Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

ТИХОМИРОВ Лев Александрович 1852 — 1923 1 страница



НАЦИОНАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА

 

КАПИТАЛЫ И ДОЛГИ

 

 

БУТМИ Георгий Васильевич 1856 — после 1917

 

ПРОМЫШЛЕННОСТЬ:

БОГАТСТВО И КАПИТАЛ,

ОБЩИНА И АРТЕЛЬ

МЕНДЕЛЕЕВ Дмитрий Иванович 1834 — 1907

 

Великий русский ученый, создатель периодической систе­мы химических элементов, Д. И. Менделеев был выдающимся экономистом, обосновавшим главные направления хозяйственного развития России. «Русские, — писал ученый, — готовятся стать народом передовым, владыками природы и истории, а не их рабами».

Менделеев выступал горячим сторонником протекцио­низма и хозяйственной самостоятельности России. В своих работах «Письма о заводах». «Толковый тариф...» Менделеев стоял на позициях защиты русской промышленности от кон­куренции со стороны западных стран, связывая развитие промышленности России с общей таможенной политикой. Ученый отмечал несправедливость экономического порядка, позволяющего странам, осуществляющим переработку сырья, пожинать плоды труда работников стран — поставщиков сырья. Этот порядок, по его мнению, «имущему отда­ет весь перевес над неимущим».

Будущее русской промышленности Менделеев видел в развитии общинного и артельного духа. Конкретно он предлагал реформировать русскую общину так, чтобы она летом вела земледельческую работу а зимой — фабрично-заводскую на своей общинной фабрике. Внутри отдельных заво­дов и фабрик предлагалось развивать артельную организацию труда. Фабрика или завод при каждой общине— « вот что одно может сделать русский народ богатым, трудолюбивым и образованным».

Богатство и капитал Менделеев считал функцией труда.

(Богатство и капитал,— записывал он для себя, равно труду, опыту, бережливости, равно началу нравственному, о не чисто экономическому». Состояние без труда может быть нравственно, если только получено по наследству. Капиталом, по мнению Менделеева, является только та часть богатства, которая обращена на промышленность и производство, но не на спекуляцию и перепродажу. Выступая про­тив паразитического спекулятивного капитала, Менделеев считал, что его можно избежать в условиях общины, арте-14 и кооперации.

Ближайшим русским идеалом, отвечающим наибольшему благосостоянию народа, по мнению моему должно считать общину, согласно — под руководством лучших и образован­нейших сочленов — ведущую летом земледельческую работу, а зимой фабрично-заводскую на своей общинной фабрики или на своем общественном руднике. Богатство народа, без сомнения, зависит от количества его производительного и руда. А что же полезное станет делать крестьянин в долгие пиши зимы, если у него не будет промышленного заработка? Кустарное дело, т.е. работа дома, своею семьею, может де­ржаться только до развития фабрично-заводских дел, а потому я смотрю на кустарную работу только как на подготовку к фабрично-заводским делам, которые, как показывают акционерные предприятия, могут вестись на складочный капитал, и если он будет, хотя отчасти, от тех же крестьян (того-то мы дождемся, судя по росту крестьянского капита­ла в сохранных кассах), то дело может у нас устроиться так, ii, ik трудно его осуществить где-либо в иной стране. Начала должно ждать от развития общинного травосеяния, что ныне стало на очередь в деятельности передовых земств. Фабрика или завод около каждой почти деревни, в каждой почти помещичьей усадьбе — вот что одно может, по моему крайнему разумению, сделать русский народ богатым, трудолюбивым и образованным. И к постепенному достижению этого идеала я не вижу ни одного существенного препятствия, ни в быте народном, ни в общих русских условиях, если не считаться с некоторыми предрассудками и с общею русскою неподготовленностью к промышленности, отчасти определяемою тем направлением, которое доныне господствовало в нашем учебном деле.

Общинное крестьянское землевладение, господствующее в России, заключает в себе начала, могущие в будущем иметь большое экономическое значение, так как общинники могут, при известных условиях, вести крупное хозяйство, допускающее множество улучшений, начиная с травосеяния, а потому я считаю весьма важным сохранение крестьянской общины, которая со временем, когда образование и накопле­ние капиталов прибудут, может тем же общинным началом воспользоваться и для устройства (особенно для зимнего периода) своих заводов и фабрик. Вообще, в общинном и артельном началах, свойственных нашему народу, я вижу зародыши возможности правильного решения в будущем многих из тех задач, которые предстоят на пути при развитии про­мышленности и должны затруднять те страны, в которых индивидуализму отдано окончательное предпочтение, так как, по моему мнению, после известного периода предварительного роста скорее и легче совершать все крупные улучшения исходя из исторически крепкого общинного начала, чем идя от развитого капитализма к началу общественному. Весь вопрос здесь сводится к развитию образования и обще­го народного богатства, дающего капиталы, совершенно не­обходимые для развития промышленного быта.

Богатство и капитал

Все материальное, чем пользуются люди, ведя свое нача­ло от «земли» или природы, неизбежно содержит то или иное количество труда (например, малое при сборе готовых пло­дов или большое при пользовании фабрично-заводскими товарами), Так что истинными производителями полезностей должно считать только «землю» и «труд». Но оба эти фактора, усложняясь с развитием общественных отношений, дали два новых и сильных двигателя всей современной промышленной деятельности: прикладное знание и капитал, которые отличают промышленность, развитую от начальной, свойственной человеку в его «диком» состоянии. Они образуются только при благоустроенном, государственном сложении общества и берут начало от природных свойств людских: любознательности и бережливости, дающих сперва абстрактные науки и материальные богатства, не имеющие вначале никакого отношения к промышленной деятельности, а лишь затем, мало-помалу, направляющиеся в сторону пользы и производительности. Те пути и способы, которыми капиталы и знания служат к материально-промышленному развитию, составляют предмет изложения дальнейших параграфов, причем считаю полезным начать с капиталов.

Но как прикладные познания немыслимы без абстрактных (общих, теоретических), так капиталы — без богатств, потому что первые суть только части или производные от вторых. Как расчет сил, действующих в промышленном сооружении или машине, неизбежно требует суммы твердых познаний, накопленных в математике, механике, оптике и химии, чтобы стать сознательным, ясным, полным и вер­ным, так капитал требует суммы прочных богатств, накопленных трудом, существовавшим ранее промышленного применения капиталов, которые составляют долю богатств, назначаемую для того или иного вида вспомоществования трудовому производству. Поэтому для понимания роли капитала сперва следует рассмотреть богатство и его отношение к труду и собственности.

Не только животные (от растений и других животных), но даже растения (из воды, воздуха, почвы) собирают и вырабатывают себе от окружающей природы вещества, назначаемые или для непосредственного использования, или для за­паса. В отложенном подкожном сале домашних животных или хотя бы в картофельных клубнях, особенно в пчелином меде — последнее совершенно очевидно. Поэтому собирание людьми всяких запасов того, что считается надобным, полезным или просто интересным и приятным, — совершенно естественно и всегда существовало. К этому должно прибавить всю совокупность того, что производится для более или ме­нее продолжительного пользования, как то: жилища, одежду, приборы всякого рода, дороги, улучшения почвы, экипажи, домашних животных, плодовые деревья и многое тому подоб­ное, составляющее имущество или собственность личную или общую, т.е. принадлежащую совокупности лиц (общине, городу, компании и т.д.), или же общегосударственную. Земля есть первообраз такого имущества, а вся его совокупность составляет богатство. По обычаю, укрепленному законами, землю и здания с их принадлежностями (например, с дере­вьями, водами, оградами и т.п.) отличают как «недвижимое имущество» от всего прочего, образующего «движимость», в числе которой — при переводе на деньги — отличаются, между прочим, видами ценностей: наличные деньги, бумаги, легко по курсу в них превращаемые, долговые обязательства, получение по которым более или менее вероятно, товары в готовом виде (запасы всякого рода), промышленные приспособления, домашняя обстановка и предметы, имеющие лишь семейное значение, за вычетом долговых обязательств, подлежащих уплате. Такой всем известный счет богатства отдельных лиц, лишь немного изменяющийся при счете «бо­гатства народного» (так, например, долговые обязательства и бумаги, отвечающие внутренним оборотам и соответствующие реальным ценностям, при этом, очевидно, исчезнут, так как взойдут с плюсом и минусом), прямо указывает на происхождение богатств как современных остатков от трудо­вого заработка, главная часть которого, говоря про массы, назначается на текущие надобности, т.е. на истребление или потребление быстрое, как например для пищи или развлечений, или же медленное, как например для одежды, книг и т.п. Все производимое промышленностью, таким образом, поступает или в потребление, или в запасы, т.е. богатство. И если бы производство равнялось потреблению, богатство исчезло бы очень быстро, так как все его части более или менее недолговечны, не, исключая земли, которая все же мало-помалу истощается и постепенно приходит в негодность для прямой производительности, как дома от жилья, как до­роги от езды или как инструменты от стирания, а одежда от изнашивания. Следовательно, для образования богатства неизбежно необходимо производить в данный период времени более, чем в то же время потребляется из произведенного и естественно уменьшается из имеющегося богатства. А так как только тогда, когда есть запасы или богатства, жизнь можно считать обеспеченною от всякого рода случайностей, го большее или меньшее богатство людям и народам совершенно необходимо, и обеспеченность всего быта возрастает, имеете с богатством и вместе с увеличением производства.

Промышленность во всех ее формах назначается именно для увеличения производительности, при данном количестве затрачиваемого на это труда и при данном количестве «земли» или вообще природных сил, направленных в сторону производства полезностей. Уже по этой одной причине богатство прямо и тесно связано с промышленностью1. Но есть между ними связь иного рода, до некоторой степени обратная с вышеуказанною и зависящая от того, что промышленность может развиваться не иначе как после продолжительной подготовки средств производства, прямо не пригодных для потребления, например, металлов, орудий, всякого сырья, зданий, назначаемых не для жилья, а исключительно для производства, и т.п. Эти средства, необходимые для промышленных производств, составляют, однако, сами по себе продукты природы («земли») и труда, не пошедшие в потребление, а составляющие своего рода запас, т.е. богатство. Следовательно, для роста самой промышленности требуется уже некоторый запас богатства. Та часть богатства, которая обращена на промышленность и производство, носит название капитала. Поэтому капитал, требуемый промышленностью, входя в состав богатства, есть произведение «земли» и труда и вместе с ними обусловливает существование и возможность промышленности. Истинный смысл этой на первый раз неясной, но тесной зависимости между промышленностью и капиталом должно искать в том, что промышленность данного времени есть произведение промышленности, ранее существовавшей, питающейся «землею» и трудом, как дети составляют в известном смысле произведение своих родителей. Иными словами это значит, что у промышленности есть свои органические или исторические отношения и связи, выражаемые капиталом, начало которым дают «земля» и труд, направленные на получение полезностей. Современная промышленность (не говоря о знании) есть дитя прошлой, и связь их — в капитале. Отсюда вытекает пресловутая формула экономической науки; во всяком промышленном производстве участвуют: «земля» (природа с ее веществами и силами), капитал (часть имеющегося богатства или остатки прежнего производства, обращенные на производительность) и труд (физические и духовные усилия людей, определяемые их желанием, волей и взаимностью отношений).

Так как промышленные явления нельзя понимать без выяснения роли капитала, по этому предмету в «Учении о промышленности» должно отвести надлежащее место, и мы теперь обратимся к нему.

Но прежде, чем рассмотреть какие-либо стороны капитала, мне кажется совершенно необходимым остановиться на тех причинах, которые всюду в мире заставляют людей признавать справедливым интерес, или процент, или рост на затраченные или отданные в какое-либо дело капиталы, так как на первый раз такой обычай кажется лишенным основательности и даже представляется иногда до того чуждым нравственных начал, что против роста капитала не раз являлись законы, существовавшие или недавно, или лишь на бумаге. Сущность понимания явления затрудняется еще, тем обстоятельством, что капитал есть труд, вещественно выраженный в том или ином виде, примененный к новому виду трудового же производства, и обладает, как всякое богатство, свойством постепенно уничтожаться или превращаться из полезной формы в бесполезную (машины портятся, земля истощается и т.п.), а потому все, что можно было бы, казалось бы, требовать при затрате капитала или при его ссуде, то разве только его возврата в целости, без всякой убыли, и без прироста. Некоторое уяснение явления наступает, однако, уже тогда, когда обратят внимание на разность заработной и продажной платы, совершенно ясной при различии предпринимателя от работника. Так, подрядчик не стал бы хлопотать о производстве работы артелью нанятых им рабочих, если бы не имел от того своих выгод и получал бы только то, что ему уплачивается, потому что тогда его «труд», риск и хлопоты ничем бы не оплачивались. Когда рабочий сам соединяет в себе предпринимателя и исполнителя, он стремится получить не только рабочую плату, но и свою избыточную выгоду, зная, что продажа не всегда бывает и запас нужен, а потому при такой самостоятельности рабочий чаще может разживаться, чем при работе на подрядчика или при получении одной заработной платы, но при неудаче своих оборотов — у него немало риска остаться, ни при чем.

Капитал, участвующий в данном производстве, играет сам по себе роль предпринимателя, а потому ему приличны и выгоды предпринимателя, так как без него трудов потратилось не больше, как без рубанка и струга, т.е. без своего рода капитала, для сглаживания досок. Такое понимание прибыли на капитал (Бастиа, Сэ и др.), согласуясь с явлениями окружающей жизни, однако, мне кажется недостаточным для объяснения причины процента на затраченный капитал, а только сводит проценты на капитал к ряду других, более понятных явлений. Более полное понимание причины процента на капитал представляют те экономисты (особенно Джордж), которые исходят из того, что первые виды промышленных дел состоят в разведении растений и животных, составляющих первейшую форму капиталов, но в, то, же время обладающих естественною способностью к приросту, чем и объясняется рост капиталов, которые всегда можно представить выменянными на растения или животных. Заимодавец имеет овец, это его капитал, и некто, берущий у него на год определенное число овец, естественно, готов уплатить ему через год не только то же число овец, но и часть их прироста, т.е. возвратить с процентом, потому что сам за свои хлопоты и свои риски получит не только шерсть со всех овец, но и ос­тальную часть их приплода, так как без получения взаймы стада овец — у него не было бы выгодного занятия, а с остатком приплода ему есть возможность самому обзавестись овцами, т.е. сделаться капиталистом и стать в обеспеченное положение, которого он ищет. Сущность дела не изменится, когда вместо овец подставим плодовые деревья, ткацкую машину или дом, атак как все это должно переводиться на деньги, то и деньги, как капитал, должны дать прирост их собственнику точно так же, как овцы. Прибавлю со своей стороны, что отдача кому бы то ни было — даже при проценте — и прямо своему предприятию овец ли, или де­нег всегда должна сопровождаться риском, боязнью потери нажитого богатства, если оно вложено в производство, т.е. стало капиталом: дом может сгореть, стадо овец истребиться болезнями, торговля сопровождаться воровством, убытками или неудачею, завод или фабрика может не сбыть своих товаров или не достать сырья и т.п. Все знают и всякий слышит про массу подобных явлений, и можно сказать безошибочно, что на 20 — 40 однородных предприятий в наше время хоть одно да окажется неудавшимся, т.е. сопряженным с потеря­ми. Были, скажем, у кого-нибудь деньги, например, в виде золота, и лежали так хорошо, что об утрате не могло быть и речи. Это богатство, оно не растет, но сохраняется на случай, для передачи в виде запаса детям, для затрат единовременных, когда в них может быть надобность. Но приходит некто и просит дать ему это золото, так как ему надо для его предприятия или просто для его жизни затратить это золо­то. Возврат золота обещается через определенный срок (если другого нет, дело сводится прямо на трату богатства, и хотя она морально часто может оправдываться, но явления «экономического», очевидно, уже не составляет), и пусть нравственная уверенность в этом будет очень велика, все, же в действительности были, есть и всегда будут случаи пропажи от неудачи ли, от смерти ли или от чего иного. Тогда богатство пропало, охота ссужать убавляться должна и промышленное применение богатств должно сильно падать, а с ним и развитие всей жизни, основанной на постоянном росте видов промышленности ради прибыли народонаселения, необходимость и ему новых промышленных заработков и ради возрастания размера трудовых заработков. Вот, видя все это, люди молча, судя по опыту, и согласились считать разумным и для общего блага полезным давать капиталу его определенный процент, чтобы, во-первых, по возможности обеспечить общую целость суммы всех капиталов, влагаемых в промышленные дела и затраты, а во-вторых, чтобы заинтересовать богача в общенародных делах промышленности. Весь секрет именно в том, что промышленность всем нужна. Не будь этого и не будь надобности для роста промышленности в капиталах, процента бы не было.

Капитал, требуя процентов, так сказать, стремится только застраховать общую массу капиталов, вложенных в дела, и общество как совокупное целое стремится при помощи процента на капиталы по возможности гарантировать об­щую целость капиталов и тем приохотить богатых людей, имеющих те или иные виды запасов, пускать их в дела, умножающие равномерность обладания достатками, как умножилось оно, когда владелец уступил на время кому-то часть своего стада, требуя за то известный процент. Был один богач, а через ссуду их станет много. Можно с уверенностью утверждать, что проценты на капитал благодетельно действуют на предприимчивость и на умножение общего достатка, так как без них богачи не столь часто решались бы вкладывать свои достатки в новые дела, и тем, у кого нет достатков, было бы меньше случаев и возможностей разжиться, и их предприимчивость имела бы меньше, чем ныне, случаев осуществиться в действительности, тогда как при проценте на капитал он сохраняется, а рискующие расширением производительности имеют много шансов не только увеличить свое благосостояние, но и содействовать возрастанию общего достатка. Без существования процентов на капитал непременно должна была бы убавиться и самая бережливость как основное качество, необходимое для собирания запасов и накопления богатств1. Таким образом, всемирно принятый обычай (закон разумной справедливости) платить проценты — пропорционально времени пользования — за капитал, влагаемый в промышленные дела, определяется, по моему мнению, не только тем, что капитал удешевляет производство (сокращает труд специализацией и машинами, готовностью зданий и сырья, возможностью выждать покупателя и т.п.) и позволяет пользоваться естественным приростом, совершающимся у растений и животных, но и тем, что процентом до некоторой меры покрывается общая убыль капиталов, происходящая от невозможности в иных случаях возврата (от потерь) производственных затрат; процентом вызывается превращение богатств в капиталы, т.е. образование сбережений на риске новых промышленных предприятий и процентах на капиталы, в значительной мере обеспечивающих — помимо личных выгод — непрерывное ведение и возрастание промышленных предприятий, необходимых для получе­ния заработков, возрастающему народонаселению. Личных выгод предпринимателей от промышленности может и не быть, а капиталы, возрастая из-за процентов, все же будут влагаться в промышленные риски. Что касается до величины процента, то она достигает своего наименьшего значения только при законной и публичной охране права на получение процентов (всяких ссуд, сопровождаемых тайною, всегда несут большой процент, потому что риск возрастает) и особенно при обеспечении взятого капитала движимым или недвижимым имуществом, потому что в последнем случае заимодавец менее всего рискует потерею одолженного капитала. Ипотечная ссуда под залог недвижимости (становящейся несвободною только в отношении продажи ее третьему лицу), значительно обеспечивая заимодавца и не лишая кредитора выгод пользования имуществом, представляет для обеих сторон все выгоды процентного пользования капиталами и повсюду сопровождается почти наименьшим— для данного времени и для данной страны — процентом или ростом, и только разве государственные займы, как наиболее обеспеченные всем государственным строем, заключаются на еще более выгодных условиях. Все другие виды снабже ния капиталом, будучи всегда сопровождаемы большим риском, неизбежно оплачиваются дороже, но, однако, установление той или иной связи между государством и скоплением капиталов в особых банковых учреждениях (ибо государства заинтересованы в умножении народных оборотов, получающихся через подвижность капиталов) дает возможность удовлетворять народную потребность в капиталах с наибольшей легкостью (с низким процентом), так что в настоящее время между наименьшим процентом (по государственным и ипотечным займам) и средним процентом на капиталы, обращенные на более или менее обеспеченные торговые (например, для учета товарных векселей) и промышленные (например, облигации промышленных учреждении) обороты, существует такое соотношение (изменяющееся по времени и странам), что обычный процент превосходит указанный наименьший не более как в 2 раза, обыкновенно же в полтора.

Так, например, русские государственные «золотые» займы 1890 — 1894 гг. (после того займов не было) заключались в России по 4 — 3% интереса, средним числом по 3А%, акции же частных предпринимателей, уплативших дивиденды за 1900г. до 3 марта 1901 г. (когда я пишу эти строки), ценились в среднем так что на капитал приходится от 4 до 9%, а в среднем около 7%, т.е. в 2 раза более, чем по государс­твенным займам. Ипотечные же бумаги и облигации, будучи обеспечены недвижимостью, ценились за тот же период (3 марта 1901г.) из интереса от4 '/2 до 5%, в среднем около

4У4%.

Однако для хода промышленных дел особо важное значение имеют средние текущие проценты не по таким обеспеченным займам, каковы ипотечные и облигационные, а особенно по акциям и займам, производимым для торгово-промышленных оборотов. Когда средние проценты этого рода примерно в 2 раза превосходят процент на государственные и ипотечные займы, тогда, конечно, трудно вести промышленно-торговые операции, потому что от них надо выручать крупные доходы и для достачи капиталов через ипотеку должно иметь недвижимую собственность, его значительно превосходящую. Но тогда, когда предложение капиталов велико, процент на капиталы для торгово-промышленных предприятий всюду явно падает, и тогда легко устраиваются, оборачиваются и умножаются всякие промышленные предприятия. Атак как от промышленных отношений зависит в сильнейшей мере весь средний народный заработок, то в изменении среднего процента на промышленные капиталы должно видеть, показатель быстроты всего жизненного процесса экономического организма; это пульс современной экономической жизни, потому что она определяется, прежде всего, производством, а оно — при постоянстве земли и труда зависит весьма сильно от капитала, т. е. от сбережений, добытых трудом от земли в прежнее время.

 

НА ЗАЩИТУ

НАЦИОНАЛЬНОГО

ХОЗЯЙСТВЕННОГО СТРОЯ

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ СЛАВЯНОФИЛОВ

М. АНТОНОВ

Учение славянофилов представляет собой нерасторжи­мую целостность, их экономические воззрения неразрывно связаны с исповедовавшимся ими Православием и идеалом государственного и общественного устройства. Это — самодержавие и Земский Собор, единство Царя и Народа, «власти» и «земщины», как это было характерно для допетровской Руси, жизнь которой, по убеждению части славянофилов, протекала гармонично и без потрясений. Славянофилы зани­мали особую позицию как по основным мировоззренческим и политическим вопросам, так и по проблемам «философии хозяйства». Они признавали официальную формулу «Православие, Самодержавие, Народность», но вкладывали в нее особое содержание.

Православие, говорили они, единственно возможная ос­нова народной жизни. Но Православие — со свободной Церковью, освобожденной от гнета бюрократического аппарата, превратившего ее в часть своей машины управления.

Самодержавие необходимо, но русское, руководствую­щееся народными началами, опирающееся на сеть сельских и городских общин, а не на бюрократическую машину, построенную на западный образец. России обязательно нужен царь, но не такой деспот, как Петр I.

Народность должна быть основана на тысячелетней жиз­ни народа в рамках мира-общины, а не на навязанных свер­ху, списанных с западных кодексов. Это давало власти осно­вания подозревать славянофилов в противогосударственных намерениях. Начальник штаба отдельного корпуса жандар­мов масон Л.В.Дубельт писал: «Выражаясь напыщенно и двусмысленно, славянофилы нередко заставляют сомне­ваться, не кроется ли под их патриотическими взглядами це­лей, противных правительству».

Из всей совокупности экономических воззрений славяно­филов в литературе обычно рассматриваются преимущест­венно их высказывания по вопросам, связанным с подготовкой и проведением крестьянской реформы 1861. То, что сла­вянофилы уделяли этим вопросам много внимания, совер­шенно естественно, ибо отмена крепостного права и решение крестьянского вопроса были главными событиями надвигавшейся новой эпохи в жизни России. Однако при этом остаются в тени или вовсе не замеченными суждения славянофилов о самой сущности экономики и экономической теории, подобных которым в Западной Европе не было вообще.

В работах советского периода (в БСЭ, в «Истории русской экономической мысли» и др.) подчеркивался реакционный характер их воззрений, защита славянофилами интересов класса помещиков. Славянофилы характеризовались как выразители устремлений той части российских землевладельцев, которые были готовы вписаться в рамки надвигающихся капиталистических отношений и выступали за развитие торговли и промышленности, акционерных обществ и банковского дела, строительства железных дорог, внедрения машин в сельскохозяйственное производство и т.д. Они настаивали на отмене крепостного права «сверху» с предоставлением крестьянским общинам земельных наделов за выкуп. Учение славянофилов считали противоречивым и эклектичным, го­ворили даже о его загадочности.

Такое объяснение позиции славянофилов несостоятель­но. Объективный анализ показывает, что именно их проекты в наибольшей степени отвечали общенациональным и государственным интересам (если последние не отождествлять с интересами петербургской бюрократии). Славянофилы пыли единственной общественной силой, которая публично отвергала скопированное с западноевропейских образцов государственное устройство, призывая построить жизнь страны на исконных русских началах. А это, по их мнению, открывало перед Россией перспективу встать во главе европейской, а затем и мировой цивилизации и, возглавив семью славянских народов, повести за собой весь мир в светлое счастливое будущее. Таких величественных перспектив возможного нашего будущего тогда никто больше не раскрывал. Не вставая в позу героев, не призывая к революции, славянофилы безбоязненно приняли на себя «подвиг освобождения нашей мысли от суеверного поклонения мысли других народов» (слова А. С. Хомякова).

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.