Основные угрозы безопасности России

Сегодня, по оценке ученых из Отделения экономики РАН, можно смоделировать несколько сценариев существенного подрыва безопасности России в результате враждебных действий (без применения военных средств):

1. Дезорганизация национальной экономики — вплоть до ее банкротства (в результате проведения целенаправленных и масштабных спекуляций на рынке ценных бумаг либо массированного предъявления платежных требований, которые РФ как страна-должник окажется не в состоянии выполнить, с последующим арестом зарубежного имущества и замораживанием банковских счетов и прочими негативными последствиями).

2. Экономическая блокада, или «мягкое эмбарго» (в форме интенсивной, целенаправленной конкуренции).

3. Продовольственная уязвимость. Россия рискует перейти в импорте продуктов питания «красную» черту: критический для продовольственной независимости страны уровень порядка 30 %, в то время как в ряде промышленных областей доля зарубежного продовольствия составляет до 60 %. К этому сценарию примыкает проблема биологической деградации населения вследствие последовательного ухудшения структуры питания и качества продуктов массового потребления.

4. Технологическая блокада. Россия пока остается страной с образованным населением и высокотехнологичным потенциалом. Однако за последние годы уровень образованности и научно-технический потенциал существенно понизились. За десятилетие (1991—2001) финансирование науки сократилось в 15 раз, численность научных сотрудников — в 5 раз, а финансирование такой специфической научно-технологической среды как наукограды — приблизительно в 100 раз. Имело место также существенное сокращение доли расходов на НИОКР в резко уменьшившемся российском оборонном бюдже

те. При этом утрата научно-технического потенциала может носить необратимый характер.

Вместе с тем уже сейчас стала актуальной проблема информационно-коммуникационной безопасности, например, от целенаправленной компьютерной агрессии либо «ползучей» утраты действенного контроля над национальными информационными и коммуникационными ресурсами. Существует не только вероятность деградации российской экономики до уровня природно-сырьевого анклава мирового хозяйства, но и возможная перспектива поэтапного выведения страны из мировой торговли ресурсами.

5. Угроза дезинтеграции российского пространства как по этническому признаку, так и в результате «естественного сепаратизма». Например, существует возможность отпадения Дальнего Востока путем постепенного разрыва связей (при сохранении нынешнего состояния экономики) или стремительного отделения вследствие коллапса транспортной либо энергетической системы.

6. Угроза криминализации общества — утрата государством контроля над экономической и финансовой деятельностью. По некоторым оценкам, криминальными группировками в той или иной форме контролируется 60—80 % коммерческих и банковских структур. Проявлением этой угрозы является и крупномасштабная коррупция во всех эшелонах власти.

В целом, по оценке российских ученых, в настоящее время критические отметки по более чем десяти предельным показателям опасных социальных процессов, принятые в развитых странах, в России перекрываются в 1,5—3 раза. В то же время такие оценки «катастрофичности» российской практики в очередной раз ставят вопрос об ответственности не только руководителей страны, политиков, но и науки и ее представителей за результаты такой деятельности.

По мнению ряда отечественных ученых, в XXI веке человека (в отношениях с властью) и западную цивилизацию ожидают серьезные испытания. Иранская революция 1980 года и распад СССР в 1991 году — суть лишь первые признаки того, что мировая система вступает в период кризиса. Пока выбиваются слабые звенья, но придет черед и сильных, а затем и целого блока звеньев — западной цивилизации с характерным для нее типом отношений человека и власти. Уже сейчас следует готовиться к этому и прогнозировать возможные варианты. Исключительно полезен в этом отношении анализ отечественной истории XIX—XX веков.

В России и СССР за этот период времени уже проиграно (промоделировано) столько вариантов отношений «человек—власть»,

что можно в какой-то степени говорить о двух последних веках русской истории как о «воспоминании о будущем мира». Достаточно вспомнить, что Россия только в последнем столетии пережила три социальных взрыва, два из которых потрясли до основания государство и общество. Наверное, прав П. Я. Чаадаев, говоривший о том, что призвание России — преподнести миру какой-то важный урок. Урок преподнесен. Теперь в осмыслении новой ситуации перехода от стереотипов прежних интересов и угроз в практике важно максимально сократить дистанцию хаотичных, неорганизованных либо по инерции идущих социальных процессов как у нас в стране, так и за рубежом.

По оценке известного «американиста» А. И. Уткина, российская политика США формируется сегодня в столкновении трех концепций: примата идеологии (борьба с коммунизмом), примата геополитики (борьба с Россией как сверхдержавой и нежелание восстановления ее мощи), примата постепенного вовлечения (примирение) [21].

Мы же, считает он: «живем сейчас в мире обратного движения маятника — от "планетарного гуманизма" к осознанию мирового эгоизма, тщетности примиренческих потуг, наивности самовнушенных верований, железобетона национальных интересов, своекорыстия внешнего мира. Россия достаточно быстро обнаружила, что коммунизм не был единственной преградой на пути сближения ее с Западом. Православие, коллективизм, иная трудовая этика, отсутствие организации, иной исторический опыт, отличный от западного менталитет, различие взглядов элиты и народных масс — все это и многое другое смутило даже стопроцентных западников, увидевших трудности построения рационального капитализма в "нерациональном" обществе, свободного рынка в атмосфере вакуума власти и очага трудолюбия в условиях отторжения конкурентной этики».

Поиск по сайту: