Северные русичи не признавали княжеской власти у себя, но южных русичей с их князьями, можно сказать, любили, ибо братья они и сестры. Шёл 900 год. Весна выдалась спокойной. Но знали русичи, что ближе к осени наступит горькое время: придёт войско большое – уже движется по воде на ладьях больших, а конница посуху, со многими князьями договорённость имеют об обоюдной дружбе, что пройдут они тихо княжеские земли и удалятся вглубь Руси. Не препятствовали князья, ибо хотели Русь объединить и возглавить, и если пойти на кое-какие уступки соседним народам, то можно жить в спокойствии без войн в дружбе и сотрудничестве с другими, а если найдутся враги и нападут – вместе обороняться. Знали князья такие государства и хотели с ними дружбу. Но не знали они, что у государств тех, их правителей были совсем другие планы, и сильная Русь их беспокоила, и они стремились её ослабить и хитростью и военной силой подчинить себе. Это стояло в планах западных держав: саксы, венгры, франко-язычные народы, хазары, половецкие племена, германское католическое ополчение, римское католичество (обладало большой силой и возможностями), нормандские, принеманские племена, рыцарские ордены – Тевтонский, орден Базилика Второго, Прусские ордены Святой Марии, Святого Иоанна Крестителя, Орден Осмиргов и т.д., великий Константинополь с их властолюбивыми императорами-цезарями. (Орден иллюминатов – это общее название для всех орденов). Вот так подло поступили несколько русских князей, пропустив через свои земли многочисленное вражеское войско. Мол, северные русичи попросят помощи и, объединившись – встав под хоругви (флаги) этих князей – укрепят как Русь, так и власть этих самых князей. Был конец лета. Несколько селений северных русичей собрали войско – более семи тысяч насчитывалось воинов. Они поняли, что князья пропустили вражеское войско – недаром приезжали княжеские посланники, недаром вели грубые беседы, недаром диктовали свои условия и в конце концов поссорились, во всём обвинив их. А теперь пеняйте, мол, на себя – сами виноваты. «Пошто происходит такое? Затмились души русичей, властью облачённые. Что же ждёт наш народ?» И грустили русичи, чувствуя разделение – каждый сам за себя. Собравшееся войско русичей разделилось на две части. А гарнаши – их было несколько сотен – уже давно отправились навстречу вражескому войску разведать в точности количество солдат пеших и конных. Войско неприятеля было не простое, а со специальным заданием: в открытый бой не вступать, а уговорами убедить, что не враги они, а друзья, вовлечь старейшин селений в переговоры, переговоры затянуть. Чтобы их веру принимали – для этого впереди войска шло много монахов с иконами, и люди были специально обученные: они умели построением фраз так воздействовать на собеседника, что тот мог попасть под влияние этих людей. А на вопрос: «Зачем войско привели?» ответить: «В чужие земли идём – мало ли что может случиться. Вот и вы нас за друзей не привечаете». Эта армада находилась в нескольких днях пути от ближайшего селения северных русичей. Гарнаши сосчитали количество воинов: пятнадцать тысяч всадников и десять тысяч – пешее войско, с ними ехали восемьсот человек – княжеские порядники. Поряд (сегодня называют отряд). Русичи делились по Родам, воинов из одного селения не разъединяли, отсчитывали по рядам – порядили – значит отсчитали какое-то количество воинов. Поряд мог насчитывать любое количество людей – десять человек, сто человек, тысяча человек и т.д. Северные русичи такого поворота событий не ожидали – чтобы свои же русичи сопровождали чужое войско. Вечером собрались на совет. Долго не совещались, сразу сошлись в одном мнении – нужны переговоры. Был полдень. Навстречу войску инородцев ехали три всадника. От их войска к ним направились три русича, и с десяток инородцев их сопровождали. Растислав, Будимир, Мстислав поклонились подъехавшим. В ответ три русича поклонились им тоже. Инородцы наблюдали с тревогой. Начал Растислав: – Что же вы, братья, с чужим войском идёте? Или для вас своя земля опасной стала? Впервые такое видим. Никак в толк не возьмём – что происходит? – В ответ заговорил старший русич: – Моё имя Всеслав. Я – старший поряда. Нас прислал наш князь Родослав. Просим вас не вступать в сражение, а пропустить войско дальше, до рек Москва, Ивоша, Супрунь. В каждом вашем селении останутся их монахи, вы же им поможете церкви строить. Верить в их бога не обязательно, но службы проводить и беседы вести с жителями не возбраняйте. На Москве-реке и Прядве жители выбрали себе князя. Договор с ними есть, туда войско и движется, мы же его сопровождаем, дорогу показываем. – Как же так, братья, – сказал Растислав, – вы нам вызов делаете, мнения нашего не спрашиваете. Или не уважаете нас, будто мы дети малые, и сами не сможем свою жизнь обустроить? – К вам приезжали послы от князя нашего. Пять князей к вам обратилось с пожеланиями своими и просили вас, как нужно поступить, а вы отказались. Но мы намерены так поступить, как князья велели. Войско большое у них, и ещё придут, если вы на уступки не пойдёте. Зачем кровь проливать? Пусть они церкви свои строят, а вы живите, как жили. Мы уже давно так живём, они нам не мешают. – Мы другое знаем: церкви они строят из дерев, что росли в ваших поместьях, а ведь это попрание устоев предков наших и растление душ молодых русичей; дубравы свои вырубаете, где ещё ваши отцы и деды игрища проводили, хороводы водили, сама Любовь соединяла двоих, и семьи счастливые появлялись в ваших селениях, детишки жизнеспособные рождались, и Рода ваши крепли, хворей не было, и радость светилась в глазах. И знаете вы не хуже меня, что фундамент счастливой жизни – и есть сады наши и дубравы наши. И деревья, праотцами нашими посаженные, хранят нас и семьи наши. А коли мы не сохраним это, то не сохраним себя. – Неужто вы против братьев своих пойти сможете, если мы на своём стоять будем? И не послушаете нас, гордыню свою усмирить не в силах? Так ответил Растислав на это: – Если братья мои хотят отнять спокойствие детей моих и внуков моих, то это не братья нам. Они – оборотни, ибо братьям нашим дорого всё то, что и нам дорого. А то, что вы называете гордыней нашей, то это есть Любовь наша, и выше неё нет ничего, ибо Бог – тот, кто сотворил всё – не что иное, но Любовь. Увидели приехавшие от князя, что здешние русичи на уступки не идут, и позвали в помощь послов-инородцев. Переводчик-толмач был. Вперёд вышел человек, который был подготовлен для ведения переговоров. Он начал «мягко стелить» и сладко-убаюкивающе повёл разговор: – Доброго времени вам, о Русичи! – сказал он и склонился в низком поклоне. – Моё имя Заремба. Я – католический священник, прислан святой церковью Девы Марии Магдалены. Наш настоятель – святой епископ Иоанн – шлёт вам свой поклон, уважение. Он ценит вашу мудрость и доброту сердечную и приглашает вас в гости к себе, и примет вас как самых дорогих гостей. Очень надеется на дружбу с вами, на взаимопонимание. При личной встрече он вам всё объяснит подробно. Видит в вас не врагов, но друзей добрых, надёжных. Не со злом мы к вам пришли, а с любовью искренней, надеемся на вашу мудрость. Ведь мы истинную веру распространяем среди народов разных. И народы, видя благо великое и любовь искреннюю, веру нашу принимают, ибо она истинная, богом данная. Сам бог – господь наш – нас научил этому, и кроме любви мы ничего не желаем народам. Братья ваши, что ближе к нам живут, приняли веру нашу и не в обиде на нас, а, наоборот, благодарны. Истинное служение богу и поклонение ему приносят только радость и удачу в жизнь их, ибо вера наша дарует свободу, а не угнетение. Слушали русичи мягкий голос Зарембы, толмач переводил, слова растягивал и улыбался лицом. И понимали русичи, что перед ними хитрый враг: войско привели огромное, а сами о любви говорят – что любят нас и помочь нам хотят, как будто мы в горе живём. Знали русичи и о том, что верой своей они княжескую власть укрепляют: так и говорят, что всякая власть от бога. «А мы живём, как и отцы наши жили, подчиняясь только доброте своей и культуре предков наших. И о том мы знаем, что половина Руси – там, где князья управляют – уже церкви строят, да и то не везде. И князья не все чуждое приемлют, но хранят своё, праздники празднуют и церкви не позволяют строить, а если и позволяют, то не везде. На Москву-реку, говорят, идут, да на Прядву, да там и Клязьма-река протекает. А на тех реках селения русичей наших стоят, и там разделение произошло. Одни боярина (князя) назначили, а те, что на Волге, на реке Сива – сохраняют культуру наших предков, князей пока ещё не признают, вечевой образ правления сохраняют, живут, как и мы, по канонам предков наших». Долго слушали северные русичи льстивые речи пришельцев, но не верили словам их. День заканчивался, солнце клонилось за верхушки деревьев. Договорились так: завтра утром пришедшее войско получит ответ. Наступил вечер. Все русичи, кто привёл свои дружины, а также старые воины, у кого опыт большой, собрались, чтобы решить, что делать и как поступить дальше. Растислав передал весь разговор и с княжескими посланниками, и с инородцами. Войско решили пропустить, раз у них есть договор с русичами, но священников в селения свои не допускать и церквей не строить. «А если они будут настаивать и напирать зело (сильно), да злобой дышать – вступить в бой и уничтожить их, а русичей княжеских не трогать, а отправить их домой, а если они мечи обнажат, то действовать по обстановке, но стараться не убить, а лучше ранить – помнить мы должны, что это наши братья». И понимали русичи, что времена наступают тёмные, коварные, и каково их детям и внукам придётся в будущем – даже подумать страшно. Селения, о которых идёт речь, находились юго-восточнее от рек Москва, Прядва, Клязьма, и вражескому войску пришлось сделать крюк, чтобы пройти через эти селения. Тьму (тёмные силы) больше всего беспокоили те селения, где не было ещё князей – значит, в таких селениях ещё жили по ведическим канонам: все люди были равны, никто не стремился возвыситься над другими, а это позволяло сохранять спокойную, равную, радостную для всех жизнь. И тьме во что бы то ни стало нужно было разделить русичей по так называемым сословиям: сословие правящей верхушки, у которой сосредотачивались все богатства (которые на самом деле принадлежат всем людям) и безоговорочная, жёсткая власть, порой жестокая; следующее сословие – это те, кто непосредственно общался с верховной властью – княжеские наместники в селениях и так далее; следующее сословие – ремесленники и работный люд; и самое последнее сословие и низкое, и это тоже не случайно – те, кто оставался жить на земле – крестьянство. Именно крестьянство сохранило божественность, энергии жизнеспособные благодаря связи с землёй. Поэтому все силы были брошены на то, чтобы разделить людей по классовому признаку и оторвать людей от земли. Но и в ведических селениях уже были люди, которые начинали сомневаться в правильности такого жёсткого сохранения своей культуры. Дружина русичей – её численность была семь с половиной тысяч воинов – ждали, чем ответит войско неприятеля на их условия. Наступило утро. Русичи послали трёх гарнашей, которые владели чужим наречием (знали иностранные языки), чтобы они передали всё слово в слово, и стали ждать ответ. Во время разговора инородцы хотели узнать, большое ли войско у русичей, но те мягко уходили от ответа, не называли численность. Враг пошёл на новую уловку: они стали просить, чтобы им разрешили одной тысяче воинов и монахов встать лагерем на зиму недалеко от их селений, или там, где укажут русичи, и построить себе жилища, и построить храм, чтобы было где богу молиться. Поняли гарнаши всё, не глупы были, а мыслью обладали быстрой, разум их отличался прозорливостью. И ответили они так, как договорились меж собой заранее: – Пройти мы вам не помешаем, так как у вас договор есть с русичами. Храмы же свои у нас строить не будете, согласия своего мы на это не дадим. И время своё не тратьте на разговоры, другого ответа не услышите вы. На следующее утро войско неприятеля двинулось дальше, обходя селения русичей. Знали они, что здесь достаточно сил, и что они будут разбиты. А им нужно было сохранить своё войско, ибо на следующий год придут ещё два, и вот тогда посмотрим, кто кого. И затаились вороги в злобе своей, но виду не показывали. Долго провожали чужое войско северные русичи, чтобы зла какого не учинили.
