Разные аспекты и понятия бюрократизма

Здесь существует, к сожалению, широко распространенное смешение понятий, часто являющееся источником путаницы и взаимного непонимания людей. Итак, бюрократии был посвящен первый параграф. Теперь о бюрократизме. В отличие от бюрократического способа организации управления бюрократизм — болезнь, причем болезнь общемировая, в той или иной степени распространенная почти во всех странах. По своим масштабам и количеству приносимого человечеству зла она, пожалуй, сравнима с загрязнением окружающей среды. Если продолжить эту аналогию, то можно вспомнить, что загрязнение среды — побочное следствие промышленной революции, т.е. одного из самых прогрессивных событий в мировой истории. Так и возникновение современной бюрократической системы управления было вызвано необходимостью решения весьма важной исторической задачи — преодоления исторически предшествовавшей ей патриархальной системы управления с ее очевидными и существенными пороками, которые с определенного момента стали серьезным тормозом на пути дальнейшего развития общества.

Более того, без действия бюрократических (в веберовском смысле слова) механизмов современное общество не могло бы, как говорится, и дня прожить. Другое дело, что, как писал Аристотель, любые правильные формы правления имеют тенденцию вырождаться и искажаться, словно отражение в кривом зеркале. Таким "кривым отражением", искаженным образом рациональной бюрократической организации и является бюрократизм.

В точном смысле слова бюрократизм означает власть "бюро", т.е. письменного стола, — не народа, даже не конкретного лица, а должностной позиции. Иными словами, вспомогательная функция, призванная служить людям, быть орудием в их руках, приобретает над ними власть. Система рационального отправления дел из инструмента превращается в самодовлеющую машину.

В социально-политическом плане сущность бюрократизма состоит в отрыве аппарата управления от общества, в результате чего он превращается в самостоятельную силу с собственными эгоистическими интересами, которые он всячески культивирует и обеспечивает, используя свое положение распорядителя общественными делами. Ведь практических возможностей для реализации своих групповых интересов у аппарата — в силу его места в структуре управления обществом — пожалуй, больше, чем у какой-либо иной общественной группы. При этом проблема не сводится к злостному, своекорыстному бюрократизму. Она вытекает из самой логики социальной структуры и общественного разделения труда: в любом обществе неизбежно существуют не только общие, но еще и особые интересы, в частности групповые. И для тех, кто имеет большие возможности для обеспечения приоритета этих интересов, естественно, больше соблазн их использовать.

Чиновник в принципе не может быть абсолютно бесстрастным исполнителем, как полагал Вебер, он склонен использовать свое положение для собственной выгоды. На уровне социально-групповых взаимодействий это выглядит так: аппарат порой стремится навязать обществу свой собственный интерес как якобы всеобщий. Другой объективной основой для перерождения рациональной бюрократии является ее органический антидемократизм. Он возникает из мнимой монополии чиновника на компетентность, оставляющей за "простыми" людьми лишь роль просителей, ходатаев.

И с организационно-технической точки зрения бюрократическая модель управления тоже содержит предпосылки для развития бюрократизма. Во-первых, поскольку первая задача чиновника — обеспечить соблюдение единых, общих для всех формальных правил, то постепенно эта задача превращается в самоцель. Рациональная в своей основе форма приобретает черты бессмысленного ритуала, а содержание подменяется формой. Снижается уровень понимания проблем, встающих перед аппаратом, отдельными его звеньями и служащими. Таким образом, для бюрократа задачи государственные превращаются, по Марксу, в задачи канцелярские. Всю сложность и многообразие реальных общественных дел он стремится втиснуть в рамки набора неких стандартных ситуаций, пытается подогнать действительность под свое ограниченное понимание и приспособить для удобства своего с ней обращения.

Далее, очень важен для понимания логики бюрократической машины небезызвестный "закон Паркинсона", согласно которому бюрократическая организация стремится к расширению своего влияния, к саморазрастанию. При этом отнюдь не наблюдается стремления к повышению собственной ответственности за состояние дел, скорее даже наоборот. Максимизация масштабов и сферы своего контроля при минимизации ответственности — вот бюрократический идеал.

Часто бюрократизм отождествляют с волокитой, отписками, канцелярщиной и т.п. Думается, однако, что эти внешние симптомы болезни неправомерно смешивают с ее внутренним содержанием, которое В. И. Ленин довольно удачно определил как "подчинение интересов дела интересам карьеры" [1].

Пожалуй, сказанного достаточно для общего понимания существа явления. Теперь попытаемся дать его определение. Итак, бюрократизм включает в себя следующие компоненты: в политическом плане — чрезмерное разрастание и безответственность исполнительной власти; в социальном — отчуждение этой власти от народа; в организационном — канцеляристская подмена содержания формой; в морально-психологическом — бюрократическая деформация сознания.

Феномен бюрократизма многолик, многофакторен и мириадами нитей связан почти со всеми общественными институтами. В сущности, это целая проблемная область, изучение которой требует усилий обществоведов многих специальностей. Горький парадокс, однако, состоит в том, что именно в силу распространенности, которую получило это явление в нашей действительности, его исследование применительно к отечественной реальности было фактическим табу для нескольких поколений наших ученых. В результате мы не располагаем сегодня даже серьезным "анамнезом" заболевания, а между тем оно приобрело весьма запущенную форму и его развитие уже серьезно подорвало уровень общественного здоровья. Если мы не сумеем принять эффективных мер по излечению нашего общественного организма, за исход трудно поручиться. Но чтобы лечение было успешным, болезнь нужно прежде всего понять, познать. Ни заклинания, ни кровопускания не помогут. А мы в данном случае, похоже, только начинаем выходить из этой средневековой стадии лекарского искусства.

Примечание

1. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 8. С. 351.

Поиск по сайту: