Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Московский и Синодальный периоды.



- Как было устроено управление в древней Церкви, теперь стало гораздо понятнее. Но хотелось бы перейти к вопросу о том, какова же была обстановка с церковным управлением у нас, на Руси! Скажи, разве в Московском царстве и Российской империи было не так?

- Конечно, не так. В отличие от Византии, в Московском царстве изначально была очень большая централизация церковного управления, особенно сильно возросшая с учреждением патриаршества в конце XVI века и практически не допускавшая соборного начала. Если в той же Византии рядом с патриархом всегда действовал синод епископов, вместе с которым патриарх решал все важные дела, то в России такого порядка заведено не было. Поместные соборы, которые, по канонам, должны были собираться два раза в год, не созывались десятилетиями. А после того как патриархом был избран Филарет, отец первого царя из династии Романовых, власть патриарха стала практически никак не уравновешиваемой ни со стороны иерархии, ни, тем более, со стороны церковного народа. По сути, патриарх был таким же единоличным хозяином-государем церковных дел, имуществ, клириков и даже епископов, как царь-батюшка был хозяином над всеми своими землями и «людишками». Во многом именно потому патриарх Никон в середине XVII века смог так «удачно» расколоть русское общество своими непродуманными реформами, что его патриаршей воле не было никакого подлинно соборного противовеса в самой церковной среде. Конечно же, такое положение дел напрямую противоречило 34-му апостольскому правилу, согласно которому «первый епископ» (в данном случае – патриарх) не может ничего предпринимать без согласия всех остальных епископов.

- Надо же… А я думал, что патриарший церковный строй в Московской Руси был более приближенным к каноническому соборному устроению, чем синодальный строй в Российской империи, учрежденный Петром I!

- В чем-то, может, он и был ближе к каноническому строю. Например, священники избирались в деревнях крестьянской общиной из своей среды, да и монастыри были сильными самоуправляющимися единицами. Но в целом назвать устройство церковных дел в Московской Руси правильным будет ошибкой. Московские патриархи явно тяготели к папизму, и история с Никоном показала это как нельзя лучше.

- Тогда, может, и правильно, что Пётр упразднил патриаршество? Может, учрежденная им синодальная «коллегиальность» могла стать попыткой возвращения к соборному устройству?

- Могла, но не стала. И ясно почему – потому что Пётр заботился совсем не о пользе для Церкви, а о пользе для государства, в котором структура Российской Церкви должна была стать лишь одним из механизмов государственного управления и контроля над подданными. Вот почему император со времен Петра I не просто санкционировал избрание тех или иных епископов как представитель мирян империи, – но также была создана такая система, в рамках которой церковная иерархия полностью контролировалась и формировалась вертикалью гражданской бюрократии, то есть «мирскими начальниками», что противоречит канонам (Ап. 30, 7 Вс. 3). На самом верху – обер-прокурор Синода со своим аппаратом, контролирующим высшее священноначалие; на епархиальном уровне – чиновники консистории, контролирующие епархиальное управление; отсутствовало по факту какое-либо соборное управление церковными делами, его не было ни в виде собора архиереев, клириков и народа поместной Российской Церкви, ни даже в виде собора одних архиереев, что для той же Византии было немыслимым.

- Погоди, но ведь был же коллегиальный орган – Святейший Синод, в который входили архиереи. Наверное, он все же мог обеспечить соборное управление делами хоть в какой-то мере.

- Не мог. Во-первых, согласно канонам, дважды в год или, как минимум, раз в год должен был созываться собор всехархиереев данной поместной церкви. В Синод же входили не все архиереи и даже не большинство, – а в разное время от трех до семи. То есть даже состав Синода не был постоянным: три-четыре члена были постоянными, а остальные (тоже примерно в количестве трех-четырех человек) в разное время временно вызывались на заседания произвольными императорскими указами и так же произвольно отсылались обратно в свои епархии. Еще в Синод входили некоторые видные белые священники и настоятели монастырей, а также назначаемые императором гражданские чиновники – они-то во главе с обер-прокурором, по сути, и контролировали все дела церковного управления и связь Синода с гражданской властью.

- Неужели чиновники контролировали все до мелочей?

- Именно так. Епископы, даже постоянно входившие в Синод, не могли самостоятельно обратиться к правительству или императору со своими предложениями и жалобами – только через обер-прокурора! Синод не мог самостоятельно собраться без санкции свыше и принять ни одного решения, не подготовленного синодальными чиновниками или не спущенного от императора. А когда оно принималось – опять проходило проверку обер-прокурора, и лишь потом могло быть представлено на утверждение императору. То есть ни одно решение Синода не могло состояться без утверждения гражданской властью. Все епископские поставления совершались непосредственно от имени императора, и это прямо указывалось в синодальных документах. Более того, «Духовный регламент» 1721 года установил присягу для членов Синода, в которой они клятвенно исповедовали не Христа – а императора своим «крайним», то есть последним, высшим «судией»: «исповедую же с клятвою крайняго Судию Духовныя сея Коллегии, быти Самаго Всероссийскаго Монарха, Государя Нашего Всемилостивейшаго». Таким образом, установления и указания гражданской власти были поставлены выше церковных канонов.

- Да, размеры бюрократии, канонических нарушений и самоуправства гражданской власти впечатляют… А что же было с организацией церковной жизни на местах?

- На местах церковными делами управляли епископы вместе с консисториями; консистории были не выборными органами и даже не назначенными архиереем, а назначенными Синодом по согласованию с архиереем.

- То есть никакого представительства, вроде знатных прихожан, как в той же Византии, не было?

- Да, такого представительства не было. Связь архиерея не только с мирянами, но и с клириками осуществлялась через консисторскую канцелярию, что превращало архиерея из отца и пастыря своих церковных чад в недоступного администратора, разрушало и сводило на нет непосредственные, живые отношения между архиереем и возглавляемым им клиром и народом епархии. Более того, даже сами епархиальные архиереи были существенно ограничены в своих канонических правах в пользу своего синодального начальства. По сути, епископ был поставлен под непрестанный надзор секретаря консистории, присылавшегося сверху обер-прокурором и ему подчинявшегося, который в значительной мере контролировал все дела в епархии.

- А как насчет приходского и монастырского самоуправления? Неужели и его не было?

- Да, произошло полное отстранение приходской общины, то есть местного собрания (экклесии) верующих, от какого-либо участия в избрании своих клириков и управлении своими делами, даже на уровне сельских приходов. В результате миряне были полностью лишены каких бы то ни было возможностей для самоорганизации церковно-общинной жизни, не только на епархиальном, но и на приходском уровне. Она полностью свелась к нулю, и миряне представляли собой лишь статистов. Полностью были уничтожены и древние традиции монастырского самоуправления. Что же касается положения приходских клириков, – то они были поставлены в полную материальную зависимость от начальства, в первую очередь от своего правящего архиерея. В результате сформировалось замкнутое маргинальное поповское сословие, включенное в учрежденный Петром полицейско-сословный строй Российской империи, где выборное начало постепенно отмирало в течение всего XVIII века и заменялось наследственным: сын священника становился наследником его штатного места.

- Выходит, пушкинская «Сказка о попе и работнике его Балде» не на пустом месте родилась!

- Конечно, не на пустом. В таких условиях значительная часть клириков вынуждена была заботиться не о христианском просвещении и наставлении своей паствы, а о материальном выживании своей семьи. Как писал в XVIII веке святитель Димитрий Ростовский: «Что тя приведе в чин священнический, то ли, дабы спасти себя и иных? Никако же. Но чтобы прокормити жену и дети и домашние... Рассмотри себе всяк, о священный человече: что ты мыслил еси, проходя в чин духовный? Спасения ли ради шел еси, или ради прокормки, чем бы питать тело? Поискал еси Иисуса не для Иисуса, а для хлеба куса».

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.