ДОСТИЖЕНИЯ НИЩЕНСТВУЮЩИХ БРАТЬЕВ

XIII век был не только веком городов, купцов, университетов, литератур на местных языках; он также отмечен по всей Европе сильным влиянием монашества нового типа — нищенствующих орденов, из которых главными были доминиканцы, они же братья-проповедники, и францисканцы (минориты). Монахи этих орденов жили не в коллективном уединении монастырей, а, как правило, сообща с другими людьми в городах. Своей проповедью и литургической деятельностью они формируют новое общество и новое христианство, которое проявляет куда больший интерес к мирянам; главной его задачей было стремление вовлечь и клириков, и мирян в процесс бурного развития европейского христианства, и эти усилия оказались весьма эффективны.

Для Церкви большой проблемой оставались незавершенная григорианская реформа, стремительное распространение ересей, неумение приспособиться к обществу, в котором усиливалось обращение денег, богатство в глазах людей становилось заслугой, а монастырская культура, связанная с деревенской жизнью, оказывалась не в состоянии ответить на запросы христиан. Ответ на эти запросы дают несколько религиозных и светских деятелей, которые основывают ордена нового типа вне монастырей; эти ордена были с большей или меньшей легкостью узаконены папской властью. Подобные ордена получили название нищенствующих, поскольку — и это было в них самой поразительной чертой — для их членов характерны смирение и бедность, а один, основанный Франциском Ассизским, был даже назван орденом миноритов (то есть меньших, младших братьев). Успех этих орденов привел к тому, что в начале XIII века их число умножилось. Но в 1274 году II Лионский собор оставил только четыре. Это были проповедники, или доминиканцы, минориты, или францисканцы, отшельники святого Августина и кармелиты. В начале XIV века папская власть добавила к ним сервитов Девы Марии. Эта община зародилась в среде флорентийских кающихся купцов, прислуживавших в приюте для нищих, посвященном Богородице; они удалились из города, чтобы жить сообща в бедности. Успех сервитов ограничился Италией, в основном северной ее частью. Нередко сервиты возвращались в города, — например, они обосновались в Риме, где им была отведена церковь Св. Марцелла (Сан-Марчелло), — и занимались главным образом учеными трудами, часто наведываясь в Парижский университет. Но историографическая традиция не включает их в число нищенствующих орденов.

Высочайшему авторитету доминиканцев и францисканцев во многом способствовали личности их основателей. Доминик, родившийся около 1170 года в Калеруэге в Кастилии, в 1196 году стал членом капитула каноников города Осма. По делам капитула он путешествовал по всему Лангедоку и был поражен обилием еретиков и их влиянием. Он решил бороться с ними на их собственной территории, живя в бедности и посвятив себя проповедничеству. Его отправными пунктами стали Пруйль и Фанжо между Каркассоном и Тулузой. Он собрал вокруг себя братство клириков, и братство это добилось такого успеха, что в 1215 году было признано Папой Иннокентием III. В тот же год IV Латеранский собор запретил основывать новые ордена. Но группа Доминика следовала уставу святого Августина, привычному в среде каноников, и этому братству было дозволено организовать орден, который в папской булле 1217 года был назван «орденом проповедников». Доминик посылал братьев в разные города, как правило многолюдные (доминиканцы селились в больших городах, в отличие от францисканцев, которых больше привлекали средние и малые), в частности в Болонью и в Париж, поскольку доминиканцы хотели, чтобы их проповеди основывались на серьезных научных знаниях. В конце жизни Доминик проповедовал главным образом в Северной Италии и умер в одном из болонских монастырей (1221). В 1254 году он был канонизирован.

Совсем другой личностью был Франциск Ассизский. Он был сыном купца-суконщика из маленького городка Ассизи; его влекла рыцарская жизнь. Около 1206 года он решительно отказывается от своих замыслов и от отцовского наследства, которое его ждет. В людном месте он демонстративно сбрасывает с себя одежду, порицает деньги, торговлю и призывает сограждан к бедности и служению Христу. С несколькими товарищами он образует группу, странствующую по дорогам, а опорными пунктами для них становятся две скромные церкви в окрестностях Ассизи: Святого Дамиана и Порциункула. В трудном диалоге с Папой Иннокентием III Франциск добился признания своего братства, состоявшего из клириков и мирян, в качестве нового ордена, для которого он создал устав. Позже этот устав был изменен по требованию Папы Гонория III, утвердившего его окончательно в 1223 году, — Франциск изъял из текста наиболее вызывающие пассажи, касавшиеся бедности и общинной жизни. Перед тем как дать краткий очерк первых шагов францисканского ордена, которые, в противоположность начальной деятельности доминиканцев, были весьма энергичными, отметим новизну обоих орденов. Больше всего бросается в глаза, вне всякого сомнения, их глубокое внедрение в городскую среду и тот факт, что город становится главным местом проповеди и всей деятельности как для францисканцев, так и для доминиканцев. Однако францисканцы скитаются также по дорогам, находят приют в горных обителях. Их образ жизни разительно отличается от монашеского: они не владеют собственностью, у них нет ни земель, ни регулярных доходов. Они живут подаянием, которое иной раз поступает в виде крупных пожертвований, позволяющих им, вопреки заветам основателей ордена, строить все более и более крупные церкви, хотя эти церкви по-прежнему сохраняют определенную скромность отделки. Нищенствующие ордена не только ставят Христа и Евангелие в центр своих молитвенных практик, но и предлагают ту же модель мирянам. Франциск Ассизский доводит это стремление отождествиться с Христом до крайности. В уединении, на горе Альверна в Центральной Италии, он встречает серафима и принимает от него стигматы Христа, то есть следы ран, полученных Христом на кресте. Кроме того, нищенствующие ордена с помощью энергичной проповеди обучают людей — как правило, жителей городов — новым религиозным практикам. Их усилиями рождается Европа звучащего слова, Европа проповедников, которая впоследствии, секуляризовавшись, станет Европой публичных речей, Европой кафедры и трибуны.

Франциск восхищался творением рук Божьих и воспел его в знаменитом «Гимне брату Солнцу», называемом также «Похвала творениям», в котором мы усматриваем истоки европейского чувства природы. Вскоре папская власть нашла для нищенствующих орденов, которые первое время после основания служили Церкви своей проповеднической деятельностью, новые задачи вместо первоначальных пастырских трудов. В борьбе с еретиками Церковь принуждает нищенствующие ордена обратиться от проповеди к инквизиционной деятельности, и они оказываются под угрозой извращения своего исконного призвания. Папская власть отнимает у епископов управление судами инквизиции и передает его нищенствующим орденам. Таким образом, репутация нищенствующих орденов в европейском обществе XIII века оказывается весьма противоречивой. С одной стороны, ими восхищаются, их славят, им подражают. В 1233 году они весьма умело погасили — впрочем, лишь на некоторое время — внутренние конфликты в городах Северной Италии (так называемое движение «Аллилуйя»). С другой стороны, они оказываются объектом нападок и враждебности, подчас доходящей до ненависти. Ярким примером служит смерть доминиканца Петра Мученика, причисленного к лику святых, неистового инквизитора, боровшегося с ересью на севере Италии: он был убит в 1252 году на дороге из Комо в Милан. Этого святого обычно изображают с головой, пронзенной кинжалом; его смерть показывает отдаление Церкви с нищенствующими орденами от большинства верующих в результате действий инквизиции.

Оба ордена вызвали на себя главный огонь критики мирян из-за своей активности в области образования и науки, особенно в Парижском университете. Светские профессора, из которых главным был Гильом де Сент-Амур, а также такие поэты, как Рютбёф и Жан де Мён, энергично нападали на нищенствующие ордена. Прежде всего они ополчались на сам принцип нищенства и бедности. Разве не должен человек, в том числе и монах, жить плодами своего труда, а не подаянием, которое позволяет ему пребывать в праздности? Как мы увидим позже, это чувство возникает по мере рождения Европы труда и возвеличивания самой идеи труда. Разве нищенствующие братья — настоящие нищие? Не следует ли отдавать предпочтение перед ними истинным нищим, которые обречены на попрошайничество условиями своего существования? Присвоение функций, принадлежащих секулярному духовенству[37], — раздача Святых Даров, управление церквами, влекущее за собой взимание церковной десятины в свою пользу, — возмущает многих верующих, но в особенности восстанавливает против нищенствующих орденов большую часть секулярного клира. Конфликт обостряется также и потому, что начиная с середины XIII века папская власть все чаще назначает епископов из числа нищенствующих братьев, размывая таким образом различия между регулярным[38]и секулярным духовенством.

Доминиканцы изначально проявляли интерес к наукам, да и францисканцы со временем стали его разделять (несмотря на то, что Франциск Ассизский с настороженностью относился к занятиям, связанным с покупкой дорогостоящих книг); и все же в университетах, особенно в Парижском, нищенствующих с самого начала недолюбливали, потому что они воспользовались участием секулярных профессоров в великой забастовке 1229–1231 годов, чтобы создать свои собственные кафедры. В университетский мир они вошли как штрейкбрехеры. Конфликт между светскими преподавателями и нищенствующими братьями не раз нарушал течение жизни Парижского университета в XIII веке. Папская власть вмешивалась в эти конфликты, принимая, как правило, сторону нищенствующих, но ее вмешательства больше разжигали, чем гасили эти раздоры, в которых заметную роль играли Бонавентура и Фома Аквинский, защищавшие достоинства и законность добровольной бедности. Таким образом, XIII век оказался, благодаря появлению нищенствующих орденов, важным периодом в долгой истории бедности в Европе, которая, к сожалению, не закончилась и в наши дни.

Изнутри францисканский орден подтачивали в XIII веке и другие раздоры. Еще при жизни святого Франциска строго аскетической тенденции противостояла компромиссная, учитывавшая необходимость жизни в обществе. Франциск, судя по всему, чаще принимал сторону ригористов, но всегда избегал вступать в конфликт с Церковью и папской властью. После его смерти в 1226 году (папская власть поспешила его канонизировать уже в 1228-м) вокруг его имени не раз вспыхивали конфликты, сотрясавшие орден. Первым поводом для такого конфликта оказалось то, что его преемник, брат Илия (назначенный самим Франциском, однако вызывавший большую неприязнь у братьев), начал строительство огромной и роскошной базилики в Ассизи, которая словно бросала вызов духовным устремлениям Франциска. Дальнейшие разногласия отразились главным образом в посвященных ему биографических трудах. Так родился конфликт, который впоследствии, в конце XIX века, великий биограф Нового времени протестант Поль Сабатье назовет «францисканским вопросом». Согласно Сабатье, остроту его усугубило событие, которое в XIII веке призвано было как раз решить существующие проблемы. Дело в том, что в 1260 году генеральный капитул ордена принял беспрецедентное решение поручить генералу ордена Бонавентуре составление официального «Жития святого Франциска», которое должно было заменить все его прежние жизнеописания, отныне по распоряжению капитула подлежавшие уничтожению. Если вспомнить, что в это же время в Париже был осужден епископ Тампье, то придется, к сожалению, признать, что в XIII веке родилась не только Европа инквизиции, но и Европа цензуры.

Поиск по сайту: