Психотические проблемы

Девушка пятнадцати лет, была приведена родителями с жалобами на сниженный фон настроения, негативное отношение к себе со стороны других людей, чувство собственной измененности. Выяснилось, что это состояние девочки возникло в декабре, после жестокого избиения компанией подростков, которые предложили ей «стать обшей девочкой». Стала замкнутой, раздражительной, перестала общаться со сверстниками, говорила, что не может быть сама собой, ежедневно плакала. Постепенно стала отказываться посещать школу, мотивируя это негативным отношением к ней со стороны одноклассников. Фактически с февраля в школу не ходила, фон настроения постоянно оставался сниженным. Ранее несколько лет подряд осенью мать замечала периоды сниженного настроения, весной - периоды повышенного настроения. В ходе беседы с врачом девочка с трудом вступала в контакт, избегала взгляда в глаза, закрывала лицо руками. В психическом статусе выявились идеи отношения, "оклики" со стороны незнакомых людей на улице, неотчетливые дисморфофобические переживания сверхценного уровня, элементы деперсонализации. Мышление - замедленное по темпу, аморфное с элементами резонерства. Фон настроения снижен до депрессивного уровня, с отчетливыми суточными колебаниями, без суицидальных тенденций. Учитывая все вышеизложенное, мозаичность и незавершенность симптомов, а также категорический отказ и девочки и ее родителей от посещения районного диспансера, было принято решение об амбулаторной медикаментозной терапии пациентки. Получала антидепрессанты и нейролептики в течение длительного времени. Постоянно велась индивидуальная психотерапевтическая работа. Девочку вели два специалиста – психолог и психиатр. В результате предпринятых мер выровнялся фон настроения, практически редуцировались идеи отношения, полностью исчезли дисморфофобические переживания, была достигнута частичная социальная адаптация - девочка сама устроилась в новую школу, смогла успешно учиться, однако оставалась крайне избирательна в общении. В результате стало возможно обращение в ПНД с целью наблюдения и противорецидивного лечения Можно предположить, что в этом случае психическое заболевание было в значительной мере спровоцировано угрозой сексуального насилия. Следует подчеркнуть, что психиатрическое лечение в таких случаях должно осуществляться в рамках психо-неврологического диспансера, однако формальный подход в этой конкретной ситуации мог привести к тому, что девушка вообще осталась бы без необходимой помощи. Кризисные службы часто могут являться звеном, формирующим доверие к психиатрической или наркологической помощи и помогающим организовать ее. Конечно, очень немногие дети, пострадавшие от жестокого обращения, приобретают стойкое психическое заболевание – для этого, скорее всего, нужна особенная предрасположенность. Гораздо чаще можно встретить быстро преходящие и редуцированные психотические расстройства в виде реактивных фобических, депрессивных и других аффективных расстройств. Обычно такие состояния, если и нуждаются в медикаментозной терапии, то очень кратковременной и с выбором как можно более «мягких» препаратов. Следует подчеркнуть, что наш опыт убеждает в неэффективности применения при аффективных расстройствах «больших антидепрессантов» (всех «поколений»: амитриптиллина, прозака, ципрамила и т.п.) до начала гормонального пубертатного сдвига, что совпадает с хорошо обоснованным мнением наших английских коллег (R.Nicol et al.,1996).

Суицидальные проблемы

Различные формы суицидальных проблем встречаются у детей, пострадавших от жестокого обращения достаточно часто. В таких случаях, прежде всего, необходимо оценить актуальность опасности суицида. Одной этой теме следует посвятить отдельное издание, поэтому мы вынуждены ограничится весьма поверхностной иллюстрацией. Необходимо заметить, что собственно «желание умереть», встречается крайне редко, почти всегда речь идет о «нежелание «так» жить». Суицидальная опасность оценивается по степени сформированности и детализированности мыслей о суциде, его выбранных технологиях, степени непроизвольности суицидальных переживаний, наличии реалистичных приготовлений, уже совершенных попыток. Может настораживать выбор необычных и/или брутальных способов суицида. Например, одна наша пациентка намеревалась повеситься на «строгом (самозатягивающимся, шипами вовнутрь)» собачьем поводке. Чаще всего, особенно у девочек, встречается употребление таблеток «какие и сколько окажутся доступны». Суицидальный шантаж – угроза совершить самоубийство как средство воздействия личности на неблагоприятную ситуацию. От угроз пациент (чаще всего речь идет о психопатии или психопатоподобном расстройстве истерического круга) может перейти к демонстративным суицидальным попыткам. Опасность последних заключается в том, что из-за технической ошибки одна из попыток может оказаться реализованной. Так, одна наша пациентка, семнадцатилетняя девушка, после очередной тяжелой ссоры с родителями, в ходе которой отец грубо оскорбил ее, решила «показать серьезность своих намерений». Она приготовила веревку и табуретку и стала дожидаться звонка в дверь (родители должны были вернуться из магазина), К несчастью, в ее дверь позвонили по ошибке, а родители вернулись только через 15 минут. Случай не кончился смертью девушки лишь благодаря дальнейшему исключительно благоприятному стечению обстоятельств.

Следует подчеркнуть необходимость достаточно внимательного отношения к так называемым «демонстративным суицидам», поскольку они не менее опасны, чем другие формы суицидального поведения и, кроме того, снижают порог суицидальной готовности, нередко становясь привычной формой реагирования на жизненные проблемы. Другой фактор риска суицида заключается в наличии предыдущих суицидальных попыток, а также в наличии случаев суицида среди родственников.

© Санкт-Петербургский Фонд кризисной психологической помощи детям и подросткам «Новые шаги», 2002

Поиск по сайту: