О чем плакал Господь наш, входя в Иерусалим

«И яко приближися, видев град, плакася о нем...» (Лк. 19; 41)

За 700 лет до явления обетованного Спасителя пророк Исаия из глубины веков приветствовал град Иерусалим радостной вестью: «рцыте дщери Сионове: се Спаситель твой грядет» (Ис. 62; 11). Прошло 200 лет после этого, и другой пророк, Захария, повторил этот радостный привет: «Радуйся зело, дщи Сионя, проповедуй, дщи Иерусалимля: се Царь твой грядет тебе праведен и спасали, Той кроток и всед на подъяремника и жребца юна» (Зах. 9; 9). Настал час исполнения порочеств, явился давно желанный Царь-Избавитель; ликует Сион, торжествует град Давидов. Тысячи народа устремляются к высотам Елеона, на путь Вифании; все желают с нетерпением скорее узреть великого Пророка, Воскресителя Лазарева. Режут ветви древесные и усыпают ими путь, расстилают одежды по пыльной дороге, высоко поднимают пальмовые победные ветви и повсюду раздается торжествующий радостный привет грядущему Царю: Осанна, помоги, Господи, Сыну Давидову! Благословен грядущий во имя Господне Царь Израилев! Благословенно царство отца нашего Давида! Мир на Небеси и слава в вышних! Осанна в вышних — помоги, Всевышний Боже!

Но где же Сам Он, столь желанный, столь давно всеми ожидаемый? Где Он, чаяние всех народов мира и светлая слава Израиля? А вот Он, кроткий и смиренный, восседает на осляти. Вот Он спускается с возвышенности Елеона, сопровождаемый ликующими учениками. О, какой небесной любовью светит Его Божественный взор! Сколько благости в этих чистых, как само небо, очах! Недаром так любили Его все смиренные, все труждающиеся и обремененные... Но что это значит? Он плачет! И яко приближаяся, видев град, плакася о нем, — говорит святой Евангелист. Да, братие, Господь и Спаситель наш в эти торжественные минуты проливал горькие слезы! Ведал Он, Сердцеведец, что пройдет пять — только пять дней, и этот самый народ, который теперь так радостно приветствует его, грядущего во Иерусалим, будет неистово кричать Пилату: возми, возми, распни его! Знал Он, всеведущий, что этот несчастный народ сам напросится на беду лютую, когда закричит римскому правителю: "Кровь Его на нас и на детях наших!" Как же было Ему не плакать в виду такого легкомыслия и непостоянства, такого гибельного безрассудства избранного народа Божия? Знал Он, что придут дни, когда город этот, теперь столь величественный и царственный, будет разрушен до основания, что от этого, блистающего столь дивной красотой храма, не останется камня на камне, что сотни тысяч несчастных иудеев погибнут от голода и меча. Но прежде, чем все это совершится, неслыханные беды постигнут преступный город: его святыни будут осквернены и поруганы, храм обратится в действительный вертеп разбойников, ожесточенные люди превратятся в каких-то лютых зверей и будут зверски истреблять друг друга, а страшный голод заставит родную мать есть своих собственных детей... Все эти ужасы, грядущие на Иерусалим и богоотступный народ еврейский, проносились пред взором всеведущего Царя. И вот любвеобильное сердце Его исполняется скорбию, и Он плачет, как мать над несчастными погибшими детьми. "О, если бы, — взывает Он, — если бы ты, Иерусалим, хотя в сей день, для тебя столь радостный, уразумел, что служит к миру твоему, к твоему счастию! Если бы понял, что ждет тебя за твое неверие, за твое ожесточение против Меня! Но это сокрыто ныне от очей твоих!"

Вот о чем, братие, плакал Господь наш, вступая во град Иерусалим на вольные страдания нашего ради спасения.

Когда вспоминаешь это событие, эти слезы Христовы, то совесть невольно говорит: "Вот и мы сегодня встречали Его с ваийями и ветвями, и с песнями церковными, и мы взывали Ему громкое "Осанна", и мы ликовали с иерусалимлянами о Его пришествии. Ведь Он пришел спасти не одних только евреев, но и всех сынов Адамовых, и меня, и тебя, слушатель мой". Итак, об одних ли нераскаянных евреях Он плакал, смиренно восседая на осляти? Не плакал ли Он и о всех нас, братие мои?! О, конечно, плакал, если мы сегодня взываем Ему "Осанна", а завтра по-прежнему будем распинать Его своими грехами, если наша любовь к Нему ограничится только словами, а не будет оправдана нашими делами. Оглянись каждый на себя. Когда ты взываешь Христу: Благословен Грядый, — не слышится ли в твоей совести этот исполненный Божественной любви упрек кроткого, смиренного сердцем нашего Господа: "Иерусалиме, Иерусалиме, ты. как всякая душа христианская, Мною возлюбленная, Моею Кровью искупленная! Сколько раз Я призывал тебя под крыле Свои, как нежная кокошь зовет птенцов своих под свои крылья, сколько раз и словом Моим благодатным, и неисповедимыми путями Моего провидения, и скорбями, и радостями, и счастьем, и несчастиями касался Я сердца твоего, привлекая тебя к Себе, возбуждая к покаянию, к исправлению твоей порочной жизни! Но ты все остаешься нечувственной, тебе все не хочется расстаться с любимыми греховными привычками, с которыми так сжилось бедное сердце твое... Доколе же это будет? То приходишь ты к подножию алтаря Моего, каешься во грехах своих и получаешь прощение чрез служителя Церкви Моей, то паки изменяешь Мне, снова уклоняешься на путь погибельный, опять служишь своим идолам, своим устарелым греховным привычкам. Доколе же будешь хромать на оба колена? Служить то Мне, то мамоне, — своей грешной плоти и миру? Се дние грядут — идет время, наступает час, когда отовсюду окружат тебя, бедная грехолюбивая душа, скорби да напасти, когда постигнет тебя Суд Мой нелицеприятный, и погибнешь ты навеки, погибнешь за то, что не уразумела времени посещения Моего, когда Я звал тебя, а ты не внимала, предлагал тебе помощь Мою благодатную, а ты отвращала от Меня лице свое!"

Но да не будет сего, Господи наш премилосердый! Се дние грядут — наступают великие, святые дни спасительных страстей Твоих. В эти святые дни Святая Матерь наша, Церковь, раскроет пред нами всю дивную картину Твоего земного с нами пребывания, она повторит нам устами Твоих евангелистов все Божественные Словеса Твои, все спасительные заветы Твои, поведает все чудные дела Твоего неизреченного к людям милосердия; она особенно напомнит нам грозную участь иссохшей смоковницы и страшное для грешников Твое пророчество о Втором Твоем пришествии на последний Суд. Она приведет на память Божественные притчи Твои о талантах и о десяти девах, мы припадем к ногам Твоим с Марией, сестрой Лазаревой, и омоем их, вместо мира, теплыми слезами покаяния. Мы приготовимся постом и молитвою к Твоей бессмертной Тайной Вечери, еяже и сподоби нас, недостойных, причаститися купно со святыми Твоими апостолами. От Сиона мы пойдем за Тобой до Елеона и Гефсимании, а от Гефсимании до страшной Голгофы, мы прольем горькие слезы раскаяния вместе с Твоим кающимся апостолом Петром, будем плакать у Креста и гроба Твоего с возлюбленным Твоим Иоанном, с благообразным Иосифом и мудрым Никодимом, с равноапостольной ученицей Твоей Магдалиной и с Самой Пречистой Матерью Твоей... Мы предварим утро светлого Твоего Воскресения с святыми женами Мироносицами и поклонимся Тебе, Жизнодавцу, яко Царю и Богу нашему! А затем, обновленные духом, бодро пойдем по пути Твоих животворящих заповедей, — только Ты нас не оставляй Своей благодатью, Ты нас поддерживай, Ты укрепляй, без Тебя мы и шагу не можем сделать на этом пути!

О, если бы, братие мои, все так и совершилось! Если бы наступающие спасительные дни Страстной Седмицы стали, действительно, поворотным пунктом на нашем жизненном пути! Но что же мешает этому так и быть? Да все те же наши греховные привычки. Так ужели с этими привычками надо и умирать? Ведь это значило бы, еще живя на земле, уже питать в себе, в своей душе, в своем сердце пламень геенны, который потом будет нас пожирать вечно! Вечно! Можно ли подумать об этом "вечно" без содрогания? А если так, то ради славы Божией, ради нашего вечного спасения будем, возлюбленные, бороться с своими греховными привычками даже до смерти. Если кто и падет в этой борьбе — не отчаивайся, не унывай, ибо вовсе не грешить свойственно только Ангелам бесплотным, а человеку сказано: аще падеши — востани, — только не давай врагу попирать тебя, не давай ему торжествовать над тобой решительную победу! А он торжествует эту победу тогда, когда человек не хочет расстаться с любимой греховной привычкой, не пытается бороться с нею. Христианин — воин Христов, а Воевода его — Сам Христос Иисус. У сего ли Воеводы не достанет силы помочь тебе в твоем подвиге против греха? Он не только оплакал грех твой, но и пролил за тебя Кровь Свою на Кресте, — стой же мужественно под Его благодатным знаменем, а Он Сам будет бороть за тебя врагов твоих, и ты узришь спасение от Господа. Аминь.

Господь плачет о нас... Господь плачет об Иерусалиме, потому что Иерусалим не плачет сам о грехах своих. Это наши слезы, брат возлюбленный, не об одном Иерусалиме они пролиты Господом, но и о нас с тобою, грешниках сущих! Господь плачет и доселе о каждом грешнике. Как не плакать, когда грешник видимо идет в бездну, из коей нет возврата, и, имея в руках жизнь вечную, безумно меняет ее на суету и тление? Как не плакать о грешнике, когда столько средств, употребленных для примирения его с Богом, остаются туне и без плода? — Не помогли слезы Господа Иерусалиму, не помогут слезы Господа и нам с тобою, если мы, подобно иерусалимлянам, останемся бесчувственны во грехах наших. Для того, чтобы безценными слезами Христовыми омыты были наши грехи, надобно, чтобы к ним примешались наши собственные слезы об этих грехах.

(Иннокентий, архиепископ Херсонский. Слово, сказанное в Троицкой Сергиевой Лавре в Неделю Ваий 21 марта 1893 года)

Поиск по сайту: