Слово умилительное о покаянии

Возлюбленные о Христе братия! Богатство проходит, слава исчезает, красота увядает, все изменяется, все как дым, как тень проходит и как сон исчезает. Посему-то Соломон и сказал: «Суета суетствий, всяческая суета» (Еккл. 1; 2). Посему-то и Давид воспевал: «образом (подобно призраку) ходит человек, обаче всуе мятется». Подлинно, всуе мятутся те, кои любят хлопоты настоящей жизни. Подлинно, всуе мятутся, волнуются, всуе тревожатся те, кои собирают и накопляют то, что скоро погибнет и чего с собою унести не могут, — все оставим здесь, нагими, как родились, пойдем к грозному Судии. Оставив здесь все сокровища, собранные нами, пойдем в жизнь будущую действительно ногами, с одной скорбью в сердце, со слезами на глазах, с сокрушением души, со страхом и трепетом, с унылым лицом, с поникшими к земле очами, с одними тяжкими воздыханиями — и предстанем пред страшное судище, где нет никакого лицеприятия, где нет никакого ходатайства и заступления. Пойдем к такому грозному и страшному Судии, пред Которым Ангелы трепещут, престолы трясутся, где раскроются книги наших деяний, где течет река огненная, где червь не усыпает, где тьма непроницаемая, где скрежет зубов непрестающий, слезы неиссыхаемые, стоны и воздыхания непрерываемые, плачь неутешный, где нет ни утешения, ни отрады, но печаль, скорби и горести, где будет Суд без милости, где всякий из нас должен дать отчет во всех делах, словах и мыслях своих.

Поистине, братия мои, тогда настанет страх и ужас, каких никогда еще от начала мира и до сего дня не было и не будет. Тогда явятся Ангелы в грозном виде, вострубят трубы, спадут звезды с неба, затмится солнце, небеса свиются, вся вселенная придет в смятение. Тогда явятся Силы и Власти, Серафимы и Херувимы, все наднебесное и поднебесное, наземное и подземное восколеблется и потрясется. Гробы отверзутся, мертвые восстанут, судище поставится. Подлинно, тогда настанет время грозное, все придет в ужас и смятение, все покроется мраком сетования. Послушаем, что говорит об этом пророк Даниил: «видех в видении моем нощию, ...дондеже престоли поставишася, и Ветхий денми седе, ...Престол Его пламень огненный, колеса Его огнь палящь. Река огненная течаше исходящи пред Ним: тысяща тысящ служаху Ему, и тмы тем предстояху Ему: судище седе, и книги отверзошася. ...Вострепета дух мой в состоянии моем, аз Даниил, и видения главы моея смущаху мя» (Дан .7; 2,9,10,15). Если святой Пророк, видя будущий Суд, ужаснулся, то что будет с нами, когда мы предстанем на этот Страшный Суд?

Когда все, от востока солнца до запада, соберемся и предстанем, обнаженные, обремененные тяжестью грехов своих? Тогда язык богохульников будет гореть огнем неугасимым и никто не остудит его; зубы грешников будут сокрушаемы немилостивыми Ангелами; уста празднословов заградятся огнем; руки повешенные сребролюбцев содрогнутся; глаза, с похотением взиравшие, без милости исторгнутся. Ах, где будут тогда гнусные ласкатели? Где наши красивые и пышные наряды, дорогие перстни, шелковые одежды и льняные тонкие ткани? Где злато и сребро? Где наши веселости и вкусные вина? Где кони и сады, где дома каменные и курения благовонные? Где сокровища драгоценные? Где постели пуховые? Где будут те, кои нищих презирали, а себя бессмертными считали, сирот несчастных прогоняли, себя умнее всех ставили? Где будут те, которые с весельем, с пением и музыкой упивались? Где насмешники, ругатели, кощунники? Где будут те, кои страха Божия не имели, благочестию христианскому поругались, будущим наказаниям не верили, а себе бессмертие обещали? Где будут те, кои говорят: «да ямы и пием, утре бо умрем» (Ис. 22; 13)? Ах как они будут раскаиваться! Какие будут проливать слезы, — и никто их не утешит! Как будут воздыхать, и никто не избавит! "Горе нам, — воскликнут они. — Мы сами себя довели до такого несчастия, сами над собой посмеялись... Нам это говорили, но мы не слушали, нас увещевали, но мы не внимали, нам проповедовали, но мы не верили, слушали Писание, но сами себя обманывали! Праведен Суд Божий! Достойно и праведно мы осуждены! По делам нашим получаем награду! Горе нам, за минутное удовольствие мы терпим мучение! За нерадение осуждаемся в огонь неугасимый. Гонялись мы за суетной славой, и вот, лишились славы истинной. Предавались временным забавам и утратили райские утехи. Мы весело жили в мире, зато теперь страждем; а те, кои проводили жизнь в посте и воздержании, веселятся; кои сохранили себя в чистоте и целомудрии, ликуют в небесном чертоге. Кто плакал, тот здесь вечно утешается; кто все земное почитал за ничто, получил небесное блаженство. Одни мы, несчастные, страдаем, мы терпим наказание, и нет помогающего, мы рыдаем, и нет утешающего".

Как бы и нас, братие, не постигла та же участь, как бы и нам не пришлось издавать те же плачевные вопли вместе с теми грешниками в будущей жизни... Исправим жизнь нашу, прольем слезы покаяния, возденем руки наши к Могущему спасти нас и скажем из глубины сердца: "Иисусе Христе, спаси нас, погибаем!" Поспешим, пока солнце не зашло, пока двери милосердия Его не затворились. Когда наступит ночь, никто не работает. Когда двери затворены, можно услышать только грозный голос: «не вем вас» (Мф. 25; 12)!

Ах, возлюбленные, как мы презираем Бога, ни во что вменяем Его благодеяния! Как мы неблагодарны! Он благодетельствует нам, а мы не стыдимся. Он нас хранит и милует, а мы не страшимся нарушать Его заповеди. Вот настает время, вот приближается тот день, в который мы должны дать отчет во всей жизни. Удержимся от беззаконий, чтобы не проливать горьких слез. Перестанем питать взаимную зависть и ненависть. Не станем копить богатства и жить в роскоши. Начнем жизнь новую, в молитве, посте и покаянии. Теперь время покаяния и слез. Возгнушаемся греховной жизнью, станем чаще приводить себе на память день Страшного Суда Божия. Потрудимся здесь немного, чтобы там не подвергнуться вечному мучению. Время сокращается, конец приближается. Скоро все мы будем искать времени и не найдем его. Горе нерадивому, он, томимый жаждой, не найдет капли воды, чтоб остудить язык свой! Горе нераскаянному, он предстанет грозному Судии! Горе беззаботному о своем спасении, он предан будет злым Ангелам! Кто потеряет золото, тот может найти другое, но кто потеряет время, тот не найдет другого.

Братие, не будем угождать плоти, будем изнурять ее подвигами духовными; блажени плачущии, алчущии и жаждущии! Да и что есть тело наше, как не брение, прах и земля, которая должна опять обратиться в землю? Не будем обольщать себя пустой надеждой. Настанет, неотменно настанет Страшный день Суда. Сколько не запасаем мы себе богатства, но придет старость со всеми ее немощами, а потом нежданно застигнет и роковой час смерти, которого все боятся, все ожидают и о котором все так мало помышляют. Подлинно ужасна та минута, когда душа разлучается с телом; страшен тот час, когда слова на устах замирают, когда язык немеет. Плача достойное будет зрелище, когда в предсмертный час обратим мы свой взор туда и сюда и не узнаем своих друзей и братьев, а хотя и узнаем, не будем в силах беседовать с ними. Увидим вокруг себя сетующих детей и со скорбью сердца разлучимся с ними. Не до них будет тогда, только грехи будут терзать совесть нашу да тревога: как нам явиться пред лицем грозного Судии, и куда Он присудит нас? Тогда вдруг явятся грозные Ангелы, и мы содрогнемся, вострепещем, будем укрываться от них, но не сможем... Будем просить помилования, умолять их: "Ангелы Божии, помилуйте меня, пощадите, не ведите скверного к моему Создателю, не разлучайте с телом. Дайте мне время на покаяние, дайте вздохнуть, оплакать мои беззакония, заняться делами милосердия. Сжальтесь надо мною, я худо провел мою жизнь!" Но Ангелы ответят: "Бедная душа! Сколько времени ты провела в лености и теперь ли хочешь каяться? Уже закатилось для тебя солнце праведное, прошло время покаяния, все кончено, Бог велел тебе оставить этот мир и спешить в вечность. Уже нет для тебя спасения, тебя ждет мука вечная!"

Зная это, братие, будем заранее готовиться, загладим грехи истинным покаянием, не будем обманывать себя. Есть Суд, есть вечное наказание, есть огонь неугасимый, есть червь неусыпный, тьма кромешная, тартар и скрежет зубов. Сам Господь в Святом Своем Евангелии говорит о сем: небо и земля мимо идут, словеса же Моя не мимо идут. Грешники, убоимся Суда Божия, покаемся! Не говори мне: "Я вор, я убийца, Бог не примет меня; я любодей — Бог не услышит меня". Бог всех приемлет: и разбойника, и блудника, и мытаря. Только покаемся, только возопиим ко Господу: "Спаси нас, недостойных, имени ради Твоего Святаго! Отверзи нам двери милосердия Твоего! Ты Бог кающихся и надежда ненадежных, яко Твое есть Царство и сила и слава, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков". Аминь.

(Из творений преподобного Ефрема Сирина)

Обращение Евдокии

«Живо бо слово Божие, и действенно, и острейше паче всякого меча обоюду остра, и проходящее даже до разделения души же и духа, членов же и мозгов, и судительно помышлением и мыслем сердечным» (Евр. 4; 12), — так говорит само о себе Слово Божие. Словом Божиим весь мир из ничего сотворен. Словом Божиим в последний день мира мертвые восстанут на Суд. Словом Божиим всегда творились и творятся великие и славные чудеса. Велико чудо — воскресить мертвого, ибо только единому Богу возможно такое дело. Но не меньше чудо — воскресить душу, умершую грехом, и это дело для человека невозможно, а Богу вся возможна суть! Как бы глубоко ни пал человек, но если Сердцеведец Господь еще видит в его сердце хотя малую искру смирения, Он пошлет Слово Свое животворящее и коснется им сердца грешного, и воскреснет сей мертвец к новой благодатной жизни, как воскрес некогда по слову Жизнодавца Лазарь четверодневный.

Житие святой преподобномученицы Евдокии представляет тому разительный пример. И родом, и верой она была самарянка. Не было девицы прекраснее ее, но не было, казалось, и грешнее. Повсюду проходила слава о ее безподобной красоте и привлекала в Илиополь, где жила она (в Сирии), множество знатных и богатых, но развращенных душой юношей. Зато не было счета и богатствам ее. Кто бы мог подумать, что эта самарянка, богатая, развращенная, не верующая во Христа, чрез какой-нибудь год будет игуменией в одном из пустынных и бедных женских монастырей? Этого, конечно, и сама она не могла бы помыслить, но что невозможно у людей, то все легко и возможно для Господа. Он послал Слово Свое и исцелил душу гибнущую, возвал ее к новой жизни и соделал достойным сосудом Своей благодати.

Проходил чрез Илиополь один благочестивый инок, именем Герман, и остановился ночевать у своего знакомца, христианина, именно в том доме, где жила Евдокия. Его комната пришлась рядом со спальней великой грешницы, но только чрез тонкую деревянную стенку. Отдохнув немного, он встал на молитву и начал петь псалмы — обычное свое правило; потом сел, вынул из пазухи книжку, которую всегда неразлучно носил с собою, и стал вслух читать. Долго читал он Слово Божие о будущем Страшном Суде Христовом, о том, как после сего Суда праведники просветятся, яко солнце, в Царствии Небесном, а грешники пойдут в муку вечную, в огонь неугасимый. Богобоязненный инок читал с чувством и чтение часто прерывал глубокими воздыханиями. Богу угодно было, чтобы Евдокия проснулась при самом начале чтения. Никогда в жизни не слыхала она того, что теперь слышала. Сначала из простого любопытства она стала прислушиваться, стараясь не проронить ни одного слова. Выражения "грех", "праведный Судия", "ад", "вечное мучение", а, с другой стороны, слова "праведник", "любовь Божия", "рай", "вечное блаженство" — глубоко потрясли ее душу. В первый раз в жизни она почувствовала, в каком ужасном положении находится, невольный вздох вырвался и из ее грешного сердца. Чем больше она представляла себе множество грехов своих, тем больше устрашала ее мысль о Страшном Суде Божием, и она не могла заснуть до самого рассвета.

Наутро Евдокия послала пригласить к себе того, кто ночевал в соседней комнате. Старец пришел. Скрывая свое сердечное смущение, она спросила его: "Скажи мне, добрый старец, кто ты и откуда? И что это такое ты читал в прошедшую ночь? Ты меня удивил и напугал до крайности... Неужели правда, что грешники осуждены на огонь вечный? И если так, то скажи мне: кто же может спастись?" — Мудрый пустынник на все ее вопросы отвечал удовлетворительно; не оскорбляя самолюбия, заставил ее признаться в слабостях и пороках своих, показал ей, к какой погибели ведут богатства, неправедно собираемые и так же неправедно расточаемые, и, наконец, довел ее до того, что она пала к ногам его и слезно стала умолять его: "Возьми у меня, отче, сколько хочешь золота, только останься здесь на несколько дней, чтобы научить меня вашей вере христианской. Я раздам все мои богатства и пойду за тобою, куда хочешь, только бы мне спастись!" — Блаженный Герман отвечал: "Не нужно мне твоего золота; довольно с меня и надежды привести овцу заблудшую в Христову ограду. Я охотно останусь на несколько дней, а ты позови к себе одного из христианских пресвитеров; он крестит тебя по чину церковному, а потом все пойдет своим порядком". Немедленно призван был священник. Евдокия поклонилась ему до земли и объявила, что она желает быть христианкой. Удивленный иерей Божий спросил ее: какой она веры? — "Я самарянка, — отвечала Евдокия, — я всему миру была супруга, одним словом, я море всякого зла. Есть ли у Бога вашего милость для таких грешников, как я?" — Пресвитер отвечал, что для кающихся грешников есть у Бога прощение, только должно принять Святое Крещение, а для нераскаянных нет прощения, нет помилования. "Что же мне делать?" — спросила Евдокия. Пресвитер посоветовал ей раздать свое имение бедным и приготовиться к Крещению. "Сними с себя дорогие одежды, — сказал он, — надень худые, затворись в уединенной комнате, постись и молись семь дней, и тогда Христос Бог, мытаря оправдавший и грешницу помиловавший, помилует и тебя".

Евдокия так и сделала. Она приказала рабыням говорить всем, что ее нет дома, и на семь дней затворилась в своей спальне. Там в слезах и покаянии она оплакивала грехи свои и просила Господа помиловать ее. В седьмой день пришел к ней блаженный Герман. Увидев ее, бледную, исхудалую от поста, он стал ее спрашивать: как она провела эти дни? — Евдокия отвечала: "Семь дней я молилась и постилась по совету пресвитера и твоему, отче. И вот, в прошлую ночь осиял меня свет паче солнечного. Я поднялась с земли и увидела прекрасного, но и грозного юношу, одетого в белоснежную одежду. Он взял меня за руку и вознес выше облаков. Во мгновение очутились мы среди обителей судных; бесчисленное множество святых душ встречали и приветствовали меня с улыбкой светлой радости, называя меня своей сестрой. Вдруг на воздухе показалось страшилище, его вид был мрачен, как ночь, глаза горели как уголья, он скрежетал зубами, рыкал как лев и с наглостью попытался вырвать меня из рук моего бесплотного вождя. "Как? — кричал он, — ужели и эту отчаянную грешницу, всю землю осквернившую грехами своими, ты отнимаешь у меня, о Архистратиг Сил Божиих!? После этого собирай со всей земли грешников, не по-человечески, а по-скотски живущих, и веди их к Богу, а я сокроюсь в уготованной мне бездне вечных мук. Только где же будет правда тогда?" — И вот, когда он так неистово кричал, вдруг послышался свыше, от неизреченного онаго Света, голос: "Так угодно Богу милосердому, чтобы грешники чрез покаяние были восприняты паки в лоно Авраамово. Повелеваю тебе, Михаиле, Завета Моего хранителю: отведи ее туда, откуда взял ты, пусть она совершит подвиг свой, а Я буду с ней во все дни жизни ее". И Ангел Божий поставил меня опять в спальне моей. Тогда я осмелилась спросить его: кто он? — "Я князь Ангелов Божиих, — отвечал он, — на мне лежит попечение о кающихся грешниках. О, какая бывает на Небеси радость для Ангелов Божиих, когда какой-нибудь грешник приносит покаяние! Не хочет Бог, Отец Небесный, чтобы погибла хотя одна душа человеческая. Ведь человек создан по образу и подобию Божию, как же не радоваться нам его обращению?" — Тут Архангел оградил меня крестным знамением, я поклонилась ему до земли, и он вознесся на небо. Что повелишь мне делать, честный отче?" — закончила свой рассказ Евдокия. — "Прими знамение веры — Священное Крещение", — отвечал Герман. Он дал ей несколько отеческих наставлений о том, как достойно приготовиться к Крещению, и удалился в свою пустынную обитель. Евдокия наложила на себя строгий пост на несколько дней, молилась, плакала о грехах своих и, наконец, просила у епископа того города Святаго Крещения. Затем все свое богатство чрез того же епископа она раздала бедным и вскоре последовала в пустыню за блаженным Германом, который поместил ее в один из женских монастырей, а чрез одиннадцать месяцев после того она была уже избрана игуменией в той же обители девственниц.

Так могущественно было действие на ее сердце Слова Божия, которое она, по особенному дивному устроению Промысла Божия, нечаянно услышала! И сколько чудес она соделала! Она смягчала сердца звероподобных тиранов, воскрешала мертвых, внезапно поражала молнией гонителей христианства, крестным знамением умерщвляла ядовитых змеев и, наконец, скончалась страдальчески, спустя 55 лет после своего обращения, как смиренная агница Христова.

Братие мои! Будем и мы чаще, каждый день, хотя по нескольку строк прочитывать из Книги жизни, из Слова Божия, Священного Писания. В сей дивной Книге заключены глаголы Живота Вечнаго. Будем читать сии глаголы с верой в силу их благодатную, и они коснутся грешного нашего сердца и согреют его чувством умиления, и расположат нас к покаянию во грехах наших бесчисленных, еже буди всем нам благодатию Христовою, за молитвы преподобномученицы Евдокии! Аминь.

Поиск по сайту: