Угодник Божий Павлин в мирском житии бе един от великих сенаторов римских, благочестив верою и бояйся Бога. Творяще же многие милостыни нищим и живяше во граде, нарицаемом Нола, иже есть в северой Италии. Не можаше же надолзе таитися добродетель Павлинова, и тоя ради взять бысть нуждою на престол Поланской Церкви, и неволею прия сан епископский, и управляше паству свою свято и бодренно, яко верный строитель и мудрый: питаше бо их не точию пищею душевною, уча и наказуя, и коегождо на путь истинный наставляя, но и о телесной пище и о всякой потребе их печашеся, нищия и убогия, сироты же и вдовицы питая и одевая, и плененные искупуя на свободу.
Бысть в та лета попущением Божиим нашествие вандалов на италийскую землю, юже всю повоевавше, приидоша и в епархию Павлинову, многие грады и веси опустошающе; плениша же множество народа, и в свою страну Африкийскую за море отведоша. В то время блаженный Павлин епископ, вся, яже имея в епископии, раздаде на искупление пленников и на препитание обнищавших от варварского нашествия, и ничтоже ему остася. Едино же прииде к нему некая вдова нища, с плачем вопиющи: "Сын мой пленен есть от вандал, и слышу о нем, яко обретается у зятя вандальского царя Риги в Африке; молю убо твою святыню, даждь ми, чем искупити сына, едину препитания моего надежду и жезл старости моея".
Человек же Божий со всяким тщанием поискав, аще что обрящет дати просящей, и ничтоже обрет, точию себе самого, глаголя ко убозей вдовице: "Жено, не имам отнюдь, что дати тебе, разве самого мене поими, се бо в твою власть вдаюся; яко раба продаждь убо мене и искупи сына, или мене в работу даждь, замену за сына твоего". Она же, слышавши сие от уст такового мужа, мняще быти паче ругание, нежели милосердие. Но той, словесен сый и премудр, сумнящуюся жену убеди, яко не ругание, но истино глаголет ей, и обеща, да не устрашится предати епископа в работу свобождения ради сына своего. Идоша убо оба во Африку и к вандалы пришедше, стояху у врат князя оного царского зятя, у него же бяше сын тоя вдовицы. Исходящу же князю из дома некоего, паде пред ним вдовица, молящи его с плачем, да отпустит ея сына. Варварин же оный, горд сый, не токмо сына ее отпустите, но ниже слышати прошения ее хотяще. Вдовица же, показующи служителя Божия Павлина, глаголет: "Се, человека сего даю вместо сына, точию сотвори милосердие, сына отпусти ми, единочаден бо ми есть". Он же, утихнув лицом и на человека воззрев, вопроси его, глаголя: "Которое ремесло умееши?" Отвеща ему святый Павлин: "Ремесла никоегоже умею, токмо вертоград добре возделовати свем". Сия слышав, князь рад бысть, ибо такового человека требоваше, и отдаде вдовице сына, егоже она поемши, восвояси возвратися, а Павлин святый в работе оставшися, прия попечение о вертограде и делаше его, трудяся.
Господин же его нача часто приходити в вертоград, и о некиих вещах с вертоградарем своим совещашеся. Премудра же того и благоразумна видев, беседоваше с ним о всем, и множицею оставляя домашние своя и други, того словесы наслаждашеся. Блаженный же Павлин по вся дни приношаше ему от вертограда зелие различное на трапезу к снеди, и, взимая от рук его хлеб, возвращашеся на свое дело.
В некий же день господину его, с ним беседующу, Павлин святый рече к нему втайне: "Блюди, некто обойти тебя хощет, подобает бо тебе помышляти о приятии Вандальского царства, ибо сей царь, тесть твой, умрет внезапу смертию нечаянною. Ты же, аще отыдеши, то иный без тебе царство приимет". Сия от вертоградаря своего князь слышав, никакоже умолча, но шед, поведа то царю, верен бо ему в зело, понеже паче всех от него любим бяше. Царь же, усумневся, рече: "Хощу видети мужа того, о немже глаголеши". Зять же царев глаголя: "Ныне повелю ему, да зелие от вертограда на обед тебе принесет, и узриши его". Седшу же царю обедати, вниде к нему Павлин, несяй зелие на трапезу царскую по повелению господина своего. Царь же, узрев его, абие вострепета, и господина его, своего же зятя призвав, тайну, юже сокрыта хотяще, яви ему, глаголя: "Истинна суть, яже от человека того слышал еси, в нощи бо сей, в видении сонном, видех некия князи на престолех седшыя, и суд на мя творящая. Седяще же и сей посреде их, и тех судом отъят у меня бысть жезл и власть, юже исперва приях. Вопроси убо его, кто есть; аз бо сего мужа не мню быти коего от простых человек, понеже в вел идем видех его сане". Тогда зять царский, поемши блаженного Павлина особь, вопроси его, кто есть; отвеща же к нему человек Божий, глаголя: "Раб твой есмь, егоже за вдовича сына приял еси". Он же с прилежанием вопрошаше, да скажет, не что ныне есть, но что был в своей стране. Заклинаше же его и клятвами многими, да не утаивает пред ним своея тайны, истину да явит ему. Человек же Божий, стужив си и клятвы преступити не могий, епископа себе быти сказа. Господин же его то слышав, зело убояся, и со смирением глаголя ему: "Проси у мене, еже хощеши, да во свою землю с великими дарами возвратишися". Рече же ему угодник Божий Павлин: "Единого у тебе прошу благодетельства, еже можеши сотворити. Вся пленники от града и страны моея, зде заведенныя, да отпустиши свободны во своя".
И абие тщанием князя того во всей Африкийстей стране изыскани быша христиане, от Кампанийския земли плененные, и к святому Павлину приведени. И бысть святый той пастырь отпущен честно со всеми паствы своея словесными овцы, и со многими иными дарами, и с довольным брашном. И приидоша кораблями в свою землю с веселием и радостью. Не по многих же днех умре Рига, царь вандальский, по пророчеству святого, а вместо него зять его прия царство.
Тако Павлин святый, себе единого в работу предав, многие люди от работы изведе на свободу, последовав Христу Господу, зрак раба приимшему, и человеческий род от работы диаволи избавльшему. Пожив же святый Павлин по изшествии от работы вандальской лета довольна, и врученное себе стадо, яко пастырь добрый, душу свою за овцы полагали, добре упас, и многие милостыни убозей братии, не щадя себе самого, сотворив, прииде к начальнику пастырей Христу Господу своему, от Негоже ныне сторицею приемлет и живот вечный наследствует, славящи Его во веки. Аминь.