Святой князь — инок-привратник

Не дивно, когда простой человек от убожества идет в святую обитель, чтобы там трудиться в нищете и смирении; вот дивно, когда от богатства и почестей человек спешит укрыться под убогой одеждой монашеской. А у нас на Руси были и князья-иноки. Вот трогательный рассказ из "Патерика Печерского" о преподобном Николае Святоше, сыне Черниговского князя Давида Святославича.

"Помыслил он, как все обманчиво в этой суетной жизни и, оставив княжение и честь, и славу и власть, и все то ни во что вменив, пришел в Печерский монастырь и сделался иноком. Это было в лето 1106, февраля 17. Три года пробыл он на поварне, работая на братию; своими руками колол дрова для приготовления пищи, часто даже носил их с берега на своих плечах, и с трудом братья его, Изяслав и Всеволод, удержали его от такого дела. Однако этот истинный послушник просил и молил, чтобы ему еще хотя с год поработать в поварне на братию. После же этого приставили его к монастырским воротам. И пробыл он тут три года, не отходя никуда, кроме церкви. Оттуда велено было ему перейти служить на трапезе. Наконец, волею игумена и всей братии принужден был он иметь свою келлию, которую сам и построил, и огород насадил своими руками. Говорят также об этом блаженном Святоше, что никто никогда не видал его праздным, всегда в руках у него рукоделье, чем он и вырабатывал себе на одежду. На устах его постоянно была молитва Иисусова: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя!" Никогда не вкушал он ничего иного, кроме монастырской пищи: хотя он и много имел, но все то отдавал на нужды странных и нищих и на церковное строение.

Еще во время княжения имел этот блаженный князь Святоша врача весьма искусного, по имен Петр, родом сириянина. Этот Петр пришел с ним в монастырь, но, видя его вольную нищету на поварне и у ворот, расстался с ним и стал жить в Киеве, врачуя многих. Он часто приходил к блаженному и, видя его во многом злострадании и безмерном прощении, увещевал его, говоря: "Князь, следовало бы тебе поберечь свое здоровье и не губить так плоть свою безмерным трудом и воздержанием: ты когда-нибудь изнеможешь так, что не в силах будешь нести лежащее на тебе бремя, которое тебе угодно было принять на себя Господа ради. Бог хочет не поста или труда непосильного, а только сердца чистого и сокрушенного. Да ты и не привык к такой нужде, какую переносишь теперь, работая как подневольный раб. И благочестивым братьям твоим, Изяславу и Всеволоду, в великую укоризну твоя нищета. Дивлюсь я твоему желудку: как терпит он такую пищу? Бывало отягощался сластями, а теперь суровое зелье и сухой хлеб принимает. Берегись! Когда-нибудь недуг соберется отовсюду, и нельзя уже мне будет помочь тебе. И оставишь ты плачь неутешный братьям своим".

И так часто говорил он ему, сидя с ним в поварне или у ворот: научен он был братьями князя. Блаженный же отвечал ему; "Брат Петр! Много думал я и рассудил не щадить плоти своей, чтобы снова не поднялась во мне борьба: пусть под гнетом многого труда смирится она. Сказано, брат Петр, что «сила Божия в немощи совершается» (2 Кор. 12; 9). Я благодарю Господа, что Он освободил меня от рабства миру и сделал слугой рабам Своим, этим блаженным черноризцам. Братья же мои пусть за собой смотрят: каждый свое бремя должен понести. Жену и детей, и дом и власть, и братьев и друзей, и рабов и села — все это оставил я ради Христа, я обнищал ради Бога, чтобы Его приобрести. Да и ты, когда врачуешь, не велишь ли воздерживаться в пище? А для меня умереть за Христа — приобретение, а сидеть на сорной куче подобно Иову — царствование. До прочего же тебе и научившим тебя дела нет".

Когда тот блаженный бывал болен, врач, видя то, начинал приготовлять врачебное зелье против недуга. Но прежде чем он приходил, князь уже выздоравливал: никак не давал он лечить себя. И много раз повторялось это. Однажды разболелся сам лекарь, и Святоша послал сказать ему: "В третий день ты исцелеешь, если не будешь лечиться". Послушался сириянин — ив третий день исцелел по слову блаженного. Святой же, призвав его, сказал: "Через три месяца я отойду из этого мира". Сириянин же пал к ногам князя и со слезами говорил: "Увы мне, господин мой и благодетель мой, жизнь моя дорогая! Кто призрит на меня чужеземца? Кто напитает многих людей, нуждающихся в пище? Кто будет заступником обидимых? Кто помилует нищих? Не говорил ли я тебе, князь мой, что оставишь ты плач неутешный братьям своим? Не говорил ли я тебе, князь мой?.. Ты исцелил меня, сколько словом Божиим и силою Его, столько же и своею молитвою. Куда же теперь отходишь, пастырь добрый? Открой мне, рабу твоему, язву смертную и, если я не вылечу тебя, пусть будет голова моя за твою голову и душа моя — за твою душу! Не отходи от меня молча; открой мне, господин мой: откуда тебе такая весть? Я жизнь мою отдам за тебя. Если Господь известил тебя о том, моли Его, чтобы мне за тебя умереть... Знает и зверь, где скрыться, когда взойдет солнце, и ложится в логовище свое (Пс. 103; 20, 22). И птичка находит себе жилье, и ласточка гнездо себе, где положить птенцов своих (Пс. 83; 4). Ты же шесть лет живешь в монастыре, и не знавал я места твоего". Блаженный же сказал ему: "Лучше уповать на Господа, нежели надеяться на человека: ведает Господь, как пропитать всю тварь, и может заступать и спасать бедных. А братья мои пусть не обо мне плачут, а о себе и о детях своих. Во врачевании же я при жизни не нуждался, а мертвых и врачи не могут воскресить". И князь сошел с врачом в пещеру, вырыл себе могилу и сказал сириянину: "Кто из нас более желает этой могилы?" И сказал сириянин: "Пусть будет, как кто хочет; но ты живи еще, а меня здесь положи". Тогда блаженный сказал ему: "Пусть будет, как ты хочешь". Итак, постригся врач и три месяца день и ночь пребывал в постоянном плаче. Блаженный утешал его, говоря: "Брат Петр! Хочешь ли, я возьму тебя с собой?" Он же со слезами отвечал ему: "Хочу, чтобы ты пустил меня, чтобы мне за тебя умереть. Ты же молись за меня". И сказал ему блаженный: "Итак, дерзай, сын мой, будь готов: в третий день отойдешь ко Господу". По прошествии трех дней врач причастился Божественных, Животворящих Таин бессмертных, лег на постель свою, оправил одежды и, протянув ноги, предал душу в руки Господа, как предсказал блаженный. Князь же Святоша жил после того тридцать лет, не исходя из монастыря до самого преставления в вечную жизнь. Когда же он умер, едва не весь город был на погребении его. Брат же блаженного Святоши, узнав о смерти его, прислал с мольбой к игумену, прося себе на благословение крест от парамана святого, его подушку и кладку, на которой он преклонял колена. Игумен дал князю, сказав: "Да будет тебе по вере твоей". Изяслав же, приняв, честно держал у себя и дал игумену три гривны золота, чтобы не даром взять знамение братнее. Однажды так разболелся этот князь, что все уже отчаялись за него. И, видя его при смерти, сидели возле него жена и дети и все бояре. Он же, приподнявшись немного, попросил воды из Печерского колодца и онемел. Послали за водой. Игумен же взял власяницу Святошину, отер ею гроб святого Феодосия и дал посланному от князя, чтобы надеть ее на него. И прежде, чем вошел несший воду и власяницу, больной вдруг проговорил: "Выходите скорее за город, навстречу преподобным Феодосию и Николе". Когда же вошел посланный с водой и власяницей, князь возопил: "Никола, Никола Святоша!" И дали ему пить той воды, и надели на него власяницу, и он тотчас выздоровел. И все прославили Бога и угодников Его. И всякий раз, как Изяслав делался болен, он надевал на себя эту власяницу и так выздоравливал. Во время всякой войны он имел на себе эту власяницу и оставался невредим. Однажды же, согрешивши, не посмел надеть ее и был убит в сражении. И велел он в той власянице положить себя.

Рассказывают и о многих других великих делах святого. Никто на Руси не сделал того, что он: ни один князь по своей воле не вступил в иночество. Воистину в этом он превзошел всех князей Русских!"

743. Блажен от юности Бога возлюбивший!

«Слыши, дщи, и виждъ, и приклони ухо твое, и забуди люди твоя, и дом отца твоего» (Пс. 44; 11)

Исполнилось в точности сегодня твое пророчество, венценосный Давиде! Есть у тебя ныне предсказанная тобою Дщерь, Которая слушает тебя, повинуется глаголам твоим! Посмотри на Марию, взгляни на Сию трехлетнюю Отроковицу, Которая с веселием сегодня входит в храм Господень и в таком юном возрасте всецело посвящает Себя Своему Творцу и Владыке. Смотри: ни дом отца Ее, ни любовь родственная, ни любимые подруги — ничто не может остановить Ее: Она все оставляет, все забывает, чтобы быть угодною в очах Царя Небесного, дабы Он возжелал, как ты говоришь, доброты Ее. Но скажи нам, божественный пророче: какая нужда была для Сей Отроковицы, в таком юном возрасте, так решительно разрывать узы мира сего? Или без этого Она не могла так угодить Царю Своему? Ужели у Нея только одно это средство и было, чтоб привлечь к Себе Его сердце?

Воистину так, слушатели благочестивые! Кто хочет заслужить любовь у Сего Царя, тот должен все забыть, все оставить, и к Нему единому прилепиться всей душой, прилепиться от юности, от младенчества.

Думают некоторые, будто можно служить и Богу и миру: и Царство Небесное получит, и плоти своей угождать. Напрасно обольщают себя таковые: «Аз бо есмь... Бог ревнитель, — говорит Сам Господь в Священном Писании, — и славы Моея иному не дам» (Исх. 20; 5. Ис. 48; 11). Не надейтесь, чтобы вы могли в одно и то же время и Мне угодить, и миру: разделенного сердца Я не люблю. Я не могу смотреть без огорчения, чтобы кто другой имел участие со Мною в душе человеческой, за которую я так дорого заплатил: я Кровь Мою за нее проливал. Ни кий же раб может двема господинома работати: ибо или единого возненавидит, а другого возлюбит; ни единого держится, о друзем же нерадети начнет: «не можете Богу работати и мамоне» (Лк. 16; 13). Был в Лаодикийской Церкви один епископ, которого нельзя было назвать ни добрым, ни злым: в ином он угождал Богу, а в другом служил плоти и миру. Что же сказал ему Бог в Апокалипсисе? ..ни студен ecи ни тепл: сего ради изблевати тя от уст Моих имам (Откр. 3; 15-16). Были подобные люди и в народе Израильском, которые и Богу поклонялись, и Ваалу; но и им сказано было: «доколе вы храмлете на обе плесне вашы; аще есть Господь Бог, идите вслед Его; аще же Ваал есть, то идите за ним» (3 Цар. 18; 21). Видите, братие, что нельзя нам одной половиной сердца любить Бога, а другой серебро или другое что. Бесполезно, например, одной рукой строить церковь, а другой обижать бедных людей; одной рукой раздавать милостыню, а другой считать деньги, за которые правду продали; желудком поститься, а языком ближнего съедать; вина не пить, а блудными помыслами услаждаться. Надобно уж что-нибудь одно избрать: горе ...грешнику, — говорит сын Сирахов (2; 12), — ходящу на две стези!. Если мы действительно желаем заслужить милость и любовь у Бога Творца нашего, то нам уже нельзя любить ничего грешного, проститься навсегда со всяким греховным удовольствием, и не только проститься, но и от самих себя отречься, по слову Христову: «...иже хощет по Мне ити, да отвержется себе...» (Мк. 8; 34).

Какого же отвержения требует Бог от того, кто хочет показать свою любовь к Нему? Такого, чтобы человек не только оставил все, что привязывает его к миру, но чтобы мыслью своею не обращался к нему: забуди люди твоя и дом отца твоего — забудь, совсем из памяти выбрось! И хорошо сказал это пророк; многие оставляют делом, но не оставляют сердцем и умом своим; многие, например, не хотят жениться, якобы ради Бога, а в сердце часто оскверняются греховными пожеланиями; многие снова возвращаются на прежние грехи потому, что не стерегли своего сердца, и сбывается на них слово Евангельское: «никтоже возложь руку свою на рало и зря вспять управлен есть в Царствии Божии» (Лк. 9; 62). С ними бывает то же, что случилось с женой Лотовой: вышла она из Содома, но погибла так же, как если бы была в Содоме. Хотя они и сохраняют чистоту телесную, но бывают нечисты духом, сердцем, — а это даже хуже первого... Хороший садовник старается с корнем вырвать сорную траву, чтобы она не могла опять вырасти: так и мы должны все греховное так оставлять, чтобы и мыслию к нему не возвращаться. Наш невидимый враг есть хитрый змий: лишь бы ему удалось голову просунуть — он и с хвостом там будет, — лишь бы он заметил, что человек услаждается грешным помыслом, который от него же вложен в сердце его, — он уж научит его, как и делом исполнить желание греховное. И всегда так бывает: прежде всего является в сердце греховное желание — похоть, похоть же, по слову святого апостола Иакова, «заченши раждает грех, грех же содеян раждает смерть души» (Иак. 1; 15).

И чем раньше человек прилепится сердцем своим ко Господу, тем лучше для него. Чего не сделает человек в юности своей, то едва ли уже сделает когда так, как можно сделать в юности. Чем наполнишь глиняный или деревянный новый сосуд, того запах и останется в нем навсегда; так и человек: к чему приучит себя в молодости, от того трудно ему будет отстать и в старости. Вот почему и учит сын Сирахов: «Суть ли ти чада, накажи я, и преклони от юности выю их» (Сир. 7; 25); и приточник: «не преставай младенца наказовати... ты бо побиеши его жезлом, душу же его избавиши от смерти» (Притч. 23; 13, 14). Это должны глубоко запечатлеть в своей памяти родители, чтобы не подвергнуться той казни, которую понес ветхозаветный первосвященник Илий, отец двух святотатцев Офни и Финееса, за то, что не воспитывал их в страхе Божием и не удерживал от злых дел (1 Цар. 2; 34). Может ли такая любовь назваться любовью? Не есть ли это напротив — ненависть, самая недостойная родительского сердца? Пусть и сами дети не забывают, что все их счастье зависит от того, как проведут они свои юные годы: если они в юности не захотят приучить себя к добродетели, то не привыкнуть им к ней никогда: они и умрут в тех пороках, в которых вырастут, как говорит праведный Иов (20; 11): чьи кости наполниша грехов юности его... с ним они и в персти, то есть во гробе, уснут. А если в сердцах от юности укоренятся добрые мысли, добрые привычки, то уже нелегко будет диаволу совратить такого человека на греховный путь. Пример сему — целомудренный Иосиф: с детства привык он, живя при своих праведных родителях, почитать Бога превыше всего, поэтому не могло потом повредить чистоте его доброй души даже то, что он жил в Египте среди самых развращенных людей.

Вот что значит посвятить себя от младенчества Господу Богу! И это будет для Бога жертва самая достойная, приношение самое Ему приятное. Некоторые толкователи слова Божия говорят, что Бог отверг приношение Каина за то, что он отобрал и принес Богу самые негодные плоды. Есть и теперь немало людей, которые, подобно Каину, всю свою молодость проводят в пороках, то есть отдают диаволу, и только под старость, почти накануне своей смерти, хотят Богу послужить. Как не поймут такие люди, что они в сем случае весьма оскорбляют Творца своего, приносят Ему лишь остатки того, что поднесли уже врагу Его — диаволу? Правда, Господь человеколюбив и многомилостив: не отвергает нашего покаяния и тогда, когда мы приносим его в старости. Но несравненно приятнее Ему тот, кто предает себя в волю Его от юности. Благо есть, — говорить пророк Иеремия, — мужу, егда возмет ярем Господень в юности своей (Плач. 3; 27). Не говорит тут пророк, что хорошо взять на себя ярем Господень когда хочешь, но особенно, говорит, что хорошо взять его в юности. Вот почему праведные родители пророка Самуила привели младенца своего (будущего пророка) в скинию Божию, лишь только он был отнят от груди; вот почему несравненный в рожденных женами Предтеча Христов с возрастом телесным преуспевал и в добродетелях, почти от пелен воспитываясь в пустынях; вот почему и Богоизбранная Пречистая Дева в столь юном возрасте соделалась Невестою Жениху Небесному — Господу. Тем более радостен для нас праздник Ее Введения во храм, что живя в сем храме, Она уготовила Себя благодатью Святаго Духа, чтобы быть храмом и вместилищем всеми невместимому Царю Своему и Господу, Который, несказанным образом родившись от Нея, спас от державы смертной и освободил от рабства диаволу. Будем же, братие, светло праздновать сей праздник и потщимся, елико можно, подражать его Виновнице: забудем все блага мира сего, обручим наши души краснейшему всех красот Сыну Ее, обручим себя немедленно, если не потеряли еще златого времени юности, то от самой юности поспешим обручиться с Ним, если желаем истинно удостоиться любви Его и тех красот, которые обещает Он Своей невесте в Писании. А Ты, о Храме и Дверь, Палата и Престол Царев! Ты умоли в сей светлый день входа Твоего во храм Создателя всяческих, да созиждется Ему храм в наших душах, и да почиет в наших сердцах благодать Его Всесвятаго Духа от ныне и до века! Аминь.

(Из поучительных слов Гедеона, епископа Псковского, на Введение во храм Пресвятой Богородицы)

Поиск по сайту: