Глава 9. Лечебная капсула

Этан, возможно, не был официальным Мастером Дома, но это не мешало ему освоить его офис на первом этаже. Он был большой, с красивым столом, зоной отдыха и гигантским столом переговоров. Он сидел за столом, одетый в белую рубашку на пуговицах, его волосы были собраны на затылке. Он склонился над кучей бумаг, и единственный локон золотых волос падал на его лоб.

Он был так красив. Настолько сильный — альфа-самец стаи. Умный. Стратег и упрямый, что часто наносило ему вред. И я хотя провела много времени, понимаю, что бессмысленно отрицать притяжение между нами. Что было также сильным и упрямым.

Я наблюдала, как он работает, в течение минуты — длинные пальцы и устойчивый пристальный взгляд, нахмуренные брови, когда он читал отрывок, который, видимо, ему не нравился.

Это едва ли было время для похотливых мыслей о моем боссе, но если не сейчас, но когда? Мир не совершенен, и времени, вероятно, никогда не будет.

Я вошла, убедилась, что мы одни, и закрыла дверь. Он посмотрел на источник звука и наблюдал, как я шла к нему, затем поднялся со своего места с тревожным выражением лица.

— Что случилось?

Я не стала тратить время на объяснения или претензии. Я обернула руки вокруг него и прижалась лицом к гладкому тёплому хлопку его рубашки.

Он погладил мои волосы.
— Ты в порядке?

Я кивнула.
— Я просто действительно рада быть дома.

Он отступил и посмотрел на меня, и комфорт превратился в поцелуй, приглашающий и полный надежд. Он распластал руки на моей спине — его пальцы были горячими — и использовал зубы и язык, чтобы напомнить мне, что я пришла домой в его объятия снова.

Он двигал руку вдоль моей руки, …и я инстинктивно вздрогнула, когда его пальцы коснулись моего синяка, который он сделал.

Этан отстранился и посмотрел на меня с новой тревогой в его глазах.Не сказав ни слова, он вернулся на своё место, оставив меня неловко стоять, пока мой желудок делал сальто.

— Что случилось?

Он не встретил мой взгляд. Он смотрел на бумаги на своём столе и не спускал с них глаз, перемешивая их, как будто они содержали драгоценные секреты мира.

— Этан.

— Мерит, у меня есть работа, которую нужно сделать.

— Разве ты не думаешь, что мы должны поговорить об этом?

Он не ответил, но его взгляд переместился на мою руку, ту, которую он схватил. Накоторой он оставил синяк.

— Я причинил тебе боль.

— Я в порядке. Это — ничто.

— Разве я оставил след?

Я позволила своему молчанию ответить, и он выругался. Через некоторое время, пока мои нервы скручивались, он снова посмотрел на меня.

— Ты не причинил мне боль, — настаивала я.

— Я ушиб тебя. Ты вздрогнула.

— Ты вампир, и ты сильный. Так происходит.

— Но для меня это не так, — он облизнул губы и отвернулся. — Пейдж заселилась?

Я понятия не имела, что сказать, поэтому ответила на вопрос.

— Она в гостевой комнате.

Он кивнул. Просто единственный кивок прежде, чем он приступил к работе снова.

— Этан, — начала я, не знаю, как закончить.

Он поднял взгляд.
— Мерит, Дариус в пути. Мне нужно подготовиться.

Он выглядел серьёзным, и у меня не было причин сомневаться, что он хотел быть готовым к встрече с Дариусом, ...но это не ослабляло низкую боль в моем животе.

Только я добралась до главной лестницы, мне пришло сообщение от Катчера: ГАБРИЭЛЬ ГОТОВ.

Удивлённая, я проверила свои часы. Мы были дома всего несколько часов. Я думаю, оборотни не были в восторге от ограничений скорости, и меня бы не удивило, если бы узнала, что он использовал немного своей магии, чтобы ускорить время поездки, особенно учитывая его груз.

Катчер предоставил мне адрес, поэтому я предположила, я должны была встретиться с ним там. Ну, мы должны были встретиться там с ним. Пейдж на самом деле, казалось, имела свою голову на плечах и превзошла Саймона с большим отрывом. Это сделало её одной из двух лучших потенциальных представителей Ордена, которые, несомненно, хотели проверить Мэллори. Выбор был ясен.

Я взяла свой меч и спустилась в гостевой люкс к Пейдж,чтобы сообщить, что нужно работать. Она была в модной одежде в этот раз — узкие джинсы, длинный кардиган и пушистые ботинки.

— Хелен хорошо справилась, — сказала я. — Я имею в виду, с одеждой.

Она посмотрела на свой ансамбль.

— Я была приятно удивлена. Вампы, кажется, носят много чёрного. Я боялась, что она оденет меня с ног до головы как официанта. — Она, казалось, вспомнила, что я одета в чёрное, и немного вздрогнула. —Без обид.

— Всё нормально, принято. Чёрный— это форма Дома. — Я махнула рукой в сторону лестницы. Пейдж шла в ногу со мной, и мы вернулись обратно на второй этаж.

— Цвет — это новый чёрный.

— Не соответствует Этану Салливану.

— Так куда мы именно идём?

Я взглянула на адрес, который дал мне Катчер, ...и немного улыбнулась. Если мы собирались туда, куда я думала, Габриэль был прав насчёт моих знаний о надсмотре Мэллори.

— Некое знакомое место, — всё, что я сказала.

Мы поехали в район в западной части города, известный как Украинское Село. Это был рабочий класс по соседству с церквями, едой и людьми из старой страны, этот дом был неофициальной штаб-квартирой Североамериканского Централа, бар под названием «Красная Шапочка».

Именно там, где мы главенствовали.

Бар находился на углу полосы захудалых зданий. Оборотни отдавали предпочтение содержанию перед стилем... и пище из сердца Восточной Европы над тонкими закусками. Мы ещё даже не припарковали машину, когда я начала чувствовать запах остроты, мясистую благодать.

Я подъехала к концу линии, где по диагонали припарковали мотоциклы. Оборотни также предпочитали байки машинам и гордились своей кожей и хромом, который обычно использовали для передвижения.

— Они держат её в баре? — спросила Пейдж.

— Я не совсем уверена. Но это бар стаи, так что увидим.

Мы вышли из машины и обошли байки по тротуару. Из уважения я оставила свой меч в машине. У вампиров Дома Кадоган был тонкий союз с САС, и я не была заинтересована во взвинчивании этих отношений, тем более что они делают нам одолжение, сохраняя Мэллори более безопасно и надёжнее, чем смог Орден.

Катчер подъехал с другой стороны моей машины на своём «Седане». Он выскочил с водительского сиденья, вид у него был …опустошённым: глаза красные, щеки изборождённые. Он был ещё одной жертвой её одержимости Малефициумом. Он, вероятно, в последнее время потратил более нескольких ночей, беспокоясь о Мэллори и спрашивая себя, что он мог сделать, чтобы предотвратить травму.

Мы остановились на тротуаре.

—Джефф предоставил мне аргументы, — сказал Катчер, — но я хочу услышать это от тебя, потому что это не имеет никого смысла для меня.

— Если он сказал тебе, что Малефициум был уничтожен и в этом процессе Тейт разделился на двоих, то он говорит правду. Это было также просто и безумно, как звучит.

Пейдж стала между нами

—Катчер, это Пейдж, о которой ты уже, наверное, слышал. Тейт сжёг её дом и всю научную библиотеку.

— Мне жаль это слышать.

Пейдж, кажется, не впечатлили извинения.

Желая сменить тему, я кивнула в сторону бара.
—Габриэль говорил, что-нибудь о том, чем она тут занимается?

Он покачал головой.

— Ничего такого, что не взволновало бы меня. Я не радуюсь тому, что она сделала, но я также не хочу, чтоб с ней плохо обращались. Я здесь, чтобы убедиться, что она в порядке.

— Если тебе это не нравится, — вдруг выпалила Пейдж, — ты ничего не скажешь по этому поводу. Ты не наблюдал за ней, не остановил её. Именно это предсказывал Орден. Хочешь знать, почему тебе запретили возвращаться в Чикаго? Именно по этой причине. Было пророчество — если ты вернёшься в Чикаго, дела пойдут плохо. Ты проигнорировал распоряжение Ордена, и теперь выполнил это пророчество. И посмотри, куда это нас привело.

Неловкая тишина.

Нам сказали, что Катчер был изгнан из Ордена, потому что хотел штаб-квартиру в Чикаго, но Орден был слишком упрям, чтобы позволить ему сделать это. Я догадалась, что всю правду мы не получим. Но было также маловероятно, что мы узнаем правду снаружи у бара в Украинском Селе, поэтому я поднажала.

— Давайте просто устроим это шоу на дороге, — сказала я и пошла к двери.
Тяжёлая гитарная музыка сопровождалась запахами пищи, которая проливалась на тротуар и объявляла всему миру, что покровители бара были серьёзны по отношению к своей пище, своей выпивке и своему року.

Мы вошли внутрь, колокольчик тихо объявил о нашем присутствии, но никто не обратил на нас никого внимания. Бар был обложен столами перед гигантским окном. Члены САС болтались и тихо беседовали, полностью игнорируя наше посягательство на их территорию.

Они должны были знать, что мы придём, поэтому оборотни и были так равнодушны к злоумышленникам в своём доме — альянс мы или нет.

— Ты. Подойди. Сядь.

Мы посмотрели на длинный деревянный бар, который стоял вдоль другой стороны комнаты. Тяжёлая женщина стояла за ним, её прежде обесцвеченные светлые волосы теперь были ярко-малинового оттенка. Это была Берна, мать резидента логова «Красная шапочка» и по совместительству бармен.

Я подошла к бару.
— Привет, Берна.

Она сразу хмуро посмотрела на меня.

— Всёещё слишком худая. Ты ешь? — спросила она, её голос был с сильным восточно-европейским акцентом.

— Я постоянно ем, — уверила я.

Она покачала головой и пробормотала что-то себе под нос. Стукнув кулаком по барной стойке, она уставилась на нас всех.

— Вы поедите сейчас.

Я села. Пейдж была достаточно умна, чтобы сделать тоже самое.

—Где Мэллори? — спросил Катчер.

— Она пока не готова. Ты садишься, ты ешь.

— Она моя девушка, — сказал Катчер, будто этой информации хватит, чтобы Берна передумала.

Он поступил неправильно.

Весь бар затих, и туман колючей магии заполнил комнату. Хоть Катчер и был другом Джеффа— и моим другом, — но он не был одним из них. Он не был оборотнем, и не был известным союзником. Он был парнем женщины, которая развязала зло в городе и принесла им новую кучу проблем, которые они не просили.

Но Берна не нуждалась в поддержке оборотней за столами для осуществления собственных желаний. Она положила руку на стойку и наклонилась над ней, грудь почти касалась прилавка, когда она посмотрела вниз на Катчера

— Ты садишься. Ты ешь, — сказала она.

Катчер скользнул на стул рядом с моим, а Бернас победоносной улыбкой на лице исчезла за дверью из красной кожи, которая вела к заднему бару.

— Отличный выбор, — сказала я

Катчерпотёр ладонями лицо.
— Я не хочу есть, — сказал он. — Я хочу, чтобы это закончилось.

— Я понимаю, — сказала я шёпотом. — Но я думаю об этом как об упражнениях, помогающих отказаться от контроля. Мэллори сделала то, что хотела, несмотря на других; и посмотри, куда это нас привело. Возможность вмешательства предоставит ей шанс, который они не обязаны ей давать и который она, возможно, не заслуживает. Ты позволяешь им делать тяжёлую работу, пусть они и устанавливают правила.

Катчер сделал саркастический звук, но не вышел. Я назвала бы это собственной победой.

Берна и оборотень помощник — я его не узнала — достали тарелки с едой, и она поставила их перед каждым из нас. Голубцы, судя по их виду, которые были конкретной фишкой. В то время как мы разворачивали фольгу, она неизвестного мне вина в три маленьких стаканчика,

— Я надеюсь, что никто не вегетарианец, — сказала я, не теряя времени и углубившись в пьянящий пряный аромат мяса и капусты. Было лишь несколько вещей, которые снимали стресс также хорошо, как сытный обед, и я благодарила богов — Украинских и других — за то, что я могла съесть то, что хотела безнаказанно. Изредка не высасывая это в качестве вампира.

Мы ели спокойно и целенаправленно, в то время как Берна наблюдала. Она чередовала проверку количества пищи в наших тарелках и статус мыльной оперы на маленьком, неясном, черно-белом телевизоре за барной стойкой. Я не знала шоу или персонажей, но врач и медсестра работали над телом в коме — я думаю, пострадала жена врача.

Затем бы убрали все свои тарелки, но Берна не позволила этого сделать — она убрала их и просвистела своим низким голосом.
Прошло пару мгновений, и Габриэль вошёл через красную кожаную дверь. Он позвал нас следовать за ним в потёртую комнату за баром, где трое других оборотней в кожаных куртках сидели за старым виниловым столиком — карты в руках и стаканы со спиртными напитками в зоне досягаемости.

Я им уважительно кивнула и была рада, что они кивнули в ответ. Катчер мудро держал рот на замке.

Мы последовали за Габриэлем через другую дверь, в ту часть бара, которую я не видела — кухня, которая сильно пахла дезинфицирующим средством, мясом и хорошо приготовленной капустой.

Ещё несколько шагов и мы оказались в дверномпроёме задней комнаты, где миниатюрная женщина в джинсах, футболке и сетке на волосах стояла перед промышленной раковиной, вычищая еду с тарелок гигантским распылителем.

Каждый раз меня что-то поражало, и я была уверена, что это моё удивление пересилит всё прочее за последнее время. Такого просто не может быть.

Девушка с распылителем? Единственная и неповторимаяМэллориДелансиКармайкл.

—Мэллори, —позвал Габриэль.

Она выключила распылитель и посмотрела на него — щёки покраснели, когда она увидела, кого он привёл туда, где, очевидно, была её новая обитель.

Она повесила распылитель на крючок у двери и вытерла руки о свои штаны. Её тонкая футболка почти промокла насквозь, а её руки были серыми и потрескавшимися. И это было вероятно меньше от воды, чем от магии, которую она создавала.

—Привет, — сказала она смиренно.

Холодный воздух протёк из открытого проёма двери в конце комнаты. Перед ними стоял крепкий оборотень в куртке САС с большим автоматическим оружием в руках. Я догадалась, что они не принимали шансы на другой побег.

— Ты в порядке? — спросил Катчер.

Она кивнула, покусывая нижнюю губу.

— Учитывая все обстоятельства. —Она не смотрела бы мне в глаза, так что мгновение мы стояли в молчании.

— Почему бы нам не позволить им догнать? — спросил Габриэль. —Мэллори многое предстоит сделать, прежде чем закончится ночь, и она может закончить это, пока общается с Катчером.

Учитывая высоту стопки тарелок, ещё не чищеных, у неё был хороший кусок работы, так что ей нужно поторопиться. Я подумала, есть ли у Берны секунда.

— Хорошая идея, — сказала я, поворачиваясь вокруг и показывая Пейдж следовать за мной. Мы пошли обратно в заднюю комнату, стол теперь был без выпивки и игроков в карты.

— Присаживайтесь, — сказал Габриэль.

Я сделала так, как мне сказали.
— У этого парня огромная пушка, — отметила я.

— Она вызвала большую беду.

Я не могла поспорить с этим.
— Это и будет её наказанием? Мыть посуду?

— Её наказание — не моя работа, —сказал Габриэль. — И, честно говоря, в моей жизни или в твоей недостаточно посуды. Но это не главное. Задача не имеет значения. Действие имеет значение. Знаешь, что является моей проблемой номер один с Орденом?

Десятки вычурных ответов выскакивали в уме –«Они побили тебя в софтбол?»«Никаких официальных футболок?» «Дешёвая выпивка у Орден/Стая миксы?»- но мне удалось удержать их при себе. Пейдж — мудро — сделала также.

— У них есть монументальная сила, и по большей части, они используют её, чтобы служить себе.

— Это не совсем правда, — прервала Пейдж, но Габриэль не спрашивал её мнения и подавил её с первого взгляда.

— Я знаю ваше представление решения проблем. Но вы сами создаёте те проблемы, которые пытаетесь решить; что не делает вас филантропами. Это просто делает вас нарциссическими.

— Стая хотела сбежать на Аляску, что бы избежать участия в сверхъестественных проблемах, — указала я. — Как это может быть лучше?

— Потому что мы не сидим там, притворяясь, что святее тебя, как колдуны с ответами на все мировые проблемы.

Пейдж уставилась на стол. Это не было принятием того, что у Ордена были проблемы, но, пожалуй, было лучше, чем отрицание всего остального, больше схожее с попыткой спрятать голову в песок

— У вас есть долгосрочный план? — я задалась вопросом.

— Выживание является её долгосрочным планом, — сказал он. — Выжить в нашей среде —без ласки, без магии, без уважения, которое не заработано.

Для меня это имело смысл. На первый взгляд это больше походило на непослушного подростка, чем на волшебницу с проблемами чёрный магии, но всё равно работало.

Через двадцать минут Катчер вернулся через дверь. Он и Габриэль тихо перекинулись словами, а после пожали руки, и я подумала, что это предвещает нечто хорошее для положения сверхъестественных отношений.

— Она вся твоя, — сказал Катчер, — Она только поднялась на перерыв.

Габриэль кивнул.

— У неё есть пятнадцать минут после каждой двухчасовой смены, когда она работает руками. Это очень справедливая система.

Это было странно — у оборотней была система для подобных ситуаций? Тем не менее, я взглянула на Габриэля.

— Я бы хотела поговорить с Мэллори, если все в порядке?

—Позовёшь, котёнок.

— В таком случае, — сказала я Катчеру. — Я думаю, Пейдж нужно подвезти кое-куда.

Она встала и также кивнула.

— Мне нужно поговорить с Баумгартнером. Это вероятно неплохая идея, если позволите.

Катчер кивнул, затем с опаской взглянул на дверь, за которой работала Мэллори.

— Иди домой, — сказала я ему. — Она здесь в безопасности, и ты выглядишь так, будто мог бы использовать время для отдыха.

— Не будь я измотан, ты бы мне за это ответила.

— Ты устал, так что я буду притворяться, что ты сделал саркастическое возражение, — Я положила руку ему на плечо. — Серьёзно. Иди, вздремни.

Он кивнул, а потом вывел Пейдж из комнаты.

— Ты уверена, что готова для неё? — спросил Габриэль.

Я выдохнула.
— Я думаю, что вопрос лучше, готова ли она для меня.

После предложенных направлений Гейба я нашла Мэллори в маленькой спальне в верхней части узкой лестницы позади кухни.

В комнате мало, что находилось. Двойная кровать. Маленький столик. Стены были увешаны старомодными обоями, несущими на себе мультяшную клубнику.

Мэллори сидела на краю кровати, уставившись на потрескавшиеся руки на своих коленях.Она посмотрела на меня и выпустила струйку жидких белых волос.
— Что ты здесь делаешь?

— Я хотела проверить тебя.

Обрушилась тишина. Я представляла, что встреча с Мэллори будет неловкой, и я была права. «Неловко» было мягким словом для тысячи невысказанных слов, которые висели между нами. Она была той, кто объяснит, что делать, поэтому я вошла внутрь и закрыла за собой дверь. Я села на деревянный пол, скрестив ноги, и в неловком молчании взглянула на свои ногти. Они не выглядели большими, но я боролась с гномом-мутантом, колдуньей и Тейтом.

— Как ты себя чувствуешь? — наконец спросила я.

Она невесело рассмеялась и вытерла слезы со щёк.
— Так же. Плохо. Глупо. Я чувствую себя неправильно, Мерит. Глубоко в моих костях, я чувствую себя неправильно. До сих пор.

— Я знаю.

Она посмотрела на меня.
— Я не пыталась кого-нибудь обидеть.

— То, что ты не пыталась это сделать намеренно, не означает, что ты не несёшь ответственность за это.

Она кивнула.

— Ты могла бы быть мёртвой прямо сейчас, Мэллори. Мы все могли быть мертвы. Дом Пейдж сгорел, Малефициум поджарился. Тейта в два раза больше человека, чем было, и мы понятия не имеем где он и как его остановить.

— Я знаю, — сказала она. — Я знаю.

— Как вы с Тейтом сошлись?

— Я знала, что книга была в бункере, но я не знала, как туда попасть.Там много для моей теории Интернет-исследования. Я смотрела за фермой, ожидая, когда ты появишься и попадёшь в бункер. Вот где он нашёл меня. Он сказал, что мы могли бы помочь друг другу.

— Ты отвлечёшь внимание, а он схватит Пейдж, чтобы показать ему бункер.

Она кивнула.
— Мне жаль. Я знаю, этого недостаточно, но мне жаль.

— Ты понимаешь, под какую опасность ты поставила город? Под какую опасность ты поставила вампиров? Когда появляется какое-то дерьмо, Мэллори, они обвиняют нас. Они обвиняют вампиров. Город, ГС, мэр. Мы должны регистрироваться в городе просто, чтобы жить, мы как осуждённые на условно-досрочном освобождении.

— Что ты хочешь, что бы я сказала?

Это был хороший вопрос. Что она могла бы сказать, чтобы стереть последние несколько дней?

— Я не знаю, — сказала я честно. — У нас большая совместная история — ты и я. И как же я рада, то ты вернула Этана, нопройдёт много времени, прежде чем ты сделаешь это людям, которым ты навредила.

— Боль избивает меня, — тихо сказала она. — Боль победила. Я знаю, это трудно понять...

— Это трудно понять, потому что ты никому ничего не говоришь об этом. Я узнала, чем ты увлеклась, когда обнаружила, что ты предала меня и мой Дом. Если ты не считаешь, что Саймон достоин твоего доверия, то ты должна была поговорить с Катчером. Или моим дедом. Или с кем-нибудь ещё. Ты должна была сделать что-нибудь, но совсем не то, что сделала.

Какой-то момент она молчала.
— Ты ненавидишь меня?

Это немного говорило о нас, так что мне пришлось задуматься над ответом. Честно говоря, я не была уверена в том, что я чувствовала. У нас с Мэллори была история дружбы — история больше, чем с кем-либо другим, являющимся частью моей жизни в настоящее время. Но она продвинулась вперёд, независимо от того, кому ещё она навредила, и независимо от последствий. Она почти разрушила Чикаго и умудрилась разделить двух Тейтов на Среднем Западе.

Для меня, конечно, было трудно любить её так сильно. И прошло бы много времени, преждечем я смогла бы снова уважать её. Но...

— Нет, я не ненавижу тебя. Ты вернула мне его.

— Не по правильным причинам.

— Нет, но ты все равно это сделала. — Было бы лучше, если бы Этан не был с ней связан, но я не собиралась ей в этом подсказывать. Он не может быть еёфамильяром, но я точно не хочу, чтоб она это тестировала, насколько глубоко побеждала их связь. Она не была готова к этому. Я не была готова к этому.

— Я ненавидела его начала, — сказала она. — И думаю, ты тоже. Он был властным и не сочувствовал твоей ситуации. И тогда ты позволила быть себе уязвимой, а потом он пригласил в Дом другую девушку. Потом он принял твою долю и проявил себя.

Я кивнула.

— Возможно, он не совсем ДартСалливан больше, — сказала она.

Мы обе молчали.
— Я не знаю, смогу ли я сделать это,— сказала она через пару минут.

— Что сделать?

— Вернуться к этому. Лицом к тому, что я сделала, …я могу взять на себя ответственность за это. Я не дура; я знаю, это была моя ошибка. Но я... расстроена, я думаю. Оборотни — я вижу, как они смотрят на меня. Отвращение в их глазах, Мерит. Катчер так зол, так унижен, и я знаю, Орден собирается наказать меня. И я заслуживаю худшее, что они смогут придумать.

Она взорвалась длинными слёзными рыданиями, но я не готова была подойти к ней. Не готова была утешить её, не тогда, когда она навредила мне так сильно. Не тогда, когда они скорбят, а тогда, когда они всё ещё нуждаются в утешении.

— Как я могу вернуться в мир, зная, что я сделала? — она посмотрела на меня, красными опухшими глазами, её лицо было мокрым. — Я навредила людям, и вы, ребята, попали в беду. И Катчер... Я не знаю смогу ли я когда-либо вернуть его.

— Он сказал это?

— Он сказал, что ему нужно время,— она прикрыла рот рукой, но едва удалось подавить рыдания.

— Тогда смирись с этим и дай ему время. Бог знает, что он это заслужил. Всё, что мы имеем.

— Я собираюсь потерять его. О, Боже, Мерит, я собираюсьпотерять его.

— Возможно, потеряешь,— согласилась я. — Ты предала его доверие. Ты выбрала тёмную магию, а не своих друзей, свой город, своего мужчину. Я уверена, он не принимает это как положительное. Я не принимаю это как положительное.

— Так много для подслащивания.

— Я здесь не для того, чтоб подслащивать. Здесь не хэппи-энд, Мэллори. Не горшок с золотом. Это не ТВ-шоу, которое ты можешь выключить, и мир вернётся в норму. Пострадали люди. А так как Тейт всё ещё там, есть вероятность большей боли по пути.

— Я не могу смотреть на это.

—Конечно, ты можешь. И ты станешь. — Она взглянула на меня. — У нас у всех бывают дни, когда мы чувствуем себя маленькими. Реально маленькими. Совершенно неадекватными, но обременённые всей этой ответственностью. Я должна удерживать свой Дом в безопасности, а город — от разрушения. Я должна поступать правильно по отношению к Этану и остальным моим вампирам. Я должна сражаться в боях против людей, которые не должны быть моими врагами — особенно, когда врагов и так много, куда не пойдёшь. Бывают дни, когда я с удовольствием натянула бы одеяло с головой и послала бы все к чертям.Но я не делаю этого. Большинство людей этого не делают. Большинство людей встают и делают свою работу и работают своими задницами без всякой награды вообще, а просто потому, что так они получать возможность прожить следующий день, и делают это снова и снова. Мир не совершенный, и в некоторые дни он изнашивает тебя. Ты можешь либо согласиться с этим, столкнуться этим, и можешь помогать другим, а не быть помехой. Или ты можешь считать, что правила слишком жёсткие и тебя не касаются, а можешь проигнорировать и делать вещи, которые усложнят жизнь другим. Временами жизнь это грусть, но ты работаешь, так или иначе. Иногда это страдания, ноработаешь, так или иначе. Дело не в совершенстве. Дело в том, что ты работаешь, так или иначе.

Мэллорислабо кивнула.

— Ты создаёшь выход из этого,— сказала я. — Трудный путь — один день во времени, но терпеливый. И ты будешь надеяться, что у него для тебя тоже есть терпение.

Она снова кивнула. Пожар вышел из нас обоих, и мы сидели так некоторое время — минут пятнадцать, наверное — пока не раздался стук в дверь.

Мы посмотрели вверх. Оборотень, которого я не узнала, указал на Мэллори.

— Ты нужна внизу,— сказал он. Ответа он ждать не стал — просто исчез. Я догадалась, что он не ждал неповиновения.

Она поднялась.
— Я должна идти.

Я кивнула.
— Я должна вернуться в Дом. Удачи.

Она засунула руки в карманы, скрывая вещественные доказательства её преступлений.
— Спасибо. Я думаю, я тебя ещё увижу.

Я кивнула и смотрела, как она идёт вниз, чтобы приступить к работе. Я надеялась, что в этот раз получится лучше.

Поиск по сайту: