Артур Коестлер сказал: « У боли есть пределы, у страха – нет.». Не бояться боли, самое опасное, потому что без страха, мы не видим пределов. Я никогда не боялся боли. (с) Гарри 5 страница

Д-20

***

Фотография: Песня: Switchfoot - Your Love Is A Song

***

«20. Ты хочешь разговаривать сегодня?»

«Поговорить с тобой.»

Потому что мы не можем всегда выигрывать.

Потому что иногда поражение значит больше победы.

Потому что в их истории нет ни победителей, ни проигравших. Этой ночью оба уснут с улыбкой на устах.

***

Д-19

Фотография: Песня: One Republic - Apologize

***

«19. Ты всё ещё не хочешь разговаривать?»

«Отличный выбор. Начнём! (Прости, если мне будет не хватать воображения, последний раз я делал это в 12 лет.)»

***

Иногда, мы чувствуем себя опустошенными и грустными, особо не зная почему. Нет никакой определённой причины. Нам просто плохо, и всё.

В тот вечер Аноним чувствовал себя плохо и грустно. Он не хотел разговаривать и не хотел оставаться один.

Луи остался с ним. Он показал ему каждую страницу книги, каждую картинку.

«Супермен водил Бэтмобиль. Он женился на Женщине Кошке. Лоиса Лейна раздавил слон. Инопланетянину тут было не место, он вернулся домой на Феррари. Он уехал из Капитолия и стал жить в Париже, чтобы есть круассаны. Лекс был его лучшим другом. Была ещё Меган, но она была там только потому, что является очень красивой актрисой. Он семь раз спасал мир.»

Лёжа на своей кровати, Аноним слушал бессмысленную историю. Он пару раз пропускал картинки, и часто спрашивал себя, что там делает Инопланетянин.

Но это было не важно.

В конце концов, супер-герой уснул с книгой на животе, не зная, что по ту сторону экрана на него несколько часов кто-то смотрел, тем самым, ощущая себя хоть чуточку счастливее. Впервые, ощущая себя не так одиноко.

В тот вечер мир спас не только Супермен.

Потому что нам всем нужен супер-герой, даже без сверхспособностей.

Супер-герой Анонима – простой студент, изучающий право.

«Сладких снов, Луи.»

***

Д-18

Фотография: Песня: The Script - Breakeven

***

"18. Я могу задать тебе вопрос?"

"Обещаю."

Впустить человека в свою жизнь, значит когда-то его оттуда выпустить.
Аноним ответил только спустя 29 дней.
29 дней - это время, которое понадобилось ему, чтобы понять, что Луи не бросит его.

Луи не бросил, потому что ему нужно было узнать, что случится через сто дней.

Простое любопытство создало очень сильную связь. И теперь, ему плевать.

Потому что Аноним впустил его в свою жизнь, и он не собирался оттуда уходить.

Он не даст судьбе взять своё.

Глава 8

Фотография: Песня: Nikki - How to break a Heart

Эрве Базен написал: «Жизнь без будущего – это чаще всего, жизнь без прошлого.»
Чушь. Иногда прошлое приносит столько боли, что оставляет нас без будущего. (с)Гарри

***

«16. Ты придёшь завтра на бал-маскарад ?»

«Нет, я всё ещё не люблю людей.»

И это, наверное, глупо, но я улыбнулся. Он не любит людей, но не отталкивает меня. Это такое приятное чувство, понимать, что я - другой, что я отличаюсь от всех. Когда я с Анонимом, мне кажется, что я дорог ему. Нет, у меня нет проблем с самооценкой, даже наоборот. Я знаю чего стою и горжусь этим. Но с ним всё иначе, с ним мне кажется, что мои действия на самом деле имеют смысл. К примеру, когда я не злюсь на него, если он не хочет разговаривать, или утешаю его, когда ему грустно. Мне приятно это делать. Потому что он превращает самые неважные вещи в жизненно необходимые. Думаю, это мне в нём и нравится. То, как он показывает, что я чего-то стою, даже не подозревая об этом.

- А вот это?

Я быстро теряю улыбку и поднимаю глаза, раздражённо вздыхая.

- Оно идеально.

Как и остальные восемь, которые она примеряла. Не понимаю, как я мог на это согласиться. Я уже два часа сижу на диванчике напротив примерочной, делая вид, что смотрю на платья Элеанор. Каждый раз говорю ей, что они все красивые, но ей всегда чего-то не хватает. Она крутится у зеркала и наклоняет голову в сторону. Предупреждаю, только не говори то, что собираешься сказать.

- Я примерю другое.

Только не это. Я скорее спрыгну с моста, чем просижу здесь ещё один час. Моя очередь манипулировать. Встаю и притягиваю её к себе за талию.

- Нет. Это идеально.

- Но ты каждый раз это говоришь!

Наклоняюсь, что бы прошептать ей на ухо.

- Да, но я уже представляю, как стягиваю его с тебя после бала.

Эффективно. Двадцать минут спустя – мы на улице.

***

Вечер начался два часа назад, и я уже заканчиваю свой седьмой или восьмой стакан виски. Не знаю, и мне плевать. Большой зал Университета украшен в стиле 16 века. Девушки в платьях, парни в костюмах. Все в масках. Стою у бара, со стаканом в руке, я говорю с блондинкой, имя которой уже не помню. Элеанор так достала меня танцами, что я послал её. Ненавижу танцевать, и она это знает. Оскорбляя, она не забыла уточнить, что платье с неё стянет другой. О, Аллилуйа, наконец-то. Блонди рассказывает мне, что... Понятия не имею, что она мне рассказывает. Смотрю на её декольте, оно поинтереснее. Она резко прерывает свой монолог и смотрит на что-то за моей спиной.

- ВАУ!

Делая глоток виски, поворачиваюсь, что бы узнать, что же смогло её заткнуть и... Блять. Я едва не выплескиваю напиток. Он стоит посредине огромного входа. Неподвижно. Чёрные ботинки, чёрные обтягивающие брюки, чёрная рубашка, черная маска и эти чёртовые зелёные глаза. Я не гей, но здесь, среди этих смехотворных масок и костюмов – он выделяется. Излучает что-то очень сильное. Практически все стоящие у входа гости поворачиваются к нему, в шоке, смотря на пришедшего на бал, асоциального Гарри Стайлса. Ладно, он опоздал на два часа, но раньше не приходил ни на одну вечеринку! Да и какой же он шикарный, чёрт возьми. В категории «эффектное появление» он бьёт все рекорды, ничего при этом не делая. Просто стоит, сложив руки в карманы и осматривая зал. Ему как всегда плевать на то, что он центр всеобщего внимания. Наши взгляды сталкиваются, и я быстро отворачиваюсь. Мне срочно нужен еще один стакан. Когда я вновь смотрю на него, он уже идёт на танцпол с какой-то блондинкой. Так он любит танцевать? Оу.

Фотография:

Я посреди танцпола. Не знаю, как сюда попал. Скорее всего, третий стакан был лишним. Я танцую. Моя куртка непонятно где. Да и мой галстук, кстати, тоже. Блондинка трётся об меня бёдрами. Мне жарко, я потею. Опрокидываю содержимое стакана при каждом движении. На полу алкоголя оказывается больше, чем у меня во рту. И это хорошо, так как у меня ужасно кружится голова. Жара становится невыносимой, а звенящая в ушах музыка - похожей на удары молотком. Мне нехорошо. Нужен воздух. Толкаю блондинку и стараюсь пробраться к выходу. Я, наверное, весь бледный. Чувствую, как по мне течёт пот. Я слишком много выпил. Музыка меняется. Играет Harlem Shake, а я в самом центре этого безумия. Практически не вижу окружающих меня людей. Меня толкают, со всех сторон. Такое чувство, что вокруг всё крутится. У меня сейчас начнётся приступ паники. Кто-то сильно толкает меня, и мой стакан разбивается об пол. Теряю равновесие, и когда уже готовлюсь отправиться следом за стаканом, сильная рука ловит меня за талию. Поднимаю голову и перестаю дышать. Чёрт возьми... Ловлю на себе пристальный зелёный взгляд, окружённый чёрной маской. Нет, он не пристальный, он буквально прожигающий. На несколько секунд, я перестаю слышать музыку. Больше ничего не существует. Нет ничего, кроме его глаз и его рук на моей талии. Вижу, как он двигает губами, но не слышу, что он говорит. Он отводит взгляд, и внешний мир снова существует. Алкоголь снова напоминает о себе. Я чувствую себя очень, очень нехорошо и мне очень, очень надо выйти отсюда. Люди всё ещё танцуют. Он сильнее сжимает мою талию, и я прислоняюсь поближе. Другой рукой он бесцеремонно расталкивает людей, и мы быстро оказываемся на улице. Он отпускает меня и, прислонившись к стене, я медленно сползаю на землю. Так, заметка: я должен был выпить сотню стаканов, умноженную на ещё одну сотню стаканов, но совершенно о них забыть. Глубоко вдыхаю свежий воздух, но голова всё так же кружится. Он садится рядом со мной и ставит свои руки мне на колени.

- Ты очень пьян.

Да ладно?

- И?

- И ничего. Это просто констатация.

- Что ты здесь делаешь вообще?

Да, я полный козёл. Так как он только что помог мне избежать публичного унижения, а я ему грублю. Но это не моя вина. Его чёртовая маска и чёртовые глаза сбивают меня с толку. Чёрная ткань делает их ещё зеленее, чем обычно. И это бесит, потому что я не могу перестать смотреть на него. Это всё из-за виски.

- Что я тут делаю?

- Да, что ты тут делаешь?

Ну вот, он опять начинает. Опять прожигает меня взглядом. Он вообще понимает, что это незаконно, вот так смотреть на кого-то, имея такие глаза, как у него? И молчит. Нас окутало долгое молчание. Только его глаза, и молчание. Ничего другого, и я не хочу, чтобы это прекращалось. Но он его нарушает.

- Аноним в чёрной маске, потерянный среди толпы.

И даже несмотря на то, что он едва прошептал эти слова, я перестал дышать. Уже второй раз за вечер время остановилось. Остались только мы вдвоём. И не дав мне времени прийти в себя, он накрывает мои губы своими. Обводит моё лицо руками. Я бы никогда не подумал, что он может быть таким нежным. Мне нравится привкус мяты на его языке. Только вот алкоголь напоминает о себе, и меня начинает тошнить. Резко отталкиваю его и... меня на него вырывает. Буквально. Прямо на его чёрную рубашку, на его чёрные брюки, на его чёрные ботинки, и я отключаюсь. Вижу только темноту. Полный Blackout. Умею же закончить вечер с шиком.

***

«14»

«Спасибо.»

Тренировка через 30 минут. Тренер меня точно убьёт. Принимаю душ. Чертовски болит голова, и я помню только то, что мы со Стайлсом поцеловались, прежде, чем меня на него не стошнило. Это официально, я больше НИКОГДА не буду пить.

***

Воскресный обед с моими родителями ещё скучнее, чем обычно. В полночь я еду обратно. Играет The Calling – Nirvana, когда я замечаю стоящую у кладбища 4х4. Как в прошлый раз. Не раздумывая, паркуюсь сзади неё. Не знаю, что скажу ему. Да я даже не знаю, почему иду туда. Последний раз я видел его три дня назад, на балу. И нет, я не собираюсь даже думать о поцелуе. Я никогда не ставил свою сексуальную ориентацию под вопрос и не собираюсь делать этого сейчас. Мне вообще-то плевать. Меня больше беспокоит то странное подозрение, что мне, возможно, понравилось. Но я мало что помню. Помню только, что он был очень нежным, кажется, и ещё, что от него приятно пахло мятой, ну до того, как меня вырвало. Эту часть я предпочитаю не вспоминать. Просто чтобы не умереть от стыда.

Он лежит на могиле, поставив руку за голову, а в другой держа бутылку русской водки. Смотрит на небо. И я был прав, я совершенно не знаю что сказать.
«Привет, почему ты лежишь на могиле посреди ночи? И прости за то, что меня на тебя вырвало.»
Не очень хорошая идея. Поэтому я стою, засунув руки в карманы куртки и чувствуя себя идиотом. Чёрт, почему я всегда чувствую себя идиотом? Когда он замечает моё присутствие, то смотрит на меня несколько секунд, прежде, чем перевести внимание на звёздное небо.

- Здравствуй.

Знаю, простое приветствие должно было меня насторожить. Ведь любой нормальный человек спросил бы меня, что я здесь делаю, или не преследую ли я его, но он ведь не нормальный. Он другой, поэтому, я уже не удивляюсь. Он лежит на могиле посреди ночи, так что, мне тоже захотелось побыть другим.

- Можно к тебе?

Слова едва слетели с губ, а я уже жалею, что сказал их. Ведь если он приходит сюда, то чтобы побыть одному, а не терпеть компанию парня, которого ко всему прочему, на него стошнило. Тем не менее, он передвигается с середины могилы на край, оставляя мне место. Ложусь возле него. Наши плечи касаются, и он протягивает мне бутылку водки.

- Спасибо.

Смотрю, как он наблюдает за звездами, и кажется, я ещё никогда не видел его таким расслабленным. Он выглядит спокойно и умиротворённо. Не знаю, сколько времени мы пролежали в тишине. Довольно долго. И это странно, но я тоже чувствую себя более расслабленно. Как будто его спокойствие передалось мне. Наконец-то решаюсь задать вопрос, который всё это время мучил меня.

- Почему ты поцеловал меня тогда?

- Почему ты думаешь, что это я поцеловал тебя, а не наоборот?

Вот именно, я и сам ничего не знаю. И это безумно пугает. Чувствую, как он смотрит на меня, и поворачиваю голову, ища в его глазах ответ. Конечно же, я его не нахожу, потому что в его глазах только зелёный, очень зелёный и очень глубокий омут. Настолько глубокий, что я не могу сосредоточиться, и это бесит ещё сильнее.

- Это ты поцеловал меня, Стайлс, я уверен.

Жду, что подтвердит мою теорию, но он только пожимает плечами и переводит внимание на небо.

- Какая разница?

И он, как всегда, прав. Какая разница, кто сделал первый шаг? Результат один и тот же. Я не оттолкнул его и мне всё ещё кажется, что мне понравилось.

- Ты меня поцеловал.

- Тебя на меня вырвало.

Ладно. Вот сейчас было обидно.

- Это ты привёз меня домой?

- Ты не помнишь?

- Если честно, я ничего не помню.

Он поворачивается ко мне, но я не могу расшифровать выражение его лица.

- Ты, правда, ничего не помнишь?

Не знаю, является ли этому виной его пронзительный взгляд, или мягкий шёпот, но мне становится практически стыдно, за то, что я ничего не помню.

- Я помню, как ты поцеловал меня, ну и я... эм, ты знаешь, что было потом.

По правде, единственная вещь, которую я точно помню, это яркий цвет его зелёных глаз в чёрной маске. Но этого я не скажу. Его взгляд сбивает меня с толку, и мне кажется, что он хочет прочитать мои мысли. Он ещё никогда не казался таким недостижимым.

- Чья это могила?

Знаю, нужно было подумать, прежде, чем задавать такие вопросы, но... Я, чёрт возьми, хочу знать, на чьей могиле мы лежим. Он уже второй раз приходит на это кладбище, и я уверен что это для него обычное дело. Помню эту боль в его глазах, когда впервые увидел его здесь, и мне нужно знать, кого он потерял. Из-за кого он с бутылкой водки лежит на могиле, посреди ночи? Как будто узнав имя, я смогу унять его боль. Да я и правда идиот. Вместо быстрого ответа, он наклоняет голову назад, чтобы прочитать надгробие.

- Эрнест Стандфорд.

- Ты не знаешь человека, на котором мы лежим?

- Нет.

- Тогда почему ты здесь?

- Чтобы ему было не так одиноко.

Не знаю, что причиняет мне больше боли, сам ответ, или тот факт, что он был сказан о совершенно другом человеке. Здесь есть кто-то, кто был ему очень дорог. Только у него не хватает смелости лечь на его могилу, поэтому он предпочитает незнакомца. И впервые за всё это время мне кажется, что я понимаю, что он чувствует.

- Поцелуй меня.

Он всё ещё смотрит на небо, когда я шепчу эти слова, и я чувствую, как он перестаёт дышать. Медленно опускает свой взгляд на меня, и всё повторяется. Я вижу только его зелёные глаза. Он молча на меня смотрит, будто думая, не послышалось ли ему. И чем дольше он на меня смотрит, тем больше мне хочется, чтобы он сделал это.

- Поцелуй меня.

- Зачем?

- Мне нужно понять, понравилось ли мне на самом деле, или это всё алкоголь.

- А если я не хочу целовать тебя?

- Ты не хочешь поцеловать меня?

- Нет.

И время снова остановилось. Его «нет» значит «да». Он медленно приближается ко мне и нежно касается моих губ. Я забыл, какие они мягкие. Я так же забыл, как приятно его руки обхватывают моё лицо, а большой палец гладит мою щеку. А ещё, я забыл, настолько горячий его язык и насколько это приятно. Он не делает резких движений и ведёт себя так, как нужно. Мне это нравится. Нравится запах мяты и его парфюма. Нравится, чувствовать его язык на моих губах, его ладони на моих щеках, и его тело, приближающееся к моему. И я понимаю, что если я захотел его поцеловать, то не для того, чтобы проверить, понравилось ли мне в первый раз. Я хотел этого. Я хотел почувствовать его дыхание с привкусом мяты, его запах, его губы... Мне просто нужно было оправдание, чтобы сделать это. На этот раз я даже не могу прикрываться алкоголем, потому почти не пил. Не могу обвинить водку в том, что он положил свою руку мне на бедро. Не могу обвинить водку в том, что впритык приблизился к нему. И конечно же, не могу обвинить водку в том, что мне нравится всё это. Медленно, он разрывает поцелуй и немного отодвигает голову, чтобы посмотреть мне в глаза. Слышу, как бьётся его сердце возле моего. Его дыхание на моём лице.

- Итак?

- Это было ужасно. Во всём виноват алкоголь и... Поцелуй меня ещё раз.

И то чувство, что ничего кроме нас не существует, вновь поглощает меня. Я должен отреагировать, или испугаться того, что целую парня, и мне нравится это. Только вот сейчас, мне плевать. Мертвецы могут сколько угодно переворачиваться в своих гробах, это не моё дело. Потому что это слишком приятно, чтобы прекращать. Только вот, поцелуй прерывается. Не знаю, по его или по моей инициативе, но я ещё никогда так сильно не ненавидел человека, за то, что ему нужен кислород. Он целует с такой нежностью, такой мягкостью, что у меня такое чувство, как будто это мой первый поцелуй. Хочется снова сделать это, только мне кажется, что если поцелую его снова, то это будет началом самого большого дерьма в моей жизни. И я даю ему пощёчину. Просто так, не предупредив. Похоже, я решил быть ещё большим кретином, чем обычно. Всё случилось так быстро, что я даже не успел ничего понять. Не хочу видеть его реакцию, мне и так стыдно. И меньше, чем за секунду, я уже вскакиваю на ноги и начинаю уходить, как его голос меня останавливает.

- Это был ты. - поворачиваюсь, что бы посмотреть на него. Он опирается на локти и держится за щеку, но не злится, я даже замечаю легкую улыбку на его устах. – Тем вечером на балу, это был ты. Не я. – и когда он смотрит в мои глаза, я понимаю, что уже знал ответ. С самого начала. На маскараде, это был я, а не он. Это я его поцеловал. И без слов, без оскорблений за пощечину, он ложится обратно на могилу и закрывает глаза.

Сажусь в машину. Я только что поцеловал парня, и мне это понравилось. Только вот меня совершенно не беспокоит тот факт, что это был парень. Это он , и с ним всё иначе, потому что он – другой. И я хочу сделать это снова. И я хочу хотеть сделать это снова. И еще, я хочу, чтобы он тоже хотел хотеть ещё раз поцеловать меня. Знаю, слишком много «хочу», но я хочу снова почувствовать его губы на моих. И этот вкус мяты у себя во рту. У меня есть право хотеть! Если это случится вновь, я постараюсь удержать свой обед в себе и не дать ему пощёчину. Потому что я хочу, чтобы он снова меня поцеловал. И снова... И мне нравится хотеть.

***

Резко просыпаюсь. Осталось всего 9 дней. У меня болит голова. Посиделки с парнями затянулись допоздна и закончились в стрип-клубе. У меня ужасное похмелье. Но хреново мне не по этому поводу. Нет. Из-за этого всего я впервые за 91 день забыл отправить Анониму отсчёт. Несмотря на головную боль, бросаюсь на свой Macbook. Пальцы нервно стучат по мышке, пока он включается. Я никогда раньше не забывал. Ни разу. Боюсь его реакции. Боюсь, что он будет злиться. Зайдя на блог университета, чувствую резкую боль в зоне живота. Нет... Нет. Нет. Не может быть. Нет. Нажимаю на все кнопки, ввожу в поиск его ник снова и снова. Перерываю все страницы. Открываю каждый мейл по нескольку раз. Не хочу в это верить. Это невозможно. Там ничего нет. Пустота. Его профиль был удалён. Он просто исчез.

***

И его губы на моих, недалеко от неё.
И его ошибка, которая все испортила. (с) Гарри

Глава 9

Дневник Гарри #2

Фотография: Песня: 30 Seconds To Mars - Beautiful Lie

***

Дорогой дневник,

Я бы всё сделал, чтобы стереть их. Я больше не хочу. Их было всего 91, а должно было быть 100. Но я не мог просто так их оставить. Теперь мне осталось сделать только 8. На бедре. Я сделал девятый на бедре. Только на передней части, а не на задней. Я не мог сделать его в том же месте. Он всё испортил. Ненавижу. Он обещал быть со мной до конца. Он мне обещал. Я ненавижу его.

Фотографии:

***

Глава 9

Фотография: Песня: Skillet - Everything Goes Black

***

«Damaged People Are Dangerous. They Know They Can Survive» (с)Josephine Hart

***

Д-8 Надежда

Он не может исчезнуть навсегда. Это невозможно. Ему слишком нужны эти мейлы. Он просто злится, но он вернётся. Он обязан вернуться, потому что не может просто так уйти. Ладно, мы пропустили один день, всего один мейл. Мы можем это преодолеть. Я извинюсь, и он меня простит. Он обижен, но не может всё бросить. Ему нужно это, так же, как и мне. Он вернётся. Он должен вернуться.

Д-7 Ожидание.

Два дня. Два дня, я сижу в своей комнате, смотря на экран компьютера. Никого не хочу видеть. Я по СМС сказал Лиаму, что заболел. Кажется, я на самом деле болен. У меня всё время болит живот. Он злится сильнее, чем я думал.
Чёрт, не делай глупостей... Вернись. Мы пропустили три дня, три мейла, но он всё ещё может вернуться. Ему нужно время. Время для того, чтобы перестать на меня злиться. Только вот, времени у нас как раз таки нет. Осталось всего 7 дней. Блять, Аноним, вернись. Умоляю.

Д-6 Нехватка.

Три дня. Три дня, как он пропал без вести. Отказываюсь признавать, что он не вернётся. Мне его не хватает. Знаю, в течении 94 дней я очень часто не получал от него новостей. Не получал никакого ответа, потому что он не хотел разговаривать. Но на этот раз всё иначе, потому что сейчас - его нет. Раньше, даже если он не отвечал, он был здесь. Его профиль был здесь. Я знал, что он хотя бы несколько секунд сидел за своим монитором и думал обо мне. Каждый день, чтобы прочитать мои сообщения, он должен был зайти на мою страницу и увидеть мою фотографию. А чтобы отправить ему эти сообщения, я должен был зайти на его страницу и увидеть чёрный квадратик. Это была та самая, связывающая нас, нить. Даже если он не разговаривал со мной, я знал, что он каждый день вспоминает обо мне. Но теперь, когда его нет, думает ли он обо мне? В те дни, когда он закрывался в себе, я мог просто зайти на его профиль, чтобы успокоиться. Даже если он был совершенно пустой, мне нужно было прочитать его ник, чтобы почувствовать себя лучше. Шесть больших чёрных букв. АНОНИМ. Шесть букв, которые напоминали мне, что он реален. Я никогда никому не рассказывал о нём, даже Лиаму. Он был моим личным секретом. И когда он по несколько дней игнорировал меня, его псевдоним, его страничка, напоминали мне, что он на самом деле существует. Что любой учащийся в Университете мог увидеть его. А сейчас, когда его нет, у меня такое чувство, что его никогда и не было. Три дня - это немного, но если вы 94 дня живёте с привычкой каждый день отправлять отсчёт и знать, что его точно прочитают, то когда всё это исчезает, вы совершенно не знаете, что делать. Сейчас всё именно так. Без Анонима, без отправки мейлов, я не знаю, что мне делать. Эта чёртова фраза всё время крутится у меня в голове.
«Мы начинаем ценить, только когда теряем».
Этот дерьмовый стереотип попадает прямо в точку. Мне его не хватает. Я, правда, скучаю.

И даже если я отказываюсь это признавать, глубоко внутри, я уже довольно давно понял, что потерял их обоих. Это больнее всего.

Д-5 Нужда.

- Где Стайлс?

- Смотрите, кто вернулся.

- Блять, Лиам, не строй из себя идиота. Ответь, он здесь или нет?

Я только что вломился в кафетерий, и буквально накинулся на Лиама. Парни подняли на меня глаза, и странно смотрят. Я их понимаю. Они уже четыре дня меня не видели. Я мало спал и даже не расчесался, только побрился. У меня круги под глазами, и я должен ужасно выглядеть. Но мне плевать. Никогда бы не подумал, что меня настолько потрясёт эта ситуация, но это так. Джош решил меня выбесить ещё больше.

- Почему ты ищешь этого психопата?

Готовлюсь сказать ему заткнуться, но Лиам делает это вместо меня. Вот и хорошо, потому что простыми словами я бы не ограничился.

- Закройся, Джош, а ты, иди со мной, – он встаёт и отводит меня в конец коридора, где мы можем поговорить наедине. – Ты объяснишь мне, что происходит между тобой и Стайлсом?

Он хмурит брови. И даже не смотря на то, что он ничего не сказал, я знаю, что он волнуется.

Поиск по сайту: