Как встречать день Рождества Христова?

Вам известно, братие, как велика бывает радость и сколь многочисленно бывает собрание народа в тот день, когда празднуют рождение царя земного. Как вожди и начальники, так и все воины, облекшись в самые лучшие одежды, препоясавшись дорогими, златом сияющими поясами, спешат тогда предстать в блистательнейшем великолепии пред лице царя своего. Они знают, что радость царя увеличится, когда он увидит особенную красоту их убранства, и что он тем больше возвеселится, чем больше они покажут усердия во время его торжества. (Царь, как человек, не зрит на сердце, и судит о расположении к себе только по наружным признакам, и потому, кто больше любит царя, тот одевается тогда в светлейшие одежды.) Кроме того, знают они, что царь в день рождения своего бывает особенно щедр и раздает весьма много милостей не только вельможам своим, но и тем, кои в доме его почитаются людьми низкими и презренными — посему и стараются предварительно наполнить его сокровищницы различным богатством, дабы он, желая раздать милости, мог раздавать их щедро, так чтобы скорее истощилось в нем самом желание к раздаянию милостей, нежели оскудело его богатство. Все это они делают с усердием, потому что и сами надеются получить за то великую награду.

Братие! Если сыны века сего ради временной чести встречают с таким приготовлением день рождения земного царя своего, то как должны мы сретать день рождения вечного Царя нашего Иисуса Христа, Который за наше к нему усердие наградит нас не временной, но вечной славой, и сподобит нас чести не земного начальства, которое переходит к преемнику, но Небесного Царства, которое не имеет преемника? А каково будет нам воздаяние, о сем говорит Святое Писание: «Ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящым Его» (Ис. 64; 4. 1 Кор. 2; 9).

Какими же одеждами мы должны украсить себя? Я говорю "себя", то есть души наши, потому что Царь наш Христос не требует великолепия одежд, но приверженности душ; не смотрит на украшение тела, но зрит на сердце служащих Ему; не дивится блеску тленного пояса, коим препоясуются чресла, но восхищается непобедимым целомудрием, которое связует стыдом греховные вожделения. Итак, потщимся явиться пред Ним искусными в вере, облеченными в милосердие, благоустроенными в нашей жизни: кто искреннее любит Христа, тот пусть светлее украсит себя соблюдением Его заповедей, дабы Он видел, что мы истинно в Него веруем, являясь в таком великолепии во время торжества Его, и тем больше бы радовался, чем больше зрел бы в нас плод чистоты духовной. Уцеломудрим же заранее сердца наши, очистим совесть, освятим дух, и в чистоте и непорочности станем сретать пришествие Всесвятаго Господа, дабы день рождения Того, Кто родился от Пречистой Девы, празднуем был непорочными Его рабами. А кто является в оный день нечистым и оскверненным, тот не чтит Рождества Христова, — тот хотя телом и присутствует при торжестве Господнем, но духом своим далек от Спасителя. Нечистый не может иметь общения со святым, скупой — с милосердым, растленный — с девственным, а если он, недостойный, вступает в такое общение, то тем еще более оскорбляет того, с кем входит в общение, потому что не знает самого себя. Желая казаться усердным, он на самом деле является дерзким, как тот упоминаемый в Евангелии человек, который, будучи зван на брачный пир, осмелился войти в собрание святых, не одевшись в брачную одежду, хотя иной сиял тут правдой, другой блистал верой, третий светил целомудрием, — он один, имея нечистую совесть, при сиянии всех возбуждал только отвращение ужасным своим трепетом. И чем более блистала святость возлежавших тут праведников, тем очевиднее была скверна грешника, который, может быть, не произвел бы такого отвращения, если б не явился в сонме святых. Потому слуги царевы, связав ему руки и ноги, ввергли его во тьму кромешную, — не только за то, что он был грешник, но и за то. что, будучи грешником, присвоил себе награду, определенную святости (Мф. 22; 11-23).

Итак, сретая день Рождества Господа нашего, очистим себя, братие, от всякой скверны грехов, наполним сокровищницы Его различными дарами, дабы в тот святой день было чем утешить странников, облегчить скорби вдовиц и одеть нищих. Ибо хорошо ли будет, если в одном и том же доме, между рабами одного господина, иной будет веселиться, нося шелковые одежды, а другой унывать, ходя в рубище? тот пресыщаться пищей, а сей терпеть и холод и голод? И какое будет действие нашей молитвы, когда мы просим избавить нас от лукавого, а сами не хотим быть милостивы к своим братьям? Будем подражать Господу нашему. Если Ему угодно было сделать бедных вместе с нами участниками небесной благодати, то почему им не участвовать с нами же в земном богатстве? Братья по Таинствам не должны быть чуждыми друг другу по имуществу; мы вернее приобретаем чрез то ходатаев за себя пред Господом, когда своим иждивением питаем тех, кои приносят благодарение Богу. Бедный, благословляя Господа, оказывает пользу тому, при содействии коего благословляется Господь. Ибо, как Писание говорит, горе человеку тому, чрез которого имя Господа хулится; мир человеку тому, чрез которого благословляется имя Господа Спасителя нашего. Заслуга благотворителя такова, что он в доме своем оказывает милость один, а в церкви устами многих (получивших от него благодеяние) умоляет Господа, и чего сам бы не осмелился иногда просить у Бога, то по ходатайству многих получает неожиданно. Прославляя таковое вспомоществование наше, блаженный Апостол говорит: дабы за дарованное нам по ходатайству многих, многие возблагодарили за нас (2 Кор. 1; 11); и в другом месте: да будет приношение благоприятно, и освященно Духом Святым (Рим. 15; 16). Аминь.

(Слово святого Амвросия Медиоланского)

Ищите и обрящете

Обрати мя, Господи, и обращуся. Имиже веси судьбами — спаси мя. Господи, хощу или не хощу, спаси мя!" — так взывают ко Господу души, жаждущие спасения. И Господь слышит сии вопли смиренных душ и устрояет спасение их своими неисповедимыми судьбами. Он Сам сказал: «Просите, и дастся вам: ищите, и обрящете: толцыте, и отверзется вам» (Мф. 7; 7). А какое прошение самое приятное для Господа Бога, если не прошение о спасении грешной души?

За грешников Он пролил Кровь Свою на Кресте, — как же не желать ему спасения грешников? Только бы сам грешник того пожелал, а Господь всегда готов принять Его в отеческие Свои объятия, как сына заблудшего. Он и желание благое поддержит, и путь укажет, и средства ко спасению пошлет. Эти средства благодатные — в Церкви Его Святой, вне которой нет и спасения. Вот почему всех, ищущих спасения, Он прежде вводит к ограде Церкви Православной, и только в этом тихом пристанище соделывает их спасение. Кто на себе испытал таковую милость Божию, того слово бывает убедительней для других, которые хотя искренно желают себе спасения, однако же, еще колеблются и не знают, где вернее могут они найти его. Вот почему предлагаем здесь доброе слово бывшего старообрядца к своим собратиям, остающимся в расколе.

* * *

Братие по Христу! Во-первых, прошу простить мне, если чем-либо оскорблю вас в слове моем. Не буду входить в словопрения с вами, не буду доказывать всей неразумности ваших заблуждений, с которыми я так же, как и вы, бродил по житейской дороге, как в подземной тюрьме без свечи, имея проводниками вождей или слепых, или же разумеющих всю ложь своего учения, но ради мзды и корысти заслоняющих свет истинный. Я скажу вам, как Господь по неисчерпаемому Своему милосердию и по беспредельной Своей любви к нам, грешным, неисповедимыми путями, наказуя и милуя меня, призвал к Себе из мрака к свету. Не подумайте, что именуемые вами никониане прельстили меня какой-либо наградой. Нет. Тому свидетель Бог, ведущий все помышления наши!

Как тогда, когда я был старообрядцем, так и теперь по своей бедности я зачастую ложусь без ужина. Нет, братия, не люди, а за них Сам Бог наградил меня, даровав мне слезы раскаяния, примирив меня с совестью и указав мне путь ко спасению. Всем известно, да я и не скрываю в обличение моей совести, кто я и что я. Воистину, поношение в людиях и покивание главы ко языцех! Я был ревностным старообрядцем, верил слепо и не искал истины, даже закрывал глаза и затыкал уши, что делаете и вы доселе пред голосом истины, зовущим вас к разъяснению вашего учения, а вернее сказать, "тьмы раскола". Но я давно уже колебался, давно душа моя рвалась из мрака к свету. Отец же гордыни, диавол, всеми силами старался удержать меня в богопротивном расколе, указуя искать истины у лжепастырей ваших, Но Господь, воистину милосердый, наказуя меня на пользу, смирил меня бедностью. Я уже готов был впасть в отчаяние, как Господь послал мне милость в лице человека, который поддержал меня, принял в дом и в свою семью как родного, и я вздохнул свободно. Его жена, заменившая мне мать, дала мне Святое Евангелие, которое я читал и читаю днем и ночью.

Тут-то и было начало моего вразумения: я обратился к Богу и Пресвятой Матери Божией и умолял простить мне заблуждение, просветить меня светом Евангелия, наставить меня на стезю заповедей Божиих и научить меня творить волю Его Святую. Душа моя просила облегчения и очищения грехов в Таинстве Покаяния и общения со Христом в Таинстве Причащения Тела и Крови Его, и я молил Бога открыть мне путь ко спасению, куда мне идти: к наемнику ли австрийского священства, или к пастырю Церкви Христовой? Я решился, было, писать ко владыке, епископу Гурию, но, как древле Гедеон, осмелился я, многогрешный, вопросить человеколюбивого Бога, прося показать мне жребием волю Свою. Написал два билета, первый — "обратись вспять и останься в старообрядчестве", второй — пиши (то есть ко владыке, епископу Гурию) и с верою приступи ко Христу", а на обороте обоих — "Господи, призри на мя и помилуй мя". Положил эти билеты на ночь во Святое Евангелие, на то место, где сказано: «грядущаго ко Мне не иждену вон». Помолившись, я положил Святое Евангелие пред иконой Пресвятой Богородицы. Утром, после молитвы, вложил я оба билета в картонку и, закрыв тщательно, помешал и вынул, глядя на образ Богоматери с молитвой: К Тебе прибегаю и спасения требую. И что же? Вынул номер второй — "пиши и с верою приступи ко Христу!" И вот, не зная как приступить к делу, не зная доступа и не надеясь на прием, в восемь часов вечера в тот же день я стоял пред владыкой, епископом Гурием...

И не хочу таить от вас, старообрядцы, получил я от него награду. Он наградил меня взглядом, в котором ясно я прочитал, что он не гнушается мной и радуется за меня пред Богом. Он наградил меня еще тем, что троекратно благословил на доброе дело и послал, по желанию моему, в единоверческую, так называемую "благословенную церковь", и не только ничего не сказал против двуперстного креста, а напротив, благословил меня молиться тем крестом, какой я издавна привык слагать.

И вот я, по милости Божией, присоединился к Святой Церкви, поговел и удостоился принять Тела и Крови Христа Спасителя, и это был первый радостный день на 32-м году моей жизни! Знаю, вы скажете, что я погрешил и погубил свою душу. Тогда пусть пастыри и учители ваши ответят за мою душу пред Богом, ибо их обязанность была наставить меня, утвердить во истине и доказать пред всеми, тем более пред никонианами, что они правы, а я заблуждаюсь. Но так ли поступали они, эти ваши пастыри? Нет. Еще за два года до своего обращения в лоно матери нашей, Православной Церкви, я перестал посещать австрийский дом молитвы, не бывал на исповеди и не принимал хотя бы подобия Телу и Крови Христовых. Хотя я нередко виделся с ними, и особенно часто с своим лжепастырем, но все они, зная, что с меня взять нечего, бежали от меня, как наемники, оставляя чужую для них овцу на произвол судьбы. Но какой же это пастырь добрый, который видит заблудшую овцу и не радит о ней? Как наемники поступают лжепастыри и лжеучители ваши и теперь. Они боятся публично отстаивать свои убеждения и, как мыши, прячутся в свои норы. Как бы о них сказал Господь: Всяк делаяй злая, ненавидит света, и не приходит к свету, да не обличатся дела его, яко лукава суть (Ин. 3; 20).

Не так шли первые христианские пастыри к распространению веры Христовой и утверждению в ней детей своих духовных. Они слагали головы свои под мечом и гибли на кострах, а ваши лжепастыри не хотят и слова вымолвить в защиту своей мнимой истины пред православными учителями. Не лучше ли всем вам покаяться, уверовать во Евангелие и прийти к Церкви Христовой, которая одна обладает правдой, миром и радостию о Духе Святем. Иначе горе вам, по слову Христову: «Горе миру от соблазн: нужда бо есть приити соблазном: обаче горе человеку тому, имже соблазн приходит» (Мф. 18; 7).

Если ты пастырь истинный, то зачем бежишь? Иди пред стадом и не заботься о том, что сказать, ибо писано: «не пецытеся, како или что возглаголете: дастбося вам в той час, что возглаголете. Не вы бо будете глаголющии, но Дух Отца вашего глаголай в вас» (Мф. 10; 19-20). Увы, вы боитесь обличения темных деяний ваших! Итак, братие по Христу, молю вас: «познайте истину, ибо где нет Церкви, нет свящества, нет Таинств, нет Тела и Крови Христа, — там нет спасения. Тако глаголет Господь: аминь, аминь глаголю вам, аще не спеете Плоти Сына Человеческого, ни пиете Крове Его, живота не имате в себе... Ядый Мою Плоть, и пияй Мою Кровь, во Мне пребывает, и Аз в нем» (Ин. 6; 53,56). Но кто вам даст Тело и Кровь Христа? Подумайте! Может ли простой человек совершать столь великое Таинство? Взять же Тела и Крови Христа, кроме Церкви, негде, и посему в ваши уста не внидет жизнь от Источника бессмертия. Служение ваших лжепастырей есть токмо кощунство, за которое вы будете тартару в радость.

(Из "Самарских епархиальных ведомостей")

Поиск по сайту: