею силою в по­литических вопросах и в отношениях между народами. Одобрение финансистов составляет министерства и про­валивает их повсюду в Европе. (В Англии, кроме того, приходится считаться с одобрением официальной церкви и кабатчиков; но церковь и кабатчики действуют всегда в согласии с высшими финансовыми кругами, ко­торые весьма остерегаются затронуть их доходы.) И так как всякий министр, в конце концов, есть человек, дер­жащийся за свой пост, за свою власть и за возможности обогащения, которые она ему представляет, то из этого следует, что вопросы международных отношений сводят­ся ныне, в конце концов, к знанию того, как фавориты-монополисты одного государства отнесутся к фаворитам другого государства.

Таким образом, состояние сил, пускаемых в ход, оп­ределяется степенью технического развития различных народов в данный исторический момент. Но употребле­ние, которое будет сделано из этих сил, зависит всецело от степени подчиненности народа правительству и от формы государственной организации, до какой население позволило себя довести. Силы, которые могли бы дать гармонию, благосостояние и новый расцвет свободной цивилизации, если бы они развивались свободно в обще­стве, раз попав в рамки государства, то есть организа­ции, специально развившейся ради обогащения богатых и захвата всякого прогресса в пользу привилегирован­ных классов, — эти самые силы делаются орудием угне­тения, привилегий и беспрестанных войн. Они ускоряют обогащение привилегированных, они увеличивают нище­ту и порабощение бедных.

Вот почему экономисты, которые продолжают рас­сматривать экономические силы без анализа государст­венных рамок, в которых они действуют в настоящее время, и не принимая во внимание ни государственной идеологии, ни тех сил, которые каждое государство не­избежно предоставляет к услугам богатых, чтобы их еще более обогатить в ущерб бедным, — вот почему эти экономисты остаются всецело за пределами действитель­ности экономического строя.

 

Х

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.