Артур Коестлер сказал: « У боли есть пределы, у страха – нет.». Не бояться боли, самое опасное, потому что без страха, мы не видим пределов. Я никогда не боялся боли. (с) Гарри 3 страница

-Луи?

Поворачиваю голову к нему, я немного потерян. Спрашиваю себя, что я тут делаю. Он сидит напротив собаки. Она скулит.

-Луи, ты должен мне помочь. Она сейчас родит, но щенок плохо размещен и она напугана. Иди сюда.

Я не слушал половину его слов, слишком сконцентрировавшись на скулящем животном, но делаю, что он мне сказал и сажусь рядом. Он берёт мою руку и кладёт её на живот собаки.

-Её зовут Мэсси, говори с ней. Успокаивай и гладь её, вот так, – и он нажимает своей рукой на мою, чтобы показать, как нужно делать. Я не способен ему ответить, потому что сейчас сам умру от страха. –Ты можешь это сделать?

Скорее всего, я ему ответил, или просто кивнул, потому что он больше не обращает на меня внимания. Он делает..Я не знаю, что, и честно сказать, не имею ни малейшего желания узнать. Вытаскивает щенка, скорее всего. Я сейчас упаду в обморок из-за всей этой крови, но всё же продолжаю делать, что он мне сказал. Я глажу живот, и до меня доходит, что тем самым я выталкиваю младенца.

-Все будет хорошо, моя милая, всё в порядке... - он успокаивает её, говорит ободрительные слова. И слава Богу, что он это делает, потому что я совершенно забыл, что это моя работа. Если честно, то я вообще не привык разговаривать с собаками, особенно с рожающими и скулящими. Я весь трясусь, и не могу отвести от него глаз. Черты его лица сосредоточены, а окровавленные руки точно знают, что делают. Его голос мягкий и нежный, когда он говорит с Мэсси. Это работает. Собака скулит намного меньше, в то время, как я уже готовлюсь паниковать. И вдруг, она замолкает.

-Вот и всё.

Я поворачиваюсь к нему, он держит маленький, запачканный кровью комок шерсти, который двигается в его руках. С его лба стекает пот, но он улыбается. По-настоящему улыбается, с блестящими глазами.

-Смотри.

И тут я понимаю, что он обращается ко мне. Опускаю глаза на маленького щенка, и пусть это совершенно глупо, но я тоже начинаю улыбаться.

-А вот и мы.

Поворачиваюсь, чтобы увидеть возвращающуюся девушку с Марком, и поскольку он одет в белый халат, смею предположить, что он ветеринар. Перевожу внимание на Гарри, который кладет щенка на шею к матери, вытирает руки об джинсы и разворачивается ко мне.

-Луи? Луи, всё нормально?

-Да,– ну или не совсем. Он опять выглядит взволнованно. А вообще-то нет, ничего не нормально, меня сейчас вырвет.

-Точно? Ты бледный.

Я чувствую, как он помогает мне встать, и поддерживает, пока мы проходим двор. Его рука вокруг моей талии. Ничего не понимаю, голова кружится, я сейчас и правда отключусь.

-Только не падай в обморок.

-Не буду.

Мы внутри, мне жарко и капли пота стекают по шее. Он сажает меня на стул, и уходит, чтобы принести стакан холодной воды, прежде, чем сесть рядом. Стало легче. Ненадолго закрываю глаза.

-Тебе лучше?

-Да.

Голова кружится меньше, и меня больше не тошнит. Наверное, я уже не такой бледный, потому что он выглядит менее взволнованно, но всё равно не сводит с меня глаз.

-Думаю, мы назовём его Луи. Щенка.

-Ах-ах, очень смешно.

Но он, вообще-то, говорил серьёзно. Я выпрямляюсь на стуле, он делает тоже самое, готовясь поймать меня, если я вдруг упаду.

-Полегче, ты всё ещё бледный. Я не знал, что ты не переносишь вид крови, – я тоже не знал. -Мне жаль. И да, Луи, спасибо, – я непонимающе на него смотрю, потому что не могу понять, за что он меня благодарит. –Без тебя мы бы не спасли щенка. Так что, спасибо.

Я не знаю, искренне ли он это сказал. Ведь я ничего не сделал, ну кроме того, что побледнел и чуть не упал в обморок. Но я всё равно чувствую гордость, за то, что помог Луи-щенку явиться в этот мир.

***

-О, только не говорите, что это Луи!

-Он был таким милым, не правда ли?

-Awww, самым милым малышом в мире.

Я не могу сдержаться, и закатываю глаза, пока моя мама и Элеанор смеются. Воскресный обед на веранде. Не могу поверить, что привёл сюда Элеанор, ведь нас не связывает ничего, кроме секса, но она, похоже, не хочет это понять. Да, и к тому же, мама всё время меня спрашивает, почему я ещё не нашёл девушку, и я подумал, что если один раз привести ей Элеанор, то она наконец-то оставит меня в покое. Но как же я сейчас об этом сожалею. Моя мать не придумала ничего другого, кроме просмотра моих детских фотографий, так что, я уже полчаса выслушиваю их «О, это Луи.», «О, какой он милый», «О, какой он маленький», «О, Боже, Луи, это ты». Я хочу на них наорать, но довольствуюсь только настолько лживыми улыбками, что сам не понимаю, как они могут им верить. В конце концов, мама решила меня добить.

-Сколько времени вы вместе?

Я захлебываюсь чаем, и Элеанор отвечает вместо меня.

-С начала учебы.

А самое ужасное, что она улыбается во все тридцать два зуба, а моя мать опять презрительно на меня смотрит.

-Почему ты мне ничего не сказал, Луи?

Потому что мы не вместе, мы только трахаемся. Но они уже завели совершенно другой разговор, да и я не думаю, что это было бы подходящим ответом, если хочу избежать скандала. Достаю свой IPhone из кармана и пишу Анониму.

«35. P.S. Я сейчас покончу с собой»

«Тогда в следующий раз принеси своей маме резиновую секс-игрушку, это заменит фотографии.»

Не могу сдержать смех. Они поднимают на меня глаза, удивленно смотря. Складываю телефон и делаю вид, что увлечён их беседой.

-Простите, что вы говорили?

-Элеанор сказала мне, что занимается психологией, и что она очень талантлива в этой области.

Единственная область, в которой она талантлива – это минет. Но думаю, что это не самое лучшее замечание, так как уже представляю шокированное лицо матери. И сразу же представляю её выражение, если бы я принес ей игрушку из секс-шопа вместо девушки, - она бы прикрыла рот рукой и наигранно охнула. Мне приходится закусить губу, чтобы опять не рассмеяться.

Кроме моего разговора с Анонимом, всё в этом дне было слишком долгим. Правда, очень долгим. Противным, до ужаса бесящим, и полностью наполненным разговорами о лаках, моде и знаменитостях. На часах уже десять вечера когда мы садимся в машину, я включаю Aerosmith и не имею ни малейшего желания разговаривать. Я уже достаточно наслушался Элеанор в течении дня, и если она опять заговорит, то я буду готов высадить её. Но она, похоже, другого мнения, и проскальзывает рукой между моих ног.

-Луи...

Я снимаю её руку.

-Перестань.

-Ну давай, детка...

-Не называй меня так.

Интересно, она хоть иногда кого-то слушает? Ведь я не впервые прошу её не называть меня так. Я не её парень, поэтому пусть оставит эти паршивые прозвища при себе.

-Блять, Эль!

Я резко поворачиваю руль, и выравниваю машину. Она запустила руку мне в штаны.

-Ты совсем больная?! Мы могли попасть в аварию, я за рулём, если ты не заметила!

Поворачиваю к ней голову. Она закусывает губу и невинно на меня смотрит, расстегивая пуговицы своей блузки. И я думаю, не стоит ли её ударить, не смотря на то, что я никогда не бью девушек, или же остановиться на обочине.

-Ну же, Луи. Дай мне позаботиться о тебе.

И я, конечно же, останавливаюсь на обочине, потому что она опять выиграла.

Когда я выхожу на парковку Университета, время близится к полуночи. После того, как я довёз Элеанор до дома пятнадцать минут назад, я всё время ругаю сам себя за то, что опять повёлся. Ругаю себя за то, что никак не могу от нее избавиться. И все сводится к сексу. Ведь в конце концов, она всегда получает, что хочет. Мою куртку капитана, к примеру. Черт, она опять с ней ушла. Резко закрываю дверцу, вот сейчас реально обидно, это моя куртка! Кстати, кажется я не один на нервах. Поворачиваясь, вижу Стайлса (надо заметить, что я больше не придумываю ему клички), быстро проходящего парковку в десяти метрах от меня.
Он направляется к огромной черной Range Rover. Воу, он едва стоит на ногах и собирается водить? Надеюсь, это шутка. Подбегаю к нему, и он резко останавливается, увидев меня, хотя у него не было выбора, ведь я сам перегородил ему дорогу. Я не ошибся, от него несет алкоголем.

-Только не говори, что ты собираешься сесть за руль.

Он злобно на меня смотрит.

-Уйди отсюда.

Ладно, он очень зол. Но мне плевать, если он будет вести машину в таком виде, то добром это не закончится. Поняв, что я не собираюсь двигаться, он толкает меня и открывает дверцу.

-Блять, это не смешно, ты не можешь водить в таком состоянии.

Но он не слушает, и я делаю наверное самую глупую вещь в своей жизни, но я обхожу его 4х4 и сажусь на пассажирское сиденье. Я вижу, как он до белизны в костяшках сжимает руль, непрерывно смотря на дорогу. Все мышцы его тела очень напряжены, он не зол, а буквально вне себя. Его скулы натянуты и он сжимает зубы.

-Выйди.

-Нет.

-Выйди.Из.Моей.Машины.

-Нет.

Его голос холодный, и он чётко проговаривает каждое слово. Он меня ударит или нет? Похоже, что нет, опять продолжает смотреть перед собой. Если он думает, что игнорирование заставит меня уйти, то он ошибается.

-Прекрасно.

И прежде, чем я успеваю отреагировать, или же, просто пристегнуть ремень, он резко давит на газ, выезжая на трассу. Едва успеваю опереться рукой об окно, как он поворачивает, прибавляя скорости.

-Ты совсем ненормальный ?!

Он подрезает почти все проезжающие мимо машины, которые только недовольно сигналят, дабы избежать столкновения.

-Блять перестань! Ты нас убьешь! - изо всех сил держусь за висящую сверху ручку. -Не веди себя, как сволочь! Остановись!

И он вновь так быстро разворачивается, что я ударяюсь головой об сидение, слыша кричащего водителя находящейся сзади машины.

-Выходи.

Я слишком шокирован, чтобы ответить, или просто пошевелиться. Я весь дрожу. Вижу, как мужчина сзади выходит из своей машины, сжимая кулаки. Я же говорил, что добром это не закончится. Он стучит по стеклу, громко крича. Только вот Гарри абсолютно всё равно. Он наконец-то поворачивается ко мне.

-Выходи.

-Нет.

Если я выйду, он, в его-то состоянии, угробит и себя и свою машину. Мое сердце сейчас просто взорвётся. Кровь застывает в венах, а парень на улице кричит ещё сильнее, но Гарри всё ещё плевать. Я даже не уверен, слышит ли он. Мы смотрим друг на друга, и когда он понимает, что я не отведу взгляд, то сжимает зубы. Его глаза становятся темнее, и он со всей злости давит на газ, оставляя истерического мужчину посреди дороги. Я вжимаюсь в сиденья, он проезжает все светофоры, подрезает все машины.

-Ты сейчас нас обоих убьешь! Черт, остановись!

Кажется, я полностью довёл его. Он настолько резко поворачивает, что я не могу сдержать крик, когда какой-то грузовик чуть в нас не врезается. Он останавливается на обочине, и на этот раз я даже не успеваю ничего понять, как он ударяет мою голову об боковое стекло. Из-за боли, не замечаю, как он выходит, обходит машину, открывает мою дверцу и бросает меня на землю. Больно падаю. Поднимаю на него голову, он стоит надо мной и прожигает взглядом. Вижу, как он ещё сильнее сжимает кулаки.

-Когда я говорю тебе выйти из моей машины – ты должен выйти из моей машины.

Хорошо, вот сейчас он меня точно ударит. И даже если я к нему не прикасаюсь, я могу почувствовать, как его трясет от злости. Всё ещё в шоке, не могу ни пошевелиться, ни встать, поэтому просто лежу на земле, ожидая удара, но ничего не происходит. Он еще несколько секунд непрерывно на меня смотрит и уходит. Он просто забирается в свою машину, и уезжает так же резко, как и приехал. Оставляя меня здесь, чёрт знает где. Вижу, как исчезают фары его 4х4. Подношу руку ко лбу, у меня идет кровь, и я валяюсь на асфальте. Не осознаю, что только что произошло. Что это, мать вашу, было?!

***

«Вали ещё раз трахнуть свою шлюху» (с)Гарри

Дневник Гарри и Д-33

Дневник Гарри

Фотография:

Песня: Adam Tyler - Torn

***

Дорогой дневник,

Осталось всего 34 дня. Я злюсь и схожу с ума. Не могу перестать представлять его руки на ней. Он её трогает, он её гладит, он её целует. Он занимается с ней любовью. Меня сейчас вырвет. Я каждый день её вижу. Она носит его куртку, как будто она на самом деле принадлежит ей. Я хочу отобрать её. Она ей не идёт, у неё нет права её носить. Саманта могла носить мою одежду. Элеанор не может носить одежду Луи, если он просто её трахает. Думаю, это хуже всего. Она носит его куртку взамен на проведённую вместе ночь. Эти картинки не покидают мою голову. Я представляю их переплетённые тела. Представляю, как они выкрикивают имена друг друга. Кажется, я сейчас взорвусь. Я не тронул его вчера, у меня получилось. Когда он отказался выйти из моей машины, я сдержался. Я не ударил его, хотя и хотел, но я не сделал этого. У меня получилось. Можно сказать, я иду вперёд. Я не спал с тех пор, как оставил его на обочине, и я очень устаю от новых таблеток. Нужно пойти отдохнуть, иначе я не продержусь. Спокойной ночи.

***

Д-33

Фотография:

Песня: The All American Rejects - I Wanna

***

«33»

«И тебе, Луи.»

***

Вам знаком тот момент, когда вы нервничаете, злитесь, ненавидите кого-то и реагируете импульсивно? Вы игнорируете людей, которые говорят вам остановиться, потому что вы будете сожалеть о содеянном, или, которые советуют вам хорошенько подумать, прежде, чем приступать к действию. Но вам плевать, потому что в этот момент, вы на сто процентов уверены, что правы, и что это сильнее вас. А потом приходит самое ужасное - момент, когда вся злость испаряется. Когда вы успокаиваетесь и начинаете корить себя за то, что сделали. Вы чувствуете себя идиотом, потому что да, если бы вы послушали советы людей, вы не были бы сейчас в полном дерьме. Но вы слишком горды, чтобы признать это. Потому что нет, мы никогда не скажем кому-то: «Если бы я тебя послушал, со мной бы ничего не случилось». А потом, нам становится плевать, на все данные нам советы, ведь уже слишком поздно. Тогда мы начинаем раздумывать о причинах своей злости, и становится ещё хуже, ведь если думать об этом, то это просто переворачивает всё с ног на голову, и мы начинаем обвинять самих себя во всех ошибках. Даже если они общие, если всё время о них думать, мы убеждаем себя, что сами виноваты во всем. И это просто паршиво. Все сомнения и угрызения совести сваливаются, как снег на голову. Нам хочется пойти и извиниться, но глупая гордость не позволяет. Поэтому мы прокручиваем это в мыслях, спрашивая себя, что делать. Угрызения совести опять превращаются в злость. Ведь в конце-то концов, мы не сами устроили это дерьмо! И мы начинаем злиться на другого человека за то, что не можем на него злиться, и злимся только на самого себя. Все становится слишком запутано. Но это не та самая злость, что была в начале. Больше нет импульсивности, которая заставляет нас делать глупые вещи, о которых мы будем сожалеть. Нет, мы просто злимся, потому что не знаем что делать, и нам плохо из-за того, что мы так много думали. Нам хочется просто всё забыть, но мы не можем, потому что это не просто. Ведь из-за того, что мы так много думали, слова и действия не сотрутся. Нельзя прийти на следующий день и сказать: «Давай просто забудем, ничего не произошло». Потому что это не сработает. Мы не забудем, а только сделаем вид. И при первой же возможности, слова вырвутся наружу и сделают ещё больнее. Ну вот, мы столько об этом думали, что теперь болит голова и просто хочется, чтобы всё прекратилось, чтобы всё было лучше. Мы повторяем себе, что поняли свою ошибку, и что в следующий раз мы дважды подумаем прежде, чем говорить.
А ответа все ещё нет. А самое паршивое, что мы можем сколько хотим, принимать свои ошибки, но мы всё равно сделаем то же самое в следующий раз. Потому что мы ничего не поняли. Нет никакой разницы в том, поняли мы свои ошибки или нет, ведь мы просто слишком тупы, чтобы не налажать снова. Потому что когда мы злы, мы не думаем. Потому что мы слишком глупые и гордые.

Потому что действия значат больше, чем слова, и потому что слова заменяют действия.

Потому что Луи злится на Гарри, и закрывается Анониму.

И потому что он закрывается, Аноним открывается ему.

Я убегаю, ты идешь за мной. Я иду за тобой, ты убегаешь.

Получается, это бесконечный круговорот.

В конце концов, философия легче математики.

Глава 6

Фотография:
Песня: Sia - Breath me

***

Я никогда не понимал, зачем люди оплакивают мёртвых. Нужно оплакивать пустоту. Боль. Нехватку. Но не мертвых, потому что мёртвые ничего не чувствуют. Нужно оплакивать живых. Тех, кто остался. Тех, кто страдает от этой потери, потому что мёртвому нет никакого дела. Он не страдает. Он просто мёртв. (с)Гарри

***

Маленькая стрелка моих часов, которая крутится в регулярном ритме. Блондинка, которая наматывает прядь волос на палец. Зубрила, который с большим шорохом переворачивает страницу. Библиотекарша, которая печатает что-то на компьютере и периодически морщит нос, чтобы поднять спадающие очки. Паук, который бежит от одной щели к другой. Тиканье больших повешенных над дверью часов. Ручка, которая скатывается по столу, и которую я поднимаю вновь и вновь. Вздыхаю. Похоже, всё вокруг намного интереснее находящейся передо мной книги по праву. Вытаскиваю свой IPhone и проверяю, не ответил ли Аноним. Я отправил ему отсчёт дней утром, но никакого ответа. Вчера он тоже не ответил. Вдруг он на меня злится? Каждый раз, когда мне кажется, что у нас получается наладить диалог, он всегда ускользает. И это пугает. Остался всего 31 день, до конца отсчёта, а мне кажется, что первый мейл был миллион лет назад. Хотя я ещё помню его «Что бы ты делал, если бы тебе оставалось жить всего 100 дней?». Это невозможно, в его вопросе должен быть смысл. Он не просто так его задал. Это не тот тип вещей, которые спрашивают просто так. Чем быстрее проходят дни, тем больше становится то неприятное чувство в моём животе. Потому что, несмотря на то, что он мне сказал, я знаю, что что-то произойдёт.

«Мне жаль»

И нажимаю на «отправить». Я не привык извиняться, но я не хочу потерять его сейчас. Не сейчас, когда до конца осталось так мало. Я не могу выкинуть из головы навязчивую мысль, что он сделает какую-то глупость. Ещё раз вздыхаю и кладу телефон обратно. Пытаюсь сконцентрироваться на гражданских правах.

В конце концов, я неплохо продвигаюсь. Спустя час выпускаю карандаш из рук и медленно потягиваюсь, пока мой взгляд резко не останавливается на силуэте. Не может быть. По инерции подношу руку ко лбу и хмурюсь, почувствовав три шва под пластырем. Это должно быть шутка. После четырёх дней полного исчезновения он в пяти метрах от меня. Четыре дня назад я по его вине истекал кровью, волнуясь, не случилось ли с ним ничего, а он просто стоит возле стеллажей. Смотрит в свою проклятую книгу, которую он держит в одной руке, в другой теребит ручку. Да, наверное, это просто шутка. Он не может быть настолько наглым. Но, похоже, что он именно такой. Блять, я четыре дня переживал за него, а он читает, как будто ничего не произошло! Как будто он не выкинул меня на обочине, после того, как разбил мне лоб о боковое стекло, потому что этот козёл был зол и пьян! Я сейчас взорвусь. Он подходит к двери и готовится выйти. Я взрываюсь. Встаю, скрипя стулом, и быстро подхожу к нему. Он не заметил, как я подошёл. Сильно толкаю его.

-Как твои дела? Всё в порядке? - он поднимает на меня глаза, а я делаю вид, что рассматриваю его с ног до головы, не скрывая отвращения. Я даже хватаю край его футболки, и немного оттягиваю. -Ничего не сломал? – он закрывает книгу, ставя ручку между двух страниц, а я продолжаю холодно на него смотреть. –Целый и невредимый?

-Луи, не здесь, – он шепчет и смотрит вокруг. Я делаю то же самое и понимаю, что все взгляды направлены на нас, а я в буквальном смысле устраиваю сцену. Только мне плевать. Я слишком зол, чтобы обращать на это внимание. Четыре чёртовых дня.

-Что? Теперь взгляды людей тебя беспокоят?

Вижу, как он сжимает зубы.

-ТШШШШ!

Поворачиваю голову к библиотекарше, которая пристально на нас смотрит. Только вот на неё мне тоже плевать. Перевожу внимание на него и уже набираю в лёгкие воздух, чтобы начать на него кричать. Но он не даёт мне времени, хватает за локоть и тащит к выходу, а я настолько удивлён, что поддаюсь. Выйдя в пустой коридор, он бесцеремонно поворачивает меня к себе лицом.

-Я жду объяснений.

Он ждет объяснений? Он их получит. Резко скидываю его руку.

-С чего же мне начать? Нет, потому что я, правда, не знаю. Может, начнём с того, как ты толкнул меня в коридоре? Или нет, лучше с того, как ты вломился в кладовку. О, или ещё с того, как ты свалил из библиотеки, как последняя сволочь. Нет, у меня есть идея получше, давай начнем с того, как ты принял себя за супер-героя и спас потерянного среди зеркал идиота. Выбирай!

Я топаю ногой. Ладно, я очень зол. Я активно жестикулирую, когда говорю, а он стоит, не проявляя никакой эмоции. И меня это бесит ещё сильнее, поэтому я ударяю его в плечо. Он немного пошатывается. Не оставляю ему времени ответить, продолжая свою тираду.

-Ты, кстати, любишь сваливать. Это твоя фишка? Сваливать, как последняя сволочь? - отсутствие реакции с его стороны сводит меня с ума. –Тебе нечего сказать?

Он просто пожимает плечами.

-Я даю тебе закончить.

Ха-ха, как мило. Спасибо.

-Блять, в чём твоя проблема?! Ты высадил меня посреди дороги и просто свалил! Что с тобой не так?!

Да, я на самом деле злюсь. Знаю, что уже третий раз спрашиваю, что с ним не так, но я четыре дня переживал за него, а он просто стоит здесь без какой либо реакции. И это бесит ещё сильнее. Не сдержавшись, бью его кулаком в челюсть. Он не предвидел такого поворота событий, и повернул голову в сторону от силы удара. Осознаю, что я только что сделал, и перестаю двигаться. Кажется, время остановилось. Вокруг витает мёртвая тишина. Он несколько секунд неподвижно стоит, я тоже не могу пошевелиться, так как понимаю, что сейчас он мне тоже врежет. Он подносит руку к челюсти и медленно массирует ее, поворачивая голову ко мне. Жду, что он ударит, оскорбит, или хотя бы злобно посмотрит, но вместо этого, он улыбается. У меня должно быть галлюцинации? Это сон? Я только что врезал ему, а он улыбается? Злость опять берёт своё, и я скрещиваю руки на груди.

-Могу ли я узнать, почему ты улыбаешься?

-У тебя хороший удар правой.

-Ч-что? – мои глаза, в буквальном смысле, полезли на лоб. Я, наверное, ослышался?

Он пожимает плечами.

-Я не думал, что у тебя такой хороший удар. В следующий раз буду поосторожней.

Нет, я не ослышался. А самое странное, что это даже не ирония или провокация, просто констатация факта. И тут мои руки падают, рот немного приоткрыт. Он издевается. Я только что на него наорал, ударил, а он говорит мне об ударе правой? Он в очередной раз вывел меня из душевного равновесия. Я никогда ничего не понимаю с ним.

-Шутишь?

-Нет, я серьёзно. Не думал, что ты настолько силён.

Окей, я не знаю, на какой планете он живёт, но я чувствую себя в третьем измерении. В параллельной вселенной. Вот именно, в параллельной вселенной. Он начинает уходить, а я в который раз настолько шокирован, что просто смотрю, как он удаляется. Не могу отреагировать, и на самом деле спрашиваю себя, не является ли все это сном? Нет, правда, потому что если меня ударит кто-то, плевать, прав он или нет, то он получит своё в ту же секунду. Я бы не улыбался и не говорил бы с ним о силе его удара. Серьёзно, этот парень должен доставляться с инструкцией по применению.

-И Луи, – он поворачивается ко мне и я вижу, как он берёт что-то из своего кармана, прежде, чем кинуть мне это. Инстинктивно ловлю. –Зажимай его в руке, - я опускаю глаза на небольшой, резиновый мячик. Он показывает мне на свой лоб, чтобы я вспомнил о своём. – Когда они будут снимать швы, зажимай его в руке, это отвлечёт тебя от боли.

После чего он разворачивается и уходит. Смотрю, как он исчезает в конце коридора, и сильно сжимаю мячик. Давайте подведём итоги: этот парень живёт в другом измерении.

***

-Бал через две недели, а Даниэль уже заставляет меня пойти с ней выбирать платье.

Хмурюсь и опираюсь о бильярдный стол. Лиам попадает в лунку.

-Ты идёшь с ней?

Он пожимает плечами, прежде, чем ударить по шару.

-Ага, - он промахнулся, моя очередь, сосредотачиваю внимание на «6». - Ты идёшь с Элеанор?

-Наверное, хотя я не знаю, – ударяю. –Она меня бесит, отказывается понять, что мы не вместе.

«6» попадает в лунку, перемещаюсь, выбирая новый шар.

-Что за глупые слухи вокруг тебя и Стайлса?

Сердце пропускает удар, а кий выскальзывает из рук. Стараюсь сделать невозмущённый вид, как-будто не понимаю, о чём он.

-О чём ты говоришь?

-Не строй из себя идиота, Луи, ты знаешь, о чём я говорю. Что за спектакль был в библиотеке? Слухи быстрые, знаешь ли.

Я заметил, ага. Поднимаюсь, чтобы посмотреть на него.

-Ничего, Лиам. Он просто толкнул меня, когда выходил, и я дал ему сдачи.

-Другие говорят не это.

-С каких пор ты слушаешь, что говорят другие?

-С тех, как это касается этого психопата и моего лучшего друга.

Закатываю глаза и раздражённо вздыхаю.

-Будь осторожней, встречаясь с Даниэль - ты ведёшь себя как баба, - пытаюсь засмеяться, но выходит слишком фальшиво, знаю, что он заметил это, но не стал настаивать. -Мы сейчас опоздаем, пошли.

Быстро обхожу стол и выхожу из кафе кампуса. Я сжимаю зубы. «Этого психопата». Мне пришлось приложить большие усилия, чтобы не сказать ему не называть его так.

***

Футбольная тренировка меня очень вымотала. Тренер был в плохом настроении и задержал нас до десяти вечера. Буквально падаю на кровать. В такие моменты я рад, что у моего отца столько денег, что я могу позволить себе отдельную комнату. Беру свой Мас и отправляю Анониму сообщение «30», прежде, чем подставить под голову подушку. Уже почти засыпаю, когда вижу что пришло новое сообщение. Привстаю, потирая глаза, и ставлю компьютер на колени.

«Почему ты извинился вчера?»

«Идёт. Я перемотаю на начало. Скажешь, когда готов, и включим вместе».

И мы весь вечер смотрели фильм. Комментировали каждый момент, и поспорили, кто сможет сказать больше реплик раньше Тома Хэнкса. И да, я позорно проиграл. Он знал их практически наизусть, слово в слово. Но, не желая задевать моё самолюбие, он сказал, что у нас ничья. Мне понравилось делать это с ним. Это странно, но на протяжении двух часов я ощущал себя ближе к Анониму. Я не знаю о нём ровным счётом ничего, даже имени, и я почти свыкся с этим. Но в этот момент я понял, что у нас есть что-то общее. Это приятно.

***

23:30
Тренер опять задержал нас допоздна, и я сопротивляюсь, чтобы не уснуть за рулём. Подкручиваю звук в надежде, что Сoldplay не дадут мне уснуть. Это не очень-то и нужно, потому что увиденное мною через несколько секунд, заставляет меня окончательно проснуться.

Поиск по сайту: