Папский примат с точки зрения православной экклезиологии

Вопрос церковного единства по-разному освещается в Православии и римском католичестве. О том, каково то единство, которое должно проявляться в Церкви, говорит Господь: «Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино… да будут едино, как Мы едино'' (Ин. 17,21–22). Не единство внешнее, основанное на подчинении всех одному (одному апостолу или одному епископу), должно быть основой единства церковного, а единство внутреннее, органическое. Образом его является триипостасное единство, превосходящее разум человеческий. Святым Духом души наши животворятся, возвышаются, озаряются троическим единством, и мы становимся участниками жизни церковной, таинственной, несущей на себе отблеск взаимоотношений, между лицами Святой Троицы.

Православие особую роль в деле утверждения церковного единства отводит иерархии. Не отвергает оно и всего того, что в плане естественном, человеческом служит делу единства церковного, но производное подчиняет основному. Римский католицизм понимает единство как безоговорочное подчинение всех одному. Дисциплина и организационное единство стоят на первом месте. Перед нами, следовательно, тут два совершенно различных образа Церкви и два различных понимания её единства. Римо-католикам Церковь представляется не как воплощение троической жизни в мире, а как монархическое государство, в котором все подданные подчинены одному обладателю абсолютной власти. У католиков — жесткая вертикаль монархической власти папы. «Вне папы нет спасения».

1. Богословские предпосылки основаны на тенденциозной экзегезе вышеуказанных евангельских отрывков; на подложных канонических документах (декреталии).

2. Не находит достаточного подтверждения исторический факт епископства ап. Петра в Риме (Дворник);

3. Был ли апостол Петр «князем апостолов»? Апостолу Петру в лике апостолов принадлежала первенствующая роль. В перечне апостольских имен имя Петр всегда стоит на первом месте. В Деяниях апостольских повествуется е том, что Петр предложил избрать двенадцатого апостола на место отпавшего Иуды. Петр выступает с речью в день Пятидесятницы, произносит речь на апостольском соборе и т. п. Однако все вопросы общецерковного значения апостолы решают сообща, соборно. Петр не повелевает апостолам. Наоборот, об апостолах сказано в книге Деяний, что они «послали» Петра в Самарию (Деян. 8,14). А в послании к Галатам говорится, что апостол Павел «лично противостал Петру», когда тот, лицемеря, не только сам «не прямо поступал по истине евангельской», но и других принуждал вести себя не так, как надо (Гал. 2,14). Следовательно, не могло быть и речи о слепом, безоговорочном повиновении всех Петру. Каждому пастырю и архипастырю надо помнить, что он не только учитель, но и ученик Церкви. В данном случае Церковь говорила устами апостола Павла, а Петр в этом случае был ее учеником.

4. Неясно, каким образом апостол Петр передает свою верховную власть римским первосвященникам. Нет такого «таинства». Католики говорят, что в момент принятия решения конклава «нисходит» на нового папу эта «власть Петра». Отсюда можно сделать далеко идущие выводы.

5. Папский примат — плод политической и церковной истории Западной Европы Средневековья. Идея навязывалась, внедрялась, порой силой. Раннее Средневековье не знало тотального подчинения Церквей Запада Риму. (Лортц ясно показывает этот факт)

6. Христианский Восток никогда не ставил авторитет папы выше собора. Это чувствовали и папы, когда отстаивали свои права перед императорами, всегда ссылались на свои прерогативы, данные Вселенскими Соборами. Позднейшая ссылка на «утверждение» папой соборных определений объяснима личным отсутствием и последующим подписанием по возвращении легатов.

7. Апелляции восточных отцов к римской кафедре означают признание вероучительного авторитета, но не признания верховной власти. Часто, увы, эти апелляции были выдержаны в льстивых выражениях — это вина Востока. Рим в глазах Востока обладал первенством чести, но не власти. Случай прп. Максима Исповедника, на который особенно ссылаются католики, объясним ситуацией на Востоке — монофелитство. Жан-Клод Ларше («Прп. Максим Исповедник — посредник между Востоком и Западом») блестяще показывает, что и прп. Максим рассматривал римское первенство традиционно для Востока. Похвала архиепископу Кипрскому Аркадию: «дай знать обо всем этом тому, кто возглавляет, согласно иерархическому порядку, нашу незапятнанную и православную веру, ему, на чъих крыльях мы свято почиваем, что где бы то ни были — вблизи или вдалеке — мы имеем как единое основание святых догматов блаженное просвещение, которым мы обладаем в нем и через него и которым мы направляемы и ведомы, будто рукой в Святом Духе, к не имеющему тени свету Отца. Устремляя к нему свои взоры, как возглавителю нашего спасения после Того, Кто является Им по природе и Первым (Христос), и следуя благочестиво их путями, мы спешим к жизни, которая не разъедена тлением, но которая пребывает в нетлении; мы участвуем уже здесь в уповании, по его молитвам, вдохновленным Богом, и его наставлениям, исполненным божественной премудрости». Сказано даже не предстоятелю, не то, чтобы папе. В духе восточной концепции: Церковь всецело там, где епископ, и где епископ является предстоятелем своей Церкви, он делается, неким образом, через нее, предстоятелем всей Церкви [Зизиулас].

Поиск по сайту: