Артур Коестлер сказал: « У боли есть пределы, у страха – нет.». Не бояться боли, самое опасное, потому что без страха, мы не видим пределов. Я никогда не боялся боли. (с) Гарри 6 страница

- Ничего, Лиам. Мне просто нужно узнать, где он. Ты видел его или нет?!

Я раздражён. Не знаю, почему. Наверное от недостатка сна.

- То, что случилось вечером, во время маскарада это ничего, по-твоему?!

Что? Замираю. Он видел, как мы целовались? Блять, почему я так много тогда выпил? Да и какое ему дело, в конце концов? Это моя проблема, не его. И это меня реально бесит, потому что меня сейчас беспокоит кое-что поважнее этого. Ну и как каждый раз, когда меня что-то бесит, я включаю высокомерие.

- И что в этом такого?

- Что в этом... Что в этом такого?! Ты смеешь спрашивать меня, что в этом такого?! Я нашёл Стайлса в твоей комнате!

- Прошу прощения?

ЧТО?! Кажется, мои глаза ещё никогда так широко не раскрывались, и я ещё никогда так сильно не проклинал себя за то, что ничего не помню. Что это за бред.

- Что он делал в моей комнате, чёрт возьми?

Лиам иронично смеётся. Наверное, думает, что я издеваюсь. Только вот, мне не до шуток.

- Стой, ты хочешь сказать, что не помнишь?

- Нет, я ничего не помню!

И это вырвалось настолько быстро, что я понял, что мой мозг работает со скоростью 200км в час, придумывая все возможные сценарии той ночи. Практически испуганным и дрожащим голосом спрашиваю.

- Мы... Мы ведь не...

Лиам резко перебивает меня, как-будто конец фразы был для него противен.

- Что? Нет! Нет, с ума сошел?

Только вот его реакция, напоминающая отвращение, вывела меня из себя. Полностью меняю тактику. Провокация.

- Хватит, Лиам, не строй из себя монашку. Я его поцеловал. Два раза, и если хочешь знать, мне очень понравилось.

Если бы его челюсть могла отвалиться и упасть на пол, то точно сделала бы это. Только вот челюсти не отваливаются, поэтому он просто стоит с широко открытым ртом.

- Скажи мне, что это сон.

- Нет, это не сон. И блять, это не самое главное! Что он делал в моей комнате? - он полностью шокирован, только мне всё равно. Я не оставляю ему времени прийти в себя, после новости, что его другу детства, возможно, нравится парень. – Чёрт, Лиам, что он делал в моей комнате?

У него выходит прийти в себя, и я наконец-то получаю ответ. Если раньше я сказал, что его челюсть могла отвалиться и упасть, то моя, должно быть, свалилась с тысячного этажа и приземлилась в Китае.

- Он сидел на стуле, у твоей кровати, вас разделял наполненный рвотой таз, и он держал тебя за руку. Ты отказался его отпустить даже тогда, когда вошёл я, и он захотел встать.

Окей, теперь моя челюсть три раза сделала кругосветное путешествие. Нет, нет, нет. Я протестую. Я отказываюсь. Я не согласен. Меня не могло всю ночь выворачивать наизнанку, рядом с Гарри Стайлсом, и я не мог уснуть, держа его за руку. Нет, нет, нет, нет и ещё раз нет. Категорическое нет. Я могу вытерпеть унижение, но не до такой же степени. Всему же есть границы! Только, похоже, мои совершенно отсутствуют, так что Лиам решил окончательно меня добить.

- И я правда не знаю, как он мог это терпеть. Между запахом и твоим храпом...

- Блять, Лиам, заткнись.

Я хочу буквально провалиться под землю и никогда оттуда не вылезать. Не могу поверить, что мог настолько опозориться перед ним. А самое ужасное, что он не сказал ни слова о том, что сделал. Даже Лиам предпочёл бы бросить меня умирать на тротуаре, а не держать мою рвоту. Он сделал это для меня. Он остался со мной, и сделал это для меня. Теперь я понимаю его расстроенный взгляд, тогда, на кладбище, когда я сказал, что ничего не помню. Он всю ночь ухаживал за мной, а я дал ему пощёчину. Я заслуживаю сотни пощёчин. Да, чёрт возьми, я и правда тупой. Самый тупой из всех тупых. Тупой командир всех тупых. Глава парада тупых тупиц. Я мог ещё долго обзывать себя тупым, но Лиам прерывает мои размышления. Кажется, он вышел из шокового состояния.

- Луи, я жду объяснений. С каких пор ты гей?

А возможно и нет. Когда я десять минут назад зашёл в кафетерий, то не думал, что разговор зайдёт о моей ориентации. Он мой лучший друг, и даже если я не всё ему говорю, он мне нужен. Такое ощущение, что вся усталость, недосып и стресс, вдруг разом сваливаются на меня. Я чувствую себя опустошённым. Сползаю на пол, хватаясь руками за голову.

- Я не гей.

Лиам присоединяется ко мне, садясь рядом.

- Что это тогда?

- Это только он.

Только сказав эти слова, я понимаю, насколько они правдивы. Я не гей, мне не нравятся другие парни. Это только он. И реакция Лиама меня удивляет, потому что он мой лучший друг с детства, и не смотря на его увлечения футболом, он не ведёт себя, как идиот.

- Надеюсь, ты знаешь, во что ввязываешься.

- Не знаю Лиам, в этом-то и проблема.

Я ничего не знаю. Абсолютно ничего. Я не знаю, во что ввязываюсь. Даже не знаю, ввязываюсь ли. Знаю только, что мне понравилось его целовать, что мне нравится его присутствие и возможно поэтому мне становится так больно, когда я узнаю, что Лиам нигде его не видел. Он не приходил на пары эти несколько дней.

И я, наверное, не только тупица, но и последний узколоб, потому что я до сих пор не хочу связывать их.

Д-4 Отказ.

22:33.
Я лежу на кровати с ноутбуком на животе и опять непрерывно смотрю на форум разговоров Университета. А если точнее, то на страницу, где должен был быть профиль Анонима, а не слова NOT FOUND. Они пропали шесть дней назад, и я знаю, что должен перестать обманывать себя и признать что «они», на самом деле «он», но я не могу. Что-то во мне отказывается принять это. Ведь если я признаю это, то мне придётся признать ещё и тот факт, что я теряю не двоих, а одного. Только вот, мне нужны оба. Не знаю почему, но это так. Мне нужны они оба. Я столько времени об этом думал, что у меня болит голова. Ища аспирин, в ящике своего стола, я натыкаюсь на свёрнутый листок бумаги. Я думал, что выбросил его. А он здесь. И, чёрт возьми, это так приятно.

Фотография:
*Перевод «Поздравляю – Г»

Я всё ещё помню его зелёные глаза и серую футболку. Взгляд, которым мы обменялись в тот день, на поле. Те кошмары, которые снились мне всю ночь, из-за тех девушек, сказавших, что он приковал парня к батарее. Вспоминаю крутящиеся вокруг него слухи, которые делают из него больного извращенца. Думаю о нашем первом поцелуе. О поцелуе на кладбище. О его нежности и о том, как легко он дал мне поцеловать себя. О том, как он обвёл моё лицо руками, и как его пальцы гладили мою кожу, как-будто, успокаивая. От одних воспоминаний по коже бегут мурашки. Не знаю, откуда взялись эти слухи, но я отказываюсь им верить. Я не могу. Только не после того, как он меня поцеловал. Вспоминаю тот день, когда он вывел меня из зеркальной комнаты на городском фестивале. О его взгляде и успокаивающем тоне, когда мы вышли оттуда. О том, как я сбил собаку, как он гладил её, как говорил... Или о том дне, когда Луи-щенок родился, с моей бесполезной помощью. Я помню то переживание на его лице. Его улыбку, когда он держал щенка в руках. Его беспокойство обо мне, когда я чуть не упал в обморок. Не говоря уже о той ночи, когда он заботился обо мне. Слухи - плохие и жестокие. Он слишком человечный, чтобы люди такое о нём говорили. Он другой. Моя голова опять болит. Вздыхаю. Вот, как я провожу время уже четыре дня. Я думаю. Снова и снова.

Складываю листок бумаги и уже готовлюсь положить его обратно, как меня осеняет. Роюсь в ящике, переворачиваю всё, что можно, прежде, чем нахожу её. Флэшка. Не могу поверить, что мог забыть, и ещё, не могу поверить, что он тоже забыл. Ведь он не просил меня её вернуть. Ни разу, с того момента, как забыл её в машине. Долго держу её в руках, рассматривая, потому что знаю что то, что я собираюсь сделать – неправильно. Но если он не попросил её обратно, это значит, что на ней нет ничего, кроме музыки. И он меня бросил, так что... Думаю, это даёт мне право. Право найти хорошее оправдание. Вставляю её, мучаясь угрызениями совести. Мне не нравится это ощущение, я как будто вторгаюсь в его личную жизнь. Но сейчас, когда высветлился ярлык, – это сильнее меня. Пути назад нет. Там всего три папки.

МУЗЫКА. Быстро пролистываю плейлист, тут минимум двести песен, и я не знаю и половины групп.
(Playlist Гарри: http://degradation.skyrock.com/)HYPERLINK "http://degradation.skyrock.com/)%A0"

КОМПОЗИЦИИ. Здесь только одна аудиозапись. “Don’t let me go by Harry Styles”. Включаю, и с первой секунды не могу дышать. Буквально. Блять... Не знаю, то ли от его голоса, то ли от слов песни... Но только услышав их, я понимаю, как ему больно. Насколько он разрушен изнутри. И это настолько меня завораживает, что я жму на “Replay”, чтобы услышать её вновь и вновь.

Название третей (и последней) папки, содержит только три буквы «СЭМ». Но мой мозг сразу находит связь. В памяти появляется разговор между Даниэль и Элеанор.
«-Помнишь его бывшую подружку? Как её там звали...
-Сара?
-Нет... Эм, Саманта!
-Да, точно, Саманта. Люди говорят, что ей пришлось уйти из университета, потому что он превратил её жизнь в Ад. [...] Он везде за ней ходил, отправлял ей тонны сообщений, всё время звонил. Бедная девушка была вынуждена поменять Университет!»

И их догадка о том, что он изнасиловал её, тоже. Слухи. Опять и снова. Это глупо, ведь даже, несмотря на то, что я не верю в это, мне страшно открывать папку. Ведь имя-то настоящее, значит, слухи не полностью выдуманные. Не знаю, чего именно я ожидал, но точно не ТАКОЕ. Только не такую искреннюю улыбку на его лице.

Фотографии:
Смотрю все фотографии. Их сотни. Вместе, или её отдельно. Она смеётся, улыбается, кривляется. Саманта прекрасна. У неё настолько естественная красота, что отнимает дар речи. Не могу перестать рассматривать каждую фотку. Особенно те, на которых он с ней. Я никогда не видел его таким счастливым. Никогда не видел такую искреннюю улыбку. Гарри с фотографий не имеет ничего общего с тем Гарри, которого я знаю. У Гарри с фотографий нет такой боли во взгляде. Нет той грусти на лице. Этот Гарри живёт, а тот - выживает. И все эти слухи о нём и о Саманте – полный бред. Я понимаю это, сейчас. Они были счастливы вместе. Между всеми появляющимися фотографиями я замечаю одну определённую. Единственную, на которой он один. Не могу отвести взгляд.

Фотография:

Застыл. Точно, я застыл. Застрял на этой фотографии. На его глазах. На его взгляде. На его улыбке. На его лице, не выражающем боли. Я застыл, потому что считаю его прекрасным. Потому что хочу видеть его таким, каждый день. И его голос, который по сотому кругу звучит у меня в комнате, сводит с ума. Правда. Я не часто слышал его до сегодняшнего момента, потому что он не очень-то и любит говорить. Слышать, как он поёт, это... Не знаю. Это внутри меня. Не могу объяснить словами. Мне нравится, как он поёт. Я распечатываю фотографию. Не знаю почему, ведь она ещё долго останется в принтере, но всё равно делаю.

Продолжаю просматривать фотографии, и чем дольше я это делаю, тем больше злюсь на слухи. Это полная хрень. Они всё портят в их истории. Они с Самантой были счастливы, чёрт возьми. Они любили друг друга. Стоит только взглянуть на них, чтобы понять это. То, как он на неё смотрит, когда она улыбается, когда она корчит рожицы, без разницы. Он всегда смотрит на неё с огромной нежностью. Не понимаю почему, но я практически ревную... Забываю всё, когда открываю последнюю фотографию, и моё сердце сжимается. Больно.

Фотография:
Это врата кладбища, у дороги. Кладбища, где я два раза видел его. Кладбища, где мы поцеловались. И теперь, я знаю, почему он ходит туда. Знаю, что причиняет ему столько боли. Ради кого он страдает настолько, что ложится на могилу посреди ночи, с бутылкой водки в руке. Это Саманта. Песня, всё ещё играющая с колонок, и её текст разбивают мне сердце. Он написал её для неё? Он поёт её, когда приходит к ней? Приходит к ней... Чёрт. ПОЧЕМУ я не подумал об этом раньше? И после пяти дней бессмысленного ожидания, я во что-то верю. Надеюсь найти его там. Кажется, я ни разу в жизни не был таким быстрым. Меньше, чем за 25 минут, я уже напротив входа на кладбище. Около полуночи. Его 4х4 нет, но в первый раз он тоже был без машины. Пришёл пешком. Практически бегом дохожу до могилы Эрнест. Нет никакой бутылки водки. Нет зелёного взгляда, рассматривающего небо. Его здесь нет. Что-то во мне болезненно сжимается, и я понимаю, как глупо было надеяться найти его здесь. Я настолько разочарован, что ложусь на его место и смотрю на звёзды, вместо него.

- А ты его видел? Он приходил?

Конечно же, Эрнест мне не отвечает. Я разговариваю с могилой. С могилой незнакомого мне парня, и мне плевать. Ведь, каким-то образом, Эрнест тоже связан с нашей историей. В смысле, с той маленькой историей, которая у нас была... Мне кажется, что я окончательно всё потерял. Только вот, лёжа здесь, я чувствую себя ближе к нему. К Гарри, не к Эрнесту. Поэтому я лежу. Не знаю, сколько времени, но я лежу, смотря на звёзды, видя перед собой его фотографию. Его взгляд и его лицо, чтобы заполнить эту пустоту. Я встаю и рассматриваю все надгробия. Ведь даже если у него не хватило смелости лечь на её могилу, она должна быть недалеко. Не справа и не слева, а прямо напротив. Могила красивая. Чёрная и простая. Такая же, как и само надгробие.

«Саманта Джонсон.
16 июня 1996 - 22 августа 2012»

И я рефлексивно ищу связь между этими датами и сотней дней. Возможно, это как-то связано с ней. С её днём рождения или датой смерти. Что-то вроде этого. Но мы в сентябре. Это бессмысленно. На мраморе нет типичных надписей, вроде «Любимой дочери» или «Помним, любим, скорбим». Нет. Там выгравирована только одна фраза. Фраза, которая запоминается навсегда. Фраза, которую мог написать сам Гарри.

«Жить другим – значит умереть другим.»

Фотография:

Д-3 Шок.

На часах семь часов утра, когда я возвращаюсь с кладбища. Я устал, но не могу уснуть. У меня никогда не было бессонницы. Я всегда любил спать, но после его исчезновения – больше не могу. Я должен был спать не больше восьми часов все эти шесть дней. В моей голове слишком много мыслей. Всё время. Каждое мгновение. Я знаю, что я понял. Я знаю, что я знаю, что я понял. Но эта преграда не даёт мне признать это. Она не даёт мне. Я не хочу переходить от «них» к «нему». Я отказываюсь сочетать их, потому что мне нужны оба. Осталось только три дня, и я не могу сидеть, сложа руки. Они сделают какую-то глупость, я знаю, но пока у меня это чёртово отрицание, я не смогу ничего сделать! Лёжа на кровати и смотря в потолок, я прокручиваю это в голове снова и снова. Я ведь понял это, тогда почему так сложно признать, что Гарри и Аноним - это один человек? Я понял это в тот день, когда Аноним помог мне по философии. А он просто сделал всех своим рассказом о Варлен и Рембо. Я просто закрывал на это глаза.

Рембо и Варлен, свобода человека... Всё выстраивается в логическую цепочку. Резко встаю и роюсь в ящиках. Блин, вот он, выход из ситуации. Мне нужно услышать это из уст другого человека. Я столько держал в себе, с самого начала, что сейчас всё кажется нереальным. Мне нужно, чтобы кто-то сказал это в голос. Чтобы кто-то нашёл связь вместо меня. И понял свой страх. Если я не хочу признать это, то потому что, на самом деле, боюсь ошибиться. Даже если это невозможно, мне страшно. Мне страшно, потому что я хочу этого. Я хочу, чтобы это был он. Я хочу, чтобы это были они. Я вспоминаю странное поведение Профессора Эдвардса. Загадочный взгляд, которым он одарил меня, отдавая диссертацию. Улыбка в уголках рта, как будто он что-то знал. Как будто он понял. Я наконец-то нашёл. Надеваю первую попавшуюся одежду и бегу к аудитории. Он уже здесь, всегда приходит пораньше. Сидит за своим столом, читая книгу. Бросаю ему на стол свою диссертацию. Ту, которую я сделал с Анонимом. Ту, за которую получил первую в жизни А+.

- Вы знаете.

Это был не вопрос. Вижу, как он бросает взгляд на листок, прежде, чем поднять на меня голову.

- Мистер Томлинсон, здравствуйте.

И он смотрит на меня таким же светлым взглядом, как и в прошлый раз. Только я не хочу играть в загадки. Осталось только три дня, а потом будет поздно. Я переживаю. Не могу перестать переминаться с ноги на ногу.

- Кто сделал со мной эту диссертацию?

Мне плевать, что мой вопрос может показаться ему бессмысленным. Мне плевать, что он не понимает, почему я сам не знаю, с кем сделал домашнюю работу. Я иду прямо к цели. Только вот вместо того, чтобы удивиться, он улыбается. Этой чертовой улыбкой, которая значит я-всё-знаю-но-я-ничего-не-скажу-потому-что-я-старый-садист.

- Вы уже знаете ответ, Мистер Томлинсон.

- Но я должен услышать его. Услышать из уст другого человека. Пожалуйста, Профессор Эдвардс, это важно.

Наверное, я вложил в эти слова всю свою боль и переживания, потому что он встаёт с кресла и обходит свой стол.

-Садитесь, Луи.

И даже, если мне кажется, что я на грани истерики, я слушаюсь. Он впервые зовёт меня по имени. Да что там меня, он вообще впервые зовёт кого-то по имени. Это не предвещает ничего хорошего. Сажусь на первую лавочку. Он опирается о стол и снимает очки. Не нравится мне, как он на меня смотрит.

- Вам не нужно услышать это, Луи, вам нужно действовать. Если я не ошибаюсь в своих подсчетах, вам осталось только три дня, верно?

И тут моё сердце остановилось. Такое чувство, что я падаю с высоты сотни метров, и чувствую, как все органы лопаются один по одному.

- Ч-что?

Не могу нормально говорить, настолько я шокирован. Это был мой секрет, мой, и ничей другой. Я никогда не думал, что кто-то ещё может быть в курсе, а уж тем более Профессор Эдвардс, этот дурак, который любит унижать людей. Я абсолютно потерян, и он это понял.

- Гарри другой.

Неужели? Спасибо, заметил. Я не могу поверить, что он знает. Чувствую себя преданным, Анонимом. С трудом придя в себя, спрашиваю дрожащим голосом.

- Как вы узнали?

Он молчит. Вижу по его глазам, что он сомневается.

- Пожалуйста, Профессор, ответьте. Я ничего не понимаю...

Ловя на себе его взгляд, понимаю, что я пропал. Он ничего мне не скажет.

- Главное не то, как и почему я знаю, а то, что вы будете делать.

- Дело в том, что я не знаю, что мне делать!

Это настолько пугает, что я начинаю злиться. Мне трудно сохранять спокойствие.

- Мистер Томлинсон, я могу задать вам вопрос?

Мне нужен не вопрос, а выход, но я знаю, что он мне его не даст.

- Да.

- Почему вам так трудно, вам так сложно понять, что это один и тот же человек? Почему я должен подтвердить что-то, что вы и так знаете?

- Потому что мне страшно.

- Чего вы боитесь?

- Если я признаю, что это один и тот же человек, это будет значить, что Аноним – реален. А если он реален, это значит, что я на самом деле могу его потерять.

- Тогда спасите их обоих.

- Но КАК?

Он прочищает горло и берёт нашу с Анонимом диссертацию.

- Знаете ли вы, почему он так любит философию, Мистер Томлинсон?

Не понимаю, к чему он ведёт. Я пришел сюда, чтобы он сказал мне очевидное, а не то, что он в курсе всего, что происходит. Ничего не объясняя, как будто я и так мало запутался. Я пожимаю плечами. Кажется, я и правда не в состоянии что-то воспринимать.

- Он говорит, что философия открывает душу. Что без неё, жизнь не имеет смысла.

- И что же вы думаете?

- Я думаю, что Гарри очень умный мальчик и теперь, я понимаю, почему он вас выбрал.

Что?! Прошу прощения?! Что он несёт?! Я резко встаю.

- О чём вы говорите? Выбрал для чего?

Блять, что происходит? Я скоро взорвусь. Не знаю от чего. От злости, от непонимания, от страха, от всего. А он спокойно стоит со свой улыбкой я-всё-знаю-а-ты-нет.

- Это должен сказать не я.

После чего, он поворачивается ко мне спиной, садится за стол и снова погружается в чтение. Он издевается? Он на самом деле, хочет моей смерти. Это всё? Разговор окончен? Я больше ничего не узнаю? Я буквально задыхаюсь от разочарования. Такое ощущение что всё от меня убегает. Ничего не понимаю. И когда я уже готовлюсь выйти из аудитории, сжимая кулаки, он ещё больше пугает меня.

- Он доверяет вам, Луи, не бросайте его.

Д-2 Злость.

15:52.
Просыпаюсь с ужасным похмельем. Голова скоро отвалится. Какая-то блондинка лежит на мне. Мне требуется несколько минут, чтобы прийти в себя. Тяжело вздыхаю, сталкивая её. Встаю, и громко хлопаю дверью в ванную, надеясь, что она проснётся и поймёт намек. Вечность стою под горячей водой, в попытках вспомнить прошлый вечер. Знаю, что выйдя из аудитории, меня волной накрыло всё разочарование и вся усталость, поэтому я проспал почти весь день. Вечером пошёл в бар, чтобы напиться. Когда я через полчаса вышел из ванной, она все ещё спала. Серьёзно? Бесцеремонно трясу её.

- Проваливай. – пропускаю мимо ушей удивления и оскорбления. – Уйди из моей комнаты.

Поскольку она, похоже, не хочет понимать, ловлю её запястье и выталкиваю наружу, хлопая дверью. Это научит её не трахаться в баре с кем попало. Падаю на кровать. Осталось два дня. Я ни разу не ходил на занятия. Пропустил три тренировки, игнорировал все звонки своего отца и Лиама, не говоря уж о СМС от Элеанор, которую я не видел с бала-маскарада. Беру свой компьютер. Знаю, что его нет, но всё равно проверяю. NOT FOUND. Macbook летит через комнату и врезается в стену.

- Блять, задолбало!

Закрываю голову подушками. Я очень зол, не знаю почему, но я хочу взорвать всё, что находится около меня. Я сам взрываюсь. Я злюсь на него. За то, что он исчез. За то, что он врал. Потому что да, теперь, я больше не могу закрывать на это глаза. Гарри - Аноним, и я зол на него, потому что он скрывал это. Меня предали. Надо мной издевались, с самого начала. И это бесит. Я чувствую себя идиотом. Чёртовым идиотом. Я же догадывался... И фраза Профессора Эдвардса всё ещё звучит в голове. «Теперь, я понимаю, почему он выбрал вас». Что это значит? Он меня выбрал? Я.Не.Понимаю. Для чего, и почему я? Да и вообще, по какому праву он меня выбрал? Я ничего не просил. Я не вещь, которую выбирают на прилавке. Не нужно было отвечать на его грёбанный мейл. Я бы сейчас здесь не сидел. Стоп, «здесь», это где? Нигде! Я нигде. Я говорил с одним парнем, а целовался с другим. Только вот это один и тот же человек. Это было круто, мило, но на этом всё. Мне пофиг на него и на Анонима. Это не моя проблема. Пусть идут к чёрту, оба, и Профессор. Всё. Пусть идут к чёрту. [...] Блять, он меня выбрал ДЛЯ ЧЕГО?

Д-1 Страх.

Хожу кругами по комнате. Новый, только что распакованный Macbook уже подключён к форуму Университета, если бы он вдруг появился. Я в ужасе. В животе неприятное чувство, и меня в любой момент может стошнить. 99 дней. Остался всего один. Завтра. Он сделает какую-то глупость. Я чувствую себя беспомощным. Скоро сойду с ума. Если с ним что-то случится, я себе этого никогда не прощу. Почему я столько выпил в тот вечер? Почему я забыл этот чёртов мейл? Один мейл. ПОЧЕМУ я забыл? Я же обещал. Я же обещал, блять. Как я мог так поступить?

День 100. Выбор.

Фотография: Песня: Jason Walker - You're Missing It with

Я больше не дышу. Как будто кислород отказывается поступать в мои лёгкие. Кровь застывает на месте. Сейчас 22:56. Я перед могилой Саманты уже два часа. Прошлой ночью, я не спал. Целый день, прочёсывал Лондон на машине. Я не могу просто сидеть. Я был в ветеринарной клинике, где его не видели больше недели. Я был у него дома, где мужчина средних лет сказал мне, что его уже три дня не было дома. «Мистер Стайлс часто пропадает, не волнуйтесь.» Сволочь. 23 часа и 11 минут. Хожу кругами и грызу ногти между могилой Саманты и Эрнеста. Блять. Давай, Гарри... Я всю надежду оставил на кладбище. А если я ошибся? А если уже слишком поздно? Или, может, он вообще ничего не сделает. Возможно, он просто вернулся домой и спокойно спит. Возможно, это всё моё воображение, и он ничего не сделает. Нет. Я знаю. Знаю, глубоко внутри. Не могу объяснить, боль убивает меня. Если это не кладбище... Стайлс, где ты... Прекрати. 23 часа и 26 минут. Чем быстрее течёт время, тем больше мне кажется, что я сейчас потеряю сознание. Я ещё никогда в жизни так не боялся. Чувствую на себе осуждающий взгляд Саманты. Да, я знаю, что налажал! Скоро сгрызу ногти до крови. Саманта, Саманта, помоги мне, ты знаешь его лучше меня... Саманта... БЛЯТЬ. Почему я раньше до этого не додумался? Ввожу её имя в поисковик на своём IPhone. Руки дрожат. 23 часа и 32 минуты. Появляется много ссылок. Жму на самую первую, и появляется статья из журнала, который вышел на следующий день после её смерти. Быстро просматриваю, мне плевать на детали, я ищу определённую информацию. И когда я её нахожу, моё сердце останавливается. Саманта покончила собой, спрыгнув с моста Виктория Бридж. Это тот мост, на котором я видел его той ночью. Мост над автотрассой. Мост, на краю которого он стоял. 23 часа и 36 минут. Я бегу. Еду на максимальной скорости. Не обращаю внимания на правила и на светофоры. Чувствую, как сердце разрывается в груди. Это мой последний шанс. Мне сложно дышать, как-будто от этого зависит не его, а моя жизнь. Ещё не слишком поздно? Я напуган. Мне страшно.

23 часа и 47 минуты. Он здесь. Он стоит на краю пропасти, разведя руки в стороны, как в первый раз. Только вот сейчас, он готов прыгнуть. Не дышу. Сердце перестаёт биться. Время остановилось и ничего больше не существует. Подхожу ближе, знаю, он услышал меня, но не обернулся. Тело дрожит так сильно, мне трудно идти.

- Не делай этого.

- Уйди.

- Нет.

Он так близок к краю, что я уже чувствую, как он падает. Смотрю на его спину, разведённые руки. На его играющие с ветром пальцы. Молчание. Ничего больше не имеет смысла. Ничего никогда его и не имело. Страх меня парализует. Слишком много всего сейчас крутится в моей голове. Я знаю, что его глаза закрыты. Мне плевать, почему. Ничего больше не важно. Он выбрал меня, и я здесь. Я не уйду без него. Я, наконец-то, нашёл ответ, и он соскальзывает с моих губ в тихом шепоте.

- Я бы спас тебя, - слёзы катятся по моим щекам. – Если бы мне оставалось жить всего 100 дней, я бы провёл их, пытаясь спасти тебя.

- Меня нельзя спасти.

Один шаг – и он упадёт. Перед глазами всё плывет. Я паникую. Как-будто, это я стою на краю пропасти. Это моё сердце раскалывается. Это мои органы разбиваются об бетон.

- Не делай этого, Гарри, умоляю.

- Уходи, Луи.

- Я не уйду без тебя.

- Слишком поздно.

- Никогда не бывает слишком поздно.

- Сто дней прошли. Всё кончено.

Он ещё шире разводит руки, и медленно приближается к пропасти. Чем ближе он к ней, тем сильнее то чувство, что умираю я, а не он. Нет, ничего не закончено. Это не может так закончиться! Слёзы заливают лицо. Я паникую и кричу. Ору срывая голос, два слова, одну цифру.

- День первый!

Часы, минуты, секунды замирают. Нет ничего, кроме окружающей нас тишины. Она длится вечность. Очень долгую вечность. Вечность, во время которой он выбирает между жизнью и смертью. Вечность, которая парализует меня.

Его ноги отдаляются от края, руки падают вдоль тела, и я знаю, что смог достучаться до него. Он выбрал жизнь. Он медленно поворачивает голову ко мне, и ловя его взгляд, я понимаю, что в эту самую секунду, отсчёт изменился. Я повернул время вспять. Он решил дать мне ещё один шанс спасти его. Моё сердце опять начинает биться. Кислород опять поступает в лёгкие, и кровь снова течёт по венам. 00 часов и 3 минуты. Я начинаю дышать.

***

«Don’t let me go ‘cause I’m tired of feeling alone.» (с)Гарри

Фотография:
Саманта и Гарри: http://www.youtube.com/watch?feature=player_embeddedHYPERLINK "http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=PkMS7caRWaQ"&HYPERLINK "http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=PkMS7caRWaQ"v=PkMS7caRWaQ

***

Потому что я направил вас на ложный след.
Потому что вы выбрали не ту дорогу.
Потому что это была только игра.
Потому что это – ещё не конец.
Только начало.

The Degradation начинается сейчас.

«- И что теперь?

- Теперь ты слезешь оттуда, для начала.»

Глава 10

Фотография: Песня : The Calling - Wherever You Will Go

***

"Нехватка - это чувство, способное разрушить всё, на своем пути. Оно съедает вас изнутри, выворачивает наизнанку и разбивает сердце. И больнее всего то, что даже разбитое сердце продолжает биться." (с)Гарри

***

Он всё ещё стоит в метре от меня, прямо над пропастью. И мне кажется, что вечность всё ещё длится. Я хочу, чтобы она прекратилась. Сердце всё ещё стучит в бешеном ритме. Знаю, что он не собирается прыгать, но пока его ноги не коснутся твёрдой земли, пока он больше не будет стоять на краю, я не смогу нормально дышать. Если бы в небе не раздался гром, я бы даже не заметил, что идёт дождь. Всё размыто, из-за слёз. И мне плевать на то, что я рыдаю, я хочу, чтобы он слез оттуда. Я хочу, чтобы он был в безопасности. Боюсь, что если пошевелюсь, то он упадёт. Это глупо, потому что он не может просто взять и упасть, но мне всё ещё страшно. Страшно говорить. Я боюсь сказать что-то не так, и он опять исчезнет. Не могу больше выносить эту тишину. Не могу больше видеть его над пропастью.

Поиск по сайту: