Право крайней необходимости (lus necessitatis)

Этим мнимым правом считают правомочие в случае опасно­сти потери моей собственной жизни отнять жизнь у другого, кото­рый не причинил мне никакого зла. Бросается в глаза, что здесь учение о праве противоречит самому себе; в самом деле, речь идет здесь не о человеке, несправедливо покушающемся на мою жизнь, которого я опережаю, отнимая жизнь у него случай, когда предло­жение быть воздержанным относится даже не к праву, а только к этике, — речь идет здесь о дозволенном насилии против того, кто не употребил никакого насилия против меня.

Ясно, что такое утверждение следует понимать не как объек­тивное, основанное на том, что мог бы предписать закон, а лишь как субъективное, зависящее от того, как отнесется к вопросу суд. А именно не может быть никакого уголовного закона, карающего смертью того, кто, подвергаясь при кораблекрушении одинаковой с другим опасности для жизни, сталкивает этого другого с доски, на которой он спасся, дабы таким образом спасти самого себя. Ведь грозящая по закону кара не могла бы быть в этом случае больше, чем кара, состоящая в потере жизни, угрожавшей перво­му из них. Такой уголовный закон вообще не может иметь пред­полагаемое воздействие, ведь угроза несчастья, которая пока еще неопределенна (угроза смерти по приговору суда), не может пере­весить страх перед [совершенно] определенным несчастьем (а именно перед боязнью утонуть). Таким образом, насильствен­ное действие ради самосохранения следует рассматривать не как нечто невиновное, а лишь как нечто ненаказуемое, и эта субъек­тивная ненаказуемость по какому-то удивительному недоразу­мению считается учеными правоведами объективной ненаказуе­мостью (законосообразностью).

Девиз права крайней необходимости гласит: «Нужда не знает закона» и тем не менее не может быть такой нужды, которая сделала бы законосообразным то, что неправо.

Мы видим, что в обоих правовых суждениях (по праву спра­ведливости и праву крайней необходимости) двусмысленность проистекает от смешения объективных оснований осуществле­ния права субъективными (перед разумом и перед судом), так как то, что мы с полным основанием считаем для себя правом, может не найти подтверждения у суда, а к тому, что мы сами в отноше­нии себя должны рассматривать как неправое, суд может про­явить снисхождение, потому что понятие права в этих двух случа­ях берется не в одном и том же смысле.

ДЕЛЕНИЕ УЧЕНИЯ О ПРАВЕ

Общее деление правовых обязанностей

Это деление можно совершить по Ульпиану, если придать его формулам смысл, который он вряд ли отчетливо мог представ­лять себе, но который они тем не менее дают возможность из них вывести или в них вложить. Формулы эти таковы:

1. Будь человеком, действующим по праву. Правовая честность состоит в следующем: надо сохранять в отношениях с другими свое достоинство как человека; этот долг выражен в положении: «Не будь лишь средством для других, будь для них также и целью». Этот долг будет в дальнейшем объяснен нами как обязательность, основанная на праве человечества в нашем собственном лице.

2. Не поступай с кем-либо не по праву, даже если тебе ради этого надо будет прекратить всякую связь с остальными и избе­гать всякого общества.

3. Вступай (если ты не можешь избежать всякой связи с дру­гими) в такое сообщество с ними, в котором каждому может быть сохранено свое. — Последняя формула, если ее перевести как «воз­дай каждому свое», была бы нелепостью; ведь нельзя кому-то дать то, что у него уже есть. Так что если искать в ней смысл, то она должна звучать так: «Займи такое положение, в котором каждому может быть гарантировано свое в отношении любого другого».

Итак, три приведенные классические формулы суть также принципы деления системы правовых обязанностей на внутрен­ние, внешние и те, с помощью которых последние выводятся из принципа первых через поведение.

Общее деление права

1. Прав как систематических учений — на естественное пра­во, покоящееся на одних только априорных принципах, и положи­тельное (статуарное) право, вытекающее из воли законодателя.

2. Прав как (моральной) способности обязывать других, то есть как законного основания для них... : основное деление этих прав — это деление на прирожденное и приобретенное право: первое — это такое право, которое принадлежит каждому от при­роды независимо от какого бы то ни было правого акта; второе — это право, для которого требуется правовой акт.

Прирожденное мое и твое может быть названо также внут­ренним [правом]..., ибо внешнее [право] всегда должно быть при­обретено. ...

Поиск по сайту: