Политическая экономия любит робинзонады

В 1719 г. в Лондоне вышло в свет первое издание романа Дефо “Робинзон Крузо”. Судьба “Робинзона” не­обычна. С одной стороны, это признанный шедевр приключенческого жанра. С другой сто­роны, литература на многих языках, в которой дается философское, педагогическое и политико-экономическое толкование “Робинзона” и робинзонад, могла бы составить в настоящее время целую библиотеку.

Робинзонада — это созданная воображением мыслителя и писателя ситуация, в которой отдельная человеческая личность (иногда небольшая группа людей) поставлена в условия жизни и труда вне общества. Робинзонада — это, если хотите, экономическая модель, в которой исключаются отношения людей между собой, т. е. общест­венные отношения, и оставлены только отношения обо­собленного человека с природой. Политическая экономия любит робинзонады, заметил Маркс. Можно добавить, что к послемарксовои буржуазной политической экономии это относится еще более чем к домарксовой.

Несмотря на успех “Робинзона”, который Дефо написал в возрасте почти 60 лет, и успех нескольких других рома­нов, написанных еще позже, оп до конца дней считал их безделками. Дефо думал, что посмертную славу ему созда­дут вышедшие из-под его пера многочисленные политиче­ские, экономические и исторические сочинения. Подобная иллюзия не редкость в истории культуры. Кто знал бы Дефо без “Робинзона”? Его изучали бы лишь узкие спе­циалисты. Его сочинения о хозяйстве, торговле и деньгах утонули бы в потоке памфлетной литературы, которая разлилась в Англии к этому времени.

Жизнь Дефо сама похожа на авантюрный роман. Оп ро­дился в Лондоне в 1660 г. (эта дата, однако, не бесспор­на) и умер там же в 1731 г. Сын мелкого торговца-пурита­нина, Дефо сам пробил себе путь в жизни благодаря природным способностям, энергии и ловкости. Участник мя­тежа Мопмута против короля Иакова II в 1685 г., он лишь по счастливой случайности избежал казни или ссылки в колонии. Состоятельный купец к 30 годам, он обанкротился в 1692г., имея долгов на 17 тыс. фунтов стер­лингов.

Начав в это время писать политические памфлеты, Дефо вошел в доверие к королю-голландцу Вильгельму III и его приближенным. В 1698 г. он опубликовал экономиче­ское сочинение “Опыт о проектах”, где предлагал ряд смелых экономических и административных реформ.

Вскоре после смерти своего покровителя-короля, в 1703 г., Дефо попал к позорному столбу и в тюрьму за язви­тельный памфлет против господствующей церкви в защиту диссентеров-пуритан. Дефо был освобожден из тюрьмы (где он провел полтора года и развернул бурную литера­турную деятельность) лидером партии тори Робертом Харли. В обмен Дефо отдал этой партии и лично Харли свое перо лучшего журналиста эпохи. Он был секретным агентом Харли, ездил с важными и тайными поручениями от него в Шотландию и по разным областям Англии.

Смерть королевы Анны и падение Харли оборвали его карьеру. В 1715 г. он вновь попал в тюрьму по обвинению в политической клевете. Дефо вышел на свободу, опять приняв на себя неблаговидную задачу — разлагать из­нутри враждебную новому правительству печать.

Человек, написавший “Робинзона”, имел богатейший и разнообразнейший жизненный опыт. Этот опыт и на­полнил историю о приключениях моряка из Йорка такой глубиной содержания. Дефо не знал ни отдыха, ни покоя до конца жизни. Трудно поверить, что один человек ме­жду 60 и 70 годами мог написать несколько больших ро­манов, монументальное экономико-географическое описа­ние Великобритании, ряд исторических сочинений (в том числе историю русского императора Петра I), целую серию книг по демонологии и магии (!) и множество мелких статей и памфлетов на самые разные темы. В 1728 г. он из­дал экономическое сочинение “План английской торговли”. Даже умереть Дефо не мог спокойно в собственном доме, так как в последние месяцы жизни неугомонному старику пришлось скрываться от кредиторов (или от политиче­ских врагов — это до сих пор остается неясным).

Таков был человек, положивший начало робинзонадам. Вернемся же к ним, причем ограничимся только экономи­ческими робинзонадами.

В основе буржуазной классической политической эко­номии лежало представление о естественном человеке, Эта идея возникла из неосознанного протеста против “ис­кусственности” феодального общества, где человек опутан всевозможными нерыночными, принудительными связями и ограничениями. Но “естественный” человек нового бур­жуазного общества, освобожденный от этих связей инди­видуалист, подходящий для мира свободной конкуренции и равенства возможностей, Смиту и Рикардо, как и их предшественникам, представлялся не продуктом длитель­ного исторического развития, а, напротив, его исходным пунктом, воплощением “человеческой природы”.

Пытаясь объяснить поведение этого индивидуалиста в общественном производстве при капитализме и опираясь на идеи “естественного права”, они обращают свой взгляд не на реальный путь развития общества, а на фантастическую фигуру одиночного охотника и рыболова, т. е. Робин­зона. Конечно, при этом конкретный Робинзон Крузо, по­павший на необитаемый остров, превращается по воле ав­торов в нечто аллегорическое и абстрактное, часто в полную условность.

Итак, робинзонада — это попытка исследовать законо­мерности производства, которое всегда было и может быть только общественным и находящимся на конкретной стадии исторического развития, на абстрактной модели, ис­ключающей самое главное — общество. Маркс дал замечательную по глубине мысли критику робинзонад класси­ческой политической экономии. Он замечает, что эта склон­ность перешла и в “новейшую политическую экономию” Бастиа, Кэри, Прудона: им очень удобно находить эконо­мические отношения, свойственные развитому капитализму, в фантастическом мире “естественного человека”. Процитируем из Маркса только одну фразу: “Производ­ство обособленного одиночки вне общества — редкое яв­ление, которое может произойти с цивилизованным чело­веком, случайно заброшенным в необитаемую местность и динамически уже содержащим в себе общественные силы (подчеркнуто мной.— А. А.),— такая же бессмыслица, как развитие языка без совместно живущих и разговариваю­щих между собой индивидуумов”[73].

Подчеркнутое место интересно в связи с сюжетом “Ро­бинзона Крузо”. Вспомните: Робинзон настолько несет в себе общественные силы, что при изменении обстановки быстро превращается из “естественного человека” сначала в патриархального рабовладельца (Пятница), а потом в феодала (колония поселенцев). Он превратился бы и в капиталиста, если бы его “общество” продолжало разви­ваться.

Робинзонада оказалась настоящим кладом для субъек­тивной школы в политической экономии, которая пыта­ется рассматривать экономические явления через призму субъективных ощущений и психологии отдельного чело­века. В гл. 1 уже говорилось, что для этой политической экономии, возникшей в 70-х годах XIX в., в центре внима­ния стоит “атомистический индивид”. Более подходящей фигуры, чем Робинзон, тут не придумаешь.

Пожалуй, самый характерный пример представляет робинзонада Бем-Баверка, крупнейшего экономиста ав­стрийской субъективной школы. Дважды автор заставляет Робинзона служить исходным пунктом своих построе­ний — в теории стоимости и в теории накопления капи­тала.

Еще писатели XVII и XVIII столетий догадывались, что стоимость — это общественное отношение, которое су­ществует лишь тогда, когда продукты производятся как товары, для обмена в обществе. Бем-Баверку же, как он сам пишет, для введения понятия стоимости достаточно “колониста, бревенчатая хижина которого стоит в стороне от всех путей сообщения, одиноко в первобытном лесу”. Этот Робинзон имеет пять мешков зерна и полез­ностью последнего из них измеряет стоимость зерна.

Капитал — общественные отношения между теми, кто владеет средствами производства, и теми, кто лишен их, продает свою рабочую силу и подвергается эксплуатации. Он возникает лишь на определенной стадии общественного развития. Но для Бем-Баверка это просто любые орудия труда в их вещественной форме. Поэтому, пока Робинзон занимается только сбором дикорастущих плодов, у него нет никакого капитала. Но как только он выделяет часть своего рабочего времени и делает себе лук и стрелы, он становится капиталистом: это первичный акт накопления капитала. Как видим, капитал накопляется путем простого сбережения и ни с какой эксплуатацией не связан.

Традиция с робинзонадами настолько укрепилась в буржуазной политической экономии, что в книге по эко­номической теории стало положительно трудно обойтись без Робинзона. Современный американский экономист П. Самуэльсон свой учебник начинает с тезиса, что эконо­мические проблемы, стоящие перед Робинзоном, в прин­ципе не отличаются от проблем большого общества.

Поиск по сайту: