Артур Коестлер сказал: « У боли есть пределы, у страха – нет.». Не бояться боли, самое опасное, потому что без страха, мы не видим пределов. Я никогда не боялся боли. (с) Гарри 2 страница

«Спасибо огромное, без тебя я бы не справился.»

«Всегда пожалуйста.»

Я держу руки над клавиатурой и безумно сомневаюсь, стоит ли писать дальше. Мы разговаривали более трех часов, а я всё еще ничего о нём не знаю. Мы вообще, говорили только на тему философии. Несколько секунд нервно кусаю губы. Я не хочу, чтобы он ещё раз ушёл и пропал на несколько недель. Остается всего 49 дней, время идёт очень быстро, а я все ещё хочу узнать, что же случится. И черт, я решаю попробовать.

«Я могу узнать твое имя?»

«Нет.»

И он выходит из сети.

-Достало уже! – толкаю Мас на пол. Я могу злиться только на себя самого. Сжимаю зубы от собственной глупости.

***

Музыка звенит в ушах, туалеты клуба отвратительны, а блондинка, которую я прижимаю к кабине, не перестает стонать. Я ничего не пил, а голова всё равно болит. Она царапает мою спину, и я ускоряю ритм. Чем быстрее – тем больше она кричит. Я держу себя в руках, но её крики стучат в голову. Закрываю ей рот рукой, что бы она заткнулась. Нет, я совершенно не держу себя в руках. Она меня бесит. Уже три дня бесит. С тех пор, как аноним вышел из сети. С тех пор как он мне больше не отвечает. Я все еще отправляю ему отсчет. 49. Может, нужно еще что-то добавлять? Блин, да что со мной? Я вообще-то сейчас с девушкой, и не должен о нём думать. Сжимаю зубы, жёстче толкаюсь бедрами, а эта кричит ещё сильнее. Блять. Ничего не могу поделать, он всё ещё в моей голове. Выхожу из неё без предупреждения.

-Что ты де...

-Закройся.

И едва дав ей время опустить свою юбку, выталкиваю из кабины. Игнорирую ее оскорбления и закрываю дверь. Опираюсь о стену и закрываю лицо руками. Да что со мной? Опускаю глаза на грязный пол, прежде, чем натянуть боксёры со штанами и тоже выйти. Я даже не привык прижимать девушек в туалете. Нервы на пределе. Вытаскиваю Iphone из кармана и проверяю почту. Ничего. Мне нужно выйти отсюда. Уйти от музыки, жары, запаха...Меня всё раздражает.

***

Мой телефон разрядился, и это бесит меня еще больше. Выплёскиваю всю злость на педаль газа. Еду на полной скорости, мне нужно поспать. Завтра всё будет лучше. Я уберу его из своей головы. Это должно быть из-за усталости, стресса перед лекциями и..И я еще никогда не придумывал более глупую отмазку. Проезжаю мост и смотрю в окно.

-Что за...

Замечаю стоящий на краю силуэт. Он стоит на выступе шириной в десять метров, руки разведены в стороны. Смотрит вниз, на автотрассу. Я сбавляю скорость.

-Это еще что за нафиг.

Прошу, скажите, что это сон. Опять он! Ходит в нескольких сантиметрах от обрыва. Да ладно, что он творит?! Останавливаюсь на обочине и направляюсь к нему, он стоит ко мне спиной. И пусть это не самое лучшее что можно сделать в такой ситуации, ведь он может дернуться и упасть, я без раздумий начинаю орать.

-Блять, может объяснишь мне, что ты делаешь?!

Мне повезло, он не дёргается. Наоборот, довольно долго стоит с разведенными руками, прежде, чем медленно повернуться ко мне, и даже не смотря на то, что на улице ночь, я заметил что его глаза закрыты. Он выглядит абсолютно спокойным. Ну, конечно, он ведь не стоит в шаге от смертельного падения. Ой, погодите. Он именно это и делает! Открывает глаза и смотрит на меня. А я всё ещё шокирован и до чёртиков напуган. Одно неправильное движение – и он труп. Дрожу и стараюсь говорить спокойно.

-Слезь оттуда, ради Бога.

Он осматривает меня и поворачивает голову в пустоту. Кажется, меня сейчас стошнит. Это у него должна кружиться голова, а не у меня! И без лишних слов, он опускает руки и легким движением спрыгивает, приземляясь на твёрдую землю. Это уже сильнее меня, я опять начинаю орать.

-Чёрт возьми, ты совсем больной?! Ты хочешь себя по асфальту размазать?! Ради всего святого, что с тобой не так?!

Я не сразу осознал, насколько близко к нему подошёл. Нас разделяет меньше метра, и он начинает улыбаться. Серьезно? Он на самом деле улыбается? Сжимаю кулаки.

-Можно узнать, что тебя так смешит?

Он пожимает плечами.

-Ты.

И тут, я не знаю что сказать. Несколько минут назад, он стоял на краю пропасти длиной в тридцать метров, а смешу его я. Кажется, я скоро взорвусь.

-Ты издеваешься?

-Нет, с чего ты взял? - он вытаскивает упаковку сигарет из кармана, и зажигает одну. Протягивает мне, но я игнорирую его жест.

-С чего я взял?! Ты смеешь спрашивать у меня, с чего я это взял?!

Он затягивается и медленно выпускает дым, прежде, чем ответить. Специально меня провоцирует, что ли?

-Ты спросил, издеваюсь ли я, это не так. Поэтому я и спрашиваю, с чего ты это взял.

До меня доходит. Это не провокация, он серьезно. В его голосе нет ни намёка на насмешку, а в глазах ни тени грубости. Он просто спрашивает. На самом деле не понимая, почему я подумал, что он издевается. Я опять не знаю, что сказать, а он поворачивается ко мне спиной и начинает уходить. Я взрываюсь. Ну, нет. Так просто ему не смыться.

-Ты был в шаге от того, чт... - но он перебивает меня своим самым спокойным тоном.

-Я не собирался прыгать.

Мой же, становится практически истерическим. А тот факт, что он стоит ко мне спиной, как будто ничего не случилось, еще больше меня злит.

-Нет, ты издеваешься! Ты стоял на краю пропасти! В чем твоя проблема? - возможно, это было слишком грубо, потому что он резко останавливается.

-Ты испугался?

-Что?

Я едва услышал его шёпот. Он медленно поворачивается и смотрит мне прямо в глаза. Не понимаю, что так на меня повлияло, будь это цвет его глаз (которые выглядели серыми при лунном освещении), или же его невинное выражения лица – но вся моя злость быстро улетучилась. Мне кажется, что он хочет посмотреть не на меня, а в меня. Интересно, он понимает, насколько этот взгляд сбивает с толку?

-Ты испугался?

Я ничего не расслышал, настолько был увлечён его взглядом, спрашивая самого себя, как он может оставаться такими спокойным, когда я ору на него, как последняя истеричка. Такое чувство, что его ничего не может задеть. Поэтому я просто отвечаю.

-Да.

Потому что да, я испугался, увидев его в шаге от смерти. Любой бы испугался, на моём месте. А он молчит, не отводя глаз. Еще раз затягивается и продолжает идти. И что же он опять задумал?

-Куда ты идешь?

-Домой.

Ну, конечно. И почему это я не подумал, что после невинной игры в самоубийц у чёрта на куличках он идет домой, как будто это его обычный вечерний ритуал? Как будто все люди вечерами с раскинутыми руками стоят на мостах.
Я стою с полуоткрытым ртом, без единой реакции. Смотрю, как он исчезает, и понимаю, что только что пережил – самый странный момент в своей жизни.

***

-Мистер Томлинсон?

Аудитория уже почти пустая, когда он меня зовёт. Натягиваю фальшивую улыбку и поворачиваюсь. Что опять? Иду к профессорскому столу и сажусь на место напротив, пока он протягивает мне мою диссертацию.

-Поздравляю вас, Мистер Томлинсон.

Эм, что? Меня впервые поздравляют преподаватели, и я даже не знаю, как отреагировать. Он странно на меня смотрит.

-Вы сделали её самостоятельно?

Мне неудобно. Провожу рукой по затылку.

-Ну, да...А что такое?

Легкая улыбка появляется на его устах. Этот мужчина никогда не улыбается. Он мне точно не верит. Смотрит на меня этим странным взглядом и не делает больше никаких замечаний. Ещё раз поздравляет, и я выхожу из аудитории, совершенно ничего не понимая. Опять.

***

«Гарри, меня зовут Гарри»(с)Гарри

Глава 4

Глава 4

Фотография главы

***

Милан Кундера сказал: «В игре нет свободы. Для игрока игра и является ловушкой».
Я не хочу попасть в эту ловушку. Если это проигрыш, то ты подумал о том, какая будет победа? Я хочу сыграть с тобой. Остается только узнать, выиграешь ты или проиграешь. (с)Гарри

***

Финальный свисток, и я падаю. С закрытыми глазами, приземляюсь коленями на траву и развожу руки. С волос стекает пот, а футболка прилипла к телу. Я забил этот чертов гол. За десять секунд до конца. Я ударил так, что чуть не вывернул ногу. Вратарь не успел поймать, и я забил. Забил. 4-3. Мы выиграли, и я слышу истерические крики вокруг себя. Медленно восстанавливаю дыхание. Весь кампус на трибунах. Моё тело дрожит от адреналина, мы выиграли первый матч сезона. Я встаю и поворачиваюсь. Ищу глазами отца, он энергично хлопает в ладоши, с таким же гордым видом, как и тренер. Другие игроки бегут в мою сторону, и я замечаю два смотрящих на меня глаза. Зеленых глаза. У входа в раздевалку. Слышу только биение моего сердца. И меньше, чем за секунду, я окружен игроками, а он исчез. Внешний мир опять существует, меня поднимают на руки. Эйфория. Мы выиграли.

В раздевалках полный хаос. Мы переодеваемся, мы орём, мы поём. Парни хлопают меня по плечу. Я звезда дня, и мне это нравится. Я забил три гола из четырех, включая победный. Снимаю футболку и повязку капитана, когда меня зовёт тренер.

-Хорошо сыграл, Томлинсон.

И опять поздравления. Даже мой отец, пришедший вместе с ним, меня похвалил, а это не каждый день случается. Мы болтаем несколько минут. О счёте, о тактике, о следующем матче, и, в конце концов, раздевалка пустеет, а я последним иду в душ. Заворачиваю полотенце на бёдрах, и растрёпываю волосы, возвращаясь к шкафчику. На нем стоит сложенный вдвое листок бумаги.

«Поздравляю. –Г»

Смотрю вокруг. Никого нет. Я один.

***

Вечеринка по случаю победы проходит у парня из команды. Нам нельзя было пить целую неделю, из-за предстоящего матча. Поэтому сейчас все стараются наверстать упущенное, и пиво исчезает на глазах. Я не могу ступить ни шага, не получая в свою сторону улыбки, подмигивания и поздравления. Элеанор гордо носит мою куртку капитана. Красные пластиковые стаканчики водки опустошаются. Мы танцуем, пьём, играем. Комнаты заняты, и даже самые тупые понимают, чем там занимаются.

-Ну говорю же тебе! Он привязал его к батарее, а потом смылся.

-Наручниками!

-Вы уверены?

Три девушки болтают в коридоре, и я начинаю смеяться. Немножко машу головой, чтобы не показать насколько я пьян.

-Стайлс больной.

Что? От одного лишь имени я останавливаюсь сзади них. Прислоняюсь к стене, вытягивая телефон, чтобы они подумали, что я отправляю смс, а не подслушиваю разговор.

-Этот парень остался прикованным целый день, полностью голый, прежде, чем он его не освободил.

Не знаю, является ли этому виной алкоголь, но с меня стекает холодный пот. Какая-то полностью пьяная девушка толкает меня, идя к туалету, и я вздрагиваю, выпуская свой стакан водки на пол. Иду к другим, сидящим на диване в гостиной. Думаю, я слишком много выпил, или устал после матча...Музыка слишком громкая, людей слишком много, голоса, смех, у меня от всего этого болит голова. Мне жарко, а всё вокруг плывет.

-Я сваливаю.

Лиам поднимает на меня глаза.

-Что-то не так, чувак?

-Нет, нет, всё в порядке. Просто голова болит.

Я наклоняюсь к Элеанор что бы забрать свою куртку. Потому что это моя куртка. Мне не нравится, что она её носит. Как только я собираюсь её стянуть, она вытаскивает из моего кармана листок бумаги.

-Поздравления от какой-то «Г»! Оу, у нашего Луи есть тайная поклонница!

И она смеется, проливая половину содержимого своего стакана, на мою куртку. Сжимаю кулаки. Она слишком пьяна, и я вырываю записку у неё из рук.

-Заткнись, Эль.

Она опять смеется, а я так хочу ей врезать. Беру свои вещи и ухожу, не сказав ни слова.

Такси высаживает меня перед университетом. Зайдя в комнату, я едва трачу время на то, чтобы раздеться. Плюхаюсь на кровать и сразу засыпаю.

Я прикован к батарее. Я голый, и мне холодно. Его зеленые глаза, непрерывно на меня смотрят. Наручники натирают запястья, я вырываюсь изо всех сил, ему плевать. Он сидит и смотрит на меня, в своей серой футболке. Я ору на него, срывая голос. Прошу отпустить, но он не слушает. Не двигается, а затем шепчет:

-Ты мне принадлежишь, Луи.

Я просыпаюсь в холодном поту и резко вздрагиваю. Мне трудно дышать, свет еще включён, и я поворачиваю голову к будильнику. 4:02. Тяжело падаю на матрац. Дышу, это был просто плохой сон. Лежу и рассматриваю потолок. Успокоившись, достаю из кармана записку, ещё раз перечитываю её
«Поздравляю. –Г».
Мой Мас лежит на кровати, показывая последний отправленный Анониму мейл (на который он, конечно же, не ответил).
«42»
Закрываю вкладку, и все ещё держа в руках листок бумаги, захожу на сайт университета. Нахожу раздел «Список учащихся». Я знаю, что ищу, а ещё я уверен в том, что уже знаю ответ. Думаю, мне нужно увидеть это собственными глазами, чтобы окончательно убедиться. Ввожу его фамилию в поиск, результат появляется менее, чем через три секунды.

«Гарри Стайлс. Психологический факультет»

Г, как Гарри. Я уже давно догадывался, но всё равно получил немаленький шок. Это странно. Я исследую его профиль, но кроме даты рождения, там больше ничего нет. Разделы со старыми школами, увлечениями, мечтами и всеми прочими, никому ненужными вещами, которые они просят нас заполнить при поступлении – пусты. Он ничего не заполнил, совершенно. Нет даже номера комнаты, а это, вообще-то, обязательно. Этот парень – одна большая загадка. И от этого мне ещё страшнее.

***

Я уже два часа сижу в библиотеке. У меня ужасно болит голова, и за всё это время я совершенно ничего не сделал. Никогда не выйдет закончить эту диссертацию. Мне нужно отдохнуть и подышать свежим воздухом. Закончу позже. Я уже готовлюсь выйти, как вижу его, за столом в нескольких метрах от меня. Даже не пытаюсь придумать ему кличку. Рука непроизвольно проскальзывает в карман куртки, нащупывая записку. Неподвижно стою несколько секунд, прежде, чем подойти и кинуть её на стол.

-Может, объяснишь?

Мой голос дрожит. Он смотрит на бумажку, и вновь переводит взгляд на лежащую перед ним книгу, пожимая плечами.

-Я всего лишь хотел тебя поздравить.

И это все?! Я в ярости, швыряю в него записку, а он пожимает плечами? Да он даже не удосужился на меня посмотреть! Даже не спросил, как я узнал, что это он её оставил. Нет. Не в этот раз. Я так легко не отстану.

-Зачем?

Голос дрожит ещё сильнее. И он всё же поднимает на меня глаза.

-Что «зачем»?

-Зачем ты хотел меня поздравить?

-Ты это заслужил.

У него есть какой-то дар, говорить настолько естественно, что это сбивает меня с толку. Я хорошо сыграл, и, соответственно, он меня поздравляет. И я вновь чувствую себя идиотом. Таким идиотом, что даже не могу взять себя в руки. Я не хочу опять проиграть.

-И для этого, ты оставил записку в моём шкафчике?

Он снова пожимает плечами.

-Да.

Опять погружается в чтение своей огромной книги, и до меня доходит, что я играл сам с собой. И проиграл. Ведь он даже не начинал играть и не бросал мне вызов. Он всего лишь хотел меня поздравить, и сделал это по-своему. Я не понимаю его, и это злит. Как же нелепо я выгляжу.
Положив руки в карманы, я сажусь на стул напротив него. Я пристально смотрю на него, он это понимает, но это его, похоже, не беспокоит.

-Что читаешь?

Не поднимая глаз, он показывает мне книгу «Загадочная история доктора Джекила и мистера Хайда». Ладно. Мрачная история.

-Интересно?

-Да.

Он продолжает читать. А я спрашиваю себя, он просто не знает, что сказать, или специально ведёт себя так? Я продолжаю пристально на него смотреть. Жду его реакции. Это уже вопрос принципа, я не привык к такому жесткому игнорированию. Я хочу сказать, что чаще всего не оставляю людей равнодушными, но он, похоже, исключение. Его как-будто ничего не может задеть, или дестабилизировать. Он читает, переворачивая страницы, как будто меня здесь нет. В конце концов, он поднимает на меня глаза.

-Что ты хочешь?

Его вопрос ставит меня в неловкое положение, потому что я на самом деле, не знаю, что хочу. Я не знаю, зачем я сижу тут и смотрю на него. Я не знаю, зачем я сохранил записку. Я не знаю, зачем обращаю внимание на слухи. Но он меня беспокоит. Что-то в нем меня интригует. Но я скорее умру, чем признаюсь в этом. На этот раз, я решил не разрывать зрительный контакт. Моя гордость уже достаточно пострадала.

-Ты всегда такой?

Он хмурит брови.

-Какой?

-Такой странный.

Я вижу, как его зеленые глаза темнеют. Кажется, я задел чувствительную точку, и он первым опускает взгляд.

-Я не странный.

По его голосу, я понимаю, что не просто задел чувствительную точку. Я его обидел. Но вместо того, чтобы ликовать победе, я чувствую себя ещё хуже. Я не могу перестать вести себя, как последняя сволочь. Мне нужно наверстать все те разы, когда он выставлял меня идиотом.

-Нет, ты странный.

Слова только успели слететь с губ, как я понял, что зашёл слишком далеко. Жду его ответ. Он рассматривает дверь, и я замечаю, как он сжимает зубы. Вспоминаю его ненавистный взгляд тогда, в кладовке, или когда он толкнул того бедного парня в кафетерии. Даже не зная его, я понимаю, он не тот тип людей, которых можно выводить из себя. Мне хочется, чтобы он разозлился, ударил меня, но не поступал так. Он закрывает книгу и уходит. Без слов, без взгляда, просто уходит. Я себя ещё никогда так паршиво не чувствовал.

***

«Не делай так.»

«Не делать как?»

«Не игнорируй меня, как всегда. Я же вижу, что ты в сети, но не отвечаешь. Осталось всего 39 дней.»

«Ты не можешь просто забыть об этом чертовом отсчете? Пожалуйста.»

«Нет.»

«Почему?»

«Потому что я не могу, а ты не имеешь права просить меня забывать о нём.»

«...»

«Вот опять ты начинаешь.»

«Что начинаю?»

«Не отвечать мне.»

«Я тебе отвечаю.»

«Да, но не на мой вопрос. Что случится в конце отсчета?»

«Ты получил хорошую оценку за диссертацию?»

«Ты ведь не собираешься мне отвечать, да?»

«Я тебе уже много раз говорил. Ничего не случится.»

«А+»

«Поздравляю.»

«Меня даже профессор поздравил.»

«Я был уверен, что у тебя получится.»

«Это благодаря тебе.»

«Нет, благодаря нам.»

«Ты всё еще не хочешь сказать мне своё имя?»

«Нет.»

«Почему?»

«Потому что.»

«Это не ответ.»

«Ты получишь только такой.»

«Значит, я буду называть тебя Анонимом.»

«Анонимом, правда?»

«Да, и если тебе это не нравится, скажи мне своё имя.»

«Нет, мне нравится. Хорошая идея, это таинственно.»

«Я не люблю тайны.»

«Ты врешь.»

«Нет.»

«Все любят тайны. Это в человеческой сущности. Мы хотим достичь того, чего не понимаем. И иметь то, чего не можем получить.»

«И что же ты хочешь?»

«Слишком много вещей, которые получить не смогу.»

И он просто выходит из сети. Посреди беседы, и я не могу перестать улыбаться. Хотя бы потому что она была. У нас была первая настоящая беседа.

***

Мне нужно выйти. Я паникую. Мне не хватает воздуха. Мысленно матерю Лиама всеми возможными словами, и проклинаю сам себя за то, что согласился на эту глупость. Я заперт в зеркальной комнате, на городском фестивале уже минут десять. Я клаустрофоб. Правда, с самого детства. Я ненавижу замкнутые пространства, меня в них парализирует. Я потерял остальных, и не могу найти выход. Голова кружится, и я врезаюсь в каждое зеркало. Я дрожу, покрываюсь холодным потом. Чем дальше захожу – тем больше паникую. У меня такое чувство, что я задыхаюсь, не могу дышать. У меня приступ астмы. Нужно выйти. Нужен воздух. Врезаюсь в очередное зеркало и прислоняюсь к нему, мне трудно нормально дышать, у меня сейчас будет приступ, тело предательски дрожит. Это кошмар.

-Луи?

Чувствую, как на моё плечо ложится рука, и резко поворачиваюсь. Его зеленые глаза смотрят прямо на меня.

-Мне...Мне нужно отсюда выйти.

Я не могу двигаться. Мне сложно дышать и говорить.

-Я знаю, успокойся.

Он берет меня за руку, а я не возражаю. Я всё равно не способен адекватно воспринимать что-либо. Опускаю глаза на его пальцы.

-М-мне нужен воздух...Не могу...

Я паникую и говорю невнятно.

-Луи, Луи посмотри на меня.

Но у меня не выходит. Я сосредоточен на окружающих нас зеркалах. Он берет мой подбородок, чтобы заставить поднять голову.

-Посмотри на меня.

Я слушаюсь и смотрю ему в глаза.

-Мне нужно выйти.

-Я знаю, мы выйдем, успокойся. Дыши спокойно.

Он вдыхает и выдыхает, вместе со мной.

-Вот так, всё хорошо.

Его голос спокоен. Он берет мои руки в свои и я чувствую, как его большой палец успокаивающе гладит мою ладонь.

-Не переставай на меня смотреть.

Делаю, что он мне говорит. Смотрю на него.

-Ты знал, что жена Роберта Луи Стивенсона, автора истории Доктора Джекила и М. Хайд...

Я не понимаю, что он мне говорит. Моя голова ничего не соображает, кажется, он идёт назад, не смотря, куда ступает. Мне труднее дышать, а тело дрожит ещё сильнее. Мои глаза бегают по зеркалам. Они хотят меня раздавить. Мне страшно.

-Луи, смотри на меня.

Он немного сжимает ладонь, чтобы привлечь моё внимание. Поднимаю на него голову.

-Эта книга была переписана. Его жена уничтожила первоначальную версию, считая её полным бредом. Она всё сожгла, кажется, или порвала, точно не помню...

-Я не...

-Роберт Луи Стивенсон, ты заметил его второе имя? Его зовут, как тебя.

И он опять говорит. Мне сложно переваривать все сказанные им слова, они бессмысленные. Сосредотачиваю внимание на его глазах и поглаживающих мою ладонь пальцах.

-Вот и всё.

-Ч-что?

-Все закончилось, Луи. Всё хорошо. Ты на улице.

Я смотрю вокруг себя и не замечаю никаких зеркал. Я на улице и опять могу спокойно дышать. Как это возможно? Я ничего не заметил.

-Луи!

Я разворачиваюсь и вижу бегущую ко мне Элеанор, она выглядит очень взволнованной. Чувствую себя ужасно, голова кружится, и когда я вновь поворачиваюсь к нему, его нет. Мои руки зависли в воздухе, и я замечаю, как он теряется в толпе. Ноги полностью подкашиваются, и я падаю на землю. Едва слышу слова Элеанор, которая присела возле меня. Он исчезает среди аттракционов, мягких игрушек и сладкой ваты, и я наконец-то понимаю смысл его слов. Он заговаривал меня, чтобы я не поддавался панике, пока он вёл меня до выхода.

***

«Я не странный» (с)Гарри

***

Фотография главы Д-37

Д-37

***

Фотография:

***

«Д-37»

«Да»

***

Потому что некоторые привычки становятся жизненно важными. Даже самые глупые из них, становятся ориентирами, благодаря которым мы идём вперёд. Три раза ставить будильник на повтор по утрам, прежде, чем встать. Пить только любимую марку кофе. Всегда сидеть за одним и тем же местом за столом. Зашнуровывать левый кед, прежде правого. Жесты, которые становятся ритуалами, и если они будут не соблюдены, всё пойдёт не так. Все будет потеряно.

Анониму же нужно, чтобы отсчёт оставался неизменным.

Глава 5

Глава 5

Фотография главы :
***

В Отелло, Уильям Шекспир написал: «Ревность – это чудовище, само себя зачинающее и рождающее».
Он забыл уточнить, что она пробирается глубоко под кожу. Ревность – это начало разрушения. Она окончательно сводит с ума. (с)Гарри

***

Я могу это сделать. Нет. Ааа, блять. Я чувствую себя полным придурком, потому что уже 10 минут нахожусь напротив ветеринарной клиники, но так и не решаюсь выйти из машины. А самое ужасное то, что я видел его сквозь стеклянную дверь приёмной, следовательно – он тоже меня видел. Да и в конце концов, у меня не самая незаметная машина в мире. Красные Lamborgini с откидным верхом не так уж и часто разъезжают по улицам. Я веду себя как кретин. Точно, я кретин. Стучу пальцами по рулю, как будто это может помочь. Это ведь не сложно. Открываю дверь. Выхожу. Закрываю дверь. Иду. Захожу внутрь. Приближаюсь к нему. Благодарю его. Спрашиваю, зачем он это сделал. Благодарю ещё раз и ухожу. Это легко. Но, наверное, не так легко, как кажется, ибо я всё ещё сижу в своей машине. Как кретин. Тяжело вздыхаю, если честно, то я сам не понимаю, почему мне так сложно поблагодарить его. И чёрт, можно ведь просто уехать, я же не просил его помогать мне, он сам пришёл. Ну вот, я опять начинаю стучать по рулю. Он меня беспокоит. То, что случилось два дня назад на фестивале, меня беспокоит. Я не перестаю думать об этом. Просматриваю эту сцену у себя в голове ещё и ещё, но не могу понять, почему он это сделал. Я сто раз искал и выискивал повод, но так и не нашёл ни одной причины, по которой он должен был прийти мне на помощь. Особенно если учитывать то, как ужасно я вёл себя с ним. У него не было причин мне помогать. Но он помог. Да и откуда он взялся вообще? Потому что об этом я тоже думал. Я нигде не замечал его, прежде, чем он не нашёл меня посреди зеркал. Но ведь тогда было много людей, и я особо не всматривался. Так, я перестаю стучать по рулю, потому что скоро я испорчу обивку. Закрываю глаза, глубоко вдыхаю и выхожу. Видимо, тот факт, что я пятнадцать минут сидел в машине, как последний идиот меня разозлил, потому что я открываю дверь слишком резко. Подхожу к стойке и опираюсь об неё. Его голова опущена к компьютеру, и он заговорил прежде, чем я успел что либо сказать.

-Здравствуй, Луи.

И даже если он не поднял голову, чтобы посмотреть на меня, я замечаю его самодовольную ухмылку. Ясно, значит, он не собирается, чисто из вежливости, сделать вид, что не видел, сколько времени я простоял на парковке? Вот теперь мне уже не хочется его благодарить, совсем не хочется. Но я же не могу просто взять и уйти! И конечно же, говорю первую пришедшую на ум мысль:

-Как собака?

Сжимаю зубы. Серьезно? «Как собака», это шутка? Я не спрашивал ничего о собаке, с того самого вечера, как сбил её. Ничего худшего придумать нельзя было. Мысленно матерю самого себя, а он улыбается. Ещё шире. Ну все, хватит, я скоро запихну ему эту улыбку кое-куда.

-Ты спрашиваешь у меня, как собака?

Прекрасно, он хочет ещё больше меня унизить? Я злюсь, потому что уже в который раз выставляю себя перед ним полным идиотом.

-Да.

Он еще что-то печатает на клавиатуре, прежде, чем повернуться ко мне. Я вижу, как он старается не засмеяться.

-С ним все отлично.

-Вот и хорошо.

Его очень забавляет эта ситуация, а я сильнее сжимаю зубы.

-Его приютили более месяца назад, - он делает акцент на последних словах. Значит, он хочет не просто унизить меня, а заживо закопать? Я же, похоже, помогаю ему копать яму.

-Хорошие люди?

-Да, очень хорошие люди.

-Он счастлив?

-Да, он счастлив.

-Ладно, потому что я не хочу, чтобы он жил с людьми, которые плохо о нём заботятся.

-Они прекрасно о нем заботятся, не волнуйся.

-Они его кормят?

-Да, кормят.

-У него есть будка?

-Не за что, Луи.

-Что?

-Не за что.

И я вижу по его глазам, что он понял, и молча, благодарю его за то, что не дал мне опозориться ещё сильнее. Мы смотрим друг на друга, и это странно, потому что я впервые не чувствую себя неловко. Он все еще улыбается, но намного мягче. К сожалению, улыбка пропадает в тот момент, когда звонит его пейджер. Он смотрит пришедшее сообщение, и я вижу, как меняются черты его лица.

-Чёрт.

Он быстро перескакивает через стойку и выглядит довольно взволновано. Я не знаю, зачем, но я побежал за ним. Наверное, он не против, потому что сам придержал мне дверь, когда мы выходили. Пробежали задний двор, и за несколько секунд оказались возле сидящей на коленях девушки, возле неё лежала собака, кажется, лабрадор.

-Карла?

-Все плохо, младенец плохо размещен.

-Блять.

-Я позову Марка.

-Поторопись.

Я не понимаю, о чем они говорят, но оба выглядят взволнованно. Смотрю, как девушка удаляется.

Поиск по сайту: