О том, как жили наши предки в старину

От веков древних православные русские люди привыкли называть свою родную страну — Святою Русью, Русью православною. И воистину достойна была наша древняя Русь этого имени, достойны были ее сыны называться сынами Руси Святой. Благословенное отечество наше и теперь — та же Святая Русь, но достойны ли мы, сыны великой Русской земли, именоваться сынами Руси Святой?..

Перенесемся мысленно за 200-300 лет назад, и посмотрим, как жили наши предки в старину, чтобы сравнить: так ли мы живем?..

"Не ведаю, — говорит один чужеземный путешественник древнего времени: — не ведаю, какие люди на свете благочестивее Русских чтут имя Божие..." И действительно, любили наши предки храмы Божии, повсюду их строили и благолепно украшали; и со всем усердием их посещали. Вот как поучал, например, детей своих благочестивый князь Владимир Мономах: "Первое к церкви, да не застанет вас солнце на постели! Тако бо деяше отец мой блаженный и вси добрии мужи совершеннии: заутреню отдавати Богу хвалу и потом, узревше солнце восходящее, прославити Бога с радостию... Слезы своя испустите о гресех своих, и в церкви то дейте, и ложася в постель. Не опускайте ни одной ночи без поклонов земных, не забывайте того, не ленитеся... Даже и на коне едучи, если других молитв не умеете молвити, взывайте втайне безпрестанно: "Господи помилуй"; всего лучше творить такую молитву вместо того, чтобы помышлять о нелепостях". — В том же духе поучал своего сына известный иерей Сильвестр, живший при царе Иоанне Васильевиче Грозном: "Прибегай всегда с верою к святым Божиим церквам, заутрени не просыпай, обедни не прогуливай, повечерницы, полунощницы и часы каждый день следует пети у себя в доме — это долг всякого христианина.

Если возможно — хорошо прибавить и к этому правилу". Еще подробнее учит он в своем "Домострое": "По вся дни муж с женою и детьми и с домочадцами, кто умеет грамоте, должны отпеть вечерню, повечерие, полунощницу, с молчанием и со вниманием, и с кроткостоянием, и с поклонами... Ложася спати всякому христианину по три поклона в землю перед Богом положити, и в полунощи всегда, тайно встав, со слезами, прилежно, к Богу молитися, елико вместимо, о своих согрешениях, а утром отпети заутреню и часы, а в неделю и в праздник молебен... А где некому пети, молитися довольно вечером и утром, а мужам отнюдь не опускати церковного пения: вечерни, заутрени, обедни... А женам ходити в церковь Божию, как вместимо, по совету с мужем. А в церкви стояти — ни с кем не беседовати, с молчанием слушати, никуда не обзиратися, ни на стену не приклонятися, ни к столпу, ни с посохом не стояти, ни с ноги на ногу не переступати, и до отпения из церкви не уходити, а приходити к началу... И дома, и везде, всякому человеку всякое дело начинати, рукодельничати, или ести, или пити, или пищу варити, прежде святым поклонитися трижды в землю; а по нужде до пояса, кто умеет — "Достойно" проговорити до конца, да молитву Иисусову проговоря, да перекрестяся, молвя: "Господи, благослови, Отче", и тако начата всякое дело: тогда Божия милость поспешествует, Ангел невидимо помогает, а бесы отбегают..." И эти заветы, эти правила — были не пустые слова. Правда, люди простые не могли часто ходить к богослужению, сравнительно редко ходили и женщины, занятые домашним хозяйством; но сам Царь со своими боярами каждый день бывал на всех церковных службах; другие, более или менее состоятельные люди, старались тоже не пропускать служб, особенно по пятницам, субботам, воскресным и праздничным дням; иные же ходили в церковь только к обедне, а прочие службы отправляли дома. Кто мог, имел свою домовую церковь и наемных священников. Добрые люди старого времени стояли в церкви благоговейно; постоянно осеняя себя крестом, преклоняли главу, били себя в грудь, падали на колена и повергались ниц, ударяя челом о пол, так что на челе появлялись знаки. Иные, чувствуя свое недостоинство, не входили в храм, а становились у его дверей. Домашняя молитва и крестное знамение употреблялись так часто, что, по отзывам иностранцев, нелегко было найти, кто бы в этом равнялся с русскими. Вставая от сна, принимаясь за какое-либо дело, выходя из дома и входя в него, проходя мимо церки, часовни, иконы, или встречаясь с крестным ходом, слыша звук колокола, садясь за трапезу, вкушая то или другое блюдо и питье, отходя ко сну и вставая ночью, наши предки полагали на себе крестное знамение, делали поклоны, произносили молитву, чаще всего: "Господи помилуй" или "Господи Иисусе..." Многие, от царя до простолюдина, подобно монахам, являлись всюду с четками в руках и, когда было свободно, перебирали их, шепча молитву. В важных случаях, например, собираясь в дальний путь, призывали священника и служили молебен, а кто познатнее, ходили к епископу и вместе с благословением получали от него икону; перед посевом и после посева зерно освящали в церкви. Святыню чтили с великим благоговением. Иконы и кресты ставились на городских воротах, площадях, на дорогах, на воротах домов и в каждой комнате; у богатых людей были особые крестовые комнаты или молельни, уставленные рядами икон и крестов. Русские брали с собою святые иконы при путешествии в чужие края, при выступлении в поход, употребляли при защите города от врагов, при заключении договоров, при болезнях и других народных бедствиях, подносили царям, патриархам и другим лицам; с крестами в руках встречали священники проезжих на больших дорогах в переездах через реки, чтобы благословить их путь. В домах святые иконы ставили благолепно, с разными украшениями, закрывали завесами от пыли, обметали чистым крылышком, отирали мягкою губкою, остерегались касаться их нечистыми руками, с нечистой совестью; зажигали перед ними свечи и лампады, кадили благовонным ладаном, после молитвы, перекрестясь, целовали их, "дух в себе удержав, губ не разеваючи"; считали неприличным касаться лика святого на иконе, вешать икону на гвоздь, говорить о ней, что она "куплена" вместо "выменена", или "сгорела" вместо "выбыла". — Подобным образом относились и к просфоре и другим священным предметам. Антидор и просфору вкушали бережно, с благоговением, как бы не проронить крохи на землю; кусать зубами ее считали неприличным: ломали маленькими кусочками и клали в рот; есть просфору с чем-либо, кроме воды и благословенного церковного вина, или есть после другой какой-либо пищи считали за грех. Святой водою окропляли себя, помазывались, пили ее на освящение душе и телу; поэтому ее употребляли во время повальных болезней и голода. Царю и Патриарху ее присылали отовсюду как священный дар, и духовник каждое утро окроплял ею Царя. С особенным усердием древние русские люди делали пожертвования на храмы Божии, постились и творили милостыню. Они крепко верили, что сими добродетелями исцеляются недуги и прощаются грехи. Люди набожные шли в церковь с приношением: со свечою, с просфорою, с ладаном, с кутьею, с милостынею. Жертвовали в церкви и монастыри книгами и иконами, деньгами и всем, чем кто мог, или за здравие, или на помин по душе. Посты, особенно Великий, соблюдали наши предки с особенною строгостью: вкусить мясную или молочную пищу постом считали за такой тяжкий грех, что скорее согласились бы умереть, чем сделать это, и не дозволяли послаблений ни больным, ни детям. Находились такие постники, которые во весь Великий пост не вкушали горячей пищи, или вовсе не ели ничего по понедельникам, средам и пяткам в этот пост; а другие вкушали только по субботам и воскресеньям. Кроме установленных Церковью постов, многие налагали на себя добровольные посты. При общественных бедствиях прибегали иногда к всенародному посту, чтобы очиститься и умилостивить Бога: так было в 1607 и 1611 годах, когда Русь страдала от внутренних смут и польских грабежей. О милостыне иерей Сильвестр так заповедует сыну: "Нищих, и маломощных, и бедных, и скорбных, и странных пришельцев призывай в дом свой и по силе накорми, и напои, и согрей, и милостыню давай от своих праведных трудов и в дому, и в торгу, и на пути: тою бо очищаются греси, те убогие ходатаи Богу о гресех наших". Оттого и было всегда много милостивцев. О каждом добром князе летописи говорят, что он был милостив к бедным, не щадил для них своего имения. Люди богатые посещали богадельни и тюрьмы, кормили нищих, странных и юродивых, раздавали милостыню особенно в праздники и в поминовенные дни. — С любовью принимали благословение наши предки у лиц, облеченных благодатию священства. Монастыри считали они домами святых угодников Божиих и усердно посещали их...

Вот как жили наши предки благочестивые. Так ли мы живем? Держим ли предания, ими нам завещанные? Достойны ли мы именоваться сынами Руси православной, Руси святой?... Загляни каждый в свое сердце, спроси у своей совести, не лукавя пред Богом, не обманывая самого себя... О, как полезно нам в этом проверить себя!..

Что есть единоверие

Глаголемые старообрядцы говорят, что у нас, православных, вопреки символу веры, не одна, а две церкви, и что мы, допустив единоверие, впали будто бы в противоречие с большим Московским Собором года, отменившим старые чины и уставы. Дабы заградить уста облыгающих Святую Церковь, укажем нашим неразумным ревнителям старины сходство и различие Церквей единоверческой и Православной и скажем, для чего при Православной учреждено единоверие.

Сосуд избранный, святой апостол Павел, уподобает Церковь Христову человеческому телу: «Якоже бо тело едино есть, и уды имать многи, вси же уди единого тела, мнози суще, едино суть тело: тако и Христос» (1 Кор. 12; 12). В сем теле иных Бог поставил апостолами, иных пророками, иных учителями (1 Кор. 12; 28), то есть учредил трехчинную вечную иерархию. Итак, посмотрите, называющие себя старообрядцами, здравым, разумным и беспристрастным оком на наших единоверцев: не все ли они, как и мы, члены одного тела, одной всеспасающей и всеосвященной Церкви Христовой? Не все ли они, как и мы, соединены одним священноначалием и Таинствами? Единоверческая и Православная Церковь есть единая живая маслина, на которой, по слову апостола Павла, живые, выросшие из нее или привитые к ней ветви, питаясь ее масличным соком, в нераздельном единстве с нею живут, цветут и плод приносят. Чтобы еще яснее представить единство и полное тождество единоверия с Православием, обратимся к Кормчей. Вот что читаем в толковании на одно из Правил Апостольских: епископи убо по образу суще Господа нашего Иисуса Христа и глава церковного телесе именуеми (Толкование на 55-е Правило святых Апостол). Значит, епископ, по учению Церкви Христовой, в поместной Церкви есть глава церковного телесе. Спрашивается: кто управляет единоверческой и Православной Церковью? — Один и тот же епископ, одна и та же глава.

И выходит: якоже бо тело и глава един есть человек, тако Церковь Христова. Аще есть едина глава, то и едино тело (Иоанн Златоуст. Беседа 10-я на Послание к Ефесянам). Есть приходы, монастыри единоверческие, градские и сельские. Кто же управляет теми и другими? Тот же один епископ, а следовательно, и одна глава (Правило святых Апостол 39-е, и Четвертого Вселенского Собора 24-е). И опять, при одной главе не может быть два тела, при одном епископе две разных церкви. Церковные каноны и заповедь церковная христианина говорят, что молитвенный храм или монастырь без ведения епископа не поставляются (Кормчая, л.303 и 317). Спросите, кто благословляет постройку единоверческих и православных церквей, и вам скажут — епархиальный православный епископ.

Теперь посмотрим, что о Церкви Божией говорит "Великий Катехизис". Та Церковь Православная, — говорит он, — которая верует всему Евангелию, всему учению Вселенских Соборов, а не части; та Церковь Православная, которая верует всему учению апостольскому и имеет все семь церковных Таинств ("Великий Катехизис", гл. 25-я). Отличаются ли от нас в сих догматах наши единоверцы? Всему свету известно, что Церковь Православная и единоверческая свято хранят священный Канон книг Богодухновенных, хранят, как зеницу ока, и церковные Таинства с Канонами семи Вселенских Соборов. Из сего опять ясно видно, что един Дух дышет во едином теле. Един над ней Господь и един Бог и Отец всех православных и единоверцев. Все мы единым Духом напоены. Каждому православному и единоверцу через церковные Таинства подается благодать Христова. Все мы, как православные, так и единоверцы, просвещены и научены единым Духом Святым. Все мы, по слову Иоанна Богослова, имеем помазание от Святаго и знаем все, необходимое для нашего спасения. Следовательно, единоверие и Православие в догматах веры совершенно единомысленны, ибо догмат есть выражение твердой уверенности в том, чего ожидаем и несомненности в том, что незримо в Христовой Церкви. А в незримом-то, то есть в вере, единоверцы совершенно единомысленны с нами.

Таково сходство и полное единство Церквей в догматах веры. Различие же их заключается только в обрядности, к которой относятся уставы, богослужебные чины, двуперстие, троеперстие, сугубая с трегубой Аллилуиа, противосолонное и посолонное хождение, и подобное. Сии-то обряды в глазах наших неразумных ревнителей старины и составляют те догматы веры, от исполнения или нарушения которых зависит вся наша загробная участь. Но так думать и других учить крайне опасно и душепагубно, ибо не спасет нас ни старый обряд, ни патриаршая старая буква, ни старая с медными застежками, паче же кожаная книга, а спасет Святая Церковь ("Великий Катехизис", гл. 25-я), ее Таинства, ибо аще кто по чину Святая Соборная и Апостольская Церкве Восточная не употребляет, но пренебрегает ими, той без них, яко без известных посредине, онаго крайняго блаженства сподобитися не может ("Великий Катехизис", гл. 66).

Отличаясь друг от друга обрядом, а не верой, Церковь по своему праву благословляет употребление так называемого старого обряда в единоверии, но в то же время отрицает веру в него, как единственно спасающему; отрицает как ересь, хуление на исправленный и принятый Церковью обряд. Можно читать имя Господне "Исус", но не должно признавать ересью чтение правильное: "Иисус". Можно кланяться осмиконечному кресту, но не должно отметаться и четвероконечного, как латинской ереси. Можно знаменаться двуперстием, но не должно отрицаться, как проклятого, скверного, антихристова знамения, и троеперстного крестного знамения и именословного благословения. Словом, с благословения Церкви и в полном единстве с ней можно соблюдать весь, так называемый, старый обряд и спасаться, но не позволительно веровать и других учить, будто бы Великороссийская Церковь, исправив старопечатные книги, впала в ересь и перестала быть святой и непорочной. На таковых-то хульниках и теперь лежит клятва большого Московского Собора, лежит она и на тех, кто отрицает право Церкви изменять чины и уставы (читай Правило Лаодикийского Собора 19 и 29-е; Правило Святых Апостол 5-е и Шестого Вселенского Собора 12-е); лежит сия клятва и на тех, кто отрицает право Церкви вводить новые непогрешительные уставы, подобно введению в свое время литургий Василия Великого, Иоанна Златоустаго, или введению новых церковных песнопений ("Книга о Вере", глава о церковном пении).

Из сказанного видно, что единоверие отличается от Православия одной лишь своей обрядностью, которую Церковь по своему усмотрению может изменять или вовсе отменять, или отнятое, даже с поречением, снова возвращать (см., например, приговор "О священническом погребении" Патриарха Иоасафа в его "Потребнике"). Пример таковых действий Церкви мы видим в Церкви Апостольской первенствующей. Когда верующие из иудеев стали требовать, чтобы верующие из язычников принимали обрезание и соблюдали обрядовой закон Моисеев, то апостолы на своем Соборе положили освободить верующих из язычников от соблюдения Моисеева закона и от обрезания, тогда как верующим из иудеев не запрещалось соблюдать этот закон, снисходя к тому, что они привыкли соблюдать его. Апостол Павел писал Галатам: Дни смотряете, и мученицы, и времена, и лета. Боюся о вас, еда како всуе трудихся в вас (Гал. 4; 10). Сими словами святой Апостол запрещает соблюдать ветхозаветные праздники. А что же потом сам делает в книге Деяний апостольских? Читаем: «Суди бо Павел мимо ити Ефес, яко да не будет ему закоснети во Асии: тщашебося, аще возможно будет, в день пятдесятный быти во Иерусалиме» (Деян. 20; 16). Видишь ли, говорит святой Златоуст, как тот, который говорит: не соблюдайте дней, месяцев и времен, — сам соблюдал день Пятидесятницы (Беседа на разные места Священного Писания). И не только день соблюдал, но и место; ибо он спешит не только прибыть ко дню Пятидесятницы, но и провести его во Иерусалиме. "Что делаешь ты, блаженный Павел? — вопрошает святой Златоуст. — Иерусалим разрушен, Святое Святых опустошено по определению Божию, прежние учреждения прекратились, сам ты взываешь к Галатам: «иже законом оправдаетеся, от благодати отпадосте» (Гал. 5; 30); — для чего же опять ведешь нас в рабство закону? Тот самый Павел, который говорит Галатам: «аще обрезаетеся, Христос вас ничтоже пользует» (Гал. 5; 2), — сам обрезал, как известно, Тимофея. Это сделано Апостолом ради снисхождения и привлечения иудействующих в Церковь Христову" (Беседы Златоуста на разные случаи. Т. 2. л. 335). Ради снисхождения и для приближения, как выразился почивший в Бозе приснопамятный Московский святитель Филарет, отчужденных к единству Церкви и иерархии учреждено и единоверие. При сем оказано всевозможное снисхождение, но продожать сие движение далее — значило бы погружать Церковь в раскол.

Для мира церковного, для единства не обряд нужен, а догмат истинной веры. Посему, кто хочет спастись одним обрядом, и кто ради обряда отделяется от Церкви, тот слеп умными очами и, гоняясь за временным, лишает себя вечного. Василий Великий писал Неокесарийцам: «хотящим ратоватися за обряды Церкви, стыд есть о том ратоватися. Аще кто за различие обрядов отделяет себе от единства Церкве и обратитися не хочет, тот есть точно раскольник» (Послание 104). А историк Созомен добавляет: "Безумно было бы христианам, согласным в главных пунктах верования, разделяться между собою из-за обычаев; ибо во всех церквах, хотя они исповедают одно и то же учение, нельзя найти одних и тех же по всему сходных преданий (Кн. 7-я, гл 19-я).

Вдумайтесь в сии слова, вы, ревнители старого обряда! Идите в Христову Церковь и молитесь там, если не по новоисправленным церковным книгам, то по чину единоверия, которое находится в полном общении молитв и Таинств с Православною Церковью, которое содержит единую с нами веру Христову, единые апостольские и соборные узаконения, хотя и с разными обрядами, невредящими существу веры и делу спасения. Берегитесь, чтобы не исполнилось над вами предсмертное слово Господа нашего Иисуса Христа: «всякая розга, аще... во Мне не пребудет, извержется вон ...и изсышет: и собирают ю и во огнь влагают: и сгарает» (Ин.15; 6).

(Из "Тобольских епархиальных ведомостей")

Поиск по сайту: