Приобретение владения.

Прекращение владения.

Защита владения.

Владение правами

Понятие владения

161. История возникновения. Понятие владения возникло первоначально в отношении земли. Старое цивильное право для выражения понятия владения пользовалось термином usus – пользование, дополняя его извлечением плодов – usufructus. Этот комплекс представлял реальное и почти полное господство домовладыки над отведенной ему индивидуально во владение землей и своим манципием (п. 152). В случаях самостоятельного осуществления им такого пользования, последнее приводило, по законам XII таблиц, по истечении двухлетнего срока, к признанию за ним права собственности по давности – usucapio.

Римские юристы классики (Лабеон, Павел) этимологически производили слово владение – possessio от sedere – сидеть, оседать, а самое владение описывали, как positio – поселение (на земле). Они связывали таким образом владение с освоением земли родами и видели в нем естественное выражение непосредственного и властного отношения к земле, по-гречески katoche.

В этом же тексте владение представлено с исторической точки зрения, как отношение, предшествовавшее собственности и породившее ее.

В классовом обществе, однако, это «естественное» владение получило правовую защиту.

162. Определение владения. Из сказанного видно, что владение есть
прежде всего реальное господство лица над вещью, вытекающее из фак
тического, физического отношения лица к предмету владения. Лицо
стоит или сидит на земле, оно держит вещь. Это состояние, однако,
должно быть не преходящим, а представлять упрочившееся отношение
лица к вещи; тогда оно может обеспечиваться от нарушений со стороны других лиц и получает защиту (см. п. 179 и cл.).

Из признания реального господства над вещью основным признаком владения вытекало далее, что это господство распространяется целиком на всю вещь в совокупности всех ее свойств и отношений. Поэтому невозможно одновременное владение одной и той же вещью со стороны двух или нескольких лиц; допустимо только их владение в идеальных, нераздельных частях.

С другой стороны, материальный характер владения исключал возможность для лица владеть сразу совокупностью раздельных вещей (п. 156); в этих случаях владение осуществляется в отношении каждого отдельного предмета (лошади, раба-актера или хориста), входящего в состав совокупности вещей (universitas rerum distantium).

163. Элементы владения. Анализируя состав фактического отноше
ния лица к вещи при владении, римские юристы различали два элемента: а) субъективный – animus possidendi – намерение или воля владеть вещью, для себя, на себя и б)объективный – corpus possessions– реальное господство над предметом владения.

Наличие первого элемента не требует особых форм проявления, а всегда предполагается, если существует второй, т.е. фактическое господство лица над вещью. Это предположение, что владеющий вещью имеет волю владеть ею на себя, может быть, однако, опровергнуто особым доказательством противного. В спорных случаях обращаются к основанию приобретения владения, к его causa (п. 171).

Второй (объективный) момент владения corpus possessions в первоначальном своем значении представлял физическое соприкосновение

лииа с вещью, материальное или телесное проявление господства и власти над ней. В отношении движимых вещей это был захват и держание их рукой – manu capere, tenere, в отношении же земельных участков, кроме вступления на участок, оседания и освоения (stare и sedere), также – отграничение земельных участков от соседних или принятие мер по их охране, так называемый custodia.

164. Владение и собственность. Владение, как внешнее материальное
отношение господства лица над вещью, представляет наглядное про
явление права собственности. В этих случаях оно выступает, как со
единенное с собственностью; владеющий собственник, осуществляю
щий свои права и полномочия, является типичной фигурой оборота,
охраняемой правом. Как будет показано в главе о праве собственности,
владение является образующим признаком возникновения, осуществ
ления, прекращения и защиты права собственности, почему иногда на
практике оба понятия смешиваются, что, конечно, недопустимо с
юридической точки зрения.

Владение может появляться вне всякой связи с правом собственности и быть даже его нарушением. Римские юристы говорили даже, что собственность не имеет ничего общего с владением – nihil commune habet propnetas cum possessione (D. 41. 2.12).

Лицо, приобретшее каким-либо образом чужую вещь, будет отвечать перед собственником, как владеющий несобственник. Тем не менее римское право охраняло и владение само по себе и не допускало произвольных его нарушений, независимо от оснований его возникновения. Владельческое отношение признавалось правовым и охранялось преторскими интердиктами, что приводило иногда к тому, что ими пользовались лица, неправомерно установившие свое владение. Поэтому юристы-классики нередко отделяли владение и противопоставляли его собственности, рассматривая его, как особое правоотношение, независимое от собственности, и охраняемое особыми облегченными средствами защиты.

Виды владения

Римские юристы различали несколько видов владения.

165. Цивильное владение – possessio civilis. Начало цивильному вла
дению было заложено еще до издания законов XII таблиц, которым
уже известны особые сроки для обращения владения в прано собствен
ности – possessio ad usucapionem – для приобретения права собствен
ности по давности владения. В древнейшем праве от цивильного владельца требовалось, чтобы он был самостоятельным лицом – persona sui juris. Если он располагал имущественной дееспособностью и проявил в отношении своего владения требуемые элементы намерения и фактического господства, то получал для защиты и охраны его владельческие интердикты – possessio ad interdicta.

Главным случаем цивильного владения являлось владение patris-famihas собственно на себя, на свое имя, причем уверенности в своем праве собственности – opinio dominii не требовалось. Бывали и случаи, когда даже явно неуправомоченные лица, как вор и грабитель, считались лицами, владеющими для себя и защищались, как таковые. Подвластные осуществляли corpus владения для домовладыки, кто бы он ни был и хотя бы он даже не знал об этом.

166. Посредственное владение.Владению римляне противополагали нахождение вещи во владении, держание ее – in possessione esse, tenere. Это было фактическое осуществление владения за других лиц на почве экономической зависимости от них: это было naturalis possessio. Оно не признавалось владением и характеризовалось как держание, т.е. хотя это и было фактическое воздействие на вещь, но без признания правом за держателем воли владеть вещью на себя. Такое отношение выражало противоречие интересов обеспеченных и необеспеченных слоев свободного гражданства. Существовал ряд безвозмездных договоров, в силу которых одни лица осуществляли для других владение, которое по усмотрению последних, как настоящих господ владения, могло быть прекращено в любой момент. Так, давший поручение относительно вещи (мандат) или отдавший вещь на хранение (депозит) или предоставивший вещь в пользование (ссуда), могли в любой момент взять обратно свое поручение, потребовать возвращения сданной на хранение или ссуженной вещи. Для римского права поверенный (мандатарий), поклажеприниматель (депозитарий) и ссудоприниматель (коммодатарий) представлялись простыми держателями – они были экономически и социально слабейшими (например, вольноотпущенники сравнительно с патронами). Они владели «для других».

Так развивалось представление о посредственном владении. При этом, однако, посредники считались только держателями, те же, для кого они служили посредниками в осуществлении владения, признавались владельцами. Отношение держания укрепилось в обороте и было распространено и на возмездные договоры найма земли, жилищ, движимых вещей, а также на случаи предоставления пожизненного пользования на такие же объекты. За перечисленными категориями держателей признавалось право извлечения плодов и пользования, но всегда с оговоркой – по воле собственника, voluntate domini.

Последняя фраза Гая сводит волю владеющего посредственно к сохранению за собой намерения вернуться к объекту при предоставлении его на время в полное распоряжение держателя, почему большинство юристов считало, что надо охранять и владельца, пассивно относящегося к вопросам своего хозяйствования.

167. Преторское владение.Практика претора предоставляла еще до истечения срока давности владельцу защиту интердиктами – possessio ad interdicta – владение приводило к интердиктам (п. 180). В итоге развития эта защита предоставлялась всякому, кто осуществлял фактическое господство над вещью, при наличии обоих элементов владения – animus и corpus possidendi. Таким считалось всякое владение на себя, осуществляемое не только лично и непосредственно, но и через управляющих, держателей и других посредников. Beati possidentes – блаженны владеющие.

Павел подтверждает недопущение при владельческом интердик постановки вопроса о правомерности или неправомерности владения в отношении прочих лиц, кроме самих спорящих сторон, оставляя место лишь рассмотрению фактов и исключая всякие правовые вопросы. Мотивировка юристом положения, что самый факт владения сообщает владельцу больше права, чем лицу не владеющему, подразумевает признание преторским правом за фактами значения основания права владения.

Приведенное Павлом различие правомерного и неправомерного владения – possessio iusta и iniusta – имело двоякий смысл. Первое – possessio iusta – признавалось при наличии какого-либо юридического основания и противополагалось владению неправомерному, лишенному всякого юридического основания, как у вора или грабителя. В другом смысле possessio считалась iniusta – неправомерным владением лишь- в тех случаях, когда оно осуществлялось кем-либо неправомерно, злоумышленно или порочно, вопреки воле предшествующего владельца – «порочное владение» (vitiosa possessio). Сюда относились случаи, когда владение отнималось у предшествующего владельца насильственно или тайно – possessio violenta, possessio clandestine, или удерживалось, несмотря на требование возврата, прекаристом – possessio precaria.

Владение неправомерное (iniusta) могло быть одновременно недобросовестным, а именно, если владелец знал или должен был знать о неправомерности своего владения, или добросовестным, если он не знал и не должен был знать об этом.

168. Случаи предоставления владельческой защиты держателям. Римское право знало, однако, и таких держателей, которые в собственных интересах охранялись путем интердиктной защиты. Владение как бы раздвоялось: одни владели для давности – ad usucapionem, другие для защиты – ad interdicts. Сюда относились:

(1) Залоговые кредиторы (п. 406), как правило, принадлежавшие к классу землевладельцев и ростовщиков, получавшие до уплаты.долга вещи должника в залог, рассматривались, как юридические владельцы, хотя хранили вещи для залогодателя. По уплате обеспеченного залогом долга, они обязаны были вернуть вещь, находившуюся в их временном пладении, по принадлежности. Практические интересы залогодателей по продолжению давностного владения, начатого до установления залога, обеспечивались фикцией, что владение для них осуществлялось залогодержателем.

(2) Пережитком прежних аграрных отношений было признание
юридическим владельцем того, кто владел вещью прекарно, до востре
бования (п. 474).

Основания, по которым защищалось прекарное владение, являвшееся _по существу простым держанием, не могут считаться выясненными.

(3) Юридическими владельцами считались также и секвесторы, т.е.
лица, которым отдавались на хранение предметы, по поводу которых
велся судебный спор (п. 484). Очевидно, основанием предоставления
таким лицам владельческой защиты служила неизвестность (до реше
ния спора о вещи), для кого держит секвестор спорную вещь, и кто
должен считаться ее владельцем.

Приобретение владения

169.Характер приобретения. Приобретение владения всегда устанавливается впервые и самостоятельно самим лицом, желающим владеть
предметом. Все способы приобретения владения в классическую эпоху
представлялись римским юристам как первоначальные, всегда осуществлявшиеся впервые приобретателем. «Мы приобретаем владение через
нас самих» (per nosmet ipsos) – утверждал Павел (D. 41. 2. 1. 2). Это, конечно, не исключало помощи и содействия подвластных и рабов рим
ского домовладыки, но владение возникало только в лице последнего.
Требовалось лишь, чтобы оба элемента владения – волевой и материальный (п. 163) – были осуществлены им или для него самого. В тех
случаях, когда приобретение владения облегчалось тем, что шло от лица,
уже осуществившего владение, путем передачи предмета владения, можно было говорить о производном владении. Но и в этих случаях не при
знавалось никакого преемства и тождества между старым и новым владением. Объем и содержание последнего определялись собственными
фактическим господством и волей нового владельца.

170.Завладение (apprehensio.) Общим термином для акта установления фактического господства над вещью было завладение, apprechensio.
В нем явственно выступал момент материального захвата, осуществляемый corpora. Особенно широкое поле для применения его, как преимущественно первоначального способа приобретения владения, открывало
приобретение никому не принадлежащих движимых вещей – res nullius
~ и диких животных, ferae bestiae, – населяющих природу. В этих
случаях акт владения сводился к окончательному захвату их в руки или к
преследованию и поимке их. Так, диким зверем завладеть можно не пу
тем ранения, а по окончательной поимке, так как в промежуток времени
после ранения может случиться много такого, что помешает поймать
Зверя (D 41.1.5.1).

Поимка и захват должны быть окончательными, обеспечивающими фактическое господство, т. е. обычное в жизни положение владельца, сообразно экономическому назначению данной вещи. В случаях споров о совершенном захвате, он доказывается на основании всей совокупности обстоятельств и воззрений оборота и сводится к установлению волевого и материального моментов владения.

Волевой момент, как указано выше (п. 163), всегда предполагается: раз былб проявлено внешне намерение иметь вещь для себя, остается доказать лишь материальный элемент, приведя соответствующие факты.

Эти факты, из которых возникло и на которых обосновано владение лица, назывались юристами causa possessionis, т. е. основанием владения. Они служили вместе с тем и для определения и волевого элемента владения (например, организация охраны и т. п.).

171. Неизменяемость основания владения. В случаях первоначального приобретения владения вещью, не- состоявшей ни в чьем владении, факт завладения связан, естественно, с волей владеть на себя, т. е. основание владения (causa possessionis) заменяет другое проявление воли. Гораздо сложнее вопрос, когда владение устанавливается на основании каких-либо соглашений с предшествующим владельцем. Характер этих соглашений определяет, порвал ли последний окончательно свое владение вещью, чтобы всецело уступить место новому владению (например, при продаже) или наоборот {сдача в наем, в ссуду или на хранение). В приведенных отношениях causa possessionis создает для нового владельца разное положение: или цивильного владельца или простого держателя (п. 166). Определившееся из основании causa possessionis положение владельца или держателя не может быть изменено самим обладателем вещи: nemo sibi causam possessionis mutare potest – никто но может изменять себе основания владения. Перемена намерения держателя не может превратить его во владельца.

Таким образом только фактическими действиями против владельца держатель может изменить основание своего отношения к вещи (первоначальным способом) или установить иное путем соглашения с владельцем (производным способом).

171.Передача владения (traditto).Приобретение владения считается всегда первоначальным (см. п. 169), даже если владение передается одним лицом другому. Для приобретения владения в любом случае требуются наличие у приобретающего владение обоих его элементов – animus possessionis и corpus possessionis:

Однако если владение переходит от одного лица к другому по их обоюдному согласию (посредством передачи), тем самым облегчаются требования в отношении corpus possessionis и animus possessionis нового владельца.

(1) При приобретении движимых вещей от прежнего владельца с его согласия достаточно было, чтобы вещи были перемещены отчуждате-лем в дом приобретателя и находились там под охраной.

По аналогии способом передачи товаров считалась передача ключей от помещений, где находились проданные товары. Она рассматривалась как установление власти над всем, что находится в запертом помещении.

Требовалось, чтобы передача ключей происходила перед складами, чем подчеркивается наличие товара – praesentia – и момент свободного доступа к передаваемому объекту.

Благодаря постоянному фактическому содействию подвластных и рабов римские владельцы могли вдали от своего домицилия через них осуществить передачу.

(3)Точно также при приобретении владения недвижимостями от предшествующих владельцев требование полного материального овладения ослаблялось допущением частичного овладения, при полноте знания плана и границ имения.

Продавцу при отчуждении недвижимости достаточно было показать покупателю передаваемый участок с соседней башни, чтобы совершить акт передачи участка.

Те случаи, когда прежний владелец, не передавая предмета, лишь указывает на него приобретателю, получили название «передачи длинной рукой» (traditio longa manu).

В приведенных случаях обмен волеизъявлений между владельцами сопутствует акту упрощенной передачи. Но иногда выражение и изменение воли могло также предшествовать или следовать за установлением фактического господства над вещью.

(3) Право Юстиниана пошло дальше по пути облегчения передачи! владения и стало пользоваться наличным материальным отношением к веши, чтобы изменять его значение путем выражения соответствующих намерений сторон. Оно ввело traditio brevi manu – передачу короткой рукой (сокращенно). Прежний держатель с согласия прежнего владельца становился сам владельцем, что бывало, например, когда наниматель покупал вещь у наймодателя.

Наряду с этим некоторые классики сформулировали еще один способ приобретения владения, при сохранении материального момента, но путем изменения волевого элемента. Это бывало в тех случаях, когда собственник продавал кому-нибудь вещь и одновременно брал ее у покупателя в наем, не выпуская вещи из, рук. В средневековом праве этот способ получил название constitutum possessorium (от constituere – устанавливать).

Эта мысль Цельза не встречала сначала поддержки-у современников, и Гай, Марцелл и Павел прямо отрицали возможность приобретения владения одним актом воли. Позднее отношение изменилось; в праве Юстиниана были устранены все сомнения, и этот способ дополнил виды передачи.

173. Самовольный захват владения. Более сложным вопрос представлялся в тех случаях, когда выступало постороннее лицо и завладевало участком в отсутствие и без ведома владельца. Самовольный захватчик, по воззрению Ульпиана, насильственно (vi) нарушивший существовавшее до тех пор владение, окончательно приобретал владение только в том случае, если прежний владелец, узнав об этом, не оспаривал захвата, или если и оспаривал, то без успеха. С более древней точки зрения Лабеона признавалось за таким захватчиком только тайное владение – possessio clandestine, которое становилось сразу недействительным, если прежний владелец оспаривал его.

Насильственное вытеснение владельца из земельного участка не прекращало его владения, если его подвластным удавалось удержаться на нем.

174. Приобретение владения через других лиц.Приобретение владения домовладыкой через подвластных ему лиц вытекало из строения римской familia. Приобретение владения через третьих свободных лиц получило признание лишь в эпоху классической юриспруденции. Одной из причин этого является то обстоятельство, что в этот период крупную роль в ведении хозяйства богачей играли вольноотпущенники. Per quemlibet volentibus nobis possidere adquirimus – мы приобретаем через любое лицо, раз мы желаем владеть.

Значение воли хозяина при приобретении подчеркивал Павел:

Посторонний мог или непосредственно приобрести владение для другого, или сделаться сам владельцем с тем, чтобы позже передать вещь другому. Приобретение владения через постороннего предполагало, что: а) последний подчинил вещь своему господству, б) имел намерение приобрести владение для другого лица, и в) этим другим лицом была изъявлена воля приобрести владение через постороннее лицо. Это выражение воли могло предшествовать владению, в виде поручения приобрести владение, или следовать за ним, в виде одобрения.

Юристы-классики признавали наличие всех этих условий за управляющим, прокуратором в назначенном ему кругу дел, а также за опекуном при опеке.

В таком же смысле высказывался Нераций (D. 41.1.13; D. 41. 3.41). За возможность приобретения владения через любое свободное лицо per hberam personam категорически высказывались Ульпиан (D. 41. 1. 20. 2) и Модестин (D. 41. 1. 53). Такое широкое обобщение объяснялось фактическим характером самого владения. Привлечение третьих (посторонних) лиц к приобретению владения было допущено раньше, чем в сложных процессуальных отношениях. Императорские конституции и право Юстиниана лишь завершили укрепившуюся практику.

Прекращение владения

175. Общие положения.О потере владения имеется текст, приписываемый Павлу:

Мысль Павла слишком категорически требует для потери владения отпадений каждого из элементов владения (волевого и материального), другими словами, отказа от намерения владеть и одновременного прекращения фактического осуществления. В такой формулировке мысль Павла сужает понятие потери владения, так как предполагает активность только самого владельца. Между тем Для потери владения характерно влияние ряда внешних обстоятельств и намерений третьих лиц, действующих без ведома и даже против воли владельца.

Если переводить в тексте Павла слово utrumque как «одно из двух», то это привело бы к признанию отказа от одного из элементов достаточным для потери владения, что оправдывается только в приведенном выше исключительном случае, установления nudo animo, так называемого constitutum possessorium.

Правильное учение о потере владения можно вывести, различая случаи недобровольной потери владения, когда достаточно утраты фактического господства – solo corpore, и обратные случаи добровольной утраты, когда требуется утрата владения corpore et animo, т.е. обоих элементов. Рабовладельческая организация хозяйства давала владельцам все средства, чтобы задержать недобровольную потерю владения. Считалось, что все держатели, находившиеся под властью римского домовладыки, всегда оставались орудиями его власти и исполнителями воли.

Пока они оставались во владении вещью, оно сохранялось за их хозяевами. Только собственная нераспорядительность хозяев полагала конец их владению.

176. Недобровольная утрата владения.Недобровольная утрата владения в пользу другого лица могла происходить путем длительной потери материального господства над вещью. Случайная потеря вещи в определенном месте или помещении, блуждание скота по окрестности не влекли потери владения, так как эти временные перерывы легко устранялись при тщательном розыске. Похищение движимых вещей путем кражи, побега и укрывательства беглых рабов прекращали материальное господство владельца, но тайным для него образом. Прочное завладение земельным участком прекращало владение при применении захватчиком насилия. Оставление имения владельцем без обработки и в пренебрежении также влекло прекращение владениия.

Делались попытки дать и положительные признаки осуществляемого и потому не теряемого владения в отношении движимостей и недвижимосгей. Их искали в огораживании участков, установлении охраны – custodia, другими словами, во всяком действии, подтверждающем господство над вещами.

Таким образом, главным средством сохранения владения от потери считалась хозяйственная организация его охраны и ограждения. Отсюда вывод, что всякое вообще упущение хозяина с этой стороны приравнивалось к его отказу, к прекращению владения, и владение лишалось защиты. Относительно рабов и колонов юристы соблюдали презумпцию, что они всегда являлись выразителями воли хозяина.

177. Смерть владельца.Прекращение владения всегда наступало в случае смерти владельца, и его наследники должны были вновь осуществить и обосновать весь состав владения в своем лице.

178. Прекращение владения, осуществляемого через постороннее лицо.Из общих правил приобретения владения через посторонних лиц право Юстиниана вывело правила и о его потере в этих случаях. Владение прекращалось при нахождении вещи у постороннего лица: а) по воле владельца, б) вследствие его смерти и в) при гибели вещи.

Если владелец был только вытеснен из владения, то последнее сохранялось, пока посторонние лица продолжали владеть для и за него. Потеря ими владения влекла за собой утрату владения хозяина в том случае, если для последнего была исключена возможность воздействия на вещь. Когда захватчик овладевал земельным участком в отсутствие лица, через которого владелец осуществлял свое владение, то захватчик становился владельцем только в том случае, если это лицо, узнав о завладении, терпело его или не могло восстановить потерянного владения. Если же это обусловливалось обманом или небрежностью самого лица, через которое осуществлялось владение, то владение сохранялось за прежним владельцем.

Защита владения

179.Общий характер владельческой защиты. Владение защищалось, в
интересах господствующих групп населения, путем решительных административных актов претора. Общей чертой средств этой защиты – интердиктов (см. п. 87) было нормирование владения, как общественно
признанного факта пользовании вещами, и недопущение вопросов права при разбирательстве дел о владении – controversia de possessione. Ни
тот, кто желал охранить свое владение, ни тот, кто оспаривал его, не мог
ли приводить правовых обоснований своих претензий. Природа владельческой защиты и интердиктов определялась тем, что они были продуктом административной деятельности претора. В данном случае эта
деятельность не ставила себе задачи разрешения вопросов о правовом
основании владения, а ограничивалась сохранением существующего
фактического состояния, которое оказалось, таким образом, юридически защищенным. В этом отличие посессорной защиты от петитор-
ной, при которой, наоборот, выяснялся вопросе праве.

180.Виды владельческих интердиктов. Владельческие интердикты
известны трех категорий:

(1)Интердикты, направленные на удержание существующего вла
дения – interdicta retinendae possessionis, в которых за лицом утвержда
лось осуществление владения я воспрещались какие-либо посягатель
ства на его нарушения другой стороной.

(2)Интердикты о возвращении насильственно или тайно утраченного
владения – interdicta recuperandae possessionis, с помощью которых вытребо-
валось и возвращалось назад утраченное таким образом владение.

(3) Интердикты об установлении владения впервые – interdicta
adipiscendae possessionis (например, в области наследования см. п. 268).
Интердикты этой категории носят особый квази-владельческий характер.

181. Interdicta retinendae possessionis. В число интердиктов, направ
ленных на сохранение и удержание существующего владения, входили
два: для недвижимостей – interdictum uti possidetis и для движимостей
– interdictum utrubi.

Формула первого интердикта гласила:

Строение формулы этого интердикта ясно определяет его характер. Повтор исходит из существующего положения («как владеете теперь»), запрещает насильственно изменять его в будущем, но ставит условием зашиты, чтобы наличное владение не было порочным с точки зрения отношений сторон.

Гай утверждал (4.148), что целью интердикта об утверждении владения – uti possidetis – было определить заранее роли сторон в будущем процессе о собственности, установить, кто из спорящих являлся невладеюшей стороной и потому должен был взять на себя роль истца, и кто, как владелец, роль ответчика. Но Гай смешивал следствие с причиной. Последней было применение издревле этого интердикта для облегченной охраны владения патрициев и плебеев на общественных землях (ager publicus). Владельцы этих земель до конца республики не имели исков о праве собственности, а когда, после 111 г. до н. э., получили его, продолжали пользоваться интердиктом ввиду его быстроты и удобства.

Исторически интердикт по uti possidetis возник раньше интердикта utrubi об охране движимых вещей. Плавт упоминает последний в комедии, относящейся к 200 г. до н.э. По-видимому, спорящие приносили спорные вещи (приводили рабов) к претору, который и объявлял сторонам своей интердикт, в котором обычно обещал признать владение за тем из них, кто провладел вещью большую часть последнего года. Формула этого второго интердикта гласила:

Первое слово этого интердикта – utrubi (где из двух, у кого из двух) показывает, что он охранял не наличное владение во время издания интердикта, а то владение из двух претендующих на него сторон, кото-Рое продолжалось большую часть последнего года, считая от издания Интердикта. Побеждает владелец, в доме которого типичный предмет спора (раб) пробыл во владении больше времени, чем у другой сторо-^Ны- В силе остается условие, чтобы более продолжительное владение ^Не было порочным по отношению к более короткому. Если же имела Иесто такая порочность и владение рабом находилось в руках виновной стороны, то претор разрешал первому владельцу «отвести его к в дом». Interdictum utrubi осуществлял таким образом функцию возвращения утраченного владении, т.е. рекуператорную. В праве Юс тиниана это действие interdictum utrubi было отменено, и он отличался от interdictum uti possidetis только объектом.

Оба интердикта об удержании владения Гай называет еще запретительными – prohibitoria, так как в формулах этих интердиктов содержалось преторское запрещение применять насилие – vim fieri veto, направленное против существующего фактического положения и лица, осуществляющего его (Гай. 4. 142). Он характеризует их также как двусторонние – duplicia, так как в них претор обращался к обеим сторонам и оговоркой о незащите порочного владения, угрожал виновной стороне, вместо защиты, потерей владения (Гай. 4. 156). Это двустороннее действие интердиктов соответствовало характеру власти претора (империй).

182. Interdictа recuperandae possessionis.Вторую группу владельческих средств защиты составляли рекуператорные интердикты. Они содержали условный приказ, обращенный только к одной стороне, как ответчику, почему Гай в противоположность двусторонним интердиктам первой группы называет их простыми, simplicia (Гай. 4. 156). Приказ содержал предписание правонарушителю, активному насильнику возвратить (restituere) потерпевшему неправомерно отнятые объекты. В эту группу входили два интердикта: de vi и de precario.

Насильственное вытеснение из владения земельным участком давало изгнанному (vi deiectus) в течение года право требовать interdictum di vi о восстановлении владения, кроме случаев, когда последнее было опорочено обыкновенным насилием – vis cottidiana самого просящего защиты. Этому обыкновенному насилию во 1I-I вв. до н.э. стали противополагать вооруженное vis armata и с помощью приведенных рабов, hominibus coactis, – частое явление в эпоху рабских восстаний, революций и разгара борьбы групп внутри господствующей рабовладельческой верхушки. Преторы предоставляли защиту менее опасному для общественного спокойствия владельцу и, не обращая внимания на его обыкновенное насилие, давали интердикт против квалифицированного насильника. Ко времени Гая память об этой обстановке утратилась, и он мотивирует такой характер интердикта (Гай, 4. 155) реакцией против дикости и крайности вооруженного насилия – propter atrocitatem delicti.

Текст интердикта передан Гаем:

Истцом, являлся всякий, кто утрачивал, вследствие насилия, юридическое владение земельным участком, а ответчиком, кто вытеснил истца, независимо от того, сохранялось ли владение за ним или он переставал уже владеть. Третьи лица, получавшие насильственно отнятое имение, не подлежали действию интердикта. Ответчику предписывалось возвратить владение и возместить убытки. Насильственное отнятие третьим лицом в интересах другого, без его поручения или согласия, влекло ответственность инициатора вытеснения за все, что ему досталось. В случае подобного поручения или согласия, давший его считался сам совершившим насилие.

В праве Юстиниана возражение о порочности владения вообще не допускалось, и interdictum de vi действовал неограниченно в течение года. Рядом появился interdictum momentariae possessionis, действовавший в течение 30 лет в пользу отсутствовавшего владельца в лице всех его заместителей и даже всякого гражданина (interdictum populare) против того, кто в данный момент владел, хотя бы и не насильственно, имуществом. Оно подлежит немедленному возвращению.

Для возврата движимых и недвижимых вещей, предоставленных во временное пользование до востребования, служил интердикт de precario – о прекарном владении. Давший в прекарий вещи истец имел то преимущество, что приказ о возврате не содержал оговорки о по-рочном владении, а потому был действительным и при недостатках владения самого просящего защиты.

Ответчик по этому интердикту отвечал и в этом случае, если он умышленно перестал владеть объектом прекария, т.е. был не действительным, а фиктивным владельцем – fictus possessor.

Владение правами

183. Кроме непосредственного владения вещью, возможны были случаи материального осуществления прав на чужие вещи – iura in re aliena (п. 216), например, проход по чужому участку, пользование плодами чужой вещи, и притом постоянное длительное осуществление владения, но в ограниченном объеме. Римские юристы допускали владельческую защиту этих отношений, называя их «как бы владением правом» – iuris quasi possessio (D. 8. 1. 20). Конечно, это было отступление от первоначального учения о материальности владения, но оно оправдывало применение владельческой защиты в области прав на чужие вещи и затем было использовано при рецепции римского права новыми законодательствами.

Глава 16

ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ

Поиск по сайту: