Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Блок большевиков и левые эсеры: причины союза, разрыва и последствия данных взаимоотношений



ВВЕДЕНИЕ
Лишь в первые месяцы существования коммунистического режима в России партия большевиков согласилась на самое короткое время разделить власть с другой социалистической партией -- партией левых социалистов-революционеров. Этот союз, шедший наперекор самой природе большевизма, не мог существовать долго. Зародившись на рубеже октябрьского переворота, блок большевиков и левых эсеров распался в июле 1918 г. при самых загадочных обстоятельствах -- немедленно после убийства в Москве германского посла графа Мирбаха и так называемого "восстания левых эсеров". С этого момента ведет свою историю однопартийная диктатура коммунистической партии СССР.

Джоэль Кармайкл также подвергает сомнению официальную советскую точку зрения. Он пишет:
"Обстоятельства этого убийства остаются необычайно загадочными... Сами левые эсеры яростно отрицали всякую подготовку к восстанию, хотя и не оспаривали своего участия в убийстве и даже похвалялись им. Однако несоответствия, содержащиеся в этой версии, начисто опровергают ее... Ленин использовал убийство Мирбаха как предлог для истребления левых эсеров. Их пресловутое "восстание" было не более, чем протестом против
большевистских "преследований", состоявших в том, что большевики представили их общественности, в особенности германскому правительству, убийцами Мир-баха. Эсеровский "бунт" был на редкость ребяческой затеей...".

Большевистско-левоэсеровский союз обе партии считали блестящим тактическим ходом. Формально "уния" была заключена только после Второго съезда Советов, но к мысли о необходимости образования коалиции лидеры большевиков и левых эсеров пришли еще до октябрьского переворота. Тактика левых эсеров была проста: бить "направо", кооперироваться "налево". "Левее" находились большевики. И кооперироваться левые эсеры могли прежде всего с ними. Большевики же, по словам советского историка, шли на блок с левыми эсерами "не ради левых эсеров как таковых, а из-за того влияния, которое имела на крестьян эсеровская аграрная программа".1 Впрочем, дело было не во "влиянии", но в самой программе, а ранее того -- в левоэсеровских партийных работниках, имевших, в отличие от большевиков, хоть какой-то доступ в деревню. Свердлов в марте 1918 г. признал, что до революции большевики "работой среди крестьянства совершенно не занимались".2 Советская историография указывала еще в 1920-е годы, что большевикам "не удалось к моменту Октябрьской революции создать своей крестьянской организации в деревне, которая могла бы занять место социалистов-революционеров".3 И левое крыло эсеровской партии, отстаивавшее "принципы советской власти и интернационализма",4 пришлось в этом смысле как нельзя кстати.

БОЛЬШЕВИКИ И ЛЕВЫЕ ЭСЕРЫ В АПРЕЛЕ-ИЮНЕ


Пар-гая конституционных демократов, разогнанная большевистско-левоэсеровский властью еще до созыва Учредительного собрания, стала первой партией "левого блока", принесенной в жертву мировой революции. Но не последней. Весной 1918 года большевики, первоначально вместе с левыми эсерами, начинают широкую кампанию борьбы с оппозиционными социалистическими партиями как на местах, так и в центре. Беспощадно разгонялись, начиная с апреля, оппозиционные большевикам и левым эсерам местные Советы и рабочие конференции. А в ночь с 11 на 12 апреля молниеносным ударом были разгромлены московские анархисты, и партия их перестала существовать как политическая сила. 31 мая ВЦИК слушал доклад левого эсера Закса о разгроме "Союза родины и свободы".1 А 14 июня были объявлены контрреволюционными и исключены из ВЦИКа эсеровская и меньшевистская фракции. Исключение это было произведено вопреки воле левых эсеров, занявших на заседании ВЦИК серединную позицию.2 Но факт оставался фактом: с 14 июня левые эсеры остались во ВЦИК и в местных Советах практически один на один с большевиками. И, кажется, должно было быть понятно, чем грозит левым эсерам такое одиночество. На что же надеялись левые эсеры?
Как открыто признавал Свердлов, после разгона Учредительного собрания и после Третьего съезда Советов у большевиков и левых эсеров практически не было никаких расхождений.3 Наоборот, впервые за все время большевистско-левоэсеровский .

 

Блок чуть ли не ежедневно приносил богатые плоды. Эффектнее всего он показал себя в борьбе большевиков и левых эсеров с эсерами и меньшевиками, причем, по свидетельству советского историка, "во многих случаях блок на местах был гораздо прочнее, чем в центральных органах, и местные левоэсеровские организации вели себя подчас более последовательно, чем их ЦК, в ряде случаев проводя решения, противоречащие линии ЦК левых эсеров". (Подобные факты имели место и тогда, когда левые эсеры после Четвертого съезда Советов вышли из состава правительства).4 В общем, как указывает Гусев, "период январь -- март 1918 г. был периодом наиболее полного осуществления соглашения большевиков и левых эсеров".5 Но и мартовские расхождения левых эсеров и большевиков, вызванные прежде всего заключением Брест-Литовского мирного договора, носили тактический, а не принципиальный характер.
С одинаковым фанатизмом и преданностью идеям социализма большевики и левые эсеры боролись за победу мировой революции. Вопрос был в сроках и методах. Член ЦК ПЛСР Колегаев был совершенно прав, когда писал 19 апреля 1918 г.:
"Мы и большевики, партии социального переворота, можем лишь тактически расходиться, ... идя вместе с большевиками во всех вопросах социальной революции, хотя бы и подчиняясь их большинству, когда мы являемся меньшинством в едином отряде революционного социализма*.6
Даже выход из советского правительства большинство ЦК левоэсеровской партии считало ошибкой. Впрочем, неуверенность и колебания были присущи главным образом членам ЦК, а не активу ПЛСР в ее среднем звене, левоэсеровским делегатам Четвертого съезда Советов, большинство которых голосовало на заседании фракции против ратификации Брестского мира. Это и предопределило позицию ЦК и выход левых эсеров из СНК. ЦК ПЛСР пробовал переубедить свою партию, но потерпел неудачу.

С 1920 года и по сегодняшний день все серьезные обвинения, выдвинутые против ПЛСР и ее ЦК, строятся на этом сборнике, опубликованном самими чекистами, но вскоре изъятом. Не потому ли и изъяли его, что читателю становилась очевидна безосновательность выдвинутых против ПЛСР обвинений? И не по той ли же причине советским (реже -- иностранным) историкам не остается ничего иного, как преподносить материалы "Красной книги ВЧК" в искаженном виде.

Кем и когда начата была подготовка убийства Мирбаха? Кто стоял за убийством германского посла? На эти вопросы ответить не так просто, как пытается это представить советская историография. Дело в том, что никаких документов, подтверждающих причастность ЦК ПЛСР к организации убийства германского посла, нет. Самый полный сборник документов о событиях 6--7 июля был издан чекистами в 1920 г. под названием "Красная книга ВЧК" и давно стал библиографической редкостью.13 Но даже в нем нет документов, подтверждающих выдвинутые большевиками против левых эсеров, прежде всего ЦК ПЛСР, обвинений в организации убийства Мирбаха и "восстания левых эсеров". И если даже советское правительство не позаботилось о том, чтобы документально изобличить "восставшую против него партию", остается только предположить, что таких документов просто не существует.
С 1920 года и по сегодняшний день все серьезные обвинения, выдвинутые против ПЛСР и ее ЦК, строятся на этом сборнике, опубликованном самими чекистами, но вскоре изъятом. Не потому ли и изъяли его, что читателю становилась очевидна безосновательность выдвинутых против ПЛСР обвинений? И не по той ли же причине советским (реже -- иностранным) историкам не остается ничего иного, как преподносить материалы "Красной книги ВЧК" в искаженном виде. Вот что пишет, например, известный советский историк эсеровской партии К. Гусев: "ЦК партии левых эсеров 24 июня 1918 г. принял официальное решение об убийстве германского посла в Москве, графа Мирбаха, и начале контрреволюционного мятежа".14
Гусеву вторит и один из ведущих советских официальных историков академик И.И.Минц:
"24 июня, как явствует из захваченных и опубликованных после подавления авантюры документов, ЦК левых эсеров, далеко не в полном составе, принял постановление о решительном выступлении. В нем говорилось, что ЦК партии левых эсеров признал необходимым в интересах русской и международной революции положить конец передышке, являющейся результатом заключения Брестского мира. Для этого необходимо предпринять ряд террористических актов против представителей германского империализма -- в Москве против посла Мирбаха, в Киеве против фельдмаршала Эйхгорна,15 командующего германскими войсками на Украине, и др. С этой целью, указывалось в постановлении, следовало организовать боевые силы..."

Билет №36

 

---------

Билет №37

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.