Глава двадцать девятая. — Хьюз будет орать, — меланхолично произнесла Салли, заправив за ухо прядь волос

— Хьюз будет орать, — меланхолично произнесла Салли, заправив за ухо прядь волос.
— Будет, если узнает, — сделав ударение на «если», откликнулся Лестрейд.
— И то верно.
В здании суда было многолюдно. Туда-сюда сновали люди в мантиях и париках, с кейсами и папками, и посетители, которых из толпы выделяло выражение лёгкой растерянности и неверия в происходящие.
— Странно, что нет прессы. Неужто мисс… Как её там?
— Лером.
— Мисс Лером упустила из виду такой ход?
— А какой смысл? Это только предварительное слушание. Кстати, вон там прокурор.
Лестрейд посмотрел туда, куда показывала Салли.
— Да ты шутишь. Вот этот сопляк? Кто дал ему дело? У них там что, вообще мозгов нет?
— Племянник верховного судьи. Они, видать, думали — плёвое дело, пусть парнишка заработает имя на громком расследовании. Она его живьём сожрёт. — Донаван хмыкнула и сказала, посмотрев на часы: — Опаздывает.
Лестрейд ничего не ответил, привалился к стене, сложив руки на груди, и задумался. Мысли сами собой перешли на события прошлого дня.

Он до сих пор не мог понять, как умудрился задремать, вроде на секунду прикрыл глаза, но когда проснулся, за окном уже темнело и Майкрофта рядом не было. Он судорожно оделся, неправильно застегнув пуговицы на рубашке, и едва не кубарем скатился с лестницы, в уме составляя длинное покаяние перед Элизабет, которую забыл забрать из школы. Выскочил на улицу, пытаясь попасть рукой в рукав пиджака, замер и медленно вернулся.

Элизабет мирно сидела в гостиной напротив Майкрофта. Между ними на кофейном столике были расставлены шахматы, и Холмс негромко что-то объяснял девочке, переставляя фигуры.
— Привет, пап! — не отрываясь от блокнота, в который записывала правила, сказала Эль.
Лестрейд точно помнил, что шахмат в его доме не было, тем более таких. Вычурные и чуть больше по размеру, чем обычно, каждая фигура выточена так точно, до последней детали, даже завитки на гриве коня и драгоценные камни в короне короля, и чуть потёртое поле, по которому видно, что в шахматы играли часто.

— Пап, ты умеешь в шахматы играть?
— Умею.
— Класс! А сыграй с Майкрофтом! — воодушевилась Эль, воинственно размахивая карандашом и подпрыгивая на кресле.
— Мы с ним в разных весовых категориях.
— Это как?
— Это так, что он меня уложит на обе лопатки в три счёта.
— Ну, пап! Откуда ты знаешь? Надо попробовать!
— Я обещаю выиграть не в три счёта.
— Ага, в четыре тогда?
— Может быть.
Грег вздохнул, подхватил Эль на руки, та взвизгнула, и ссадил с кресла.

Майкрофт, как и обещал, выиграл не с первых ходов. Он передвигал фигуры не глядя и, казалось, ни секунды не раздумывая над ходом. После первого поражения Лестрейд принял утешительные объятья от Элизабет и потребовал реванш. Майкрофт снова выиграл, но на этот раз партия продлилась целых двенадцать ходов.

Эль задремала на диване, а они всё играли партию за партией. Грег приноровился к манере Майкрофта вести блицкриг, и хотя он по-прежнему проигрывал раз за разом, время между первым ходом и капитуляцией становилось всё длиннее. Один раз ему даже удалось заставить Холмса задуматься минуты на две, и, учитывая с кем он играл, Грег считал это победой.

— Спасибо, что забрал её из школы.
— Не за что. Я познакомился с миссис Дэбенхем.
— И как она тебе?
— Приятнее, чем мама Джули. Она попросила меня поговорить о мистере Купере. Видимо, твоему авторитету она больше не доверяет.
— Опять этот Купер. Ты поговорил?
— Нет. Я подумал, что ты не захочешь, чтобы я лез в твои отношения с Элизабет.
Майкрофт протянул руку к ферзю, Грег перехватил её, оглянулся на спящую дочь, быстро поцеловал пальцы и вернулся к игре.
— Надо что-то делать с этим Купером. Хоть в другую школу её переводи.
— В чём причина их конфликта?
— В несовпадении базовых ценностей. А вообще — не знаю. Эль говорит, что он её с первого урока невзлюбил, ни за что; тот утверждает, что она с первого занятия проявляет «крайнюю степень неуважения к предмету, преподавателю и правилам поведения в школе», — передразнил Грег скрипучий голос учителя. — Что ты делал, когда у Шерлока были проблемы с учителями? Я уверен, что были.
— В зависимости от того, какого характера были эти проблемы. Обычно трудности были не только с учителями, но и сверстниками, и персоналом, и всей образовательной системой в целом, так что проще было сменить школу, чем убедить одну из сторон сменить отношение. Шах и мат.
— Ладно, моё чувство собственного достоинства пострадало достаточно.
Лестрейд встал и легонько, но настойчиво потряс дочь за плечо.
— Кто выиграл? — сонно спросила она.
— Ваш отец, Элизабет, прекрасный противник.
— А я знаю, — девочка широко зевнула, — мой папа самый лучший, когда не бестолковый.

— Идёт.
— Кто? — Грег вздрогнул, вспоминая где находиться.
— Адвокат.
Он повертел головой, разминая мышцы и заодно осматривая коридор.

Цок-цок-цок.

Тёмные волосы убраны в пучок, несколько прядей выбиваются и спадают по длинной шее. Глубина выреза на блейзере заставляет задуматься о чём-то совсем неприличном. Дорогой костюм, дорогой портфель. Угроза во взгляде.

Толпа расступалась перед ней, будто море перед Моисеем. Молодой прокурор попятился, потом встряхнулся и попытался выдать гордый разворот плеч, но загнанное выражение выдавало его с головой. Оливия посмотрела на него с презрением, что-то негромко, но чётко сказала, окинула оценивающим взглядом людей вокруг и расплылась в приторной улыбке.

Цок-цок-цок.

— Са-алли!
— О-олли!
— Я смотрю, мизерная зарплата всё-таки позволяет тебе прилично одеваться. Я так рада за тебя!
— А я смотрю, отсутствие хотя бы зачатков морали по-прежнему позволяет окружающим любоваться красотой твоей груди и округлостью задницы. Я так горжусь тобой!
Гримаса доброжелательности на лице Оливии чуть дрогнула.
— Я видела твоё имя в документах по делу Дональда. Как хорошо, что тебе доверяют не только кофе варить.
— С-с-с-спасибо, — прошипела Салли сквозь зубы.
— А вы инспектор Лестрейд? Очень приятно. — Лером протянула ладонь.
Грег не шевельнулся.
— Вы понимаете, кого собираетесь защищать?
— Несчастного, который и так достаточно пережил. — Она прижала руку к сердцу, глаза её влажно заблестели. — Человека, которому многие сидящие сейчас в этом зале обязаны жизнью! И который стал козлом отпущения для сотрудников Скотланд-Ярда, оказавшихся в тупике! Вот так. — Она широко улыбнулась. — Что ж… Увидимся на суде.
— Если он будет.
— О, не сомневайтесь. Салли, было приятно увидеться снова, передавай привет своим родителям.
— И правда круглая задница, — задумчиво протянул Лестрейд, проводив Лером взглядом.
— Жаль, не настоящая.
— Вы знакомы?
— Хуже — родственники. Очень дальние, но всё равно. — Её передёрнуло.
Они вышли на улицу и спустились по ступенькам к парковке.
— До меня только сейчас дошло. Салли, ты из богатой семьи? Фонд и всё остальное.
— Моя семья — это я и Андерсон. Так что мы не богатые.
— Ты же понимаешь, что я имею в виду.
Она тяжело вздохнула.
— Ну да. Богатые.
— Насколько?
— Собираетесь отбить меня у Пола?
— Куда мне с ним тягаться. Так насколько?
— На много. Я не знаю сколько, никогда не интересовалась.
— И как они относятся к тому, что ты сержант Скотланд-Ярда?
— Считают, что у меня затянувшийся подростковый бунт.
— И долго ты будешь держать их в неведении?
— Слушайте. — Она затормозила и ощутимо ткнула его в грудь. — Я забыла о своей семье много лет назад. Они не нужны мне, я не нужна им. Я не хочу разговаривать на эту тему.
— Извини. Я был назойлив.
— Да ничего. Только не распространяйтесь об этом, хорошо?
— Я постараюсь забыть об этом как можно скорее. Извини ещё раз.
— Я же сказала — ничего. Понятно, что вам интересно. Мне вот тоже интересно, как вы докатились до жизни с психом.
— Знаешь, мне самому иногда это интересно.

***

Из кухни струился дым и воняло гарью так, что Грег закашлялся. Он влетел в помещение, сжимая телефон в руке и готовый вызвать пожарных. Майкрофт стоял у плиты, остекленевшим взглядом уставившись в окно. По той чёрной спёкшейся массе, что осталась в сковороде, уже невозможно было понять, что планировалось на обед.
Грег отпихнул его, выключая огонь, и открыл окно.
— Я понял. Это же элементарно.
— Сковородку придется выкинуть.
— Грег, я понял.
— Хорошо хоть не загорелось ничего.
Майкрофт сел на пол, — вряд ли заметив это, — взял его за руку и настойчиво потянул вниз. Грег уселся напротив, по-турецки сложив ноги.
— Итак. Что ты понял?
Майкрофт молчал, чуть поглаживая его ладонь большим пальцем. Он просидел так, закрыв глаза, несколько минут, потом вскочил.
— Да, точно. Нам нужно пожениться.
Лестрейд задрал голову, открыл рот, подумал и закрыл его, подумал ещё раз.
— Мне нужно покурить. А тебе — прочистить мозги.
Он встал, подхватил сковородку и на выходе из кухни бросил её в мусорку.

В пустую пачку из-под сигарет Грег смотрел как в бездну: задумчиво и печально.
— Почему ты против?
— Я даже не знаю, что тебе ответить. — Он смял пачку и сунул её в карман. — Та девушка, врач. Расскажешь?
— Какое это имеет отношение к свадьбе?
— Не произноси ты это слово! Иначе мне начинает казаться, что я участвую в театре абсурда.
Он сел на ступеньки. Майкрофт постучал носком ботинка и примостился рядом, неловко задев Грега локтем.
— Она лечила Шерлока, его сильно избили. Лечила не один раз.
Грег кивнул.
— Я был молод и ещё никак не связан с правительством, и всё, что у меня было в распоряжении, — это я сам. Мне нужно было выяснить о ней всё, чтобы удостовериться… — Майкрофт махнул кистью. — Удостовериться. Через неделю я понял, что с ней не так скучно, как с подавляющим большинством людей. Я решил, что это прекрасная возможность получить новый опыт. Мы встречались несколько месяцев, меня всё устраивало. Потом она пришла и сказала, что была беременна и сделала аборт. Всё.
— Так почему же? Потому что она решила за тебя или ты хотел детей?
— Нет, я не хотел детей. Никогда не хотел и вряд ли когда-нибудь захочу. Но и не потому, что она решила всё за меня. В конце концов, это её тело и её жизнь, и я, конечно, не отказался бы от ребёнка, но и отцом становиться не собирался. — Майкрофт повернул голову, чтобы посмотреть на Грега. — Всё потому, что она мне не верила. Ничего не сказала, не предупредила, не пришла ко мне, чтобы поделиться. Поставила перед фактом, будто я не имею право даже знать, что происходит в её жизни.
— Но про аборт-то сказала, хотя могла промолчать и сделать вид, что ничего не было.
Майкрофт пожал плечами. Грег прищурился на солнце, чуть откинув голову назад.
— Я просто обязан спросить. Когда ты решил, что я… что ты… м-м… Что я подхожу, — неловко закончил он. — Не при первой же встрече.
— Нет. — Майкрофт загадочно улыбнулся, словно говоря «угадай».
— Когда Шерлок прострелил мне колено?
— Нет.
— Когда ночевал у меня?
— Тогда у меня уже была теория, которую я проверял.
— Значит раньше. Э-э, что-то ничего в голову не приходит.
— Когда Элизабет надела мне тарелку на голову.
— Чего? Правда? То есть… И как?.. Почему?.. Пф.
Майкрофт коротко рассмеялся.
— Я тоже удивился. Понимаешь, я не терплю, когда люди нарушают мои правила. Не правила. Как же тебе объяснить?
— Когда люди выставляют тебя дураком.
Майкрофт укоризненно поднял брови.
— Формулировка не верная, но в целом суть передана точно. Я должен быть устрашающим, это один из способов защиты. Окружающие не должны догадываться, что у меня есть слабости, потому что даже тень их сомнения может стать для меня роковой.
— Как Волшебник из страны Оз.
— Кто?
— Это из детской книжки. Продолжай.
— Так что когда какая-то мелкая девчонка посмела надеть мне на голову тарелку с блинами и кленовым сиропом, я должен был почувствовать злость, опасность. Должен был принять меры, решительные и жестокие, дабы пресечь возможные последствия на корню. Но вместо этого…
Майкрофт замолчал. Он сидел, повернув голову, и довольно долго смотрел Грегу в глаза. Тот, как ни странно, не испытывал обычной неловкости, которая возникает, когда кто-то разглядывает вас слишком пристально.
— Было досадно за костюм и обидно, когда ты засмеялся. В остальном, я был абсолютно уверен, что произошедшее не выйдет за пределы твоей кухни, что ты никогда не будешь вспоминать этот случай. Раз. Потом, когда ты спустился вниз, то сказал: «когда же вы от меня отстанете?» В тот момент ты выглядел по-настоящему уставшим и злым, но не отказался помочь. Я знал, что ты всегда следуешь данному слову, что ты честен и стараешься поступать правильно, но я никогда не видел, чего это стоит тебе, никогда не думал о том, что приходится преодолевать, чтобы быть хорошим человеком. Два.
Лестрейд улыбнулся.
— Так что мы должны пожениться.
— Ты испортил такой момент! — Он вздохнул. — Объясни. Я, конечно, не сомневаюсь, что моя неземная красота и кроткий нрав пленили твоё сердце, но наверняка есть что-то ещё.
— В последние дни я много думал.
— Я заметил.
— Не перебивай. Сам факт того, что я неправильно определил место, где спрятали девочку, не столь значителен. Однако на фоне всего, что происходило в последние месяцы, он стал последней каплей. Мне пришлось признать, что моё мировоззрение перестало быть гибким — это фатальная ошибка для человека, который занимается тем, чем занимаюсь я. И теперь мне необходимо многое переосмыслить и взглянуть на некоторые свои действия под другим углом. Это болезненно, но, как показала практика, полезно. Мне удалось решить некоторые вопросы гораздо быстрее и проще.
— Когда? Ты же сидел дома безвылазно и изображал чёртову тень отца Гамлета!
— Как я уже тебе говорил: современные технологии. Нет никакой необходимости никуда ходить. Тем более, я брался лишь за то, что не требовало моего личного присутствия, несложные проблемы. Мелкие дела, только чтобы проверить новый подход.
— Так я зря притащил Шерлока?
— Я бы так не сказал. По большей части он, конечно, нёс ахинею, но в его рассуждениях было здравое зерно. Обдумав которое, я пришел к выводу, что причиной последней ошибки стал ты. Точнее… неопределённость наших отношений. Я был вынужден расходовать слишком много ресурсов на мысли и беспокойство о тебе, о сложившейся ситуации в целом, из-за чего допустил погрешность в цепочке рассуждений и получил неверный результат. Чтобы избежать этого в будущем, необходимо определить статус наших отношений. Единственный и самый простой выход — это свадьба.
— Казалось бы, логично, но не правильно. Люди не женятся, чтобы «определить статус отношений».
— А зачем тогда?
— Не знаю! Потому что любят друг друга, хотят детей, хотят прожить вместе всю жизнь.
— И как этому способствует брак?
— Майкрофт. — Лестрейд встал, раздраженно отряхнув брюки. — Это нелепо.
— У тебя нет аргументов. — Майкрофт тоже поднялся. — Если говорить на твоём языке, то из всего перечисленного нам не подходят только дети. Или я не прав?
Он смотрел чуть с вызовом, стоя очень близко. Грег открыл рот и во взгляде Холмса всего на сотую долю секунды мелькнул страх, а уголки губ горько изогнулись. Если бы он стоял чуть дальше или если бы солнце не освещало его лицо так ясно, Грег решил бы, что ему примерещилось.
— Ты прав, — мягко сказал он. — Но это всё равно не повод для свадьбы.
Майкрофт потянулся к нему, когда воздух вдруг прорезал звук сирены. Грег заозирался, а Холмс полез в карман.
— Шерлок, — объяснил он, нажимая кнопки на телефоне.
— А.
Майкрофт несколько мгновений хмурился, глядя на экран, потом улыбнулся, всё шире и шире, и наконец расхохотался громко и искренне, запрокидывая голову и хлопая себя по бедру. И Лестрейд в этот момент любовался им, совершенно забыв, что хотел спросить, потом встряхнулся и сурово приказал себе прекратить изображать влюблённого подростка, тем более что Майкрофт уже успокоился и вытирал с глаз слёзы.
— Шерлок прислал смешной анекдот?
— Он всё-таки сделал это. Поверить не могу, он всё-таки это сделал!
— Да что случилось-то?
— Он пожаловался маме, — произнёс Майкрофт, не переставая широко улыбаться. — И если я хоть немного знаю нашу мать, она… — Телефон скромно пискнул. — Да, точно. Она собирается приехать в Лондон, чтобы навестить нас.

Глава тридцатая

Школьный выпускной, вступительные экзамены, выпускной в колледже, свадьба, первое самостоятельно дело, – любое волнение меркло по сравнению с предстоящей встречей. На все расспросы Майкрофт реагировал вяло и чаще пожимал плечами, и Грег перестал спрашивать. К счастью, у Лестрейда был человек, который точно его понимал.

– Джон.

– Да.

– Готов?

– Да.

– Камера?

– Заметят.

– Хорошо, обойдём так. До встречи.

– До встречи.

После небольшого спора Грег настоял на том, чтобы вместо такси они воспользовались его машиной.

– Развалюха, – под нос пробормотал Майкрофт, пристегиваясь.

– Ты даже водить не умеешь.

– Мне не нужно уметь водить, чтобы понимать: это развалюха, а не машина. Начинаю думать, что вернуть её тебе было плохой идеей.

– Бардачок придерживай, может вылететь.

– Поверить не могу, что я это делаю.

Шерлок с Джоном уже ждали их в условленном месте, под часами. До прибытия поезда оставалось несколько минут. Джон приветственно кивнул ему, Шерлок скосил глаза на Майкрофта и демонстративно запахнул пальто.

Миссис Холмс. Мама Холмс.

Лестрейд был готов к чему угодно. Что она окажется сухенькой, сгорбленной старушкой в старомодном платье, похожем на те, что носит королева, с истерично тявкающим терьером на поводке. Или рослой дамой в строгом костюме, с командным голосом и походным рюкзаком вместо чемодана.

Поэтому когда около них остановилась женщина в джинсах и свободной тунике, в соломенной шляпе с широкими полями, из-под которых был виден только кончик толстой седой косы, он сперва не обратил на неё внимание.

– Привет, мальчики.

Мама Холмс сдвинула шляпу на затылок и по-детски широко улыбнулась.

Джон сориентировался гораздо быстрее, чем Грег.

– Здравствуйте, миссис Холмс, очень рад…

– Ах, Джон, какая я тебе «миссис»? Зови меня Вэнди. Вживую ты выглядишь гораздо лучше, чем на фото.

– Простите?

– Миссис Хадсон показывала ей твои фотографии, когда они последний раз общались по скайпу, – небрежно бросил Шерлок. – Здравствуй, мама.

– А-а… Они знакомы?

– Долгая история. – Миссис Холмс махнула рукой. – Шерлок, ты похудел?

– Нет, мама.

– Сидишь на чём-нибудь?

– Нет, мама.

– Спишь?

– Да, мама.

– Вот и славно. Майкрофт.

– Да, мама?

– Антея, – она покачала головой, – как недальновидно.

– Ты права.

– Спишь?

– Да.

– Всё ещё жуёшь траву?

– Да.

– Давно был у Лизы?

– Недавно. Прошу тебя в последний раз, не называй Её Величество «Лиза». Это некрасиво.

– Конечно, дорогой. – Она похлопала Майкрофта по животу и перевела взгляд на Лестрейда.

– Инспектор Лестрейд.

– Миссис Холмс.

Она окинула его долгим пристальным взглядом от самой макушки до кончиков запылившихся ботинок.

– Занятно.

– Мама.

– Да, Майки?

Шерлок усмехнулся.

– Хочешь что-то сказать, Шерли? Я так и думала. Итак, мальчики, дорога была долгой, и я устала, так что поехали.

– Я выбрал для тебя лучший отель. – Майкрофт взялся за ручку чемодана и повернулся.

– Что значит «отель»? Какой ещё «отель»? Я в кои-то веки выбралась к своим мальчикам и не собираюсь жить в отеле!

Братья переглянулись.

– У нас нет свободных комнат.

– У нас тоже.

– Они с миссис Хадсон…

– Они с Элизабет!

– Она здесь из-за тебя!

– Но это ты ей позвонил!

– Так приятно наблюдать ваш приступ сыновьей любви. – Она беззаботно улыбнулась. – Инспектор, вы не против, если я поживу немного в вашем доме?

– Э-э… – Грег растеряно посмотрел на Майкрофта. – Нет, наверно, не против.

– Вот и замечательно. Мама. – Шерлок обнял её и быстро клюнул в щеку, – Заезжай, а сейчас мне надо бежать: расследование!

Он схватил пытающегося что-то сказать Джона за руку и потащил к выходу. Полы его пальто торжествующе развевались за спиной.

– Я думал, у вас хорошие отношений с матерью, – негромко сказал Грег, укладывая чемодан в багажник.

– Хорошие. Но это не значит, что нам хотелось бы с ней жить.

– Кстати. А куда мы её поселим?

– В мою комнату.

– А тебя?

– В твою комнату.

– А я?

– Можешь остаться со мной.

– И что я скажу Эль? Так это что же получается…

– Чёртовы Холмсы! Чёртовы ненормальные Холмсы!

Грег перевернулся, диван поддакнул и сочувственно заскрипел.

***

Утро началось с ругани.

– Нормальной еды! Сосиски! Яичница! Фасоль! Тосты!

– Мама! На завтрак должны быть злаки и фрукты.

– Да кому нужна это трава!

– Прекрати называть здоровую еду травой!

Раздался звон посуды, и Грег со стоном разлепил глаза. Элизабет сидела с ногами в кресле, повернув его так, чтобы хорошо видеть кухню.

– Давно они так?

– Не знаю. Когда я встала, они уже спорили. Миссис Холмс долго будет у нас жить?

– Я же просила звать меня Вэнди. – Грег и не заметил, когда мама Холмс пересекла коридор и оказалась в гостиной.

– Простите.

– Скажи, солнышко, что ты хочешь на завтрак: поджаристую сосиску с соусом или серую безвкусную кашу?

– Я не позволю тебе кормить её всякой дрянью, – воинственно произнес Майкрофт. – Она растёт, очень важно, чтобы питание было сбалансированным.

– Ты кормил Шерлока сбалансированным питанием, и что получилось? Кожа да кости! А вот твой дядя Гилберт…

– О боже, только не дядя Гилберт!

Майкрофт взмахнул руками и ушел обратно на кухню, хлопнув дверью.

– Инспектор!

– Я… Э-э… Пусть Майкрофт готовит.

– Невозможно просто! Элизабет, ну хотя ты-то меня поддерживаешь?

– Знаете, мне вообще-то в школу пора.

– Да, действительно. А мне нужно её туда отвезти.

И оба Лестрейда спешно ретировались наверх, в свои комнаты.

***

Грег отчаянно не знал, чем себя занять. Домой возвращаться не хотелось, Холмсы начинали спорить по любому поводу, и Вэнди пыталась привлечь его к дискуссии. К тому же, он подозревал, что не нравится ей. Не мог объяснить, но было что-то в её взгляде и в том, что как она звала его «инспектор» и не предложила обращаться по имени. Глупость, конечно, с чего миссис Холмс недолюбливать его? Они знакомы всего два дня, даже меньше.

С другой стороны, эти Холмсы и так регулярно вытесняют его на диван, не может же он отдать им ещё и дом!

– Мистер Лестрейд! Мистер Лестрейд! Вы видели, вы видели, что вчера произошло? – Соседка куталась в шаль и неодобрительно оглядывала пустую улицу, стоя на пороге своего дома.

– Нет, миссис Дуглас! – прокричал Грег, жалея, что кусты пресловутого шиповника всё ещё недостаточно большие, чтобы скрыть его от всевидящей соседки.

– Куда только смотрит Скотланд-Ярд! Посреди белого дня! Нет, вы видели? – Пожилая женщина погрозила палкой почтовому ящику. – У меня всё записано, я вам сейчас скажу точно! Ах, вот если бы мой милый Генри был дома, он бы никогда не позволил, чтобы всякая шпана портила мою изгородь! Я рассказывала вам про моего милого Генри?

– Да, миссис Дуглас!

– Он же прислал мне свежие фото! Я вам сейчас покажу!

– Не надо…

– Сейчас-сейчас, они у меня здесь.

Миссис на секунду повернулась, чтобы взять конверт с тумбочки, и Грег, не успев подумать, присел. Он чуть опёрся о сырую землю и сдавленно застонал. Что за нелепица? В его-то возрасте прятаться по кустам от назойливой соседки! Хуже может быть только, если…

Дверь распахнулась, и Майкрофт посмотрел на него, нахмурившись. Грег схватил его за руку и дёрнул, тот от неожиданности, должно быть, потерял равновесие и едва не упал. Лестрейд приложил палец к губам. Майкрофт поднял брови, но ничего не сказал.

– Мистер Лестрейд? Мистер Лестрейд! Ну что за молодежь, никакого уважения, не то что мой Генри!

Взвизгнули шины, громыхнула выхлопная труба.

– Минерва!

– Аманда!

– Вот чёрт, – пробормотал Грег и быстро зашептал на ухо Майкрофту: – Минерва – ненормальная соседка миссис Дуглас. Отъявленная фанатка мотоциклов, несмотря на преклонный возраст. Её мотоцикл для неё как ребёнок, а миссис Дуглас фанатка своего сына.

– Это я уже заметил, – в свою очередь зашептал Холмс, – только это всё равно не объясняет, что мы делаем.

– Я не хотел рассматривать новые фотографии «милого Генри» и… Ну сглупил, да, до крыльца-то всего шаг. А потом ты появился, что тебе дома не сиделось?

– Услышал, как ты приехал.

– Выходить-то зачем надо было?

– Мне что, запрещено покидать дом?

– Ну вот теперь мы и сидим тут как два дурака.

– Это твоя вина, а я – невольная жертва непродуманности твоих действий.

– Да из тебя жертва, как из Шерлока – Папа Римский!

– Оставим этот спор. Что мешает нам просто встать и уйти?

Грег на секунду представил, как это будет выглядеть со стороны, когда из-за гряды шиповника поднимаются двое мужчин, невозмутимо здороваются и уходят в дом, и прикусил костяшку пальца, чтобы не расхохотаться.

– Знаешь, до того, как я решил сократить дистанцию общения с тобой, мне обычно не приходилось прятаться от соседей по кустам, запускать воздушные шарики или отмываться от кленового сиропа, – с непередаваемой интонацией произнёс Майкрофт, и Грег не выдержал.

Он не смеялся так очень давно. Задыхаясь и всхлипывая, вытирая слёзы на глазах, до боли в животе. Хохотал, уткнувшись Майкрофт в плечо и никак не мог успокоиться, даже когда прикусил язык.

– А я, – выдавил он, – до знакомства с тобой никогда не бегал от американской разведки и не пил чай в Букингемском дворце.

– Несопоставимые примеры.

И Грег зашелся в новом приступе хохота. Его веселье не умерила даже миссис Дуглас, вставшая на цыпочки, чтобы заглянуть за ограду и её подозрительное «мистер Лестрейд?».

– Что вы там делаете?

– Обсуждаем, как изменилась наша жизнь, после того как мы стали близки, – ответил Майкрофт, поднимаясь и отряхивая брюки.

Никогда ещё Грег так точно не понимал значение выражения «лопнуть от смеха». Он только махнул рукой, не в силах что-то сказать, и ушел в дом, пытаясь отдышаться и утирая влагу с глаз.

Едва Майкрофт закрыл за ними дверь, Лестрейд обхватил его за шею и прижался улыбающимися губами к его рту, чувствую ответную улыбку и поцелуй, потом чуть отстранился и выдохнул, провёл губами по скуле, виску и сомкнутым векам, лёгкими касаниями по лбу и снова к губам. Он чувствовал себя так, будто маленькая сверхновая звезда билась где-то в районе солнечного сплетения, отдаваясь в сердце колкими лучиками счастья.

– Кхм-кхм, – раздалось за спиной.

Грег отпрянул, но ему было слишком хорошо и тепло, чтобы смутиться или почувствовать неловкость.

– Майкрофт.

– Мама.

– Инспектор.

– Вы знаете, у меня такой бардак на чердаке. Надо заняться им, пока я в отпуске.

Он направился к лестнице, вернулся и быстро коснулся губами щеки Майкрофта, развернулся и взбежал наверх, чувствуя себя семнадцатилетним мальчишкой и ничуть не жалея об этом.

Уборка остудила его веселье, но время от времени он фыркал, давился смешком и тряс головой, вспоминая выходку и лицо Майкрофта. Он почти закончил разбирать книги, когда послышались шаги и Майкрофт прижался к его спине.

– С чем твоя мама не согласна на этот раз?

– Не бери в голову.

Он лизнул Грега в шею и несильно прикусил кожу на плече.

– Долго она будет у нас гостить? Мне не нравится спать на диване.

Лестрейд развернулся, вытащил рубашку Майкрофта из брюк и царапнул ногтями поясницу, поймав губами чуть сбившееся дыхание.

– Как только убедится, что у её мальчиков всё в порядке, – проговорил Майкрофт в перерывах между поцелуями и вознёй с пуговицами.

– Она может войти в любой момент, – прошептал Грег, покосившись на лестницу.

Впрочем, это не остановило его, когда мучительно захотелось просунуть ладони под пояс и прижиматься бёдрами.

– Я готов рискнуть, – ответил Майкрофт, расстёгивая пряжку.

Они оба вздрогнули и замерли, когда снизу раздалось:

– Инспектор! Телефон!

– Я объявлю их вне закона, – прорычал Майкрофт. – Все телефонные звонки будут караться расстрелом. Только ради этого стоит съездить на работу.

Лестрейд разочарованно отступил, решив больше не испытывать собственную силу воли.

– Ты, вроде, говорил, что снял номер в лучшем отеле. Он ещё забронирован?

Майкрофт медленно, предвкушающе улыбнулся.

Грег быстро застегнулся, спустился вниз и забрал трубку из рук миссис Холмс, надеясь, что лицо не выдаёт его чувств.

– Слушаю.

– Здравствуйте, мистер Лестрейд. Это учительница Элизабет….

Все мысли о Майкрофте и его маме отошли на задний план. Бросив трубку, он метнулся в коридор в коридор и схватил ключи от машины.

– Что случилось? – спросил Майкрофт, застыв на верхней ступеньке.

– Эль устроила драку.

Поиск по сайту: