Относительно правовых следствий из природы гражданского союза

Происхождение верховной власти в практическом отноше­нии непостижимо для народа, подчиненного этой власти, то есть подданный не должен действовать, умничая по поводу этого про­исхождения как подлежащего еще сомнению права в отношении обязательного повиновения. ...Предшествовал ли первоначально (этой власти) как факт действительный договор о подчинении главе государства, или сначала возникла власть, а закон появился лишь после, или же в этом случае он должен был быть следстви­ем — (все) это для народа, который уже подчинен гражданскому закону, было бы бесцельным, но в то же время создающим угрозу для государства умничаньем: ведь если бы подданный, который докопался бы до самых истоков (верховной власти), вздумал со­противляться господствующей ныне власти, он по законам этой власти, то есть с полным правом, был бы подвергнут наказанию, казнен или изгнан (объявлен вне закона). — Закон, который столь священен (неприкосновенен), что стоит лишь практически подвергнуть его сомнению, а стало быть, хотя бы на миг приоста­новить его действие, как это уже становится преступлением... Надо повиноваться ныне существующей власти, каково бы ни было ее происхождение. ...

Итак, против законодательствующего главы государства нет правомерного сопротивления народа, ведь правовое состояние возможно лишь через подчинение его устанавливающей всеоб­щие законы воле; следовательно, нет никакого права на возмуще­ние, еще в меньшей степени — на восстание и в наименьшей степени — права посягать на его особу... Малейшая попытка в этом направлении составляет государственную измену, и тако­го рода изменник может караться только смертной казнью как за попытку погубить свое отечество. — Обязанность народа тер­петь злоупотребления верховной власти, даже те, которые счита­ются невыносимыми. ...

Следовательно, изменения в (имеющем изъяны) государствен­ном устройстве, которые иногда требуются, могут быть произведе­ны только самим сувереном путем реформы, а не народом, стало быть путем революции, и, когда такие изменения совершаются, они могут касаться лишь исполнительной власти, но не законо­дательной. ...

Впрочем, если революция удалась и установлен новый строй, то неправомерность этого начинания и совершения революции не может освободить подданных от обязательности подчиниться в качестве добрых граждан новому порядку вещей, и они не могут уклониться от честного повиновения правительству, которое об­ладает теперь властью. ...

Всеобщая воля народа объединилась в общество, которое дол­жно постоянно себя поддерживать и для этого подчиняться внут­ренней государственной власти, дабы содержать тех членов обще­ства, которые сами содержать себя не могут. Для надобности госу­дарства правительство имеет, следовательно, право принуждать состоятельных [граждан] доставлять средства на содержание тех, кто не в состоянии обеспечить удовлетворение своих, даже самых необходимых, естественных потребностей; поскольку существова­ние этих лиц есть также акт отдачи себя под защиту и необходи­мую для их существования заботу общества, к чему они себя обя­зывают, государство основывает на этом свое право [принуждать состоятельных лиц] участвовать в содержании своих сограждан. Это можно осуществлять, облагая налогами собственность граж­дан или их торговый оборот либо выпуская процентные бумаги, проценты которых идут не в пользу государства (ибо оно богато), а в пользу народа; однако это должно быть осуществлено не толь­ко добровольными взносами (так как здесь речь идет лишь о пра­ве государства по отношению к народу), часть которых небеско­рыстна (например, лотереи, которые порождают больше бедняков и представляют собой больше опасности для общественной соб­ственности, чем обычно, и которые, следовательно, не должны были бы быть разрешаемы), но и принудительными взносами как государственными повинностями. Здесь возникает вопрос: долж­но ли обеспечение бедных осуществляться при помощи текущих взносов так, чтобы каждое поколение кормило своих [бедняков], или же при помощи постепенно накапливаемых фондов и благо­творительных заведений вообще (таких, как вдовьи дома, бога­дельни и т.п.), причем не путем попрошайничества, которое срод­ни разбою, а путем законного обложения? — Первый из двух ука­занных способов должен считаться единственно соответствующим праву государства: от этого способа не может уклониться тот, у кого есть чем жить, ибо текущие взносы, если сумма их возраста­ет вместе с числом бедных, не превращают состояние бедности в средство существования для ленивых людей (а этого можно опа­саться в результате деятельности благотворительных заведений) и потому не могут стать несправедливым бременем, налагаемым на народ правительством. ...

Поиск по сайту: